Враг (джен)

Ренат тяжело оперся о перила, выглядывая за край крыши. Было холодно. Хотя чего удивляться, семнадцатый этаж, да и на дворе далеко не лето. Плевать. Что бы сделать такого… Разжав пальцы, он проследил за полетом бутылки и поморщился из-за своей сиюминутной прихоти — зря выкинул, там еще оставалось чуть-чуть вина. Хотя можно сходить в магазин за еще одной… Правда, деньги в квартире, но это не беда, надо спуститься до двенадцатого… Где-то на пятнадцатом силы закончились, и Ренат тяжело осел на ступени... А что, здесь тоже удобно…

* * *

Проснулся Ренат в своей комнате на кровати, заботливо укрытый одеялом. Саднило горло, болела голова. Он осторожно приоткрыл глаза, но в комнате царил полумрак, и можно было не опасаться за чувствительные к свету после алкоголя глаза. Дверь в комнату с тихим скрипом открылась, пропуская небольшую полоску света и светловолосого парня.

— Очнулся? — негромко спросил он. — Как ты себя чувствуешь?

— Хреново, — хрипло выдохнул Ренат. — Что ты здесь забыл?

— Не бросать же тебя на лестнице.

— Ты живешь в другом районе.

— И поэтому надо было тебя оставить пьяного и простуженного на холодном бетонном полу? Хорошего же ты обо мне мнения.

— Не ерничай. Ты же понял, что я хотел спросить.

— Просто почувствовал, — пожатие плечами. — И Иру видел. Одну.

На упоминание имени Ренат поморщился, отвернулся к стенке, пережидая вновь накатившее чувство обиды и непонимания.

— Сильно поссорились? — на плечо аккуратно опустилась горячая ладонь.

— А какое твое дело? — вяло огрызнулся Ренат. — Чего ты меня вообще на лестнице не оставил?

— Действительно. Исцелить-то можно? Настрадался? — Руслан склонил голову, ехидно улыбаясь. — А то пока ты в отключке был, это было чревато. Стукнул бы меня сырой силой — вот и вся благодарность.

— Ну, лечи, — без энтузиазма откликнулся Ренат.

Дело болезненное для проводящего, ибо на темного действует только его сила. А проводить его светлому весьма болезненная процедура. Светлым же только хуже можно сделать.

Ренат удивленно уставился на болезненно улыбающегося знакомца, прислушался к своему состоянию. Хорошо. Даже замечательно.

— Я думал, ты светлым…

— Дурак, что ли? — нахмурился Руслан. — Мне делать что ли больше нечего?

— Но я же твой враг…

— Ага, персональный, — подтвердил тот. — Легче стало? Пить хочешь?

— Стало. Хочу, — привстал на кровати. — Только я и сам могу налить.

— Да, тут не надо далеко ходить, — пожал плечами светлый. — Вон, на тумбочке графин с кружкой.

Ренат залпом выпил несколько стаканов и обернулся на до сих пор сидящего около кровати светлого, щелчком пальцев включил свет.

— Мда… И кто тебя так потрепал? — бесцеремонно ухватил пальцами за подбородок, смотря на длинные царапины. — И, судя по тому, как ты морщишься, ребра тоже далеки от нормы.

— Да, Ира, — не отводя взгляд, ответил Ренат. — Решила, что хочу убить тебя, когда увидела, что я тебя на лестнице поднимаю. А ребра скоро пройдут, ты же знаешь, у меня хорошая регенерация. Но коготки у твоей невесты…

— Ты что с ней сделал? — мгновенно подобрался Руслан.

— Ничего, отпусти, больно. Спит она в соседней комнате, — чуть помолчал. — Из-за чего поругались?

— Из-за пустяка. Я уже и не помню даже. Только она дверью хлопнула и ушла, вещи тоже все забрала. И фотками в меня какими-то кинула.

— А там, видимо, ты с кем-то? — перебил Руслан.

— Да, но там же видно, что фотошоп!

— Дурак ты, — он покачал головой. — Ты, наверно, в работу с головой ушел, задерживаешься часто. Да? — дождался утвердительного кивка. — Во-о-от, а тут еще и фотографии. Что ей думать?

— У меня работы из-за тебя прибавилось, — огрызнулся Ренат.

— Хорошо, пообещаю быть паинькой две недели. Хватит вам помириться и разобраться?

— Хватит.

— Ну, тогда я пошел, — оперевшись на руки, он рывком встал. — Обращайся, если что случится.

— Вали давай, — махнул рукой Ренат и уже около двери окликнул: — А все-таки... почему?

— Даже врагов нужно укрыть одеялом, чтобы не замерзли. А ты так вообще персональный. Заболеешь, впадешь в депрессию… Что я без тебя делать буду? — Руслан светло улыбнулся и махнул рукой. — Иди к Ире. Она уже проснулась.