Вино и вина (гет)

Мы гуляли так много, мы так много говорили обо всём, так долго мы планировали наше будущее, что я так и не смог поверить в её уход.

Четвёртый курс.

Закат похож на раскалённый металл; вечер, тёплый как парное молоко, пеленой укутывал мягкую землю — мы сидели на холме. Рядом гремучая ива, что, — отродье, посаженное лишь для глупца Люпина, — будто бы застыла, также как и мы, восхищаясь этим вечером. Лили лежала на ярко зелёной чуть влажной траве, склонив голову в мою сторону. Изумруды глаз, обрамлённые медными ресницами, глядели на медленно опускающееся за лес солнце — лучи играли в огне её волос.

— Северус, — она посмотрела на меня.

Я никогда не был сентиментальным человеком, но в тот момент я мог поклясться, что стал им. Лили Эванс стала светом моей жизни, когда посмотрела на меня в тот вечер. Тогда я понял, что больше никогда ни в кого не влюблюсь.

— Северус, мне кажется, тебе стоит уделять меньше внимания насмешкам. Почему тебя это так волнует? Я же всегда с тобой.

Она права. Лили всегда права. Я всегда думал о том, насколько она сильна, насколько добра и храбра эта девушка. Всегда, с того самого момента, как увидел её впервые, знал, что она часть моей жизни.

— Верно. Всегда.

Потребовалось очень много сил, чтобы осознать, что её больше нет рядом.

Я думал о том дне, когда потерял её впервые. Не прошло и часа, чтобы я не корил себя за те слова, что так бессовестно слетели с губ. Я не подумал. Это был единственное действие, что я совершил, не думая.

Пятый курс.

Она спала, так сладко и беззащитно, что становилось немного не по себе от наглости привычки пробираться в её комнату ранним утром. Это были весенние каникулы и мы, как обычно, должны были отправиться в лес. Она любила утренний лес.

Лили проснулась, когда я подул на её лицо, слегка хмурясь — ты чертовски красива, ты знала это?

— Северус? — зевнула она. — Который час?

Пять утра, девочка моя. Пять часов утра.

Меня удивляла её доброта, её улыбка и ленивое перешагивание своих «но». Я ждал её у дома, пока она одевалась. Лили вышла ко мне в дурацкой голубой шапке и красном дождевике. В воздухе стоял белый туман, в голове творилось что-то похожее, когда она смотрела на меня.

— Идём.

Её рука впервые оказалась в моей. Тёплая мягкая кожа пальцев — я ощущал себя каким-то идиотом, думая об этом. На её бледных щеках появился румянец, Лили смотрела себе под ноги.

Это был день, когда я поцеловал её впервые. Нам было шестнадцать лет, я любил ее. Я всё ещё люблю её.

Шестой курс.

Она не говорила со мной почти год. Она не говорила со мной, потому что я, полный идиот, обозвал её.

Лили Эванс всего лишь хотела защитить меня, она всего лишь хотела помочь.

Я отдал ей как-то книгу по зельеварению, — у неё с ним всегда было не так хорошо, как хотелось бы. Это всё началось именно в тот день, когда её тонкие пальцы впервые дотронулись до пожелтевших страниц «Продвинутого курса» и моя память воскрешает те секунды, когда я писал на одной из страниц заклинание «Левикорпус».

Знала ли ты, что это изменит нашу жизнь? Его не мог знать никто, никто, кроме меня и тебя.

Только если Лили, конечно, не поделилась учебником с Поттером. С Джеймсом Поттером. Он использовал это заклинание, он не мог его услышать, узнать ни от кого, кроме меня и неё.

Я могу поклясться, что тогда я хотел сделать всё, чтобы она поняла, каково это — быть униженным собственным заклинанием, быть преданным своим близким человеком.

Понадобилось очень много времени, чтобы осознать, что я потерял её.

Седьмой курс и я вижу, как он обнимает её, мою Лили. Её рука в его руке, она улыбается своей лучезарной улыбкой, бежит ему навстречу, смеётся и неловко прикрывает рот рукой. Она смотрит на меня так, как никогда не смотрела — безразлично. Почти безразлично.

Я так люблю тебя и потерял тебя снова.

Даже спустя столько лет, даже несмотря на то, что я не видел её так долго, я не переставал думать о ней. Она стала взрослой, приобрела красоту дикого цветка, была такой родной и далёкой.

Лили Эванс вдруг стала Лили Поттер.

Я помню всё, что чувствовал в день, когда узнал об этом. Это было странное ощущение, будто бы… Будто бы зло впервые победило добро. Будто бы огонь сжёг воду, цветок забирал нектар у пчелы. Джеймс Поттер победил, и это было даже хуже, чем обида на неё.

Но ничего не могло сравниться с тем, что я ощутил, когда потерял её, снова. По-настоящему. Я почувствовал вину, я ещё никогда не думал об этом.

Видеть тебя, павшую, бледную, обездвиженную — сродни пытке. От тебя всё ещё пахло миндалем как когда-то, а я всё ещё не бросил привычку выпивать вино по вечерам. Твоя кожа была всё ещё тепла, когда я нашел тебя. Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что ты ушла. Навсегда.

Сейчас это не имеет никакого значения. Мы встретимся, даже если после смерти нет жизни. Даже если я отправлюсь в адское пекло, я знаю, мы встретимся. Я помню, как ты смотрела на меня тогда. Я помню, как твои глаза буквально терзали меня словами «я же всегда с тобой».