Обитель зла по-русски (джен)

Мотор старенького «Москвича» возмущенно чихнул, и автомобиль резко остановился. Дмитрий от души выматерился и повернул ключ в замке зажигания. Машина дернулась, но не завелась.

Выбравшись из «Москвича», Дмитрий в сердцах хлопнул дверцей и пошел по улице, благо что до дома оставалось с полквартала. Наверное, не стоило так загонять дряхлый драндулет, доставшийся ему от отца в подарок, когда он закрыл свое первое дело в должности следователя, но годовщина… Он и так сильно опоздал, вернувшись из командировки на день позже. Жена наверняка обиделась на него — уже несколько часов не брала трубку, хотя Дмитрий был настойчив.

Дойдя до своего подъезда, Дима понял, что забыл ключи от домофона в машине. Возвращаться было лень, звонить домой, чтобы Ленка его впустила, — страшно. Секунду поразмыслив, Дмитрий набрал номер своей квартиры и замер, невольно придвинувшись к динамику. Никто не отвечал — время было позднее, Ленка уже, наверное, завалилась спать, отчаявшись дождаться своего супруга. А возможно, сосед по лестничной клетке, старик Парфенов, опять перерубил провода. Он единственный выступал против, когда, наконец, три года назад им на подъездную дверь повесили домофон, — думал, что так их будут прослушивать агенты иностранных разведок. И практически ежемесячно портил провода, не обращая внимания на ругань соседей.

Позвонив еще раз, Дима на миг оглянулся, словно сейчас не была уже глубокая ночь и кто-то мог подглядывать за его дальнейшими действиями. А потом аккуратно ввел комбинацию «*#4230» и открыл дверь.

Лифт, как обычно, не работал — на закрытых дверях висела бумажка с сообщением от ЖКХ. На самом деле это было не так. Лифт работал, но никто из жильцов не хотел платить за его обслуживание: несколько месяцев назад ЖКХ очень сильно подняло тариф. Пришедший тогда техник заклинил лифт между этажами, а на первом этаже налепил на дверях лифта ту самую бумажку. Хорошо, что один из соседей Димы, Павел Нестеров, немного смыслил в технике и был не робкого десятка. Он залез в шахту и проник в лифт, откуда спустился на нем на первый этаж. Лифтом снова стали пользоваться, постоянно переклеивая объявление о его нерабочем состоянии.

Дмитрий же решил на лифте не подниматься: слишком много манипуляций нужно было совершить; жил он на третьем этаже, и проще было подняться по лестнице. Так он и сделал. Поднявшись за минуту на свою лестничную площадку, Дмитрий аккуратно открыл дверь и вошел в квартиру. Внутри было тихо и темно. Ни телевизора, который всегда, как казалось Диме, Ленка включала на полную громкость, ни звуков улицы из-за неплотно прикрытой форточки на кухне. Только гудел сквозняк, изредка врываясь в квартиру, да домофонная трубка издавала тихие гудки, покачиваясь на шнуре. Дмитрий щелкнул выключателем. Загорелся свет.

— Ебаный пиздец, — произнес Дмитрий, посмотрев на пол и стены. Весь коридор от спальни до прихожей был залит кровью, и по полу оттуда явно что-то волокли. В воздухе висел запах шоколадной ванили. Дима поймал себя на том, что как зачарованный смотрит на четыре глубокие царапины на стене, больше всего похожие на следы ногтей… Или когтей. Ни секунды не мешкая, Дима бросился в спальню, оскальзываясь на все еще мокром от крови линолеуме.

В спальне он увидел Лену: ее тело лежало на полу в большой луже крови, а в спине в одной из трех глубоких ран торчал кухонный нож. Тот, которым Дмитрий любил резать мясо. Он медленно осел на пол, с трудом сдерживая рвотные позывы и слезы, дотронулся рукой до шеи жены — пульса нет.

— Пиздец… Что за хуйня здесь произошла? — тихо выдохнул Дмитрий, перебирая в уме, кто мог это совершить. За пять лет работы следователем он заимел много врагов. Как среди преступников, что он посадил, так и среди их родственников…

Дмитрий поднялся с пола и прошел к телефону, что стоял неподалеку от кровати. Горе потом, сначала он должен позвонить в полицию. Бросив еще раз взгляд на жену, он начал было набирать номер, но внезапно ему в голову пришла одна мысль.

Следы волочения… А кого волокли? Детей у них с Леной не было. Одного из преступников? Подельники наверняка оставили бы его здесь. Волокли Лену, а потом она приползла обратно? Бред, у нее, скорее всего, перебит позвоночник: раны располагались очень близко от него. Да и видно было бы, где она ползла. Дмитрий еще раз взглянул на тело жены, мазнул рукой кровь на полу, понюхал, а потом лизнул. И внезапно заржал. Если бы сейчас приехали менты, его бы наверняка упекли за убийство жены или в психушку, или в тюрьму, так он дико выглядел: руки в крови, на глазах слезы, рядом лежит труп, а он заливается смехом.

Внезапно труп дернулся и медленно поднялся с пола. Лицо Лены, совсем недавно румяное, красивое, а сейчас серовато-белое, исказила зловещая ухмылка.

— Ди-и-и-има!!! — утробно взвыла Лена. Дмитрий подавился смехом и застыл, не в силах даже двинуться. Труп сделал шаг к нему и заунывно произнес:

— Ди-и-и-има! Почему?!

— Лена… — выдохнул Дмитрий.

— Почему?! Почему?!

— Что?! — не выдержав, заорал Дмитрий.

— Ну почему ты не купил шампанское? — внезапно голос жены изменился и стал не пугающим, а добрым, веселым и живым...

— Ну ты и дура, Ленка, — сквозь смех с трудом выговорил Дмитрий спустя час, поднимая бокал шампанского. — Давай за нас, зараза!

— Хоть одно я все-таки сегодня поняла: ты меня любишь, Орлов, — улыбнулась Лена, салютуя ему початой бутылкой.