Спрятаться на виду (джен)

Завоевать доверие девчонки до смешного легко. Она рассказывает, как непросто младшему ребенку в большой семье, да еще и единственной девочке. Он в ответ говорит о магловском приюте, в котором его сторонились, потому что он был волшебником. Она пишет о своей жалкой влюбленности в Мальчика-Который-Выжил; он делится историей о том, как его презирала самая красивая девочка на факультете из-за того, что он не был чистокровным.

Вот только Том о многом умалчивает. В приюте его не принимали потому, что он с раннего детства мечтал убить их всех и не особо это скрывал. А та девочка не вызывала в нем никаких чувств, кроме краткой вспышки удовлетворения как-то раз, когда он устроил ей несчастный случай — в отместку за высокомерие. Ее лицо покрылось шрамами, а шансов удачно выйти замуж резко поубавилось.

Он — Том Марволо Риддл. Лорд Волдеморт. Наследник Слизерина.

Если кто и может смотреть на окружающих с презрением, так это он.

Чем он и занимается. Со страниц дневника он наблюдает, как девчонка слабеет, отдавая ему все больше жизненных сил.

В конце концов, ничто не проходит бесследно, и каждый раз, когда Джинни доверяет свои секреты дневнику, Том отвечает ей тем же. Она рассказывает историю — он тоже. Капля за каплей ее душа утекает в дневник, и часть души Тома тоже проникает в нее.

В конце концов он набирает достаточно сил, чтобы вселиться в Джинни, но не может решить, что делать дальше. Он хочет открыть Тайную комнату и выпустить василиска, но опасается Дамблдора.

Разумеется, директору и в голову не придет, что в школу попал хоркрукс, который действует руками рыжей первокурсницы — но он точно поймет, что без Тома тут не обошлось. Подозрительный, въедливый старик. Все видели в Томе милого, бедного сиротку, но Дамблдор сумел рассмотреть то, что скрывалось за этой маской, и никогда не позволял Тому об этом забыть.

Но это не все, о чем Том беспокоится.

Во-первых, школу наверняка закроют из-за смертей, и ученики отправятся по домам. Родители Джинни могут заметить темную магию в дневнике и известить директора. Связь Тома с Джинни по-прежнему непрочна, и он не сомневается, что Дамблдор найдет способ ее оборвать.

Но что, если жертвы не умрут, а просто окаменеют? Тогда школу скорее всего не закроют, а просто будут зорче следить за тем, что происходит в ее стенах. Если так, он сможет выиграть время… Быть может, получится подпортить Дамблдору репутацию. Всемогущий светлый маг, который с возрастом обессилел и теперь не способен даже защитить учеников, хм…

Идея Тому понравилась.

Он начинает с малого. Задушенные петухи, окаменевшая кошка, пафосная надпись на стене, которая нагоняет страх на всю школу… После он садится и ждет. В переносном смысле, конечно.

Затем Джинни начинает тревожиться:

«Я не помню, где была той ночью, Том. Помню, что писала тебе, а потом… потом очнулась уже в другом месте. А между — темнота».

«Ты уснула, пока писала, — успокаивает он ее. — Ходить во сне нормально, при таком-то напряжении. Может быть, ты перетрудилась и слишком мало спала? У меня был друг с такой же проблемой — перед экзаменами засыпал над учебниками, а потом во сне прохаживался перед камином и бормотал ответы на билеты».

Она легко ему верит и успокаивается. И Том принимается за учеников.

В конце концов девчонка начинает подозревать, что Том связан с ее провалами в памяти — однако теперь ей от него уже не избавиться. О, она пытается — выбрасывает дневник куда-то, где очень мокро. Том чувствует, как влага просачивается в переплет.

Его подбирает не кто иной, как Гарри Поттер, и Том развлекается за счет полудурка Хагрида. Но он знает, что девчонка не позволит Поттеру оставить дневник у себя, и вскоре снова чувствует ее. Та часть Тома, что просочилась в Джинни, дает знать, что она рядом. Та же часть девчонки, что осталась в дневнике, позволяет почувствовать ее страх.

Он пьянит.

«Том… ты ведь не рассказывал ему обо мне, правда?»

«Конечно нет, Джинни. Я никому не выдам твоих тайн. Но если тебе кажется, что ты не можешь мне доверять, я пойму. В конце концов, я не настоящий человек, а лишь подобие, сотканное из старых воспоминаний».

Девчонка просит прощения за то, что выбросила дневник, и пишет снова — слова Тома вызвали в ней чувство вины.

«Для меня ты настоящий, Том».

Слишком легко.

* * *

Наконец-то оставшись один, Том рассеянно подносит к лицу руку, сжимая и разжимая пальцы. Жужжание чужих мыслей стихло — не отошло на задний план, как если бы Джинни спала, а окончательно ушло. Но ему еще понадобится время, чтобы окончательно освоиться в новом теле.

Эха личности девчонки, которое осталось в Томе, вполне хватит, чтобы воссоздать все ее повадки. К счастью, у Джинни не было близких друзей, и никто не заметит случайные промахи. С семьей, конечно, сложнее… но, с другой стороны, после всего, что ей пришлось пережить, они должны поверить, что их драгоценной крошке нужно время, чтобы прийти в себя — как и в то, что она станет смелее. В конце концов, гриффиндорцам полагается быть смелыми.

Том улыбается, а потом напоминает себе, что нужно потренироваться перед зеркалом — свериться с воспоминаниями, что он убедительно копирует ее мимику. Ему предстоит притворяться счастливой девочкой, которая улыбается не только губами, но и глазами; открытой, дружелюбной и беззаботной. Нужно сыграть искренность.

Никто не должен узнать, что Джинни Уизли умерла.