Образец благопристойности (джен)

Марта Луиза Хадсон критически взглянула на костюм на вешалке и отложила его в сторону. Решительно, это было не то, что она теперь может себе позволить. Розовая плиссированная юбка и сетчатая блузка на тон светлее всегда ей шли и, несомненно, молодили лет на десять. Ну, хорошо, на восемь.

Она скосила глаза в сторону, на зеркало, и с невероятной жестокостью к самой себе приговорила: на семь.

Однако этот наряд, вполне подходящий для владелицы американского ночного клуба, был совершенно недопустим для приличной британской женщины.

Розовый призрак минувшей юности отправился обратно на вешалку, и Марта продолжила изучать гардероб. К сожалению, приходилось признать, что обновлять его придется целиком. Разве что оставить те туфли на двенадцатисантиметровой шпильке…

Туфли были извлечены из коробки, изучены и со вздохом возвращены на нижнюю полку шкафа — сиреневый кант и шипы на носках уничтожали всю их привлекательность.

Очевидно, придется все покупать заново, даже нижнее белье. Добропорядочная женщина не может носить ни одну из тех вещичек, которые наполняли ее ящики.

Мистер Хадсон поступил очень по-джентльменски, когда попал в руки полиции, перед этим переписав на жену добрую часть имущества. А милый британский мальчик Шерлок Холмс оказал миссис Хадсон неоценимую услугу, не позволив пустоголовым копам упустить этого редкостного подонка и добившись для него смертной казни. Марта надеялась, что рано или поздно сумеет как следует отблагодарить Шерлока за помощь. Если бы не он… Ох, она даже думать об этом не хотела.

Размышления немного отвлекли ее, а когда она снова взглянула на гардероб, ей на глаза попался темно-синий шерстяной костюм. Он висел в глубине и, кажется, не надевался ни разу — даже бирка осталась. Юбка оказалась немного тесновата в бедрах (в конце концов, это разные вещи — костюм для двадцатипятилетней девушки и для тридцати трех… ладно, ладно, тридцатишестилетней женщины), но пиджак сошелся в груди без проблем, и миссис Хадсон снова посмотрела в зеркало. Взяла со столика ватный диск и стерла помаду. Потом, немного подумав, избавилась от черных стрелок. Покрутилась, рассматривая себя со всех сторон и подытожила: образец благопристойности.

Вдова почтенного американского бизнесмена, вернувшаяся после его смерти на родину, где, по счастливой случайности, у нее в собственности три квартиры в центре Лондона. Чиновница. «Нет, — тут же одернула она себя, — в госаппарат лучше не соваться». Домохозяйка.

И больше никаких ночных смен, похищений и разборок. И, конечно, никаких наркоманов в ее жизни. Только приятные соседи, милые хобби и, может быть, пара-тройка тихих спокойных жильцов. В конце концов, ей нужна только одна квартира, а две другие можно сдавать.

Главное, чтобы агенты не запросили за сделку сумасшедший процент — они все мошенники и обиралы.