Непростительное (джен)

Поздним вечером Северус Снейп мерно мерил шагами пол своего кабинета. За его спиной ярко полыхал камин, отбрасывая на стены рваные мечущиеся тени, как нельзя лучше отражавшие внутренние метания профессора. В подземельях никогда не было душно, тщательно продуманная древними мастерами вентиляция исправно доносила свежий воздух ко всем уголкам в замке, но сейчас Северус ощущал явную нехватку воздуха. Плотно застегнутый воротничок давил на горло, и Снейп, закладывая очередной вираж, неистово дернув его, оторвал пуговицу. Та, весело блеснув напоследок, улетела прямиком в камин. Момент её гибели остался незамеченным — все мысли зельевара занимало одно: завтра Темный Лорд призовет его к ответу, и единственные слова, которые он согласен будет услышать:

— Мой Лорд, вот фиал, который вы приказали принести.

«Что это? Проверка на вшивость, или Лорд и вправду уверен, что Снейп способен взять что-либо из директорского кабинета без ведома хозяина?» Но Альбус ни на секунду не оставляет его одного в кабинете, а попасть туда в отсутствие директора и вовсе не представляется возможным. Вся защита школы запитана на директора. Если попытаться проникнуть в кабинет, замок сразу же оповестит Дамблдора, а тот примчится на всех парах, чтобы поймать нарушителя, покусившегося на святая святых. И даже если Северусу удастся улизнуть незамеченным, то уж обнаружить пропажу и сложить два и два не составит труда для директорской смекалки. По телу пробежал озноб. Заложив очередной вираж, Северус упал в стоявшее перед камином кресло и вытянул ноги к огню. Сложив ладони домиком, он устало потер переносицу кончиками пальцев.

«Коньяку бы сейчас, двойную порцию. А лучше бутылку».

Но Северус не имел права поддаться отчаянию. Он просто обязан придумать способ добыть требуемое в срок.

— Тайли! — рявкнул он в воздух. С громким хлопком возле кресла появился молодой эльф. Уши опасливо поджаты, в глазах настороженность. — Принеси мне крепкого чаю.

Эльф громко исчез, чтобы, появившись через полминуты, нанести Снейпу третий звуковой удар по перенапряженным до предела нервам.

— Пятиногово отродье! Ты же всемогущий эльф! Неужели ваша магия не позволяет убрать эти шумовые эффекты?

Эльф затравленно сжался, и его глаза подозрительно заблестели.

— Тайли не д-должен, — выдавил он, заикаясь. — Эльфы дали клятву появляться так, чтобы волшебники ощущали их присутствие. Чтобы ни один домовик не подслушал секрет, не предназначенный для его ушей.

— То есть появляться незаметно вы можете, но не имеете права? — задумчиво протянул Северус, глядя будто сквозь эльфа. В голове забрезжил свет надежды.

— Да, сэр! — Тайли подобострастно закивал головой, но Северуса это уже не интересовало. Чтобы не спугнуть появившуюся мысль, он молча отправил эльфа восвояси взмахом руки.

«Как же её звали? Мать же несколько раз упоминала… Мора… Мойра? Морла!» — всплыло в голове подходящее имя. Не смея еще верить в собственную удачу, Снейп тихо позвал:

— Морла?

Перед ним тут же с хлопком появилась старенькая эльфийка. Она была очень стара, вся маленькая и сморщенная, казалось, будто вся она — только одни огромные выцветшие глаза среди моря морщин. Северус сразу подметил настороженность в её взгляде, видимо, это была естественная реакция на его персону в среде эльфов. Следовало подбирать слова аккуратней.

— Морла, ты помнишь время, когда служила роду Принц?

— Да, мой господин, — голос старушки был на удивление глубоким. Её ответ на секунду ошеломил Снейпа так, что он даже задал не тот вопрос, что собирался.

— Почему ты назвала меня господином?

— В господине течет хозяйская кровь. Эльфы чуют кровь господ, вы — наследник рода, хоть и непризнанный.

— Разве мою мать не изгнали из рода? Я полукровка, сын маггла, могу ли я быть…

— Все другие члены рода уже почили, и род прервался. Но кровь Принцев у вас сильнее грязной примеси. Магия рода признает Вас наследником, стоит лишь заявить на неё права.

Северуса затрясло. Столько лет считать себя отвергнутым, бороться за право быть признанным, когда он мог быть таковым на самом деле! Дед уже двадцать лет, как умер. Почти сразу после смерти матери. Северусу гордость не позволила пойти к смертному одру, просить признать его частью семьи. О других родственниках и вовсе ничего не слышал. Но он мог хотя бы сейчас… Имел полное право! Северус резко встал:

— Я заявляю права на магию рода Принцев. Я, внук Эдвина Френсиса Принца, последний из живущих ныне Принцев, являюсь наследником по праву крови! — произнося это, Северус почувствовал охватившее его тепло, будто в каждый сосуд его тела хлынул поток живительной магической силы. Магия рода приняла его. Старая эльфийка смотрела на него с истинным благоговением. Не выдержав напора чувств, она рухнула на колени, прижав крохотные кулачки к груди. Из её глаз хлынули слёзы.

— Господин! Морла не чаяла уж дождаться момента, когда сможет вновь служить своему роду. Думала, так и зачахну в этом замке. Магия школы не может сравниться с силой родового поместья. Какое счастье будет вернуться туда вместе с вами и молодым господином!

Северус не до конца еще отошел от эйфории ощущения новопришедшей силы. Причитания домового эльфа он слышал как сквозь вату, но на последние слова не смог не обратить внимания. Почему-то стало жаль разочаровать Морлу, но он поспешил предупредить:

— У меня нет наследника и, вероятно, никогда не будет. Да и в родовое поместье я пока возвращаться не собираюсь. Более того, о произошедшем никто не должен знать!

Мордочка эльфийки приняла виноватое выражение, блеклые глаза посмотрели с раздражающей жалостью, но Северус не успел разозлиться, так как последующие её слова выбили почву у него из-под ног. Тихие слова прозвучали оглушающе звонко:

— У господина есть сын. Господина заставили забыть об этом.

Мир вокруг Северуса закружился, показалось, что сердце пропустило удар. Северус едва сам не упал на колени, наклонившись и схватив старушку за плечи:

— Как? Как это произошло?!

— Морла не знает, — прорыдала та. — Морла может только отвести туда, где господин сам сможет посмотреть.

В следующую секунду неожиданный рывок аппарации оглушил Северуса. Вокруг было темно, и Северусу понадобилось почти две секунды, чтобы осознать, что потемнело не в глазах. Характерное щелканье, тиканье и посвистывание механизмов сообщило Снейпу, что он находится там, куда и намеревался попасть с самого начала. Но сейчас ему было откровенно наплевать на Лорда и его поручения. Слишком многое изменилось в его жизни за последний час, чтобы блюсти чужие интересы.

Оглядевшись вокруг, Северус выяснил, что кабинет абсолютно пуст, даже феникс отсутствовал на своей жердочке. Директор явно покидал кабинет впопыхах: стеклянный шкаф, в котором хранились воспоминания, остался распахнутым настежь, а думосбор стоял перед ним на резном столике. Тихо всхлипнув, Морла указала тоненькой лапкой на него. Снейп подошел ближе и увидел, что в сосуде уже клубятся воспоминания. В голову закралась мысль о подготовленной ловушке, но раньше, чем та успела оформиться полностью, эльфийка подбежала к шкафу и открыла в его глубине потайную дверцу. За ней стояло всего несколько флаконов. Первым Северус заметил тот, о котором говорил Лорд, и почти автоматически положил его за пазуху. А вот сразу за ним обнаружился другой флакончик, поменьше, на котором витиеватым почерком значилось «СС/ЛЭ». Его Северус доставал дрожащими руками и с леденеющей от страха душой. Что здесь, что именно его заставили забыть? Поспешным движением он очистил думосбор и небрежно стряхнул содержимое в первый попавшийся сосуд. Выливая свой флакон в освободившийся артефакт, Северус с тревогой отметил, что воспоминаний много, слишком много, будто у него отняли целую жизнь. Впрочем, так оно и было. Но неизвестно, насколько затянется просмотр.

— Морла, как только директор вернется в замок, ты должна сразу сообщить мне. Немедленно.

И, не теряя больше ни секунды, Северус наклонился к думосбору.

* * *

Воспоминания принадлежали директору. Альбус Дамблдор — моложе нынешнего лет на двадцать — стоял в тени дерева и наблюдал за расположившейся у другого дерева парочкой студентов. Северус вздрогнул, узнавая в рыжеволосой девушке Лили, и с недоумением посмотрел на опирающегося о её колени парня. Лили перебирала нежными пальчиками черные пряди длинных волос, весело что-то рассказывая, и в довольно жмурившемся от ласки пареньке Северус узнал… самого себя. По венам прокатилась острая волна отчаяния пополам с неуместной ревностью. Вдруг Лили замерла в ответ на какую-то его-молодого реплику, а затем, наклонившись, чувственно поцеловала в губы. У Северуса судорожно сжалось горло — это наверняка должно было быть его самое счастливое воспоминание, вот только Лили Эванс никогда не целовалась с ним, сидя под деревом на берегу Черного озера.

Вокруг резко потемнело — это изменилось воспоминание. Он очутился в темном коридоре замка, а в нише неподалеку слышались шорохи и голоса:

— …быть осторожным. Я не шучу — Поттер от ревности сегодня чуть не проглотил свой галстук. Я боюсь, что он что-то задумает.

— Я могу за себя постоять, Лили, ты же знаешь.

— Но не тогда, когда они нападают вчетвером из-за угла.

В нише ненадолго воцарилась тишина. Прервавший её голос Лили звенел от плохо скрытого отчаяния. Будто она уже тогда предчувствовала беду.

— Пообещай мне кое-что, Севс.

— Для тебя — всё, что угодно…

— Пообещай, что мы всегда будем вместе.

— Я ни за что не брошу тебя, Лили! Я буду любить тебя всегда.

— И я тебя всегда…

В следующее мгновение Северус вновь перенёсся. Тот самый коридор, в котором Снейп когда-то услышал одни из самых страшных слов в своей жизни. По всей видимости, он-молодой только что сопроводил Лили к входу в её башню. Полная дама деликатно изображала, что спит, слишком натурально похрапывая. Северус оказался прямо напротив Дамблдора, что скрывался за поворотом коридора. При взгляде на директора он ощутил такую ненависть, что не будь тот воспоминанием, умер бы на месте без всякой авады. Диалог стоящих неподалеку подростков перешел на повышенные тона, отвлекая на себя его внимание.

— Еще одно доказательство, что твои гриффиндорцы — непроходимые тупицы. Давно пора Поттеру понять, что с твоей стороны ему ничего не светит. Или? — Северус внутренне содрогнулся от язвительной желчи, прозвучавшей в последнем слове-намеке.

— Да что ты себе позволяешь, Севс! — голос Лили был полон негодования. — Они просто мои друзья. Я не могу отказать им в помощи. Или, может, ты хочешь, чтобы я и вовсе отказалась от дружбы?

— Я от своих друзей отказался, — ледяной тон, которым это было произнесено, не предполагал компромисса.

Лили ахнула:

— Да как ты можешь сравнивать! Мальсибер и Эйвери просто использовали тебя, неужели ты до сих пор не понимаешь?

— Нет, это ты не понимаешь, что Блэк и Поттер используют твою жалость к Люпину и Петтигрю. Думаешь, Поттер посмотрел бы в твою сторону, не будь ты старостой и лучшей ученицей на курсе?

— Я им нужна не поэтому! Ты говоришь какую-то ересь.

— Поттеры — такие же чистокровные снобы, как и Блэки, вот только их сынок не откажется от родительского наследства ради тебя.

— Чего уж там! Говори прямо: «Ради гряз…» — Северус не дал ей закончить слово, прикрыв её рот ладонью. Его голос сразу потерял всю свою жесткость, наполнившись отголоском отчаяния:

— Не надо, Лили, я прошу. Ведь я уже тысячу раз извинился, — Снейп обреченно опустил руку. Лили тут же её схватила и вынудила парня посмотреть ей в глаза. Её голос стал тих и серьёзен:

— А я простила тебя. Но это не отменяет того, кто я есть.

— Я люблю тебя, Лили. Ты дашь мне шанс?

— Я уже дала тебе тысячу шансов, неужели не дам еще один? — Лили лучезарно улыбнулась, и Снейп порывисто накрыл эту улыбку поцелуем.

Северус прикрыл глаза, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Этого всего не было, не было и не будет уже никогда! Прикрытые веки обожгло ярким светом, и до ушей донеслись знакомые звуки — он снова оказался в директорском кабинете. Был солнечный день, и яркие лучи безжалостно высвечивали отсутствие румянца на щеках сидящей в гостевом кресле Лили. Юноша, стоявший рядом, крепко сжимал её плечо, а она накрывала ладонью его руку. В глазах обоих горело подростковое упрямство.

— Мы так решили, сэр. Мы вырастим этого ребенка. О другом не может быть и речи.

— К сожалению, я вынужден настаивать на обратном, — директор казался олицетворением прискорбности. — Если Лили сейчас прервет учебу, неизбежно поползут слухи. Я не могу рисковать престижем школы.

— Но не можете вы, в самом деле, требовать от меня убить своего ребенка!

Лили была очаровательна в праведном гневе. Несмотря на разыгрывающуюся перед ним драму, Северус залюбовался ею. Абстрактный ребенок не мог соперничать с возможностью лицезреть её светлое лицо и упиваться звуками её голоса.

— Ну что вы, Лили. Об убийстве речь не идет, — Дамблдор оставался невозмутимым. — Я могу предложить вам идеальный выход, который удовлетворит всех нас.

— Неужели, милочка, вы думаете, что являетесь первой мамашей в стенах этой школы?

Северус удивленно обернулся на женский голос — позади него оказалась мадам Помфри. На вид она была ненамного старше Лили, так что взятый ею покровительственный тон ей абсолютно не подходил.

— Есть одно зелье. Оно отлично подходит для подобных случаев. Модифицированное зелье Стазиса может задержать развитие беременности больше чем на полгода. Как раз хватит времени, чтобы спокойно доучиться, сдать экзамены и окончить Хогвардс, — продолжил Дамблдор, будто его и не перебивали.

— А оно не навредит развитию малыша? Он точно сможет потом родиться? — Лили взволновано посмотрела на Помфри.

— Пока что никто не жаловался, — недовольно скривилась та в ответ.

— Я никогда не слышал о таком зелье, — подал наконец-то голос юноша. — Я должен изучить его поподробней. У него могут оказаться побочные эффекты.

— Северус, ты можешь доверять мне. Я ценю твой талант к зельеварению, но вряд ли ты столь же силен в колдомедицине. Поверьте, я не могу допустить, чтобы что-нибудь навредило моим ученикам. Тем более что, как сказала мадам Помфри, вы не первые оказавшиеся в подобной ситуации. Ах, молодость… — директор покачал головой. — Но не стоит тратить драгоценное время. Чем раньше мисс Эванс примет зелье, тем дольше будет оказанный им эффект. Я настоятельно рекомендую отправиться в Больничное крыло прямо сейчас.

Лили неуверенно взглянула на молодого парня, тот, поколебавшись, все же кивнул и помог ей встать с кресла. Мадам Помфри, деловито пройдя сквозь стоявшего на её пути Снейпа, взяла девушку за руку и шагнула вместе с ней к камину. Через минуту обе покинули кабинет. Молодой Снейп собирался выйти вслед за ними, но его остановил властный голос Дамблдора:

— Северус, задержись немного.

Парень оглянулся. Директор встал со своего места, и палочка уже была в его руках. Невербальное заклинание заставило юношу замереть. Снейп почувствовал острое желание задушить старика, просто схватить и сжимать, пока не лопнет его горло, изрыгавшее слова:

— Мне так жаль, мой мальчик, так жаль. Но я не могу рисковать. Чего стоит счастье одного парнишки против блага нескольких тысяч людей? Ты мне дорог, Северус, но твоё личное счастье — та самая скорлупа, не разбив которую, я не смогу спасти этот мир. Не волнуйся, Лили будет счастлива. Но без тебя. Обливиэйт.

Снейп до боли закусил кулак, глядя на самого себя. «Pro bono publico», значит. Вот как он потерял Лили. Но как же его сын? Заволокшиеся туманом забытья глаза парнишки поблекли в вихрях сменившегося воспоминания. Лили сидела на постели в Больничном крыле, рядом суетилась Помфри. Дамблдор быстрым шагом подошел к ним.

— Вы уже приняли зелье, мисс Эванс?

— Да, профессор. А где Северус?

— Мне необходимо сказать вам еще несколько слов. Наедине. Мадам Помфри, вы не могли бы оставить нас ненадолго?

Медсестра, коротко взглянув на директора, без возражений отправилась в свою подсобку. Директор махнул ей вслед рукой, накладывая предположительно заглушающие чары. Лили всполошилась:

— Что происходит? Профессор Дамблдор?!

— Не волнуйтесь, моя девочка, вам это вредно сейчас, — и как только за медсестрой окончательно закрылась дверь, шепнул: — Обливиэйт. Легилименс.

Лили притихла. Дамблдор почти минуту всматривался в её остекленевший взгляд, корректируя и замещая воспоминания. Наконец он отступил от девушки и заговорил:

— Мне очень жаль. Северус оказался настоящим подлецом, Лили. Как хорошо, что ты его не простила за то слово. Присмотрись-ка получше к Поттеру, мальчик души в тебе не чает. Ты будешь счастлива с ним, Лили, родишь ему сына.

Лили улыбнулась глупо, бездушно и, словно кукла, кивнула в ответ головой.

— Да, он много раз звал меня на свидание, наверное, стоит согласиться. Я дам ему шанс.

* * *

Больше Северус не в силах был смотреть. Всем своим естеством он рванулся прочь из палаты, из воспоминаний, прочь от этой чужой девушки. Вырвавшись из омута, Северус пошатнулся и упал на колени, судорожно сжимая на груди сюртук. Глухое отчаянье, нараставшее в душе во время просмотра воспоминаний, превратило сердце в остроугольный камень. Хотелось разорвать в клочья и жилет, и ребра, лишь бы вытащить эту тяжесть, убрать боль раздавленной души. Слёзы застили глаза, Северус хрипел, пытаясь вдохнуть, и не мог, не мог дышать. Мерный стук механизмов превратился в грохот камнепада, погребающего под собой остатки разума. Неизвестно откуда взявшийся Фоукс верещал так отчаянно, будто намеренно пытался заглушить свалившиеся на Северуса шумной волной обрывки украденных воспоминаний. Все эти годы он часто видел в снах её улыбку, чувствовал нежные пальцы, тихий шепот-дыхание у уха, вкус сладких губ — это всё была она, было на самом деле, ведь ничто не исчезает бесследно. Она была с ним. Принадлежала ему. Но Дамблдор, руководствуясь только себе известными соображениями, отнял у него всё, и узнать об этом оказалось во сто крат больней, чем пережить её смерть. «Гореть тебе в аду за это, Альбус. Гореть в аду, и я лично отправлю тебя туда»

Неизвестно, сколько Северус простоял так, пока не заметил перед собой полные ужаса глаза своего домового эльфа. Выбраться из круговерти обрывков собственной души было куда сложней, чем из омута чужой памяти.

— Госпо-дин, господи-и-ин! — выла перепуганная до полусмерти эльфийка. — Директор вернулся в школу. Он на крыше Астро-номической ба-ашни.

— Перенеси туда, — выдавил Северус, едва шевеля губами. Всё отчаяние, вся его тоска в один миг перевоплотились в бушующий пламень ярости.

* * *

Старик находился в полубессознательном состоянии. Он опирался на плечо мальчишки, при взгляде на которого у Снейпа вновь глухо взвыла в груди тоска. Неотвратимо приходило осознание — вот он, Гарри Поттер. Сын Лили. Его сын.

Парень вскинул голову на звук аппарации эльфа и, увидев Северуса, воззвал о помощи:

— Профессор Снейп! Помогите! Помогите директору… — он осёкся, рассмотрев выражение лица Снейпа.

Вид у того был не лучше, чем у инферналов, от которых они только что вернулись. Столько же жадного блеска в глазах. Искривленный в жутком оскале рот. Снейп взмахнул палочкой и отшвырнул мальчишку к стене, припечатав его Петрификусом. Сейчас он желал думать только о расправе над чудовищем, уничтожившим саму суть его жизни. Дамблдор пытался сконцентрировать на Снейпе взгляд, что удавалось ему с трудом. Оставшись без опоры, он едва не упал, но удержался на ногах. Впервые Северус видел старика в таком немощном состоянии. Тот выглядел старее своих лет, глаза потеряли осознанность. Впрочем, Северуса он узнал.

— Северус, что случилось? — язык заплетался, и слова выходили невнятными. — Что-то в школе? Кто-то погиб?

— Я погиб. Лили погибла, — желчно процедил Снейп.

Директор недоуменно нахмурился. Северус выглядел, как безумец, и говорил, как безумец.

— Скажи мне, Альбус, лишь одно — зачем. Зачем ты отнял у меня всё? Это твоё общее благо, оно того стоило? Стоило того, чтобы я ненавидел и презирал собственного сына! — Снейп махнул рукой в сторону Гарри.

Теперь директор понял всё до обидного быстро. Северус видел, как в его глазах зажегся огонек понимания, а в следующую секунду уже вынужден был уворачиваться от заклинания. Но координация старика подвела, он попросту промахнулся, и Снейп без труда его обезоружил. Альбус обессиленно оперся об перила и умоляюще протянул руку:

— Северус, прошу тебя, выслушай…

— Я слушал тебя много лет. Я доверял тебе, как никому другому. А ты мне лгал! Это ты убил её, а не Лорд. Убил, отдав глупому Поттеру. А я бы смог её защитить! Почему ты вмешался в наши судьбы, возомнил себя Мерлином?! — Снейп в остервенении взмахнул палочкой наотмашь, и голова директора дернулась, будто от невидимой оплеухи. Седые пряди прилипли к взмокшему лбу.

— Пророчество, — прохрипел Дамблдор, — было ещё одно. Давно. Я слишком поздно смог его растолковать. И пытался всё исправить. Никто не должен был погибнуть, кроме Волдеморта. Что-то пошло не так…

— Всё пошло не так! Нужно было просто оставить нас в покое. Лили… я бы смог защитить её. И своего сына!

— Нет. В пророчестве ясно было понятно одно: у тебя не должен был родиться сын. Если бы Гарри остался твоим, он стал бы сильнейшим сторонником Волдеморта. Я провел кровный обряд замещения, он больше не твой сын. Ты — ключевая фигура, Северус, твоё счастье стоило слишком дорого, когда на кон встал целый мир. Я не мог допустить…

Увещевающее блеяние старика выводило Северуса из себя. Он не мог слушать подобную чушь, слушать о том, что вся его жизнь была попрана в угоду досужим домыслам. В какой-то момент он достиг предела терпимости. Его палочка была направлена в сторону Дамблдора, и вся ненависть, ярость и боль нашли выход из души Северуса, устремившись наружу сквозь этот проводник. Невербальная Авада вышла неосознанной. Глаза застила пелена ненависти, и Северус увидел, будто со стороны, как в директора бьет зеленый луч, как безвольное тело кучей скомканного тряпья перелетает через парапет. Выпустив из себя всю эту волну, он просто обессиленно опустил руки и голову вниз. На душе горчило, как и во рту, и к этому привкусу добавлялся металлический оттенок крови. Это он стиснул зубы до такой степени, что десны закровили. Легкий ветер отчего-то холодил лицо, но Северус не ощутил бы сейчас и пламени дракона.

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Снейп вспомнил, что находится на башне не один. Повернув голову, он посмотрел на застывшего мальчика. Тот, под его пристальным взором, казалось, несколько раз успел проститься с жизнью, пока Северус пытался решить, что делать дальше. «Ненавистная внешность и столь трепетно любимые глаза. Мальчишка, за всю жизнь не слыхавший от него ни одного доброго слова. Что станет делать он, когда узнает всю правду?»

Сам Гарри находился в большом смятении. Беззвучно рыдающий Снейп, оплакивавший неизвестно что и даже не пытавшийся вытереть слезы, поверг его в шок, который даже перекрыл ужас от произошедшего убийства директора. Всё происходящее казалось абсурдом, бессмысленным кошмаром, от которого невозможно проснуться. Гарри смотрел на блестящие в лунном свете мокрые следы на бледном лице Снейпа и ждал, что вот-вот Рон потрясет его за плечо и скажет: «Проснись дружище. Это просто дурной сон. Не можешь же ты вправду быть сыном Снейпа». Но когда профессор посмотрел на него, Гарри подумал, что умереть во сне можно абсолютно реально.

— Морла! — позвал Снейп, неожиданно для самого себя едва не сорвавшись на фальцет.

Та появилась точно между ним и Гарри так, что обездвиженный и лишенный возможности даже моргнуть мальчишка уставился прямо на сухонькую старушку в упор. Ужас в его глазах сменился легким интересом.

— Морла. Этот мальчишка мой сын или нет?

Эльфийка внимательно вгляделась в Гарри, а потом повернулась к Снейпу:

— Внешность чужая, но кровь в жилах — ваша. Морла чует, Морла давно знает. Но не могла прийти, пока хозяин не позвал, — сжав ладошки, эльфийка с умилением стала глядеть на парня.

Снейпу немного времени понадобилось, чтобы принять решение. Он уже практически взял себя в руки и обратился к Гарри спокойным, нейтральным тоном:

— Обряд замещения — это темная магия. Видимо, Дамблдору она оказалась не по зубам. В его кабинете — думосбор с его же воспоминаниями. Хочешь всё понять — посмотри.

Затем он опустил взгляд к эльфийке:

— Морла, перенеси По... парня в кабинет директора. Ответишь на все его вопросы, но поручений никаких не исполняй. Если захочет поговорить со мной — сообщи. Только убедись, что я нахожусь один. Никто, слышишь, никто больше не должен тебя видеть. Выполняй.

И прежде чем эльф успела среагировать, снял обездвиживающее заклинание. Тело Гарри полностью затекло от столь долгого стояния, поэтому он кулем свалился прямо в тоненькие лапки эльфийки. Но перед тем, как исчезнуть в вихре аппарации, он все же успел посмотреть последний раз в лицо Снейпу. В сознании остро запечатлелось странное выражение лица, которое Гарри смог понять намного позже. Сожаление. Чувство печали, вызванное осознанием невозможности изменить что-либо.

* * *

Проводив мальчишку взглядом, Северус подошел к перилам и глянул вниз. Директор лежал внизу сломанной куклой и вызывал ассоциацию с раздавленным комаром. Снейп ощутил глухое раздражение — ненависть не желала удовольствоваться смертью старика. Великий махинатор умер, как и задумывал — от руки Снейпа, значит, нужно довести игру до конца. Но одного Северус не позволит однозначно — он не даст убить мальчишку, не позволит тому пойти к Волдеморту, как свинье на убой. И для этого придется продолжить играть свою роль, навязанную чужой волей. Продолжая смотреть вниз, Северус отрешенно поднял руку с палочкой и произнес: «Морсмордре». Пространство вокруг озарилось зеленоватым тусклым светом. Не желая видеть сотворённую им самим метку, Северус поспешил покинуть Астрономическую башню. Он добрался уже почти до границы антиаппарационного поля, когда в замке наконец-то поднялся переполох и тело директора обнаружили. Донеслись отдалённые крики, истошный отчаянный женский вой. Ни разу так и не оглянувшись, Северус аппарировал прочь.