И он падёт, как пали царства земные... (джен)

Примечание: Название является цитатой из церковного гимна авторства Чеширского викария Джона Эллертона «As o’er each continent and island/The dawn leads on another day», по его словам, написанного в 1870 году. Королева Виктория выбрала его в качестве гимна на своём бриллиантовом юбилее в 1897 году, когда её воспевали в тысячах церквей по всем британским колониям. И ровно век спустя его спели снова, когда Великобритания передала управление над Гонконгом Китаю в 1997 году, закрыв последнюю главу в своей имперской истории.

Предупреждения: предполагаемая смерть Майкрофта Холмса за кадром

Розамунд «Рози» Уотсон готова была признать, что она поступила неправильно, но рядом не оказалось никого, кто мог бы ее выслушать. В полицейском участке уже побывали крайне раздосадованные родители Айфомы и забрали её домой. Выглядывая из-за спин отца и матери, подруга одарила её на прощание полным сожаления взглядом. С тех пор прошло полчаса, а она всё сидела в пустой комнате на жёстком пластиковом стуле. У неё даже телефона не было. Если бы они не прогуляли школу, с тоской подумала Розамунд, она бы сейчас играла в лакросс на тренировке. Впрочем, на сегодня ей определённо хватило беготни и криков.

Дверь открылась, и она замерла, посмотрев на входящего человека. Но это был не отец и даже не Селия… На пороге стоял высокий, очень худой мужчина с сединой в висках, одетый в длинное черное пальто поверх на удивление старомодного костюма. Была в посетителе еще одна странность — он держал в руке зонт.

Он выглядел знакомо, но Розамунд лишь через несколько минут поняла, что перед ней брат Шерлока Майкрофт Холмс. Она видела его издалека, один или два раза, в детстве и не могла представить, почему позвонили именно ему. До этого дня они и слова друг другу не сказали.

Рози встала. Целую минуту Майкрофт пристально разглядывал её с головы до пят, отчего ей стало не по себе. Никакого жуткого сексуального подтекста в его взгляде не было, хотя сам по себе взгляд у Майкрофта был неприятным. Она не смогла бы это объяснить.

Потом он сказал:

— Ну, здравствуйте, мисс Уотсон. Решили поискать приключений, да?

— Зависит от того, что вы понимаете под приключениями.

— Вы ушли из школы пораньше, чтобы попасть на показ фильма «Мальтийский сокол» в BFI Southbank*, убедили незнакомца купить вам сигареты, которые вы раньше не пробовали, от чего вас чуть не стошнило, и наконец ввязались в драку с мальчишками, что приставали к девушке в хиджабе. В итоге драку разнимала полиция. Как по мне, очень подходит под определение приключения для девушки четырнадцати лет отроду.

Она услышала в голосе Майкрофта едва уловимые нотки самодовольства, но благодаря тому, что всю свою жизнь два раза в неделю обедала с Шерлоком, давно научилась не обращать на это внимания.

— Вы тоже владеете дедуктивным методом мышления?

— Дедуктивное мышление? — передразнил он, сморщив нос.

— Да, в нашем доме мы так говорим.

Уже через мгновение к нему вернулось прежнее невозмутимое выражение лица.

— Знаете, мисс Уотсон, кроме дедукции у меня ещё есть возможность забрать вас из полицейского участка без дальнейших проволочек или чёрной метки в вашем деле. Но только если это вас интересует.

Он ждал, выразительно подняв брови, как будто это в самом деле был вопрос.

Она пристально смотрела на него целую минуту. Он это всерьёз?

— Э-э, да…

— Тогда пойдёмте?

Они прошли через полицейский участок, и не один коп не посмел встретиться с ними взглядом. Это было впечатляюще, складывалось ощущение, что у Майкрофта есть магические способности. Рози едва удержалась, чтобы не показать язык дежурному офицеру за стойкой регистрации. Такое поведение было бы чистым ребячеством с её стороны.

На улице их ждала чёрная машина. Не удивительно для такого типа, как он. Водитель (водитель! У кого в наше время ещё есть водители?) открыл дверь, и они забрались внутрь.

— Мэйда Вейл*? — спросил Майкрофт.

— Нет, сегодня на Бейкер-стрит, — ответила она, машина плавно двинулась вперёд, а Рози продолжила наблюдать за Майкрофтом.

Тот, глубоко погружённый в свои мысли, смотрел в окно. Она поняла, что на самом деле ничего о нём не знает, и это очень странно, потому что Шерлок, возможно, единственный человек в мире, которого она любит больше папы.

Она попыталась вспомнить, что ей известно. Почти никаких важных фактов. Она помнила, что папа упоминал его в разговоре с Шерлоком один-два раза. Очень несвойственным для него тоном, в котором отчётливо слышалась неприязнь. Вспоминать об этом было неприятно.

Но он помог ей сейчас, и, несмотря на то, что он определённо был немного странным, она не могла найти никакой причины, чтобы действительно невзлюбить его. Кажется, она обязана была поддержать разговор, хотя бы из чувства благодарности.

— Так они на расследовании? — спросила Рози, — Это Шерлок попросил вас меня забрать?

Он не пошевелился.

— Нет. Я получаю информацию о результатах наблюдения за различными людьми, связанными с Шерлоком. Я был поблизости, как говорится, когда узнал новость о вашем задержании. Я подумал, что смогу помочь, если вмешаюсь.

— Информацию. Потому что вы немного шпион, да? — вот как много она знает.

Он задумался.

— Да, можно и так сказать.

— Ну, спасибо. У папы и так достаточно поводов разозлиться, но, по крайней мере, ему не пришлось забирать меня из полиции.

— Рад быть полезным.

Он улыбнулся, но только на мгновение. Каждые несколько секунд телефон в кармане его пальто жужжал, сигнализируя о входящем сообщении, но он не вынимал его.

Несмотря на то что водитель у них был обычный человек, они удивительно быстро добирались до Бейкер-стрит, кажется, ни разу не попав на красный свет. За два квартала до 221Б Майкрофт наклонился вперёд и сказал водителю: «Остановите здесь».

— Почему бы вам не зайти и не поужинать с нами? — неожиданно для самой себя сказала она. — Шерлок всегда заказывает слишком много еды. Я уверена, что нам ещё останется.

Майкрофт криво усмехнулся.

— Нет, благодарю. Боюсь, у меня нет аппетита.

— Но разве вы не хотите поздороваться?

— Не особенно. Нет.

Он сказал это так холодно и безэмоционально, что на мгновение она действительно не могла понять, что он имеет в виду.

Потом она покраснела.

— О.

Она отвернулась и потянулась к дверной ручке.

— В любом случае… ещё раз спасибо, — сказала она, вылезая из машины. — Очень мило, что вы взяли на себя решение всех проблем.

Он потянулся к двери, а потом вынул из внутреннего кармана пиджака визитку и её телефон, которые тут же протянул ей.

— Вот. Это должно помочь при следующих встречах с представителями закона.

— Я больше не буду встречаться с представителями закона, — твёрдо заявила она.

Он задумчиво наклонил голову.

— Вы решительно настроены избегать проблем, начиная с сегодняшнего дня?

— Я очень постараюсь не попасться.

Он улыбнулся и снова пристально оглядел её. Хотя он ничего не сказал, у неё было такое чувство, будто он задал ей вопросы вслух и теперь записал результаты, хотя она ничего не ответила.

— Что? — в конце концов не выдержала она.

— Ничего, — отозвался он. — Просто ты напоминаешь мне свою мать.

Она замерла.

— Мамочку? Вы знали мою мамочку?

— Хорошего вечера, — проговорил он и закрыл дверь.

Для нее Бейкер-стрит— самое лучшее место на земле. Рози не помнит ни одного дня, когда бы не чувствовала себя здесь как дома. Конечно, на Бейкер-стрит не так уютно, как в ее родном доме, но намного интересней. У нее словно был свой собственный, и вполне реальный, волшебный шкаф, ключ от ТАРДИС и портал в мир, полный приключений, но она не чувствовала в этот день такого привычного радостного волнения, преодолевая семнадцать ступенек, что вели в квартиру папиного друга.

Шерлок рассматривал что-то в микроскопе, когда она зашла в комнату.

— Ты рано, — сказал он, не отрываясь от своего занятия.

— Ага, — ответила она и села на диван. Рози только сейчас поняла, что должна обо всём рассказать отцу. Ей повезло, что ночевать она будет на Бейкер-стрит, но всё-таки.

— Случилось что-то важное?

Когда Шерлок начинал говорить таким бесстрастным, отстраненным тоном, разговаривать с ним почему-то становилось легче. Она сделала глубокий вдох, собираясь все рассказать, но тут отец вошел в комнату, держа в руках поднос с едой.

За обедом Шерлок продолжал поглядывать на неё. Она знала, что рано или поздно тайное станет явным, и давно уже поняла, что лучше рассказать свою собственную версию, прежде чем Шерлок поделится результатами своих наблюдений.

Она вяло поковыряла свою лапшу Дан-Дан* и потом сказала:

— Папа, я должна кое-что тебе рассказать.

— Да?

Отец не заметил ничего необычного в её интонации, а Шерлок посмотрел на неё внимательнее.

— Ну… Я с подругой прогуляла школу сегодня, и мы оказались в полицейском участке.

Джон почти подавился ложкой с Дважды приготовленной свининой*.

— Что ты сделала?

— Я знаю… Я знаю, что не должна была так поступать. Мне очень жаль.

— У тебя всё хорошо?

— Всё нормально, — ответила она, не задумываясь. — Мы попросили кое-кого купить нам сигарет, и я думаю, что хозяин магазина нам не поверил.

— Но почему из полиции не позвонили мне? Они звонили Селии? Она бы рассказала мне.

— Они никому не звонили, — ответила Рози. — Майкрофт пришёл и забрал меня.

— Майкрофт? — ошеломлёно переспросил папа. — Майкрофт Холмс? Высокий мужчина с зонтом?

Она не поняла его реакцию.

— Да.

— Почему Майкрофт забирал тебя из полицейского участка?

— Он сказал, что был поблизости. И он уверил меня, что не будет никаких записей.

Папа посмотрел на Шерлока, рассматривавшего Розамунд со странным выражением лица.

— Ты знал об этом?

— Джон, я не виделся с ним и ничего от него не слышал после того скандала на похоронах Эвр. Помнишь, когда он ушёл прямо в середине мамулиной речи?

— Да, — сухо ответил папа. Действительно, как он мог забыть ту невероятную сцену, последующую драку Шерлока с Майкрофтом на церковном дворе и то, как ему пришлось их разнимать?

— Да, — недовольно поморщившись, ответил Шерлок. — Это было почти три года назад. Он даже не ответил на моё последнее смс на Рождество.

— Но теперь он вмешивается, когда Рози забирает полиция.

Он издал тихий удивлённый смешок.

— Как типично. Думаю, что теперь мы, по меньшей мере знаем, что его система наблюдения всё ещё активна.

Она не поняла его тон.

— Папа, он был добрым. Он даже подвёз меня сюда.

— Рози, — с силой хлопнув ладонью по столу, ответил Джон и посмотрел на неё. — Я твой отец. Ты под моей ответственностью. Когда у тебя появляются проблемы, это моё право решать их. Это никак не касается Майкрофта.

За столом воцарилась тишина.

Потом папа сказал:

— Я должен поговорить с ним, Шерлок.

Шерлок замялся.

— Я даже не уверен, что хотя бы один из тех номеров, которые у меня есть, действующий.

— Я не могу просто притвориться, что ничего не случилось. Попытайся.

Шерлок кивнул и взял телефон. Он напечатал смс, а потом передал его Джону.

— Рози, побудь наверху несколько минут, пожалуйста.

Она не стала спорить.

* * *

Они называли комнату наверху её кабинетом. Она иногда делала здесь уроки, если проводила время на Бейкер-стрит и когда эксперименты Шерлока на кухне становились слишком шумными, чтобы она могла сосредоточиться. Она даже ночевала здесь несколько раз, когда папа уезжал — до того как он женился на Селии.

Ей нравилось здесь, хотя интерьер совсем не подходил для подростка. Она провела пальцами по корешкам своих любимых книг, оставшихся на её полке, пытаясь не слушать, что происходит внизу.

В дверь внезапно постучали.

— Розамунд? Могу я войти?

— Конечно.

Шерлок закрыл за собой дверь.

— Выручать меня из беды было прерогативой Майкрофта, — сказал он. — Наши родители обычно не интересовались этим.

— Я не думала, что папа будет на него злиться.

Шерлок вздохнул, запустив руку в волосы.

— Джон никогда не ладил с Майкрофтом. Всё с самого начала пошло не так.

— Как?

— Майкрофт похитил его, — улыбнувшись воспоминанию, ответил Шерлок. — Это долгая история.

Это заставило её улыбнуться. Хотя папу похищали ещё много раз после этого. Она не знала, почему он до сих пор обращает на это внимание.

Шерлок продолжил, вернувшись в реальность:

— Но, честно говоря, моего брата трудно полюбить.

— Я согласна. Полиция, кажется, его боится.

— Как и все, на сегодняшний день. Мне интересно. Ты наблюдала за ним? Какой вывод ты сделала?

Надеясь, что не разочарует его, она ответила:

— Он странный. Он ужасно старомодно одет. Костюм! С зонтиком! Он очень худой, бледный и немного рассеян. Но его телефон постоянно звонил, а он даже не смотрел на него.

Шерлок кивнул.

— Но он…

Он умолк, с внезапной неловкостью отведя взгляд.

— Каким он был?

Она нахмурилась. Она знала, что он имел в виду, но не думала, что он когда-нибудь задаст ей такой вопрос.

— Я не знаю. Тихим, наверное. Просто…тихим.

Шерлок на мгновение задумался, потом взял себя в руки и принял радостный вид.

— Я думаю, что Джон не придёт. Давай поужинаем, ладно?

Она вспомнила.

— Он не хотел с тобой встречаться.

Его рука замерла на дверной ручке.

— Что?

— Я спросила, хочет ли он зайти и поужинать. Он сказал «нет».

Повисла неловкая пауза. Она сомневалась, стоит ли ей продолжать. Шерлок всегда говорил, что правда — это единственная самая важная вещь. Но он не всегда так поступал.

— Знаешь, он ненавидит сычуаньскую кухню, — в конце концов сказал Шерлок. — Давай съедим наш ужин до того как всё остынет.

В такси по пути домой отец погладил её по руке и сказал:

— Мне жаль, что я рассердился на тебя, Рози. Детка… Я просто не хотел бы снова видеть в нашей жизни Майкрофта Холмса.

В мерцающем свете уличных фонарей он выглядел мрачным и усталым.

— Мне тоже жаль, папа, — ответила она.

— Это не твоя вина. Ему никогда не нужно было приглашение, чтобы вторгаться в частную жизнь.

— Но он помог мне.

— Ты должна понять. Майкрофт выглядит вполне безобидно, конечно, но он на самом деле самый опасный человек из всех, с кем ты когда-либо встречалась.

— Правда? Более опасный, чем Мориарти?

Она сказала это игриво, потому что не думала о такой возможности. Она узнала о Мориарти в десять лет, прочитав одну из папиных книг, хотя ему казалось, что она была слишком юна для этого. Она почти рыдала, дочитывая её, не из-за того, что он сделал, хотя это было очень плохо, но из-за ощущения, которое она осознала намного позже: каким потерянным и напуганным был папа. Её отец, который был храбрее и крепче всех и который не мог ничего сделать — просто смотреть, как Шерлок падает. Шерлок нашёл её всхлипывающей и рассказал о том, что это всё было игрой, и как именно они победили. Но имя Мориарти, наверное, никогда не перестанет быть для неё страшным.

Очень трудно вообразить, что Майкрофт или кто-то другой может быть хуже.

— Да, — ответил папа. — Он очень сильный и не соблюдает никаких правил. Ты не можешь доверять ничему, что он говорит, Рози. Неважно, что он делает. У него всегда есть скрытый мотив.

— O.

Хотя она не могла понять, что за скрытый мотив у него был, когда он привёз её домой из полицейского участка.

— И он… Он причинил боль многим людям. Включая Шерлока.

— На этих похоронах?

— Он сломал бы ему руку, если я бы не вмешался. Я никогда не видел его таким. Но это не то, что я хотел сказать.

— Нет?

Он разжал кулак, посмотрел на свою руку и снова её сжал.

— Это очень сложно, Рози. Но я был счастлив, когда он потерял к нам интерес. Или когда я думал, что он это сделал.

— Что случилось?

— Я не совсем уверен, — ответил он. — Было дело, с которым он пришёл к нам, плохое дело, и мы решили его. И потом я оглянулся вокруг и понял, что никто не похищает меня с улицы уже несколько месяцев. Это было облегчением.

— Какое дело?

Сейчас она знала все его книги наизусть, и Майкрофта не было ни в одной.

— Этого нет в книгах, Рози. И никогда не будет.

— Почему не будет?

Он посмотрел на неё и улыбнулся.

— В тот день мы определённо были детективами, — ответил он, и его улыбка стала грустной. — Это был очень плохой случай. Мы едва не погибли. И это была вина Майкрофта. Я просто думаю, что для тебя будет безопаснее с ним не встречаться. Пусть будет так, ладно?

Она ничего не ответила, но сжала его руку.

Несколько дней спустя она была под домашним арестом и её телефонные звонки, разумеется, контролировались. Они с Айфомой написали эссе в школе о психологическом давлении со стороны сверстников, но у неё было полно времени подумать о том, что стало причиной испорченного обеда: последних словах Майкрофта.

Она знала факты о маме, конечно. Медсестра, которая встретилась с папой на его работе в тот знаменитый период, когда все считали Шерлока мёртвым, и потом иногда помогала с расследованиями, когда он вернулся. Хорошенькая, судя по фотографиям, даже по нелепой современной моде, с умными, смеющимися голубыми глазами. Она была замужем за папой только полтора года, когда умерла. Это был несчастный случай, ужасная ошибка в следствии, говорил папа.

Но это просто сухие факты. На самом деле она не знала, какой мама была по-настоящему. Она поняла, что папе не нравится говорить об этом. Он обычно начинал рассказывать, но всегда в конце концов сбивался и становился молчаливым и мрачным на несколько часов.

После женитьбы на Селии он перестал даже пытаться.

Шерлок иногда хотел рассказать что-то ещё, но всегда чувствовал неловкость и сам себя останавливал после пары предложений.

Очень мало тем заставляли Шерлока чувствовать себя неуверенно. Это было загадочно.

Молли всегда краснела и почти плакала, как только слышала мамино имя, и она реже приходила с тех пор, как папа снова женился. У мамы не имелось никаких родственников, так что у Рози никогда не было надёжных источников информации.

Это заставило её посмотреть на визитку Майкрофта и задуматься.

В шкафу спальни она нашла свадебный альбом. Она вспомнила знаменитую историю о том, как Шерлок разгадал три убийства, пока читал речь шафера.

Когда она открыла его, то поняла, что настоящие, реальные фотографии означали, что она не может просто искать. Как это раздражало! Переворачивая листы, она искала Майкрофта. Там были мама и папа, такие же, как на том фото, которое стояло на папином столе в кабинете.

Здесь был Шерлок, прекрасно выглядевший в своём чёрном смокинге. Там была запечатлена Молли, в платье такого сомнительного фасона, что, по мнению Розамунд, оно вряд ли было модным даже в то время, но сияющая. Грег — о, говоря раньше о красавцах, она просто не имела о них понятия. Однако Майкрофта нигде не было.

Она написала смс Молли: «Моя мама знала всю семью Шерлока?»

А потом она стала искать Майкрофта в сети. Она, конечно, знала, что не найдёт его в списке знаменитых шпионов в Википедии, но не ожидала такого результата. Поиск по людям выдал ответ, которого она никогда не видела.

Ни один человек не найден. Расширенный поиск тоже не дал особых результатов. Ни галереи с картинками. Ни подборки новостей.

Был только некролог, посвящённый отцу Шерлока, о котором она знала и где всего лишь была упомянута его фамилия. А ещё, как ни странно, обнаружилась пара постов с Оксфордским адресом электронной почты на древнем сетевом форуме по проблемам геометрии, от прочтения которых у неё просто глаза лезли на лоб.

Статья в ещё более древнем журнале по криптографии, которую она не смогла прочитать дальше первого предложения (сведения об авторе: «Майкрофт Холмс, ученик школы Хэрроу»). Единственное фото, предложенное гуглом с пометкой «не совсем соответствует запросу», на какой-то торжественной церемонии в церкви. Майкрофт (если это был он) стоял у колонны, наполовину скрывшись в тени. Зонтик был прислонён к колонне. Она размышляла над тем, что именно заставило гугл глючить.

Поиск со словами «Мэри Уотсон» не дал вообще никаких результатов.

И тут её телефон завибрировал. Молли.

«Я так не думаю. Его родители вели тихую размеренную жизнь в Суррее. У него была больная сестра. И я никогда не видела, что она встречалась с Майкрофтом. Но он всегда доказывал, что знает больше, чем ты можешь от него ожидать».

Она даже не поинтересовалась, почему Рози об этом спросила. Молли никогда не давила на неё.

Так. Папа сказал ей в тот вечер, что если Майкрофт появится и попытается увезти её куда-то, то она не должна соглашаться, даже если кто-то из школы будет настаивать. Вместо этого она должна позвонить ему или Шерлоку. Но он ничего не говорил, что делать в случае, если она сама позвонит Майкрофту. И, несмотря на всё, что он сказал ей, она всё-таки не смогла бы найти причину, чтобы Майкрофт намеренно причинил ей боль. И, в конце концов, иногда следовало доверять собственной интуиции. Ведь именно так поступил Шерлок в истории с Баскервилями.

Так что она дождалась ночи, когда папа и Селия заснут, заперла дверь своей комнаты и положила визитную карточку на свою телефонную книжку.

Она очень долго ждала гудков. Она звонила семь, восемь, девять раз, и единственная причина, по которой она продолжала это делать, — ожидание голосовой почты. Но потом она услышала щелчок и тишину.

— Алло? — сказала она. — Могу я поговорить с Майкрофтом Холмсом, пожалуйста?

Ещё один щелчок, и наконец-то его голос:

— Мисс Уотсон?

— Можно просто «Розамунд».

— Хорошо, Розамунд. Не говорите мне, что ваша решимость избежать задержания полицейскими уже закончилась.

Он говорил очень отстранённо и явно слегка позабавленный ситуацией.

— Нет. Я дома.

Она почти услышала, что он напрягся.

— Вы, может быть, не в курсе этого, Розамунд, но ваш отец…

— Он спит.

— A. И о чём вы хотите спросить меня в тумане ночном?

— Мы можем встретиться?

* * *

Они встретились днём, в следующую субботу. Она сказала папе, что идёт в библиотеку, но вместо этого отправилась в метро.

Майкрофт ждал её около галерии «Серпентайн»*, всё ещё в костюме — в чёрном с красными полосками на этот раз, запомнила она для Шерлока, — и всё ещё с зонтиком. Он не был похож на тех опасных мужчин, с которыми она встречалась.

Он выглядел странно, но на самом деле этот стиль ему подходил. Она могла представить его в фильме или на фотосъёмке для журнала о людях, живших в прошлом веке. У него совершенно невозмутимое суровое лицо, и он живёт словно немного вне реальности, ожидая, что или догонит её, или оставит позади. Он мог играть злодея в этом фильме, ей легко было это представить.

Может быть, это именно то, что папе не нравится в нём. Но она ничего не могла с собой поделать, ей нравилось это так же, как ей нравился Шерлок. Правда, намного слабее, но у него всё-таки аура человека, живущего в том мире, где в любой момент могут произойти самые фантастические вещи. Мире, в котором она побывала пять минут в тот день, когда прогуляла школу и стояла на мосту «Миллениум», кашляя от сигаретного дыма и смотря на панораму Лондона, открывшуюся ей.

Он пошёл вперёд, а она держалась рядом, подстроившись под его шаг.

— Ладно, — сказал он, наклонившись к воде, — хотя мне очень нравится откапывать старые секреты, мне хотелось бы узнать, что побудило тебя устроить это рандеву. У меня обычно нет привычки встречаться с девочками-подростками за спинами их родителей.

Она обдумывала различные способы задать ему этот вопрос, но в конце концов решила, что лучше сразу перейти к делу.

— Вы сказали, что были знакомы с моей мамой.

— A. Да. Да, я знал её.

Она терпеливо ждала, но он больше ничего не сказал.

— Ну… Вы можете рассказать мне о ней?

— Вся моя карьера основана на ценности информации, Розамунд, — отозвался он. — Что ты сможешь предложить мне в ответ?

— Я не совсем… Что вы хотите?

— Я только хочу уточнить у тебя кое-что, — неубедительно улыбнулся он. — Ничего особенного.

— Что?

— Ты раньше никогда не встречалась с полицией, и твоё личное дело в Куинсе не безупречное, но вполне удовлетворительное. Почему вдруг такая внезапная вспышка криминальной активности на прошлой неделе?

Она пожала плечами.

— Кажется, просто от скуки.

Он поднял брови.

— Розамунд, я эксперт по скуке. Ты меня этим не поразишь.

Эксперт по скуке. Это очень похоже на то, что мог бы сказать Шерлок.

Но не то, в чём она уверена. Правда?

— Не то чтобы моя жизнь была скучной, — ответила она неожиданно для самой себя. — Просто… Мой папа и Шерлок всегда рассказывали о тех потрясающих вещах, что они делали на расследованиях, и это всегда звучало так, что когда я вырасту, то смогу к ним присоединиться. Но чем старше я становлюсь, тем сильнее папа не хочет, чтобы я делала это, и Шерлок стал удивительно неловким недавно, как будто боится разговаривать со мной, и, конечно, Селия не помогает.

— И?

— И если папа не может решить, что он скорее предпочтёт ловить убийц, чем ходить на работу, то я не понимаю, почему я не могу найти себе более интересное занятие, чем учёба в школе.

Он кивнул, как будто считал это разумной причиной.

— Или ускользнуть от родителей и отправиться на рандеву с самым опасным человеком, которого ты когда-либо встречала?

— Вы знаете об этом?

Он опёрся на свой зонт.

— Шерлок дал мне такую характеристику в разговоре с твоим отцом. Кажется, это приклеилось ко мне.

— Я имела в виду, что ускользнула…

Он улыбнулся той странной улыбкой, которая говорила: не заставляй меня повторять очевидное.

Рассердившись, она ответила:

— Ну, да. Вот почему я сделала это.

— Я понял. И я предполагаю, что всё стало ухудшаться, после того как ты начала учиться в Квинси.

Она с удивлением посмотрела на него.

— Да. Откуда вы знаете?

Он показал на ближайшую скамейку.

— Может, присядем?

* * *

Он не говорил ничего несколько минут после того, как они уселись. Она молчала, терпеливо ожидая. В конце концов он вынул пакет из кармана пальто, открыл его и начал бросать крошки в воду.

— Я думала, что это запрещено. — Рядом был запрещающий значок.

— У меня есть королевское разрешение, — ответил он. Не похоже, что он шутил.

Утки крякали и клевали крошки, но держались на приличном расстоянии. Как невидимые телохранители.

— Когда ты повзрослеешь, — наконец ответил Майкрофт, — ты станешь ещё больше похожа на свою мать. Я думаю, что твоему отцу будет тяжело это видеть.

Она развернулась к нему.

— Откуда вы её знаете?

— Она работала на меня.

В этом не было никакого смысла, и она снова вспомнила, что отец советовал не доверять ему.

— Но, — отмахнулась она, — вы — шпион. Мама была медсестрой.

— Твоя мать, — размеренно сказал он, трогая кончиком зонта землю, — была наёмной убийцей. Медсестрой она стала, уйдя в отставку.

Она уставилась на него во все глаза.

— Мама убивала людей? Для правительства?

Он пожал плечами.

— Не только. Фактически я сам её уволил.

Он выглядел совершенно невозмутимо, словно говорил о погоде. Это многое объясняло, заполняло все дыры в историях, комментариях папы и Шерлока, которые она иногда не понимала.

Но это так же и всё усложняло.

— Но это… Как отец мог жениться на убийце?

У папы, конечно, есть недостатки, но он хороший человек. Она знает это. И Шерлок — когда она думает об этом, ей приходит в голову, что Шерлок мог бы жениться на убийце сам, но он бы никогда не позволил отцу сделать это.

— Он ничего не знал о её прошлом, когда женился. Шерлок тоже был не в курсе. Я не уверен, что Джон когда-нибудь забывал об этом. Конечно, у него было не так много времени.

Ей внезапно стало страшно.

— И когда она умерла… Это было…

— Прошлое догнало её, да. Если быть совсем честным, боюсь, я должен сказать, что она отказалась оставлять его позади.

— Так что она просто бросила меня и папу.

Она почувствовала тошноту. Не похоже, что Майкрофт это заметил.

Он просто сказал, крепче сжимая ручку зонтика:

— Розамунд, некоторые люди никогда не будут счастливы, живя обычной жизнью. Неважно, как сильно они стараются. Я считаю, что Мэри попыталась.

Это уже слишком. Она на секунду убрала эту мысль подальше. Попыталась вспомнить предыдущий вопрос.

— Вы думаете… Вы думаете, что я напоминаю папе её…

— Он не хочет, чтобы ты повторяла её путь. По многим причинам.

— Но это — неразумно.

— Ты бы удивилась, узнав, как много переживаний родителей совершенно неразумны, — ответил он. Телефон зазвонил в его кармане, и он поморщился.

— Прости, Розамунд, сегодня у меня запланирована ещё одна встреча.

* * *

Они медленно вышли из парка. Розамунд уже видела машину, ожидающую его.

Она всё ещё обдумывала то, что он рассказал, и то, что ей сообщил отец, и у неё всё ещё было слишком много вопросов.

— Почему вы сделали это?

Он удивлённо поднял бровь.

— Я думал, что это ты попросила о встрече.

— Нет, я имею в виду, по какой-то причине вы не ладите с папой или Шерлоком. Меня не надо было забирать из участка, кто-нибудь из них пришёл бы и забрал меня. Почему вы беспокоились?

Он опустил голову.

— Ты думаешь, что я пытаюсь тобой манипулировать.

— Нет, но…

— Возможно, у меня есть какой-то скрытый мотив? — Он отрицательно покачал головой. — Я уже говорил тебе, Розамунд, я никогда не делюсь информацией бесплатно.

— Что я могу рассказать вам?

Он немного помолчал.

— Как ты относишься к Шерлоку Холмсу?

Это прозвучало так неожиданно и странно, что вызвало у неё смех.

Он просто удивлённо приподнял брови, но что-то в его взгляде заставило её опомниться.

— Это легко. Я люблю его. Я всегда любила его. С самого детства. Он самый странный и потрясающий человек из всех, кого я встречала. Вы его брат, вы должны знать это. Почему вы вообще спрашиваете?

Он отвёл взгляд.

— Не так много людей согласятся с тобой.

— А должны бы! — тепло ответила она, и его лицо на мгновение озарилось улыбкой, хотя она тут же исчезла.

Они подошли к машине.

— Знаете, это было легче, чем я думала. Ваша очередь.

Он пожал плечами.

— Я умираю, Розамунд. Доктора подтвердили это в то самое утро, когда мы встретились. У меня осталось буквально несколько недель. Я пытался решить, как сказать некоторым моим коллегам эту новость, когда тебя задержали, и у меня появилось оправдание. Я испытал определённое удовольствие, сказав, что я беру отгул по «семейным обстоятельствам», и оказалось, что это почти правда.

Он опёрся рукой в перчатке на дверь машины.

— Вот. Сейчас ты знаешь государственную тайну. Ты, премьер-министр и Его Величество.

Она разглядывала его, ища знаки, что он просто шутит, но не нашла. И сейчас она увидела то, что заметила раньше: он измождённый и тощий. У него, может быть, и дорогой костюм, но на самом деле он слишком велик для него. Он использует зонт как трость.

— Мне так жаль, — отозвалась она. — Что вы будете делать?

— Самым приятным в смерти является то, что от тебя не требуется принимать никаких решений. Я буду работать до последнего, a потом буду лежать в моём чудесном доме в Кью* и ждать, когда всё закончится.

— Что вы будете делать с Шерлоком?

— Моя смерть доставит ему минимум неудобств. Мой нотариус распорядится моим состоянием и всё организует. Я уже расписал в деталях свою похоронную церемонию. Ему ничего не нужно делать: просто надеть костюм и изобразить подобающую скорбь на несколько часов. Хотя я уверен, что даже это он посчитает слишком сложным.

— Я имею в виду, когда вы собираетесь ему сказать? — спросила она, когда он сел в машину.

Он улыбнулся.

— Будь осторожна по дороге домой, — ответил он. — И не забудь взять пару книг.

* * *

Ей никогда не приходило в голову заглянуть в некролог. Почему же она никогда этого не делала? Она села в такси.

Мэри Уотсон, любимая жена Джона Уотсона, мать Розамунд. Умерла после внезапной болезни.

«Внезапная болезнь». Внезапная болезнь — не ужасная случайность. Не близко даже.

И это так же не «прошлое убийцы догнало её».

Но если бы кто-то хотел скрыть какие-то обстоятельства маминой смерти, что-то, о чём не должны узнать посторонние, «внезапная болезнь» намного больше подходит.

— О, мама, мне так жаль, — прошептала она. — Почему я не заметила?

* * *

Но она не пошла в библиотеку, вместо этого она отправилась прямо на Бейкер-стрит. Рассказать, что узнала от Майкрофта.

Шерлок был на кухне, с мензурками в руках.

— Розамунд? Розамунд, что? — Он моргнул и его лицо помрачнело.

— О. Проклятье! Я знал, что молодые люди больше не ходят в библиотеки.

Он поставил мензурки на место и обошёл стол, подойдя к ней.

— Это правда? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Как ни странно говорить такое о Майкрофте, всё, что он сказал тебе… Да. Это правда.

— Тебе лучше присесть.

— Почему ты не рассказал мне?

Он потянулся коснуться её руки и потом вспомнил, что все ещё в лабораторных перчатках.

Он снял их вместе с пластиковыми очками и бросил на пол.

— A. Это. Ну…

Ему было так неловко, что она села только для того, что бы он смог продолжить. Он присел на диван рядом с ней.

— Я хотел рассказать тебе, Розамунд, но твой отец подумал, что ты ещё маленькая. Он хотел подождать ещё немного.

Они скрывали её. Они знали правду — и они скрывали её. Для неё нормально было знать об убийствах, ядах и Мориарти, но ничего — о своей матери.

— Вы оба лгали мне.

— На самом деле, технически почти всё, что мы рассказывали, было…

О, она не собиралась позволить этому случиться. Она знает, когда Шерлок увиливает, она видела это сотню раз.

— Технически?

Он поднял руки в извиняющемся жесте.

— Это была её легенда. Это то, что она рассказала нам сначала. Это казалось более милосердной историей, которую можно рассказать ребёнку.

Он, кажется, сам услышал, как нелепо прозвучало это последнее предложение, пока говорил его, и невольно вздрогнул.

— Я уже не ребёнок, Шерлок.

— Нет, — ответил он, — Точно нет.

Она встала, принялась кружить по комнате и обвела взглядом все фотографии, одну за другой. Она, пухлый младенец, пытается съесть смычок Шерлока; она, девятилетняя, с хвостиками и в футбольной форме, с мячиком под мышкой. Миссис Хадсон, которая переехала в Озёрный край, когда ей было десять, притворно сердито смотрит в камеру и размахивает кухонной лопаткой. Мама и отец Шерлока (это фото брошено рядом с кучей всякого хлама на книжной полке). Нет Майкрофта. Нет Мэри.

— Она действительно была убийцей?

— Да. Была, но… Кем бы она ни была, — искренне и серьёзно отвечает Шерлок, — для меня Мэри Уотсон была другом.

Он наклонился вперёд и нервно сжал руки.

— Правда?

Шерлок встал и прошёл через всю комнату к скрипичному футляру, лежащему на стуле.

Он вынул скрипку.

— Слушай.

Взволнованная, она смотрела, как он прикоснулся смычком к струнам и начал играть.

Несмотря на все уроки, она никогда не была музыкальной. Это было причиной одной из самых театральных вспышек отчаяния Шерлока. Но вальс был простым и нежным, плавно переходящим от надежды к меланхолии.

Когда он заканчился, Шерлок закрыл глаза и зажал струну пальцем.

Она поняла. Это похоже на смех в маминых глазах на фотографиях.

— Ты написал это для неё?

— Я хотел, чтобы они были счастливы, — ответил он, всё ещё не открывая глаз, резко севшим голосом. — Так сильно. Ты понятия не имеешь.

— Мне так жаль, — прошептала она.

Он внезапно опустил скрипку и отвернулся, убирая её обратно в чехол.

— Она умерла, спасая мою жизнь. Майкрофт сказал тебе об этом?

— Нет!

— Конечно нет. Он, вероятно, не понял, что это важно.

— Расскажи мне сейчас.

* * *

Шерлок на мгновение сжал её руку и сразу отпустил.

— Есть много других историй, но эта самая важная. Твоя мать умерла как герой.

Розамунд кивнула.

— Ты сама выберешь нужный момент, если захочешь дать своему отцу понять, что всё знаешь, — сказал он. — Когда ты это сделаешь, можешь сказать ему, что я рассказал тебе. Это поможет ему быстрее свыкнуться с этой мыслью.

— Но тогда он разозлится на тебя.

Он улыбнулся.

— Я дружу с твоим отцом уже почти двадцать лет. Ты знаешь, как это работает. Мы по очереди раздражаем друг друга. Я переживу.

Она неуверенно улыбнулся в ответ.

— Ну, тогда, — хлопнув руками по бёдрам, спросил он, — до того, как ты уйдёшь в библиотеку, есть ещё что-то, о чём я должен узнать?

Она заколебалась. Ты, премьер-министр и Его Величество. Утки, соблюдающие дистанцию, пока Майкрофт опирается на зонтик. Как ты относишься к Шерлоку Холмсу?

— Дело… То дело, о котором просил Майкрофт… Оно действительно было таким ужасным?

Он сделал судорожный вздох и сел на диван, широко распахнув глаза. Потом взял себя в руки, внезапно встал и подошёл к камину.

— Плохим, Розамунд, очень плохим. Ещё хуже, чем я думал, очевидно.

Он смущённо кашлянул.

— Он рассказал об этом?

— Нет, он просто…

Она не поняла, почему это случилось, но она заплакала.

Шерлок повернулся и заметил это, но не сразу бросился её утешать. Он изучал её своими светлыми глазами, оценивая и анализируя.

Его губы сложились в немое «о», и он несколько раз нервно сглотнул.

— Всё нормально, Розамунд, — ответил он и неловко обнял её одной рукой. — Всё нормально.

* * *

Она начала набирать номер, потом снова опустила телефон. Тридцать две минуты первого ночи — утверждал экран. О, чёрт побери. Она снова взяла телефон.

Гудок, щелчки и тишина, и потом — голос Майкрофта.

— Да?

— Это Розамунд.

— Да, — сухо ответил он. — Современные технологии сказали мне.

— Я разбудила вас?

— В эти дни я всегда не сплю, Розамунд. Что я могу для тебя сделать?

Она весь вечер над этим размышляла. И сделала то, что она считала правильным.

— Вы заняты в субботу?

Повисшая пауза была такой долгой, что она почти запаниковала и едва не бросила трубку.

— Боюсь, что большинство информации о твоей матери засекречено. У тебя нет доступа.

— Я не об этом, — уточнила она. — Я просто подумала, что мы можем снова покормить уточек.

* * *

Это был пасмурный день. Скорее зимний, чем весенний. Возле Галереи «Серпентайн»* пустынно. Майкрофт стал ещё тоньше, утонул в своём пальто.

— Увы, мои возможности ограничены, — ответил он, пока они сидели на скамейке.

— Мне кто-то может помешать, пока я общаюсь с вами?

Он рассмеялся, уныло и холодно.

— Нет.

Утки приходили и уходили. Кряканье и хлопанье крыльев были почти единственными звуками, которые они слышали.

Майкрофт выглядел задумчивым, пока бросал крошки, одну за другой.

— Мне нравится это, — ответила она через пару минут. — Это мило.

— Мило?

Он поднял бровь, и она сразу поняла, что он имеет в виду.

Шерлок ненавидел неточную речь, всегда заставляя её говорить прямо.

— Тихо. Спокойно.

Иногда в доме на Мэйда Вэл было слишком тихо, но это другое. Находясь рядом с Майкрофтом, она чувствовала себя так, будто смотрела на всё сверху. Они вдалеке, но всё ещё играют свои роли в истории.

— Эти утки не такие воспитанные, как вороны в Тауэре, конечно, но у них есть грубое очарование, которое я нахожу привлекательным.

— У вас странные друзья.

Снова этот смешок.

— На самом деле — нет.

Однако этот смешок превратился в стон. Она смотрела, как он стиснул зубы и вцепился в зонт, опираясь на него всем своим весом, воткнув его острым концом в землю.

Она не собиралась поднимать эту тему, но спросила:

— Вам больно?

— О да, — ответил он, всё ещё задыхаясь. — Очень.

— Разве вам не выписали обезболивающее?

— Когда я начну принимать обезболивающее, Розамунд, я вынужден буду оставить работу, а я ещё не готов.

Она не смогла представить огромный, тёмный и пустой дом в Кью* и Майкрофта, лежащего где-то в темноте. Она сглотнула и тут услышала сигнал будильника на своём телефоне.

— Мне надо идти. Дополнительная тренировка по лакроссу. Моё алиби.

— Звучит угрожающе, — ответил он со слабой, несмелой улыбкой. — Не смею тебя задерживать.

— Прощайте, — отозвалась она и протянула ему руку.

Он посмотрел на её руку, потом вгляделся в её лицо, словно решая ещё одну, последнюю загадку, и они обменялись крепким рукопожатием.

— Прощай, Розамунд.

У неё подгибались коленки, когда она уходила. Как будто только что произошёл взрыв и у неё всё ещё стоял звон в ушах — но никто другой не мог его услышать. Она подумала, что пойти на тренировку — хорошая идея. Ей очень сильно хотелось что-то ударить.

Добравшись до выхода из парка, она обернулась и посмотрела на Майкрофта.

Он всё ещё сидел на скамейке, опершись одной рукой на спинку. Смотрел на воду. Не видел её.

И пока не замечал знакомого темноволосого человека, медленно идущего по дороге, засунув руки в карманы пальто.

Она выдохнула. Хитрый. Такой хитрый. Потом она оглянулась и увидела кое-что ещё.

Папа прислонился к капоту машины. Он скрестил руки на груди и сжал губы в твёрдую линию, но он не злился, хотя она солгала ему и специально встретилась с самым опасным человеком в мире, чтобы решить загадку. Он смотрел на неё, прищурившись, с тем же радостным изумлением, которое раньше относилось только к Шерлоку.

— Давай, Розамунд, — ласково сказал он. — Пойдём домой.

Примечания:

1. «Мальтийский сокол» — «Мальтийский сокол» (англ. The Maltese Falcon) — дебютный фильм режиссёра Джона Хьюстона (1941), который принято считать первым классическим фильмом направления нуар. Это третья по счёту и наиболее прославленная экранизация одноимённого романа Дэшила Хэмметта (1930). Фильм сделал Хамфри Богарта звездой первой величины.

2. BFI Southbank, ранее известный как Национальный театр кинематографии, основан в 1951 году. Это ведущий кинотеатр Великобритании, специализирующийся на показе классического и независимого кино, а также фильмов на иностранных языках. Он находится под управлением Британского института кинематографии и включает в себя три кинозала, студию, медиатеку, выставочную галерею, магазин, бар и ресторан. Ежегодно здесь показывают 2 тысячи фильмов, еще тысяча часов записей доступно для свободного пользования в медиатеке. В просторном фойе проходят выставки и спектакли малого формата. Здание BFI Southbank стоит на живописном берегу Темзы недалеко от моста Ватерлоо.

3. Лапша Дан-дан или острая лапша по-сычуаньски — традиционное блюдо китайской кухни. За загадочным названием скрывается простое, вкусное и очень ароматное блюдо — сочетание пшеничной лапши, пряного соуса, мяса и овощей.

По своей сути лапша дан-дан — скорее, очень сытная закуска, чем основное блюдо. Небольшая порция лапши дополняется щедрой порцией густого ароматного соуса так, чтобы лапша практически плавала в нём. Эти два компонента — лапша и соус — две главные звезды блюда. Все остальные ингредиенты добавляются в небольших количествах в качестве приправы. Чаще всего дополняют лапшу небольшим количеством мясного фарша, орехами, зеленью, свежими или маринованными овощами.

4. Дважды приготовленная свинина — (Ху Гуо Жоу) — это, уже сваренное свиное мясо, которое затем, еще раз приготавливают в воке. Эта острая обжаренная свинина — одно из известнейших блюд Сычуаньской кухни.

Есть разные версии происхождения этого блюда. Самая правдоподобная, говорит о том, что когда жители провинции Сычуань посещали могилы умерших, они готовили подношение духам предков, в виде вареной свинины. Затем, это мясо возвращали обратно домой, и готовили с острым бобовым соусом. Съесть такое мясо считалось почетным, так как оно получило благословение предков. Но скорей всего, бедные сычуаньские крестьяне, просто не могли позволить себе, слишком расточительное отношение к хорошему мясу. Есть, также, расхождения во мнениях, какую именно часть свинины надо готовить. В большинстве случаев, используется свиная грудинка, вместе со шкурой, но есть варианты, и со свиной лопаткой, и даже с рулькой.

Некоторые готовят это блюдо без овощей, кто-то с пекинской капустой или со сладким перцем. В принципе, все эти рецепты вполне аутентичны, потому, что в провинции Сычуань, у каждой семьи, есть свой собственный рецепт.

5. Мэйда Вейл — небольшой живописный район в западной части Лондона, расположенный между двумя районами: Паддингтоном и популярным ныне Сент-Джонс Вудом.

Своим названием он обязан грандиознейшей победе англичан над французами в ходе битвы в местечке Мэйда, что находится в Калабрии, состоявшейся в 1806 году.

Его активное заселение приходится на начало XIX века, с тех пор этот лондонский район растет и процветает. На сегодняшний день его все чаще рассматривают в качестве места жительства те, кто решил купить дом в Лондоне.

Мэйда Вейл — довольно престижный жилой н с просторными, элегантными домами, разнообразными по размеру и возрасту постройки. Проходя мимо них невозможно не восхититься их простотой, гармонично сочетающейся с местным ландшафтом и обилием растительности. Здесь преобладают кремового и белого цвета здания, фасады которых изысканно украшены лепниной, а также особняки из красного кирпича поздней викторианской эпохи и эпохи короля Эдуарда.

Мэйда Вейл — район, радующий взор жителей своими широкими тенистыми бульварами, частными садами, скверами, мощеными улицами. Это место, которое давно и охотно облюбовали некоторые знаменитости, скупающие недвижимость в Великобритании. В прошлом здесь жил поэт Роберт Браунинг, а в настоящее время можно встретить актрису Джоан Коллинз или эпатажную певицу Бьорк.

Именно здесь располагаются некоторые студии Би-би-си, отсюда можно прогуляться до Риджентс-Парка, полюбоваться видом водных каналов и заглянуть в один из модных бутиков.

Среди приобретающих недвижимость в Лондоне, в районе Мэйда Вейл, сегодня много состоятельных семейных пар с детьми, деловых бизнесменов, банкиров, дипломатов. Последних привлекает удачное расположение района: он находится совсем недалеко от центра и от вокзала Паддингтон, откуда всего за 15 минут на экспресс-поезде можно добраться до аэропорта Хитроу.

В Мэйда Вейл есть много замечательных ресторанов, баров и крупных магазинов. В районе очень хорошее транспортное сообщение, в том числе метрополитен. Одним словом, наличие развитой инфраструктуры делает этот район одним из наиболее популярных среди тех, кто, планируя приобрести недвижимость в Лондоне, обращает внимание на обязательные атрибуты цивилизации.

6. «Серпентайн» (англ. Serpentine Gallery) — художественная галерея, расположенная на территории Кенсингтонских садов, Гайд-парк, центральный Лондон. Основное направление деятельности — искусство ХХ века и современное искусство. Выставки, архитектура, образовательные и общественно-культурные программы привлекают около 750 000 посетителей в год. Вход в галерею бесплатный.

7. Севернее Ричмонд-апон-Темс, в Кью (Kew), раскинулся огромный комплекс Королевских ботанических садов (Royal Botanic Gardens, Kew, или Kew Gardens, www.kew.org) площадью более 121 гектара.

Заложенные в 1759 году, в наши дни они представляют уникальный научно-исследовательский комплекс, который обладает вторым по величине гербарием в мире (более 7 миллионов экземпляров, т.е здесь представлены 98% всех имеющихся в мире видов высших растений) и роскошной коллекцией живых образцов (порядка 30 тысяч!). Интересно, что в отличие от многих других организаций подобного рода, этот ботанический парк не только самодостаточен, но и приносит своим владельцам неплохой доход.

Здесь можно посетить альпийский домик Дэвиса (Davies Alpine House) и Великую пагоду (1762 г.), дендрарий («Арборетум») или любую из 17 тематических зон — каждая со своей коллекцией растений, увидеть японский сад с воротами Chokushi-Mon (1910 г.) и павильоном Minka 2001-2006 гг.), галерею ботанического искусства Марианны Норт (Marianne North, 832 работы этой известной путешественницы и художницы) и галерею ботанического искусства Ширли Шервуд (2008 г.), ботанический музей, коттедж королевы Шарлотты, мультимедиа-галерею «Ризотрон», современный мостик Сэклеров (2006 г.), пройти по остеклённому пешеходному мосту длиной 200 метров, проходящему практически над вершинами деревьев, или побывать в специальном павильоне «Дом кувшинки», в котором точно воссоздана атмосфера тропиков.

Также в пределах садов располагается еще один уникальный исторический памятник — дворец Кью (Кью-Палас, Kew Palace) — самая скромная королевская резиденция в стране. Он был построен голландским купцом (отсюда и характерная фламандская кладка, и остроконечная крыша, и колоритные фронтоны из красного кирпича) приблизительно в 1631 году, а с 1728 года арендуется королевской семьей. После тщательной реставрации в 2006 году он был открыт для посещения туристами, став единственной постоянно открытой достопримечательностью садов (для его осмотра требуется отдельная плата). Со стороны Темзы за особняком разбит так называемый «Сад королевы» с лекарственными растениями, а у переднего фасада возвышается небольшой фонтан.