Тактическое совершенствование (джен)

Юй Вэньчжоу, Чжан Синьцзе и Сяо Шицинь весьма сблизились, втроём наблюдая и анализируя заключительные матчи третьего сезона. Они даже создали QQ чат под названием “Занятия Тактикой”, чтобы можно было поддерживать связь во время каникул; найдя, наконец, людей, реально понимающих процесс познания и способных внести в него вклад, они не захотели отказываться от общения. Говорили о том, как поступили бы в различных ситуациях, насколько характер класса влияет на их решения, и, самое главное: как, черт возьми, это делает Е Цю. Они потратили много времени, просматривая старые записи его матчей, пытаясь понять, как можно настолько уверенно утверждать, что “противник, вероятно, пойдёт туда”, и именно тогда, когда команда-соперник принимает именно такое решение. По поводу чего у каждого из них имелось свое собственное мнение, но, в конечном счете, они просто недостаточно понимали Е Цю.

К сожалению, даже после дебюта в игре, а затем и заработав определённую репутацию, они так и не смогли с ним познакомиться.

Как тактики, они не могли допустить, чтобы он продолжал уклоняться от встреч. Если нельзя найти его поодиночке, значит, нужно работать сообща.

Они спланировали засаду, продумав, какие участки места проведения Выходных Всех Звезд подойдут в качестве лучших путей спасения, с какой вероятной скоростью Е Цю будет двигаться, плюс на какой территории не стоит опасаться потороннего присутствия, чтобы его личность можно было спокойно подтвердить, не вызвав неудобств и суматохи. Они распределились по трем наиболее вероятным позициям и терпеливо ожидали появления этого человека.

На этот раз он не уйдет.

(— Как мы узнаем, что это он? — нервничал Сяо Шицинь.

— Капитан сказал: когда увидишь — сразу поймёшь, — недовольно проговорил Чжан Синьцзе. Ему казалось, что формулировка слишком уж расплывчатая. — Судя по всему, это очевидно.

Ни один из молодых игроков-тактиков не выглядел обрадованным подобной подсказкой. Но им пришлось довольствоваться компиляцией описания, полученного Чжаном Синьцзе от Хань Вэньцина, потому что это оказалось лучшим, что удалось отыскать.)

— Е Цю, — обратился Сяо Шицинь к идущему по проходу человеку, уже выбивающему сигарету из пачки. Он старался не показать своей неуверенности; полагай Е Цю, что от встречи можно каким-то образом отвертеться, наверняка так бы и сделал. — Тебе было бы интересно объяснить свою тактику?

Сяо Шицинь готов был провалиться сквозь землю. Сейчас сожалеть уже поздно, хотя раньше он был уверен, что его попытка завязать разговор лучше, чем было у них запланировано.

— О? — парень лениво приподнял бровь. Сяо Шициню на секунду показалось, что произошла ошибка, но в то же время что-то в этом человеке буквально кричало о наглости и ленивой силе. Он был похож на большого кота, вершину эволюции хищников, которому интересны лишь солнечные ванны и валяние на клавиатуре, и плевать на то, что это кому-то там неудобно. Его глаза зажглись интересом. — Конечно. Веди.

Как ни смешно, но он сразу же пошел за ним, не дожидаясь, пока Сяо Шицинь пояснит — как было согласовано между всеми — что у них есть подготовленная для беседы укромная комната, даже если Е Цю к тому моменту уже догадается, что разговоривать предполагается не на публике. Может, это какой-то тест? Тот, с кем стоит порассуждать о тактике, должен продумать место встречи, и Е Цю хотел посмотреть, заслуживают ли они его времени?

Вероятный-Е-Цю фланировал рядом, и Сяо Шицинь решил, что, возможно, он слишком все усложняет. Казалось, Е Цю совершенно не волновали пропущенные куски сценария светской беседы на тему “приглашения на площадку” и “согласия следовать”; он знал, куда ведет диалог, и не мог дождаться, когда Сяо Шицинь объяснит ему уже известное.

Как... эффективно.

— Ты как-то называешь свою тактику? — выпалил Юй Вэньчжоу. Черт возьми, первая фраза при встрече с Е Цю получилась совсем не такой, как ему хотелось. Долгожданная беседа лицом к лицу с человеком, которого он изучал целую вечность, похоже, сказывалась на нервах гораздо сильнее, чем он полагал.

Е Цю вроде бы был не против начать разговор с этой темы.

— Я не особо об этом задумываюсь, — ответил он. — Но пара названий у меня есть.

Как только они преодолели первоначальную неловкость, с Е Цю стало очень легко разговаривать. Несмотря на все его способности к Славе и глубину мысли в игре, человеком он казался довольно… нормальным.

— По вполне понятным причинам, я называю эту тактику “Потыкать тигра”, — сказал Е Цю.

Сяо Шицинь нахмурился, но Чжан Синьцзе едва заметно кивнул. Действительно очевидно.

— Хотя он уже редко на неё ведётся, — вздохнул Е Цю. — На самом деле сейчас эту тактику следовало бы называть “Наживкой для новичка”, но это кажется таким неуважительным по отношению к её корням.

Несмотря на кажущуюся несерьёзность беседы, Юй Вэньчжоу делал записи в своем неизменном блокноте. На самом деле в названии таится масса информации — такой, как значение этой стратегии для применяющей её команды, а также глубина понимания оппонента.

— Конечно, это всего лишь общие контуры, больше стратегия, чем правильная тактика. В этом сезоне из-за изменения состава команды — и конкретно игрока, стоящего за Разрушителем Ци — многое из моей тактики нуждается в переработке. Необходимо понимать, что речь идёт не просто о навыке; У Сюэфэн раньше был моей главной опорой, но многие решения принимал сам. Как бы ни был искусен его преемник, одних лишь изменений в его видении ситуации и реакции на мои действия уже достаточно, чтобы сделать прошлые стратегии непригодными для использования, — пояснил Е Цю. — Например, У Сюэфэн прекрасно замечал, когда я чересчур увлекался, и помогал мне нивелировать последствия, поэтому можно было смело положиться на него, если я вдруг перейду границы. Его преемник никогда себе этого не позволит.

Трое из них кивнули. Они заметили, что Разрушитель Ци держался в тени после ухода У Сюэфэна. Фактически, главной поддержкой для Е Цю теперь стала Танцующий Дождь, игрок Су Мучэн, одна из их коллег-новичков.

Е Цю с огромным удовольствием наблюдал за их синхронными движениями, неосознанно получившимися совершенно одновременно.

В конце концов они создали новый групповой чат под названием “Мастера тактики”, как СМИ повадились называть их группу из четырех человек — в основном, в шутку. Обсуждение плюсов и минусов различных решений во время матчей — их собственных команд или других, поскольку если просто анализировать, как победить свою команду, испытываешь нечто среднее между неловкостью и предательством — стало обычным делом. И хотя в Е Цю не чувствовалось такого же усердия, как у остальной троицы, он явно был не менее дотошным или трудолюбивым в своем стремлении к знаниям и совершенствованию.

Время от времени их четверка раскритиковывала рассуждения комментаторов о разных матчах — те были страшно, да что уж там, просто кошмарно дезинформированы.

— Почему этот чат называется “Довольно близко”? — поинтересовался Цзян Ботао, когда его восторг несколько поутих. Для него стал сюрпризом факт, что старшие заметили его в самом начале карьеры.

— Е Цю считает себя остроумным, — сухо ответил Ван Цзеси.

Из-за отсутствия пиетета в брошенной мимоходом реплике у Цзян Ботао появилось очень странное ощущение — как будто мир теперь никогда не будет прежним.

— Каково это, когда тебя назначают капитаном в твоём дебютном сезоне? — задал вопрос Цзян Ботао. Перейти в новую команду посреди первого года про-игры практически исключительно с целью подготовки стать тем, кто принимает важнейшие решения, уже было достаточно сложно. Что уж говорить о человеке, с момента своего дебюта ощущающего на себе давление бремени и капитана, и личности, принимающей главные решения, и основного игрока сразу.

— Капитан Фан готовил меня целый год и вложил в меня немало сил, так что особым стрессом это не стало, — ответил Юй Вэньчжоу. — Мне хватило времени и для подготовки, и для того, чтобы потом с уверенностью выйти на сцену. А ещё меня, конечно, поддерживал Хуан Шаотянь.

— Для меня это было очень неожиданно, но я сделал то, что должен, — просто сказал Ван Цзеси. Хотя когда-то он серьезно обдумывал предложении Линь Цзе, в результате решив поступить так, как считал правильным и для Линь Цзе, и для Маленькой Травы, независимо от последствий лично для себя. Приняв решение, он безусловно собирался его придерживаться. Давление и стресс не имели к этому особого отношения.

— Э-э, все было хорошо, — вставил Е Цю. — Быть капитаном не означает, что ты в команде один.

Последовало безмолвное молчание.

Ну, ладно, с технической точки зрения Е Цю также назначили капитаном в год его дебюта. И все же почему-то казалось, что этот вопрос не имеет к нему никакого отношения…

— А разве дебют первого сезона считается? — осведомился Чжан Синьцзе. — Он ведь был дебютом для всех про-игроков того года.

— В нашей команде я был моложе всех! — защищался Е Цю. — Это ведь же самое, верно?

Ответы были очень уклончивыми.

Е Цю среди них однозначно был самым старшим и самым опытным. Поэтому вполне естественно, что даже в их кругу возникали споры о том, кто из последующих игроков его истинный “преемник”.

— И всё же Юй Вэньчжоу им быть не может. Одна из главных черт Е Цю как тактика — его личное участие, а из-за скорости рук Юй Вэньчжоу не в состоянии использовать свои способности в качестве решающего фактора, — отметил Цзян Ботао.

— Если уж развивать эту мысль, разве тогда это не Ван Цзеси? Именно он больше всего полагается на свои способности, — сказал Сяо Шицинь. — Но его ведь даже не признают мастером тактики.

— Это Вэньчжоу, — Е Цю проскользнул в группу, притащив за собой шлейфом запах сигарет. Он явно только что закончил курить. — У него лучшее общее понимание игры, — продолжил Е Цю, игнорируя возникшие протесты. — Что касается остальных из вас: слишком жестко, — сказал он Чжан Синьцзе, — слишком неуверенно, — Сяо Шициню, — Цзян Ботао доит “Звездную тактику”, как будто ему приказали обеспечить пятнадцать востребованных моментов за сезон, — Цзян Ботао вздрогнул. — И Ван Цзеси настолько укоренился в своей плотной поддержке, что, возможно, даже не помнит, как выглядит гибкость.

Ван Цзэси странно на него посмотрел, а может, для него это выражение было обычным — кто знает.

— Однако, стыдно за руки, — равнодушно прибавил Е Цю. — Думаю, мне просто следует оставаться у тактиков неоспоримой вершиной.

— Возражаю насчёт “неоспоримой”, — начал было Чжан Синьцзе, тактик, преодолевший Е Цю в год своего дебюта.

— А три моих чемпионата, — прервал его Е Цю, будто бы жалуясь.

Но послышавшиеся стоны и опровержения заглушили все его возможные возражения.

— Вот так, мои маленькие ученики, это и было сделано, — рассказывал Е Сю в групповом чате впервые после своего внезапного ухода в начале восьмого сезона. Сяо Шициню, его противнику в последнем раунде Отборочной Лиги, нечего было добавить. Сыграл Е Сю просто мастерски.

Они не собирались показывать своих чувств — в конце концов, Е Сю до сих пор оставался их соперником, их противником, — но были крайне взволнованы разбором этого матча. Е Сю вложил в эту игру целый год подготовки! Из виденных ими планов этот был самым грандиозным, хотя бы потому, что случившееся повлияет на каждый последующий матч. Сложность планирования оставила их ошеломленными — они спорили друг с другом, анализировали каждый миг игры в попытке разобрать по полочкам все вероятные сценарии, к которым должен был подготовиться Е Сю, чтобы все прошло настолько гладко, независимо от выбора Сяо Шициня, различий в способностях игроков, их опыте, персонажах — от всего.

Прошло много времени с начала дебатов по разным аспектам матча, когда Сяо Шицинь признал, что у него и правда не было шансов. Год планирования от тактика, который практически был для всех них наставником в плане сражений, — совсем не то, что можно преодолеть за короткое время.

И все же он многому научился. Он сильно вырос. И, как и все другие тактики, которые следовали за Е Сю, он продолжал работать и работать, пока однажды, когда-нибудь...

Он нагонит.