Причины и следствия (джен)

Воспоминания Снейпа что-то перевернули в его душе. Ещё день назад Гарри готов был заплатить любую цену, лишь бы спасти магический мир от тирании Тёмного Лорда… Ещё час назад без колебаний рисковал собой и близкими, лишь бы не позволить врагу победить. Но сейчас ему стало наплевать на всё. Он верил Дамблдору, он считал директора самым умным и достойным человеком, но теперь, узнав, как тот на самом деле к нему относился…

И всё же он не изменил намерений, даже не подумал о такой возможности. Пусть Дамблдор оказался обыкновенным лицемером, играющим его жизнью, он, Гарри, не такой. Он не позволит обречь всех волшебников на страдания.

И он скинул мантию-невидимку и смело шагнул на поляну, полную Пожирателей смерти.

В голове было пусто, вихрь сомнений и размышлений растворился под собственным гнётом, и сейчас Гарри было всё равно, что последует далее.

— Авада Кедавра! — взмахнул волшебной палочкой Волдеморт.

И Гарри Поттер с облегчённым вздохом погрузился в небытие. После предательства ещё и Дамблдора ценность жизнь для него утратила.

Туман, окружавший Гарри, и не думал развеиваться, но в приближающейся неясной фигуре он без труда узнал директора. Он не думал о том, что всё вокруг — плод его умирающего сознания, просто не мог сдержать всепоглощающего желания бросить в лицо некогда столь уважаемому волшебнику обвинения.

— Вы лгали мне!

— Мне очень жаль, Гарри, что ты…

— Да ни черта вам не жалко! Вы растили меня, как свинью на убой! — закричал он, вскакивая на ноги.

Туман постепенно отступал, теперь Дамблдора было видно ясно и чётко, и он не мог не заметить, что никаких следов проклятия на его руке больше нет.

— Я совершил много ошибок, Гарри…

— Вы сами — главная ошибка! — яростно перебил задыхающийся от обиды и разочарования Поттер и хотел продолжить, но запнулся, увидев нечто странное и отвратительное в непосредственной близости от себя. — Что это такое?!

— Позволь мне всё тебе объяснить, — по-прежнему невозмутимо-доброжелательно произнёс Дамблдор. — В ту ночь, когда погибли твои родители…

— Это вы виноваты! — снова взвился Поттер, мгновенно позабыв про «нечто». — Снейп готов был на всё, лишь бы вы защитили мою маму, вы заставили его отдать вам его жизнь в оплату, но вы предали его доверие… Вы были обязаны её защитить! Она ведь входила в ваш дурацкий Орден! Она была вашим человеком. Но вместо того, чтобы предпринять хоть что-нибудь, вы стали торговаться с врагом. И в результате подвели всех! И ваших людей, и Снейпа, и меня…

— Гарри, прошу…

Не желая даже смотреть на Дамблдора, Поттер досадливо поморщился и отвернулся, и снова наткнулся взглядом на «нечто».

— Что это? Оно похоже на зародыш… но слишком большое.

— Это крестраж, Гарри.

— Крестраж?!

— Тише, мальчик, тише. Позволь мне всё же рассказать тебя всё по порядку.

Некоторое время Поттер недоверчиво смотрел в такие знакомые голубые глаза, но всё же нехотя кивнул и сел на удивительно похожую на кингс-кросскую скамью.

— Говорите, — велел он, неосознанно принимая любимую позу Снейпа: с брезгливо поджатыми губами и скрещенными на груди руками.

— В ту ночь, — вновь начал Дамблдор, — когда в ваш дом пришёл Том, он не только убил твоих родителей, но и создал крестраж. Об этом ты уже знаешь из воспоминаний Северуса. Это, — он махнул рукой в сторону корчившейся под скамьёй серой человекоподобной фигуры, — та часть Тома, что жила в тебе всё это время. Сейчас она умирает, и скоро от неё не останется ничего. Ты прав, Гарри, я виноват. Но вовсе не в том, в чём ты меня обвиняешь. Я пытался защитить твоих родителей, но Джеймс всегда был сумасбродным. Он и слушать не захотел о том, чтобы сделать хранителем кого-то кроме Сириуса Блэка. И я отступил, поскольку, как и Джеймс, был абсолютно уверен, что Сириус никогда не предаст лучшего друга.

Глаза Поттера заблестели от непролитых слёз — каждый раз, слыша о том, почему погибли его родители, ему хотелось разрыдаться от беспомощности, — но он лишь дёрнул щекой и промолчал.

Дамблдор вздохнул и продолжил:

— След Тёмной магии на тебе я конечно же заметил, но понять его истинное значение не смог. Это стало моей второй ошибкой. Третью я совершил сразу после неё: посчитал, что с родной тётей тебе будет лучше, чем в семье посторонних людей. Профессор МакГонагалл пыталась меня отговорить, но — и мне стыдно в этом признаваться — я не принял её слова в расчёт, посчитав их высокомерием по отношению к магглам. Однако я не оставил тебя одного. Не думаешь же ты, что Арабелла Фигг случайно оказалась твоей соседкой?

— Старуха-сквиб? — презрительно хмыкнул Поттер. — И чем же она мне помогла? Разве вы забрали меня от Дурслей, когда узнали, где я живу? Разве предприняли хоть что-нибудь, выяснив, что меня запирают в чулане под лестницей на целый день без еды? Разве пришли с лекарствами и зельями, когда вам доложили, что Дадли с приятелями в очередной раз подстерегли меня после школы и избили?!

— Я не знал этого…

— Именно!!! — заорал Поттер, вскакивая на ноги и нависая над сгорбленным стариком.

— Гарри…

— Вы ничего не знали! Уж не потому ли, что не желали знать?! Зачем вообще было отдавать меня магглам? Ладно, сделаем вид, что Дурсли не были самыми отвратительными людьми на свете, но я — маг, почему же вы не отдали меня магам?

— Именно это я и хотел бы тебе объяснить.

— Ну так объясняйте!

— У детей, живущих в окружении магии, стихийные выбросы происходят едва ли не каждую неделю. Ты знал об этом? — Гарри молча покачал головой. — Сколько выбросов было у тебя?

— Три? Пять? — неуверенно пожал плечами Гарри, вспомнив лишь несколько случаев, вроде отросших за ночь волос и аппариации на крышу школы.

— Одиннадцать, — подсказал Дамблдор.

— И — что?

— Сейчас тебе кажется, что я поступил жестоко по отношению к тебе, и, возможно, ты прав…

— Возможно? — хмыкнул Поттер.

Дамблдор терпеливо проглотил это.

— Однако ты — ребёнок пророчества. И, прости, Гарри, но от тебя зависела судьба всего магического мира.

— Чушь!

— Тома можешь победить лишь ты, — пропустив мимо ушей очередное хамство, продолжил Дамблдор, — и моей задачей было помочь тебе этого достичь.

— Любой ценой?

— Любой ценой, — прямо встретив его взгляд, кивнул тот. — Мне было очень жаль, что приходится лишать тебя счастливого детства, но… Видишь ли, Гарри, лишившись родителей в столь юном возрасте, ты вполне мог вырасти с приёмными родителями и даже не подозревать о трагедии, что постигла твою семью.

Гарри вскинулся, и Дамблдор успокоительно поднял руку.

— Я посчитал это неправильным и несправедливым по отношению к Лили и Джеймсу. Ты был обычным ребёнком, Гарри. Если бы Том не выбрал тебя, сделав частью пророчества, тебя ждала бы судьба очередной заурядности. Но тебе… не повезло? Или повезло? В общем, я должен был помочь тебе обрести силу, который ты не обладал, но которая должна была у тебя быть, чтобы ты смог исполнить пророчество.

— Я не понимаю вас.

— Сейчас я объясню, — едва заметно улыбнулся Дамблдор. — У детей, которые живут в окружении волшебства, магия просыпается рано и равномерно расходуется. Ты не удивлялся, что сильнее почти всех своих сокурсников? Вы же сравнивали потенциалы?.. — полнейшее недоумение в глазах Поттера удивило. — Неожиданно. Что ж, в таком случае, тебе придется просто поверить.

— А магглорождённые?

— Магглорождённые изначально слабее, в том числе и поэтому для них действует запрет на колдовство на каникулах. За время без колдовства они успеваю восстановиться и накопить некоторое количество энергии… Но вернёмся к тебе, Гарри.

— Подождите, — негромко попросил Поттер, с недоверием и болью глядя на директора. — Разве не вы говорили, что это всё чушь? Что магглорождённые ничуть не хуже таких как Малфой?

— А они и не хуже. Я всегда это говорил и буду говорить. Но «не хуже» не значит «не слабее». Я хотел изжить неравенство, ведь и среди чистокровных волшебников встречаются слабенькие маги, а то и вовсе сквибы. Но разве человек становится хуже из-за того, что он слабее?

Гарри было что на это возразить. В конце концов, он прожил долгих десять лет с Дурслями, и быть не таким — было наихудшим, что могло произойти с человеком, — это он чётко уяснил для себя. Да и в Хогвартсе всё повторялось, стоило только вспомнить его способность говорить со змеями, или Луну Лавгуд, которая с первого курса видела фестралов. А касалось эта инаковость недостаточной силы или чего-то иного — это было неважно. Выживает сильнейший — уж эту истину он крепко запомнил ещё в раннем детстве.

— Твоя тётя, Гарри, получила от меня указание. Я просил её сделать всё возможное, чтобы у тебя как можно позже проснулась магия и как можно реже происходили выбросы. Чтобы в тебе скопилось достаточно магической силы…

Поттер в который уже раз вскочил со скамьи, задыхаясь от негодования.

— Да вы… Да вы хоть понимаете…

— Гарри, прости меня, — сокрушённо потупился Дамблдор.

— Простить?! Да вы хоть понимаете… Чёрт! Вы ведь вправду не понимаете…

— Когда другие школьники были свечками, ты пылал факелом. Да, возможно, им проще и счастливее жилось вне Хогвартса, но зато именно ты — тот самый мальчик, что сможет спасти…

— Будьте вы прокляты, — тихо произнёс Поттер, пропустив мимо ушей последнюю фразу. — Надеюсь, спокойного посмертия у вас не будет. Чёрт с ним, что я умер, но хоть сумел всё вам высказать. И надеюсь, что мы больше никогда не встретимся, — он отвернулся, но на большей сил не хватило.

— Ты можешь вернуться, — тихо произнёс Дамблдор.

— Что?

— Ты не ослышался. За десять лет жизни в маггловском мире, за шесть лет праздного ничегонеделания в Хогвартсе и каникул без магии ты накопил достаточно силы. Неужели ты вправду думаешь, что я не старался заставить тебя больше учиться потому, что мне было всё равно? Нет, Гарри, это тоже было частью плана. Ты должен был беречь магию, и ради этого я закрывал глаза на твою лень, более того, сам культивировал её. Ты не просто ещё один юный волшебник, Гарри, ты — избранный. У Тома не осталось крестражей, но пророчество всё ещё не исполнено, и победить его по-прежнему можешь только ты. Тебе достаточно лишь захотеть вернуться.

Гарри поражённо покачал головой, однако не стал ничего спрашивать и вообще комментировать слова директора. Поднявшись со скамьи, он в последний раз взглянул на почти прозрачный крестраж, который уже не шевелился, и зашагал прочь. Если он вправду может вернуться и спасти всех от смертного Волдеморта, он сделает это. А потом назло Дамблдору проживёт счастливую и полную волшебства жизнь.

Осталась сущая ерунда. Воскреснуть. И победить сильнейшего тёмного мага.