Честно (джен)

У Сюэфэню не особо давалась ложь.

Большую часть своей жизни он недолюбливал обман, поэтому никогда не лгал. Кто мог подумать, что когда-нибудь ему придется врать, и довольно регулярно?

Но он хотел быть хорошим вице-капитаном, а его капитану нужна была поддержка.

Поэтому.

Он лгал.

— Он уже ушел, — проинформировал он столпившийся у кабинок игроков народ.

Такой страстности от фанатов не ожидали, так что готовы к этому не были. За приоткрытой дверью кабинки просматривалось свободное место перед компьютером, на котором только что играл Е Цю.

Разочарованные поклонники разошлись.

— Это самое нелепое, что я когда-либо от тебя слышал, — заметил Е Цю, выползая из-под стола.

У Сюэфэнь поморщился.

С тех пор У Сюэфэнь всегда знакомился с планировкой места проведения игры, изучая её вместе с Е Цю до начала матча, чтобы заранее проработать маршруты побега. Проблема заключалась в другом: многие сооружения не имели удобных путей ухода со сцены. Они просто не проектировались под внезапное исчезновение.

У Сюэфэнь вздохнул. Про-Альянс только начинал свое существование. Отсутствовала даже надёжная охрана для комнат подготовки, что уж говорить о незаметных выходах со сцены — все было задумано как раз для того, чтобы фанаты могли посмотреть на игроков.

У Е Цю просто не было возможности сбежать от всех в одиночку.

Они вдвоём вышли из комнаты подготовки, оба в обличающих их командных куртках "Великолепной Эры", где натолкнулись на уставившегося на них репортера, которому там было совсем не место.

— Разве вы не вице-капитан "Великолепной Эры"? А это, это ведь… — от предвкушения у него загорелись глаза.

— Кое-кто из тренировочного лагеря, — спокойно закончил У Сюэфэнь. — Вы же понимаете, нам нельзя называть имена несовершеннолетних.

Репортер сник.

— Да, конечно…

У стоящего в дверях напротив них Линь Цзэ отвисла челюсть.

— У "Великолепной Эры" вообще-то нет тренировочного лагеря, — недоуменно заметил Линь Цзэ, как только они выпроводили репортера. — Ведь так? Или что-то изменилось?

— Нет, — сказал Е Цю. — Видимо, как репортер он совершенно некомпетентен.

— Ты просто… солгал? — ошеломленно уставился Лин Цзэ на У Сюэфэня.

У Сюэфэнь застонал.

— Да. И это было ужасно.

— Точно. — Глаза Е Цю были полны сдерживаемого смеха. — Из тренировочного лагеря, ну-ну. Да кто вообще тебе поверит?

— Я пытаюсь, Е Цю. Это ведь не ты вынужден постоянно лгать. Уверен, у тебя получалось бы гораздо лучше.

Е Цю искренне развлекался.

— О, да. Однозначно.

Дело в том, что У Сюэфэнь действительно не имел привычки лгать и все это знали. Обычно спокойный и непринужденный, с моральной точки зрения он был настолько безупречно честным, что в разговоре с ним любой чувствовал себя комфортно.

По этой причине даже тем, кто лично его не знал, трудно было усомниться в его словах.

— Ему стало плохо, поэтому пришлось уйти первым.

— О… хорошо. — Разочарованный репортер до своего ухода больше не поднимал этой темы.

— Неужели моя пресловутая болезнь дает мне возможность телепортироваться? — поинтересовался Е Цю из тени с верхушки лестницы.

— В любой момент, когда тебе захочется внести свою лепту, пожалуйста, не стесняйся.

— Его здесь нет, — заявил У Сюэфэнь через несколько секунд после окончания матча.

— Правда? — выразил свой скептицизм фанат. — Я все время наблюдал за кабинками, ни одна из них еще не открылась.

— Вы и не увидите. Площадка проведения решила перебросить его аэролифтом.

— Что?

— Ну, вы же знаете "Тиранию".

Вообще-то, тот понятия не имел, о чем речь. У Сюэфэнь любезно помахал рукой в сторону Хань Вэньцина, выражение лица которого после поражения внушало ужас.

— Точно-точно. Ну, я тогда пойду. — Фанат шарахнулся прочь, словно, задержись он хоть на секунду, Хань Вэньцин перенесет на него свою неистовую ярость.

У Сюэфэнь медленно выдохнул. В этом месте всё раздражало — ни запасных выходов, ни укромных уголков. Какой вообще предлог тут можно было изобрести?

— У Сюэфэнь.

— Да?

— Кое-кто здесь уверен, что мы защищаем место расположения Е Цю буквально как тигры.

— …Да.

— Объясни.

Отговориться уже не получится.

— Я запаниковал, ясно? А на стадионе "Тирании" никто и никогда в подобном утверждении сомневаться не станет. Так что всё ведь отлично, правда?

Хань Вэньцин долго смотрел на него, давая почувствовать всю неловкость момента.

— Не слишком увлекайся, — наконец, посоветовал он.

— Поверь мне, я и не пытаюсь, — огорченно заверил его У Сюэфэнь.

И Хань Вэньцин ему поверил.

У Сюэфэнь собирался войти в командную комнату ожидания, когда появился репортер.

— Е Цю уже внутри, верно? Он явно покинул сцену до остальной части команды.

— Да, это так, но Вэй Чэнь повел его наружу, покурить вместо послематчевой встречи. Ужасная привычка, между прочим. Очень затратная.

— Но… я только что из другой комнаты, и Вэй Чэнь был там, — смутился репортер.

— О, уже вернулся? Сбавить бы ему бы обороты, а то перекуры у него слишком уж быстрые.

— Значит, бог Е Цю сейчас снаружи? — сорвавшийся с места репортер даже не стал дожидаться ответа.

У Сюэфэнь покачал головой и вошел в комнату.

— Знаешь, я ведь слышал, как ты неодобрительно отзываешься о моих привычках, — заметил Е Цю.

— Знаю, но спасибо за разъяснения, — спокойно ответил он.

— Да не за что, обращайся.

По первому впечатлению Чжан Цзялэ, У Сюэфэнь был не особо запоминающимся. “Человеком”, как он сказал Сунь Чжэпину, потому что ничего лучшего в голову не пришло.

— Это мой двоюродный брат, — поделился У Сюэфэнь с разочарованным репортером информацией о ретирующемся Е Цю.

Чжан Цзялэ обнаружил, что по какой-то причине сильно недооценил У Сюэфэня, несмотря на все предупреждения и напоминания Сунь Чжэпина.

— Они даже не похожи друг на друга, — заметил он Сунь Чжэпину позже. — Они ведь даже не похожи друг на друга.

От шока Сунь Чжэпин не мог вымолвить и слова.

— Но это единственная лестница вниз! — Возможно, из-за того, что эта фанатка была меньше других, каким-то образом ей удалось подняться на сцену незамеченной.

— Да, поэтому он спрыгнул со сцены.

Девушка поразилась.

— Серьёзно? Разве здесь не слишком высоко для прыжка?

— Когда надо, Е Цю весьма неплох в паркуре.

— Ух ты! — загорелись глаза девушки.

— Извините, что разочаровываю вас, но он действительно уже ушел, — искренне заверил её У Сюэфэнь.

— О, всё в порядке! Простите за беспокойство, я уже ухожу. — И девушка спокойно ушла.

Стоявший во время разговора за фанаткой Вэй Чэнь молча смотрел на У Сюэфэня.

— А знаешь ли ты, — наконец спросил он У Сюэфэня, — что мы считали вас пай-мальчиками? Лгать вот так прямо ей в лицо, мать твою. Похоже, я совершенно тебя не знаю.

Обернувшийся У Сюэфэнь взглянул ему в глаза.

— Ты даже не представляешь, как мне от этого плохо. Пожалуйста, помоги.

— Ну уж нет, вмешиваться не собираюсь, — немедленно отказался Вэй Чэнь.

— Нужен список приемлемого вранья, ну, или хотя бы более-менее пристойного. Пожалуйста. Ты ведь отлично разбираешься в таких вещах, да?

— На все сто, — бесстыдно согласился Вэй Чэнь. — Но почему я должен тебе помогать?

— Это же для Е Цю! Подумай, он ведь такой, м-м.. маленький... и невинный...

Вэй Чэнь поморщился.

— Ты ведь и в самом деле ни хрена не способен лгать, да? Больно слушать, аж уши вянут. Вымогатель. Да дам я тебе топ-лист самой лучшей пурги, чисто из самообороны.

Как его жизнь докатилась до подобного, У Сюэфэнь не знал, но задавать вопросы и не пытался.

— Спасибо!

— Каждый капитан покидает сцену по-своему, — выдал У Сюэфэнь фанатке.

— Ох, теперь понятно. — Она ушла, не сказав ни слова.

Сунь Чжэпин застыл с распахнутыми глазами. Е Цю ведь буквально стоял прямо там, как она могла не заметить?

— Это похоже на стиль его игры, — заметил он Чжан Цзялэ в их комнате для подготовки. — Ты внимательно наблюдаешь за ним, но все равно упускаешь, и вот он уже вышел сухим из воды. Невероятно.

Чжан Цзялэ серьезно кивнул. С этим нельзя было не согласиться.

— Как много народа, — обронил Е Цю У Сюэфэню после их второго победного чемпионата.

— Я установил у сцены вторую лестницу, в дальнем углу слева.

— Замечательно.

— Если у тебя хватает уверенности, то сойти с рук может что угодно, — поделился потом У Сюэфэнь в разговоре с Сунь Чжэпином.

— Пытаешься убедить какую-то бедную душу, что и в самом деле умеешь лгать?

— Если только Е Цю не рядом, — спокойно продолжил У Сюэфэнь. — Е Цю — воплощение анти-блефа. Если хочешь, чтобы люди действительно тебе поверили, сначала убедись, что Е Цю не захочется прокомментировать твои слова.

Е Цю прислонился к нему и засмеялся.

— Что бы я без тебя делал? — поинтересовался Е Цю из-за спины У Сюэфэня.

— Уверен, у тебя всё было бы хорошо, капитан, — уверил его У Сюэфэнь, сместившись так, чтобы Е Цю практически невозможно было заметить. — А теперь иди, пока тебя не увидели.

— Я тоже не знал, что Ван Цзеси изучает магию, но ведь Е Цю исчез. Продемонстрировать нам таким образом свои трюки с исчезновением — это так великодушно с его стороны.

После массового исхода Ван Цзеси пристально посмотрел на У Сюэфэня:

— Вообще-то я не практикую магию.

— Да я о тебе ничего подобного и не думал, — беспомощно пожал плечами У Сюэфэнь. Е Цю позади него начал спускаться по лестнице.

Ван Цзеси оглядел пустой зал.

— А. Понимаю.

У Сюэфэня знали как спокойного и искреннего человека, у которого ни с кем не возникает проблем; он никогда не действовал напористо. Словом, У Сюэфэнь ни капли не был похож на обманщика.

С другой стороны, несмотря на годы совместных усилий журналистов и фанатов, Е Цю ещё ни разу не поймали.

Нечестным У Сюэфэня никто бы не назвал, поэтому поверить ему было легко. Даже Ван Цзеси думал, что У Сюэфэнь как-то умудрился просто ошибиться.

Неподалеку от него с непринужденным видом совершенно непримечательных людей беседовали У Сюэфэнь и Е Цю.

И впрямь гармоничная пара грозных противников.

В конце третьего сезона в учебном лагере "Синего Дождя" на мастера Ци тренировался Фан Жуй. Когда речь заходит о мастерах Ци, перед глазами встаёт яркий пример — трехкратный чемпион из "Великолепной Эры", вице-капитан У Сюэфэнь. В тренировочном лагере "Синего Дождя" Фан Жуй был всего-навсего маленькой букашкой, поэтому возможности напрямую пообщаться с У Сюэфэнем у него никогда не было. Тем не менее, характерный для У Сюэфэня стиль “делать необходимое” и непоколебимая поддержка в игре своей команды послужили для Фан Жуя источником вдохновения.

И, самое главное…

Однажды Фан Жуй увидел человека, который с каменным лицом произнёс: “Они построили для него туннель,” — и его словно пронзило молнией…

Вот это и есть идеал.

— Посмотрите в мои честные глаза, — говорит Фан Жуй, мастер Ци, стоящий рядом с Е Цю — Е Сю — столько лет спустя.

Где-то за границей что-то выстанывает в ладони У Сюэфэнь.