Игры разума (гет)

Его профилем можно любоваться вечно. Тонкие поджатые губы, почти не заметные на фоне бледного лица, настолько бескровные. Длинный крючковатый нос с заметной горбинкой. И глаза. Глубокие чёрные тоннели. Можно бесконечно смотреть в них и тонуть... Тонуть...

— Вы снова здесь? — каждодневный вопрос.

— Я всегда здесь... — каждодневный ответ.

Он приходит в мою палату уже больше полугода. Каждый день. Просто появляется из ниоткуда. Я никогда не слышала, как открывается дверь.

Он проходит по палате, пробегает взглядом по мне, хмыкает каким-то своим мыслям и останавливается у окна.

— Как ты?

— Врачи говорят, что делают всё, что в их силах.

Снова хмыкает. О его отношении к квалификации медиков Мунго знает весь волшебный мир.

— А как ваши дела, сэр? — он уже давно просит называть его по имени. Но я все никак не могу пересилить себя.

— Я же просил... — короткий раздраженный взгляд касается моего лица и вновь возвращается к окну. Он уже привык, так что это скорее привычка. Он никогда не настаивает. — На днях я был в Отделе Тайн и...

И он говорит. Долго, рассказывая мне все в мельчайших деталях. Каждый свой шаг с момента выхода из моей палаты. Он знает, что мне интересно всё, ведь я полгода как прикована к больничной койке, так что могу довольствоваться лишь этим. Я не перебиваю, его голос завораживает настолько, что я боюсь лишний раз вздохнуть, лишь бы не нарушить этот непонятный покой, принесенный им своим тембром.

— Ты не устала? — снова смотрит на меня изучающим взглядом, словно рентгеном, пробегая от лица по телу и обратно. Устала, очень, но ни за что не признаюсь, иначе он уйдёт и оставит меня одну, пусть до завтра, но я не хочу, чтобы он уходил. Глаза предательски закрываются.

— Спи, Гермиона. Я зайду завтра.

Нет. Я дёргаюсь в попытке встать и схватить его, поздно вспоминая, что мне это не подвластно, и едва не падаю с кровати. Его уже нет в палате. Он, как и всегда, бесшумно исчез, оставляя после себя лишь лёгкий аромат полыни. Я, чуть не плача, смотрю на закрытую дверь и даю клятву не спать до самого его прихода.

Дверь тихонько отворяется. Я с надеждой и растущей радостью смотрю и думаю, что вот, он вернулся и не уйдёт больше. Или, что лучше всего, заберёт меня отсюда и будет лечить сам, он сможет, я знаю. Но это всего лишь Гарри.

— Привет, Гермиона! Я принёс тебе книги, которые ты просила.

Вымученно улыбаюсь. Получается не очень. Гарри смотрит на меня очень странно.

— Как ты?

— Хорошо, Гарри, правда, — попытка номер два. На этот раз улыбка выходит более счастливой. — А как ты? Как Джинни?

— Джинни на сборах, ей удалось вступить в команду. А я поступил на артефактолога. С сентября пойду на первый курс, — он смущённо улыбнулся.

— Вы же с... Роном собирались поступать в Аврорат? — имя даётся с трудом.

— Рону не до этого, — Гарри отводит взгляд. — А я понял, что уже навоевался.

— Мы все навоевались. Ты правильно сделал.

Мой лучший друг улыбается широкой улыбкой и обнимает меня крепко-крепко.

— Всё будет хорошо.

И на миг я даже верю, что это хорошо будет.

Именно этот момент выбирает медсестра, чтобы принести лекарства. Гарри встает и, оставив книги на столе, уходит.

— Как ваше самочувствие? — выдавленная вежливая улыбка.

Настроение от прихода друга резко падает.

— Как всегда.

— Вы же знаете, целители делают всё возможное. Вас обязательно поставят на ноги.

— Я пока не вижу результата, — перевожу взгляд на столик, который сестра ставит передо мной, чтобы стряхнуть некстати навернувшиеся слезы. Обида душит немилосердно. — Я не хочу есть.

— Но вам это нужно.

— Не нужно, — уже не знаю, куда деть взгляд. Ещё немного, и разревусь как маленькая. Только вот никто не успокоит. Смирись, давно уже пора привыкнуть.

— Хорошо, я передам Сметвику, что вы отказываетесь от еды, — недобрый взгляд. — Выпейте хотя бы зелья.

Зелья я пью без пререканий. Он сказал мне: это нужно. Я ему верю. Сестра облегчённо вздыхает и уже собирается уходить. Но мне нужно задать один вопрос.

— Можете спросить у целителя Сметвика, как он смотрит на то, что я обращусь с мистеру Снейпу по вопросу моего дальнейшего лечения?

Сестра бросает на меня быстрый взгляд, в котором ясно читаются паника, жалость и сочувствие, бурчит под нос "хорошо" и выбегает из палаты.

Я долго пытаюсь понять, что на неё нашло, сопротивляясь снотворному зелье до последнего, но оно в конце концов побеждает. Последней моей мыслью становится: обязательно попросить его о том, чтобы он начал лечить меня сам. В конце концов, он лучший зельевар во всей Британии, этот Северус Снейп.