А ты такой... (джен)

Альбус Дамблдор открыл глаза и некоторое время бездумно пялился в потолок. Вспомнить, что было вчера, получалось с трудом. Кажется, они праздновали Рождество... У Горация, да, к которому увлекавшаяся латынью профессор рунологии весь вечер обращалась не иначе как «друг Горацио». А вот что было потом?

Чувствуя, что виски понемногу начинают ныть, Альбус перевёл взгляд чуть ниже — и обомлел.

На его груди, мерно поднимаясь и опускаясь в такт дыханию, мирно покоилась чья-то роскошная кудрявая грива.

Альбус замер.

В голове мгновенно пронеслись страшные картины.

Вот он стоит на коленях и униженно пытается оправдаться перед осуждающей его женщиной и педсоветом.

«Мадам, то, что было между нами этой ночью — страшная ошибка, я учёный, мадам, это все не я, а огневиски; дорогие коллеги, профессор Диппет, я должен сознаться, что предпочитаю...»

«Жениться, — сурово прерывает его профессор Диппет. — Ты предпочитаешь жениться на обесчещенной тобой бедняжке».

И коллеги сурово кивают с видом богов, вершащих правосудие.

А дальше совсем страшно. Свадьба, парадные мантии, арки из цветов, кольцо... Семеро детей... Прощай, академическая карьера.

А если ещё жена стервой окажется... На секунду Альбус задумался, не принять ли ему постриг. Надо бы проконсультироваться с Толстым монахом... Но в конце концов отмел эту мысль — так как в монастыре ему точно заниматься наукой не дадут. А с женой можно договориться. Или, к примеру, завести любовницу.

Жене врать, что пошёл к любовнице, любовнице — что к жене, а самому на чердак, исследовать драконью кровь.

Альбус почти с нежностью покосился на девичью макушку. Рыжие кудри волной струились по Альбусовой сорочке и прятались под одеялом.

Интересно всё-таки, кто она?

Альбус принялся лихорадочно соображать. Рыжей, длинноволосой, кудрявой вроде как среди преподавателей не было. Это хорошо или плохо?

Наверное, хорошо... Не придется терпеть смешки коллег, да и вообще.

С другой стороны...

Если не преподаватель, то кто?

Альбус вновь похолодел.

Неужто он... Он... Совратил ученицу?!!

Да, подумал Альбус горестно. Тут монастырём не отделаешься. Тут сразу Азкабан.

В ужасе он вскочил и дикими глазами уставился на постель, ожидая увидеть там... Никого?

Кровать была пуста.

Роскошные рыжие локоны оказались его собственной длиннющей бородой.

Альбус выдохнул, с запозданием припоминая пьяно хихикающего Слагхорна.

— Альбус, ты будешь Сатаной... Ой... Сантой...

Он вроде бы отнекивался, махал руками. Самым весомым аргументом ему показалось отсутствие нормальной бороды.

Альбус со стыдом припомнил, что у него впервые в жизни закончились слова, и он руками — руками! — пытался показать, какой длины должна быть нормальная борода.

Выходило много.

Слагхорн тем не менее не растерялся. Он хлопал Альбуса по спине, от чего ему было вдвое сложнее устоять на ногах, и, брызжа на него слюной, нес вообще что-то странное.

Врезалась Альбусу в память почему-то только одна фраза:

— Да не переживай, дружище! Мы сейчас тебе эту бороду мигом сварим!

Потом они с Горацием сидели в подземельях... В двери кто-то громко стучал и требовал его впустить, а Альбусу отчего-то тоже стало очень весело.

Он решил подшутить над Слагхорном (забавно будет, если у преподавателя зельеварения не получится зелье, хе-хе) и тайком добавлял в котел то веточку мяты, то пару капель сока из кольчатых червей...

Альбус посмотрел на роскошную рыжую бороду, спускавшуюся прямо до колен. М-да, выходит, их совместное с Горацием произведение он все же попробовал. И как не отравился, непонятно. Повезло.

Ну, по крайней мере, ничего экстраординарного вчера не произошло, если не считать того факта, что он выглядит теперь как сумасшедший лепрекон. Альбус хмыкнул, представив себя в зеленом камзольчике, штанишках и широкополой шляпе с трилистником.

Ухмыляясь, он босыми ногами прошлепал к шкафу, где хранилась его одежда.

Надо сказать, что Альбус любил одеваться подчеркнуто по маггловской моде. Строгие рубашки, жилеты, брюки — все это сидело на нем с такой небрежной элегантностью, которую незачем было портить бесформенными традиционными мантиями.

И это здорово бесило консерваторов, чему, признаться, Альбус тоже был рад. И он не собирался изменять своим привычкам, да и к чему?

Однако нынешнее утро внесло некоторые коррективы в планы и принципы Альбуса Дамблдора.

Его борода не позволяла ему нормально одеться. Мало того, что рубашку и жилет приходилось натягивать практически вслепую, так ещё и волоски норовили залезть в петли и обмотаться вокруг пуговиц, выдираясь с корнем и причиняя невыносимую боль.

В итоге Альбус потратил на одевание в три раза больше времени, а посмотрев на себя в зеркало, он с тоской заключил, что, во-первых, с такой бородой совершенно неважно, насколько хороши его жилет и рубашка, поскольку их совершенно не видно, а во-вторых, в этих брюках он ещё больше похож на лепрекона.

Так что Альбус плюнул и достал из шкафа старую отцовскую мантию, которую хранил непонятно зачем.

Справившись с ней за пару секунд и выпростав бороду из-под воротника, он облегченно выдохнул.

Так-то лучше. Пора идти к Горацию за антидотом.

И что-то напевая себе под нос, Альбус спустился вниз.

* * *

— Вы... Вы кто? — простонал совершенно разбитый Гораций, прикладывая ко лбу компресс.

— Альбус я, — в который уже раз повторил он, поскольку каждый, кого не посчастливилось встретить на пути к подземельям, задавал ему этот оч-чень оригинальный вопрос, и это порядком выводило из себя.

— А-а, — протянул Слагхорн недоверчиво. — А что с тобой случилось?

— Ты случился, — недовольно буркнул Альбус, усаживаясь на стул. — Кто меня вчера напоил...

— Ты сам напился... — вяло заспорил Гораций.

— ...зельем для роста бороды?

— Я?!

— Нет, Диппет, — хмыкнул Альбус. — Живо антидот давай... и знаешь что, Гораций? Ты мне должен. Это было самое безумное утро в моей жизни.

О причинах своей паники Альбус тактично умолчал и, пока Слагхорн, охая и ругаясь, бренчал склянками, позволил себе расслабиться.

Наконец вожделенное зелье оказалось у него в руках. Альбус одним глотком проглотил содержимое фиала и с нетерпением принялся ждать эффекта.

Прошла минута, другая.

Ничего не происходило.

— Рецептура, что ли, была нарушена? — подозрительно спросил Гораций.

И тут Альбус вспомнил про кольчатых червей и растопырник и застонал.

Видимо, придётся искать другие способы вернуть себе привычный внешний вид.

* * *

Но даже традиционным методам избавления борода поддаваться не желала.

Диффиндо ее не брало. Более сложные чары — тоже. Даже продвинутые атакующие щиты с режущим эффектом, которые Альбус наколдовал, рискуя лишиться головы, ничем не помогли.

Бороде все было нипочем.

Даже хваленая продвинутая эльфийская магия оказалась бессильна против той бурды, которую он вчера намешал в Слагхорново зелье. Еще и эльфа с полчаса пришлось успокаивать. У бедняги даже уши тряслись от огорчения, что он не смог помочь «хозяину профессору».

Отчаявшись, Альбус выпросил у Филиуса обыкновенную немагическую бритву. Наверное, это был самый наивный поступок в его жизни.

Спустя неделю он отчаялся.

* * *

— В конце концов, все не так уж и плохо, — сказал зеркалу Альбус, оглядывая свою новенькую мантию из синего бархата, расшитого серебряными полумесяцами, которая как нельзя лучше подходила к его новой — чудесной! — бороде.

А рубашки, брюки и жилеты он без сожаления уничтожил.

Хотя один комплект все-таки оставил — на всякий случай. Вдруг Гораций когда-нибудь изобретет антидот...