Туз в рукаве (джен)

Каждое возвращение в Хогвартс ощущается по-разному.

Когда-то это казалось обыденностью, затем стало любопытно, что изменилось в бесчисленных коридорах и дворовых пристройках, но с каждым десятилетием все больше давит на плечи необъяснимой ностальгией и тоской.

Ньют торопливо преодолевает лестничные пролеты — вот и третий этаж. Десять лет назад здесь был кабинет Чар, а слева — две подсобки с инвентарем. Сейчас тут кабинет Трансфигурации.

— Мистер Саламандер, какими судьбами? — Минерва приветливо улыбается. Учеников нет, все на ужине. Ньют специально подгадал время, чтобы им никто не помешал. Он долго смотрит на блестящие пряжки жилета МакГонагалл, усилием воли переводит взгляд на изящную заколку в ее волосах, и та — о наваждение! — тоже соблазнительно поблескивает в свете факела.

— Я по приглашению Дамблдора. У нас вечером что-то вроде… собеседования, — Ньют натянуто улыбается в ответ. Как же трудно задать один-единственный вопрос, ради которого он аппарировал с другого континента. Альбус прислал письмо, у него какие-то свои планы, и Ньют пытается пока об этом не думать. Но он решился снова посетить Хогвартс именно из-за Минервы. Кому, как не ей, знать, насколько непросто быть анимагом. Но перекидываться в кошку — еще полбеды. А вот если к тебе липнут преступные привычки твоей второй ипостаси — тогда впору на стену лезть.

Минерва приглашает в кабинет, понимающе кивает, когда Ньют проходит и садится именно за ту парту, за которой когда-то провел несколько лет своей жизни. Если коснуться пальцами торца столешницы, то можно нащупать выцарапанную букву «L». Осознание, что она все еще там и никуда не делась, разливается неожиданным теплом внутри. Сколько тут воспоминаний, хотя убранство кабинета и изменилось. Надо бы задать свой вопрос и перестать наконец бояться, но Ньют медлит.

А на подоконнике у учительского стола стоит глобус на золотой ножке. Рядом — такая же блестящая чернильница. Ньют с трудом пересиливает безумную жажду и все-таки спрашивает:

— Как быстро ваша кошка вам подчинилась, Минерва? — и напряженно сглатывает.

Зрачки МакГонагалл на миг вертикально вытягиваются и вспыхивают опасной, не лишенной самодовольства магией. Но это быстро проходит, настолько быстро, что Ньют не уверен, не показалось ли ему.

— Ты неверно ставишь вопрос. Здесь нет подчинения или доминирования. Мы просто… скажем так, разграничили территории. — Минерва больше не улыбается. И пронзительно смотрит, будто прочитав все его мысли разом. — Но вначале всегда трудно.

Ньют обреченно вздыхает и поднимается, чтобы уйти. Зря он это затеял: каждому свое, и советами тут не поможешь.

— Ньют, — останавливает его Минерва, — только не говори, что василиск, сожравший всю деревню, про которого писали газеты месяц назад, — это ты. Безусловно, в любой ситуации есть выход, и мы с Дамблдором тебе поможем. Но до сего момента не было ни одного анимага с такой… такой неуправляемой ипостасью. Может быть…

Ньют задушенно смеется. Утирает глаза рукавом и смеется опять. Минерва выглядит совсем напуганной.

— Нет, — в итоге говорит он, — профессор, все не настолько плохо. Я — нюхль. Случайно получилось. Надо было вытащить из горящего дома важные документы и ценности, вот я и перекинулся. Сам не понял — как. И что теперь делать, не знаю. Мне кажется, что я превращаюсь в клептомана. Пока держусь, и все эти побрякушки мне даром не сдались, к тому же ипостась досталась не то чтобы полезная, и гордиться тут нечем, но… это пугает до чертиков.

— Ты зарегистрировался? — строго спрашивает Минерва.

— Шутите? Никто потом не пустит на свою частную территорию магозоолога, склонного к воровству.

— А знаешь, Ньют, — раздается от двери, и они с Минервой одновременно вздрагивают, — любое досадное недоразумение можно обратить себе на пользу. — Дамблдор проходит внутрь и присаживается на краешек стола. — Уметь перекидываться во что-то мелкое, да еще когда про это никто не знает, — очень полезный туз в рукаве.

— Вы поэтому меня пригласили в Хогвартс? Как догадались?

— Неделю назад было занятное фото в «Пророке». Статья называлась «Очень умный нюхль». Говорилось о том, что одна хитрая тварь вместо того, чтобы стащить золотые монеты, украла ржавый ключ и выпустила на свободу змеельва, приговоренного к ликвидации. Я тут же задумался, как это могло случиться, если своих нюхлеров ты оставил мне для пригляда. И они все до одного здесь, уверяю.

Ньют лишь разводит руками. Нет смысла отпираться.

— Пошли-ка обсудим, как подружиться со своим вторым «я». А потом — на ужин. Сегодня обещали изумительный тыквенный пирог. Составишь мне компанию?

— Но только если у вас вдруг пропадут золотые запонки, чур не обижаться. Я потом их письмом вышлю, — наконец расслабляется и улыбается Ньют.

Дамблдор кивает. А затем незаметно подмигивает Минерве.

Порою мелкие чудеса сваливаются на голову очень кстати. И Дамблдор уверен, что Ньют еще сыграет важную роль в предстоящей войне.