Ипомея (джен)

Бьякуран устало сжал переносицу и откинулся на спинку стула. В последнее время он чувствовал себя неважно — видимо устал от бесконечной работы с бумагами. Завоевание мира требовало неожиданно много бюрократической возни. Или это содержание своей организации. Зачем ему вообще эта куча идиотов? Как известно, если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай это сам. Поймав себя на этой мысли, Бьякуран помотал головой и сунул руку в пакет с зефирками. Методичное пережёвывание любимого лакомства помогало собраться с мыслями. И как только в его голову могли придти такие идиотские идеи? Он собирался завоёвывать мир в одиночку! Нет, ему точно нужен отдых.

Бьякуран поднялся из-за стола и принялся ходить по комнате, размышляя. Чего это с ним? С одной стороны он действительно мог просто переутомиться. С другой — в остальных мирах ничего такого не было. Однако по времени его мир обгоняет почти все остальные. Кстати, может ли плохое самочувствие быть откатом от его способности? Надо бы разобраться. Бьякуран добавил этот пункт в мысленный список дел.

Стук в дверь застал его перед горшком с ипомеей, который принёс Лео. Индиговые цветы с белой серединой напоминали Бьякурану звёзды в ночном небе. Стук повторился.

— Да-да, — он постарался ответить своим обычным лениво-насмешливым тоном.

— Господин Бьякуран, — в комнату, еле приоткрыв дверь, проскользнул адъютант.

— Лёгок на помине, Лео, я как раз думал о тебе.

— Г-господин Бьякуран, — смутился адъютант. Но быстро вернул себе самообладание и прокашлявшись доложил, — только что прибыл доклад на сегодня.

— Вот как, — он улыбнулся юноше, — положи его на стол.

Краем глаза Бьякуран, мысленно поморщившись, проследил как Лео положил бумаги на и без того захламленный стол и застыл около, явно не решаясь что-то сказать.

— Хм? — он вопросительно посмотрел на адъютанта.

— А но, господин Бьякуран, вы выглядите уставшим.

— Правда? Я чувствую себя нормально.

— Вы слишком много работаете! А я вам ещё работы добавляю, — Лео смущённо поглядел на стол с документами.

— Не беспокойся обо мне, — улыбнулся юноше Бьякуран.

* * *

Вернувшись с обеда, Бьякуран застал в кабинете своего адьютанта.

— Лео! — притворно удивился он. — Что ты тут делаешь? Сейчас же обеденный перерыв.

— А но, господин Бьякуран, — мялся юноша, — я бы хотел уволиться. По семейным обстоятельствам, — пояснил он, заметив вопросительно поднятую бровь Бьякурана.

— Вот как… Что случилось?

— Мои родители погибли в аварии, — юноша сжал кулаки, — и моя младшая сестра осталась одна. Я нужен ей! — он взглянул Бьякурану в глаза с неожиданной твёрдостью.

— Сочувствую, Лео, — Бьякуран заставил свой голос звучать грустно. — Конечно я отпущу тебя к твоей милой маленькой сестрёнке.

"Надо будет отправить людей проследить за ним", — думал Бьякуран, подписывая заявление об увольнении.

— Держи, Лео. Надеюсь, я ещё увижу тебя.

Юноша улыбнулся в ответ и кивнул. Бьякуран кинул взгляд на индиговые цветы: «Пожалуй, мне даже будет не хватать его».

Щёлкнул замок двери. Интуиция взвыла, в воздухе буквально запахло неправильностью. Бьякуран резко развернулся к юноше, замершему у двери:

— Лео? — голос чуть ли не дрожал от напряжения. — В чём дело?

— Господин Бьякуран, — заговорил Лео спокойным и каким-то не своим голосом, — вы знаете, что значит ипомея на языке цветов?

— Кокетство или безответную любовь, — Бьякуран ответил автоматически, пока его мозг спешно обрабатывал информацию и пытался понять, что случилось, и как выбраться из этой ситуации без потерь. — А синий цвет, не-Лео, означает преданность, — попытался он уязвить своего собеседника.

— Вот как... — скопировал тот интонации самого Бьякурана. — Знаете, в Японии свой язык цветов — ханакотоба. И в нём ипомея означает пустые обещания. А синий цвет, — юноша усмехнулся, — синий цвет означает Туман.

Внешность Лео растаяла в индиговой дымке, и к Бьякурану повернулся человек в чёрном костюме, с длинными синими волосами, собранными в хвост, и горящим алым глазом.

— Рокудо Мукуро, — озвучил очевидное Бьякуран. — Чем обязан честью принимать у себя Хранителя Тумана Вонголы?

— Не стоит беспокойства, — светским тоном отозвался иллюзионист, — я всего лишь пришёл убить вас.

— В таком случае, ничем не могу вам помочь, — Бьякуран выхватил коробочку и зажёг пламя. Оранжевый огонёк на кольце, вопреки обыкновению, еле теплился и рвано пульсировал. Бьякуран подавил вспышку паники, начиная подозревать худшее.

— Да, — кивнул Мукуро, — я травил вас всё это время. Знаете, у ядов, подавляющих пламя, есть одна неприятная особенность, которая позволяет жертве заметить их действие и принять соответствующие меры — плохое самочувствие. Но вы так любезно закрыли на это глаза… — иллюзионист изобразил поклон.

Бьякурану захотелось скрипнуть зубами.

— Пытаетесь понять, как именно мне это удалось? — продолжал Мукуро, наслаждаясь своим триумфом. — Я нашёл весьма изящное решение — зефир.

"Что? Как он?" — мысли путались. Чёртов иллюзионист усмехнулся. Бьякурану захотелось стереть с его лица эту издевательскую ухмылку.

— Вам лишь казалось, что упаковки закрыты.

"Не поддаваться на его провокации! Надо придумать план, пока он вещает. Чёрт возьми, я не могу тут умереть!"

Мукуро, внимательно изучая его своими разноцветными глазами, разразился своим фирменным смехом:

— Не беспокойтесь, вы не умрёте. Я даже, возможно, дам вам насладиться гибелью дела всей вашей жизни. Управляя вашим телом, — с уродливой улыбкой на пол-лица Мукуро материализовал в руках трезубец и сорвался в атаку.

Бьякуран отскочил раз, другой, но вскоре острие достало его. Щека отозвалась болью. Они оба остановились, осознавая неизбежность дальнейшего. Иллюзионист что-то говорил о том, чего он добьётся, захватив его тело, но Бьякуран не слушал.

Иллюзионист совершил ошибку. Воображение — его сильная сторона, однако к нему прилагается склонность к пафосным сценам. Из-за неё-то и гибнет большинство иллюзионистов. Этот, — решил Бьякуран, — не станет исключением. Захват тела — всё равно что смерть. Бьякуран собрал волю в кулак и отправил картины произошедшего своим двойникам. Пламя на кольце на мгновение вспыхнуло, и его сознание уплыло в темноту.

* * *

Где-то в другом мире Бьякуран, рассматривая досье кандидатур в адъютанты, на мгновение поморщился от возникших в его голове воспоминаний и по-другому взглянул на фотографию перед ним:

— Леонардо Липпи, значит…