Баланс (джен)

— Расскажи мне о драконах, мама.

Зеленоглазая малышка накручивает золотистый локон на пальчик и глядит своими огромными оленьими глазищами доверчиво и восторженно.

— Ты правда видела их? Всех их?

Детская ручка охватывает весь зал, где по обе стороны длинного прохода высятся драконьи черепа: начиная с маленьких, не крупнее кошачьего, у входа, заканчивая огромным, шипастым, позади Железного трона.

Бриенна поджимает губы, взвешивая, что из пережитого можно рассказать пятилетнему ребёнку.

— Нет, не всех, — отвечает в итоге. — Только тех троих.

Взмахом руки она указывает на самый огромный и два чуть меньших по обе стороны от него.

У девочки вырывается восторженный вздох, и она, позабыв обо всём на свете, устремляется туда. Каблучки эхом отдают по запустевшему тронному залу.

Уже более пяти лет сюда не ступала нога Короля. Королевская Гавань восстала из пепла, новые постройки взлетели до небес. Тирион и Санса теперь правят из другого дворца, который не хранит воспоминания потерь, унижений и боли. А этот зал… Редко кто решается войти сюда. Лишь поглазеть на сгинувшую династию Таргариенов в величии их.

— Самый большой, Дрогон, погиб позже своих братьев, — рассказывает Бриенна, медленно следуя за дочерью. — Потому он самый крупный, он был старшим. Череп Рейегаля подняли из морских глубин — вот он. А третий, Визерион, был убит Королём Ночи во время последней Зимы, его череп доставили из самого Винтерфелла.

Малышка слушает, открыв рот, и беспрестанно вертится, подбегая то к одной громадине, то к другой.

— А ты когда-нибудь летала на драконе?

Вопрос вызывает у Бриенны улыбку.

— Нет. И не хотела. Это страшно. Не то, чтобы я боялась высоты, но удержаться на драконе могли только Безумная Королева и Джон Сноу, ранее известный, как Эйегон Таргариен.

— Дядя Джон?! — восторг на лице девочки сменяется благоговением. — Он не говорил...

— Он пытается забыть об этом. — Бриенна бы и хотела, но не может скрыть грусти в голосе. — Мы все о многом пытаемся забыть. Каждый из нас был тем, кем не хотел быть.

Пушистые ресницы дрожат, а с пухленьких губок слетает вопрос:

— А папа? Кем он был? Расскажешь?

Бриенна медлит. Она не знает, стоит ли вспоминать прошлое и как далеко стоит копать.

— Твой папа был отважным рыцарем, — начинает она с самого безобидного. — Первым мечом королевства. Он сражался, как лев, и был столь же красив. Но, подобно льву, он был гордецом, и я ненавидела его поначалу. Даже убить была готова.

Бриенна смеётся, видя в глазах дочери неверие.

— Правда, и такое было. Но потом он спас меня… Знаешь… Он очень часто меня спасал. От плохих людей, от настоящего медведя, от живых мертвецов, от своей сестры и от меня самой. Когда я чувствовала, что не справляюсь, он всегда появлялся, чтобы протянуть руку помощи. Он не был плохим человеком, даже когда пытался таким выглядеть.

— А он — летал на драконе? — Ладошка опускается на череп, дотягивается до нижнего ряда огромных зубов — каждый толще, чем детское запястье.

— Нет, твой папа тоже не летал на драконе. Так и не довелось.

— Жа-а-алко, — тянет малышка разочарованно. — А теперь их уже не осталось?

Бриенна качает головой, ощущая одновременно и грусть, и облегчение.

— Не осталось, к счастью. Этот мир не для драконов. Больше нет порождений Льда, не осталось и порождений Пламени — баланс соблюден.

— А что такое «баланс»?

На вопрос дочери Бриенна выхватывает из ножен меч и опускает его на ребро ладони.

— Гляди, — показывает она. — Не падает. Остриё и рукоять уравновешены. Это и называется балансом. Если сюда добавить одного дракона… — Она нажимает на лезвие пальцем, — видишь: баланс нарушается, равновесие теряется.

Зелёные глаза распахнуты широко, внимание приковано к оружию, и Бриенне нравится, что дочь проявляет к этому интерес.

«Я думал, мы растим леди, наследницу Бобрового утёса, а у вас опять уроки рыцарства?»

И Бриенна, и малышка реагируют одинаково: вскидывают головы на звук и растягивают губы в улыбках. Хотя, вернее было бы сказать: улыбки расцветают на их лицах независимо от желаний или даже против воли. Просто реагировать иначе они не могут.

— У десницы Короля выдалась свободная минутка? — Бриенна с нежностью наблюдает, как крепкие руки обнимают хрупкое детское тельце, слышит заливистый смех, когда Джейме начинает кружить их дочь по залу, и с радостью ныряет в раскрытые объятия, когда очередь доходит до неё.

— Если у телохранительницы Королевы нашлось время на экскурсию, может ли десница остаться в стороне?

Жёсткая щетина колет кожу, но Бриенна трётся об неё почти что с наслаждением.

— Мы не виделись всего два часа, — напоминает она, прикрывая глаза.

— Целых два часа, — поправляет её Джейме, слегка прикусывая нижнюю губу. — Я безумно соскучился по моим любимым девочкам.

Бриенна позволяет вовлечь себя в поцелуй, понимая, что дочери сейчас не до них. Черепа драконов куда интереснее, чем родительские нежности.

— Ты провела полный экскурс? — спрашивает Джейме через время, наблюдая за дочерью со стороны. — На этом самом месте я получил своё прозвище. Как думаешь, Кейтилин стоит об этом знать?

— Может быть однажды, — отвечает Бриенна с грустной улыбкой. — Мы расскажем ей всё. Про Иных, про войны и смерти. И про ту, чьё имя она носит. Мы расскажем о своей клятве и о том, что до сих пор неустанно исполняем её. Она будет гордиться нами: тобой и мной. И простит нам все наши ошибки. Но сейчас давай просто покажем этот зал с драконьими черепами, пока септа не спохватилась и не утащила нашу дочь на урок.

— А на завтрашний день я и вовсе предлагаю небольшой саботаж, — ухмыляется Джейме, притягивая к себе Бриенну здоровой рукой. — Выберемся за город, проведём этот день только втроём. Как тебе моя идея?

Лицо Бриенны озаряет загадочная улыбка.

— Только втроём уже не выйдет, — качает она головой и спешит отвернуться, чтобы скрыть смущение. — Мейстер сегодня утром осмотрел меня и…

Больше слов не требуется — Джейме понимает, и взгляд его мигом теплеет.

— Не думал, что судьба будет так щедра ко мне, — выдыхает он, крепче обнимая Бриенну. — Но ты права: во всём нужен баланс. Так что, уверен, это будет мальчик.

— И как мы назовём нашего маленького лорда Ланнистера?

Ответить Джейме не успевает: Кейтилин лезет покорять железный трон, и отец бросается спасать её от этой безрассудной затеи.

Глядя на них, Бриенна понимает, как выглядит счастье. А родится у них сын или дочь — не всё ли равно? Баланс ведь явно не в этом. Их балансом становится то, что на смену Тёмным временам наконец приходит счастье.