Всего лишь быть рядом (джен)

Куинни всегда была особенной. Сколько себя помнила, она всегда слышала мысли других людей, и далеко не все из них были ей по душе. Маленькая Куинни пыталась объяснить, почему прячется от папиного друга мистера Сойера, почему уклоняется от поцелуев маминой подруги мисс Виллоу, но родители не верили, что она не придумывает, а пересказывает чужие мысли и желания. И ей было вдвойне обидно, что мама с папой считают её лгуньей. Конечно же родители не говорили этого вслух… Но в том и не было нужды, ведь Куинни слышала их мысли.

Чем старше она становилась, тем меньше людей подпускала к себе, их лицемерие и лживость причиняли ей настоящую боль. И лишь Тина оставалась с ней. Но сестре просто некуда было деваться.

У Куинни никогда не было друзей. В Ильверморни она сразу же попала в неприятности из-за своих способностей и на всю жизнь запомнила, что людям не нравятся те, кто ловит их на лжи, и с тех пор предпочитала одиночество. Возможно, она так и осталась бы одна, превратившись со временем в тётушку для семьи Тины, но на её пути повстречался тот, чьи мысли не заглушали её собственные; тот, кто владел окклюменцией; тот, кто понял её…

Всего несколько минут разговора, а Куинни словно перенеслась на десяток лет назад, в бестрепетное детство, когда были живы не только родители, но и желание познавать мир и жить полной жизнью не угасло под напором чужой лжи.

Его имя она узнала случайно, ей оно не было важно. Причём от сестры, непозволительно много думавшей о своём начальнике. Куинни даже не удивилась тому, что он мракоборец. Персиваль Грейвз просто не мог быть мелким клерком.

Куинни вовсе не желала узнавать о нём что-то большее, ей было достаточно самого факта существования такого человека, но Тина так громко думала!..

И когда выяснилось, что под личиной Грейвза скрывался Гриндевальд, Куинни не разочаровалась в нём: это было правильно, ведь она сама — неправильная, и потому тот, кто так хорошо её понял — тоже не мог быть правильным.

О, она вовсе не помышляла о предательстве Тины и поддержке тёмного мага, тем более что знакомство с Якобом стало солидной ношей на чаше весов за жизнь не в одиночестве. Но Якоб был немагом, и это ставило крест на ещё даже не возникших отношениях.

И она решила сбежать. Глупо и опрометчиво, не думая ни о чём, просто мечтая о тихом женском счастье, пусть даже вдали от сестры и привычного мира — не только Америки, но и магии вообще.

Не сложилось. Якоб был слишком нормальным, чтобы одобрить такую авантюру. Как и Тина. Как и Ньют. Как все. Мир был против неё. Никто не желал ей счастья.

Лишь Гриндевальд предложил руку помощи.

— Куинни, нет!!!

Она даже не оглянулась, оставляя позади всё.

* * *

— Мисс Голдштейн.

— Куинни, — не оглядываясь, поправила она. — Мисс Голдштейн — это моя сестра Тина. А я — просто Куинни.

— Добро пожаловать домой, Куинни.

Тишина… Она слышала слова Гриндевальда, но больше — ничего. И это было восхитительно.

— Сэр…

— Я помогу тебе, Куинни. Как и обещал. Если ты всё ещё будешь этого хотеть. А пока отдыхай.

Она кивнула.

В Нурмергарде сейчас жили многие сторонники Гриндевальда, но ей не приходилось пересекаться ни с кем, кроме хозяина, Винды Розье — милейшей дамы, умеющей закрывать сознание, — и Криденса.

Обскур был ещё более неправильным и потому по-настоящему заинтересовал Куинни. Гриндевальд приказал приглядывать за ним, но она и без приказа не могла оторваться. Его мысли отличались ото всех, что ей доводилось слышать. Они то утягивали на глубину, то возносили в империи, то текли спокойной рекой, то срывались водопадом, но были удивительно чистыми.

Впервые в жизни Куинни наслаждалась обществом других людей, забыв, что она не такая.

— Ты одна из нас, Куинни, — с лёгкостью угадывая, о чем она думает, улыбался Гриндевальд. — Тебе больше не нужно притворяться иной. Для нас, для меня, ты — идеальна.

И она не притворялась.

По утрам, когда в замке были лишь свои, Куинни в одной сорочке выбегала на террасу, где её уже ждала Винда. Они со смехом и визгами носились под первыми лучами солнца; Винда учила её семейным проклятьям, а также защищаться от серьёзных атак, а не тех простеньких заклинаний, которым Куинни научили в школе. Затем к ним присоединялись Криденс и хозяин замка, и женщины отступали в тень, восхищённо наблюдая за превращением обскура в могущественного мага: Гриндевальд учил Криденса обращаться с палочкой, терпеливо и мягко раз за разом повторяя верное произношение, поправляя и уча стойкам…

Куинни — наслаждалась.

Но всему приходит конец.

Криденс уверенно держал палочку, Винда была готова в дорогу, Гриндевальд составил детальный план дальнейших действий…

— А я? — словно вновь вернувшись в прошлое, испуганно прошептала Куинни.

— А ты подождёшь нас дома, в безопасности. Я не хочу тобой рисковать, — ласково коснулся её волос Гриндевальд. — Или ты можешь присоединиться к нам, и мы вместе будем бороться за наше общее будущее.

— Я… Я с вами! С вами! — без колебаний вскричала Куинни.

— Я не сомневался в тебе, — сверкнул глазами Гриндевальд, запечатлевая на её лбу отеческий поцелуй. — Собирайся. На рассвете мы отправляемся в Англию.

Куинни радостно улыбнулась, в одно мгновение забывая все сомнения. Пусть пока она просто одна из последователей Гриндевальда, но она докажет свою нужность. Пусть она никогда не сможет стать похожей на Винду — пусть. Винда для него только помощница, а она, Куинни, сумеет стать кем-то большим.

И для этого ей нужно всего лишь быть рядом.