Боль рядом с ним (гет)

А вы помните голубое небо? Белые облака, яркое солнце? Зеленую траву и лёгкий летний дождь? Помните?

А она нет.

Красное небо. Кровавый дождь. А вместо птиц — летучие глаза.

Но она привыкла. Это стало все таким родным и знакомым. Рядом с ним всё становится таким.

Мысли прерываются резкой болью в ключицах. Мэйбл вскидывет голову и судорожно вздыхает, видя над собой жёлтые глаза с вертикальными зрачками. Пальцы с длинными когтями проводят дальше, очерчивая ключицы, а девушка сжимает вторую руку Билла, впиваясь в неё ногтями.

Быстрые струйки крови бегут от глубокой раны по всему бледному телу. Это выглядит красиво.

— Тебе идёт кровь, — шепчет Билл, впиваясь когтями в шею девушки будто вампир, а она в очередной раз болезненно стонет, что безусловно нравится блондину.

Да, он принял человеческое тело. В нем было намного больше возможностей, чем в его настоящем. Не в магическом плане, а в физическом. Мэйбл так больше нравится. И он всегда остаётся таким, продолжая исстязать любимую.

Для демонов — любовь очень странная вещь. Им нравится боль и они дают её своим возлюбленным. Как и Билл сделал с Мэйбл. Он насладил её и моральной, и физической болью, а сам наслаждался её болезненными стонами.

— П-перестань... Пожалуйста, — шепчет девушка, не в силах ощущать эту боль снова. Он мгновенно отходит от неё, отпуская бледное тело и кивает.

— Уходи. Если хочешь, — он знал что она не уйдёт и это было абсолютной правдой. Мэйбл тут же обратно падает на грудь демона, а он, слегка улыбаясь вновь проводить когтями по её плечу.

— Н...не могу... — голос хриплый, но ещё живой. Возможно, в нем нет звонких ноток, но это было нормально. Так считала она.

— Почему? — наигранно удивился Билл и изогнул бровь, поднимая подбородок девушки. Она смотрела на него сквозь немного прикрытые глаза, с лёгкой улыбкой.

— Люблю... — прошептала Мэйбл, все также не отводя взгляда от желтого глаза демона, — Тебя.

— Любишь? — практически сразу же он получил на это слабый кивок. Он мгновенно повернул девушку к треугольному окну из огромной пирамиды. Оттуда слышались крики людей и неестественный шум, странные глаза монстров. Паника. Боль. Страдание, — Это всё сделал Я. Я заставил твой мир страдать так, как никогда иначе. Помнишь смерть Сосны? Перед ней он говорил тоже самое. Так почему же ты сейчас тут? — он вновь развернул Мэйбл к себе, прижав её спиной к стене. С неимоверной силой, отчего на стене мгновенно появились маленькие трещинки, а девушка снова испустила болезненный стон.

Она не ответила. Только медленно, чуть дрожащей ладонью, коснулась щеки демона и слабо улыбнулась, касаясь своими губами губы того. На большее её не хватило. Сил совершенно не было.

Из-за нехватки крови её кожа сильно побледнела, а губы посинели. Силы уничтожались с неимоверной скоростью, а она продолжала любить безжалостного и жёсткого демона, который причинял ей боль каждый день. Она чувствовала, с какой нежностью он преподносит ей эту боль и чувствует, что так он выражает свою любовь.

Он отвечает на её слабый поцелуй, жадно и сильно впиваясь в её губы, сжимая её подбородок. Билл почувствовал у себя во рту металлический привкус крови и провёл языком по её щекам с внутренней стороны. Они сильно кровоточили, были буквально изгрызаны. Это было единственное, что могла делать Мэйбл из-за той боли которую он ей причинял.

Но всегда. Всегда она возвращалась к нему и несмотря на все первые протесты, доверчиво падала ему в объятья, позволяя вновь причинять ему эту боль.

Она понимала, что эта боль — то чем демон выражает любовь. Да, было больно. Ну и что? Она оставила все, чтобы быть с ним и неужели какая-то боль ей помешает?

Мэйбл помнила смерть всех её родственников. Билл специально убивал их у неё на глаза, будто это было какое-то испытание. А она выносила все это и с лёгкой улыбкой смотрела на все смерти. Она знала, что после этого ей уже ничего не помешает быть с ним.

— Мэйбл, ты сошла с ума! Неужели ты не понимаешь, что он тебя использует? Он убьет тебя при первом удобном случае!

Наверно, эти слова причинили самую большую боль. Она даже не сдерживала слёзы, отвечая со слабой улыбкой.

— Диппер, ты не понимаешь. Он любит меня.

— Это не любовь! Он истязает тебя, медленно убивает! Как ты не понимаешь?!

— Диппер... Он выражает так свою любовь. Болью. Я благодарна ему за это. И знаешь... мне это нравится, — улыбка становилась шире, а она упала на колени, рядом с сидящим на коленях парнем.

— Ты безумна! Ты сошла с ума! Он монстр! Посмотри что он сделал с твоим глазом, Мэйбл! Он... Он вырезал его!

— Глазом? Зато теперь мы с ним похожи. У нас обоих только один глаз. Это замечательно.

— Что?.. Мэйбл, я не понимаю... Что с тобой произошло, Мэйбл?! Ты не понимаешь?! Да... Да ты же Мэйбл Пайнс! Ты...

— Нет! — впервые за весь долгий разговор привыстла голос девушка и подползла к брату, протягивая ему руку. На безымянном пальце красовался большой ожог в виде треугольника, в центре которого все ещё была запекшаяся кровь, — Смотри. Я Мэйбл Сайфер. Он любит меня. А я люблю его.

Последующую фразу Диппера прервал ласковый голос из темноты, а вскоре показался и жёлтый глаз с вертикальным значком.

— Звездочка, пора.

Мэйбл счастливо, пусть и слабо улыбнулась и в последний раз обняла Диппера. Затем, медленно, пошатываясь на бледных тонких ногах подошла к Биллу, который мгновенно поймал её, когда она уже не могла ступать.

Она вновь в последний раз посмотрела на Диппера в объятьях Билла, когда он положил подбородок на её плечо. А затем включил мясорубку.

Ну и что? Зато она с ним. И никогда больше не помешает. Боль рядом с ним — это самая приятная и самая нежная боль на свете. Почти не боль вовсе. Лишь обжигающее чувство. Возможно, это и есть любовь?..