Маленькая пастушка и танец Весны (джен)

Бетани Дил, одиннадцати лет от роду, стояла на берегу реки и кидала камни в воду.

«Буль», — раздался тихий всплеск. Неудовлетворенная результатом, девочка подняла с песка гальку побольше.

«БУЛЬ», — к удовольствию Бет получившийся звук был гораздо сильнее. Но ей и этого было мало — внутри неё бушевала буря, и чтобы заглушить её, даже такого было недостаточно. Она взяла двумя руками совсем уж большой камень, размахнулась и…

«БАМС», — вместо того чтобы, подобно своим товарищам, чинно упасть в воду, камень отскочил от нее со странным звуком и лишь потом бултыхнулся в реку. Раздался обиженный вой, и что-то живое, быстрое и зеленое шмыгнуло в прибрежный камыш.

Бетани заинтересовалась. Решив найти палку, чтобы пошарить ей по ближайшим зарослям, она завертелась вокруг себя, но тут услышала где-то рядом детский плач. Она с сожалением оставила затею с палкой и, повернувшись спиной к воде, пошла искать своего непутевого брата.

Джоуел Дил, которому недавно исполнилось целых три годика, был круглым карапузом, вечно носившимся по ферме не разбирая дороги и путаясь у всех под ногами. Временами, когда его удавалось поймать, отмыть и переодеть в чистую одежду, он был вполне себе даже милым мальчиком, однако это впечатление улетучивалось примерно через пять минут, когда юного Джо вдруг обнаруживали в вольере со свиньями или гоняющегося во дворе за курами. При этом он превращался в круглый и довольный шарик грязи. Причем шарик еще и отчаянно сопротивляющийся попыткам его поймать!

Единственным способом это сделать, кстати, было предложить ему конфету. Поэтому в доме всегда был неприкосновенный запас сладостей для выманивания юного Дила на обеды, ужины и сон. И, по мнению Бетани, эти запасы, которые она сама потихоньку подтачивала, были единственным плюсом от наличия у неё младшего брата.

Как-то само собой получилось, что с появлением юного Дила ей, как самой младшей девочке в большой семье, досталась большая часть заботы о ребенке. Мать и отец были постоянно заняты в полях и на ферме, братья помогали им по мере своих сил, а старшие сестры только и знали, что судачить о парнях и ходить на свидания. Кормление, переодевание — все это легло на плечи Бет, а уж что началось, когда Джо немного подрос! Казалось, мальчик с самого начала научился не просто ходить, а сразу начал бегать! Иногда Бетани думала, что она в свои одиннадцать лет уже стала мамой и знает о детях все.

Но это было обманчивое чувство — никогда не предсказать, что это чадо выкинет в следующий момент!

Вот и сейчас Бетани нашла плачущего брата в траве недалеко от того места, где она бросала камни. Джо был ребенком простым и не очень умным, поэтому причина плача стала понятна сразу — он каким-то образом умудрился запутаться в собственных штанах и теперь валялся на траве, пытаясь засунуть обе ноги в одну штанину и будучи крайне удивлен, что у него ничего не выходит. Бет в гневе подняла Джо, ловкими движениями переодевая его.

— Ну что же ты за непутевое создание!

Джоуел успокоился, внимательно наблюдая за ее действиями. Наконец, когда он был относительно приведен в порядок и поставлен на ноги, то широко улыбнулся, протянул к Бет ручки и попытался обнять.

— Отстань, ты же весь зеленый! Я только вчера это платье постирала! — она сердито оттолкнула от себя брата. Он нисколько не обиделся и со все такой же дурацкой улыбкой погнался за неспешно порхающей яркой бабочкой.

«Да что же за день сегодня такой. Бет, возьми себя в руки!» — подумала девочка, пытаясь успокоиться. Но воспоминания о событиях, произошедших утром, по-прежнему слишком сильно волновали ее.

* * *

Бетани проснулась рано. Нет, для того, кто живет на ферме, вставать рано в порядке вещей, но сегодня она поднялась действительно рано.

А все потому, что ей было жарко.

Последняя неделя выдалась прохладной, и в своей комнатушке на чердаке фермы Бетани мерзла по ночам. Она попыталась заложить все щели поношенной одеждой, но это не сильно помогло. Ей приходилось спать надев теплые колготки и кофту и укрывшись с головой в видавшее лучшие деньки старое одеяло. Впрочем, у нее был свой рецепт для того, чтобы не замечать холод, — намаявшись на ферме за весь день, она просто валилась на кровать без задних ног и спала, не обращая внимания на мороз, до первых петухов.

Но сегодня все было по-другому. И уже открывая глаза, она знала, что этот день настал. Откинув тяжелое слежавшееся одеяло, слегка дрожа, Бетани вскочила с кровати. Откопав за грудой старой одежды ставни, она открыла окно и глубоко вдохнула свежий весенний воздух.

Рассвет еще только окрасил пурпурной дымкой горизонт. И нежное прикосновение ветра пробудило в душе что-то новое. Во всем доме, во дворе, казалось, в целом мире стояла необычная тишина, будто каждое живое существо в округе замерло, боясь спугнуть этот момент. И лишь старый флюгер тихонько поскрипывал где-то над ней на крыше дома.

Наступил первый настоящий день весны.

Хотя сегодня была ее очередь помогать матери на кухне, Бет все-таки нашла минутку, чтобы в рассветных сумерках задать корма животным. Не то чтобы это было так необходимо сделать именно ей, но Бет просто распирала жажда деятельности. Затем она умылась ледяной водой из колодца и, вернувшись с улицы счастливая и раскрасневшаяся от утреннего ветерка, застала уже вставшую с постели и хлопотавшую у плиты мать.

— Ох, Бет, доброе утро, как хорошо, что ты уже встала. А то я уже хотела идти будить тебя и девочек заодно, — сказала та, разжигая печь, — сегодня у нас много работы.

— А что случилось, мама? — Бетани без напоминаний взяла в обе руки котелок, чтобы набрать воды из колодца.

— Танцоры едут. И в этом году они выбрали наше поле. Отец посреди ночи вскочил встречать их и вернулся час назад, поэтому встанет позже, — огонь в печи быстро разгорался. Мать затушила лучину и аккуратно спрятала её за дымоход. — Соберутся гости со всей округи. Надо хотя бы чай им приготовить…

Бетани не дослушала и уже со всех ног бежала к колодцу. Ей ничего не надо было больше объяснять, ведь она ждала этого дня всю последнюю неделю.

Настал день весеннего танца.

Всем известно, что Весна — госпожа человеческой жизни. Когда приходит время, она просыпается, стряхивает с себя прошлогодний снег и ступает на землю. Весна кружится по Земле, и там, где она проходит, Господин Зима отступает, не в силах выдержать ее красоты. Только она способна пробудить жизнь ото сна и сказать Зиме, что ей пора и в другие края.

А чтобы помочь Весне, указать ей дорогу в родные края, люди танцуют весенний танец. Нет, это не один из тех веселых танцев, которые отплясывают подвыпившие мужчины и женщины на свадьбах. И не скорбный танец, исполняемый на похоронах. Исполнять танец Весны — тяжелая работа, как тяжела работа на посевах и вспашке. Пробуждать жизнь нелегко, и, хотя сами танцоры не делают этого, они все равно расходуют все свои силы и падают к концу дня от изнеможения. Танцуют его крепкие мужчины и женщины, служители богини, и любой крестьянин хочет, чтобы они сплясали на его поле.

Но, конечно, это невозможно, поэтому весной танец исполняют для целых деревень, а бывает, и для целых уделов. И только когда танец закончен, можно сказать, что жизнь вернулась и весна по-настоящему наступила.

А старожилы рассказывают страшные истории, когда танцоры не приходили и холодное бесплодное лето сменялось необычайно суровой зимой…

Бетани знала о танце Весны все и втайне лелеяла мечту однажды уйти вместе с танцорами к неизведанным землям. Впрочем, обычно ее в этот день останавливали недоделанный сыр, недоенные козы, а в последние несколько лет голодный Джоуел.

Первые гости начали прибывать почти сразу же после того, как Бет поставила кипятиться воду. И с этого момента у нее не было буквально ни одной свободной минутки — приходилось вертеться, словно белка в колесе, вместе с сестрами, чтобы встретить все немаленькое число соседей, пришедших повидаться этим утром с их семьей. С каждым надо было поздороваться, показать поле, где будет проходить танец, налить чаю и перекинуться несколькими словечками. К моменту, когда солнце высоко встало над горизонтом, количество выпитого травяного чая уже переходило все мыслимые границы, сонный отец распечатывал с мужчинами неприкосновенные запасы спиртного, а голова у Бет была переполнена слухами и сплетнями с соседних ферм.

И, конечно, юный Джоуел не преминул воспользоваться суматохой. Бетани только на миг отвернулась от мальчишки, чтобы убрать тарелку с кашей, которую он частично съел, а большей частью расплескал на себя от возбуждения, а его уже и след простыл. Бросив в раковину грязную посуду, Бет побежала во двор, заполненный крестьянами и их детьми, и увидела брата, громко плачущего среди нескольких соседских детей.

Она бросилась к нему и попыталась успокоить, но все было безуспешно — Джо пугало такое количество народа, как снег на голову свалившееся на их семью этим утром.

— Бет, прошу, отведи его куда-нибудь! — сбившаяся с ног, но довольная всеобщим вниманием мама Бетани подошла к детям. В руках у нее была корзина, полная свежих яиц.

— Но мама, я хочу посмотреть на танец!

— Бетани, прошу тебя. Ты знаешь, что никто лучше тебя не справится с Джо, и душа у меня будет спокойна.

В глубине души Бет хотела возразить матери, но опыт ей подсказывал, что спорить сейчас бесполезно. Не на виду же у всех соседей! Бетани в гневе схватила Джо за руку и потащила плачущего брата за собой, к реке.

— Я готовилась к этому всю зиму! Даже купила у бродячего торговца за целых пять яиц книгу с картинками танцоров! — в гневе кричала Бетани, стоя на берегу реки. Река, конечно, ничего ей не ответила и все так же куда-то лениво несла свои воды. — Ну почему все так несправедливы со мной?

Слезы полились по её щекам, а бегающий за бабочками Джоуел что-то лепетал в ответ.

«Нет, так дело не пойдет», — решила Бет, вытерла слезы и схватила пробегающего мимо брата за руку.

— Так, слушай меня внимательно! — серьезно сказала она. Джо удивленно посмотрел на неё и снова что-то пролепетал.

— Сейчас мы пойдем на танец! Кто бы что ни говорил и как бы меня за это потом ни наказали!

Джо согласно кивнул.

— Я возьму тебя за руку, а ты не должен плакать. Ты же мужчина, в конце концов! Обещаешь? А взамен, когда придем домой, я угощу тебя конфетой.

Неизвестно, что ожидала услышать Бет от трехлетнего малыша, но к ее удивлению он снова кивнул и протянул ей другую руку. Впрочем, может он так среагировал на волшебное слово конфета.

— Вот, хороший мальчик, — похвалила Бет, крепко сжимая теплую ладошку, — не отпускай меня и никого не бойся!

И двое детей со всех ног побежали от реки к их фамильному полю, на краю которого должен был состояться танец.

* * *

Люди танцевали на краю поля. Невозможно было сосчитать, сколько было танцоров — в какой-то миг казалось, что их шестеро, в какой-то семеро, а иногда их число могло доходить и до десяти. Кружась в магии движений, крепкие женщины и жилистые мужчины, одетые в яркую одежду с прикрепленными к ней звонкими бубенчиками, образовывали свой круг жизни, круг движения. Перемещаясь по поляне в причудливом ритме, они творили странную мелодию, понятную только им.

Люди, окружавшие танцоров полукругом, молчали, боясь спугнуть тонкую магию языка тела, ветра и мелодичного перезвона. Крестьяне с соседних ферм, заезжие ремесленники, хозяйки, наемные рабочие, дети, что постарше — все они внимали ритму и погружались в транс. Каждый старался надеть на танцы лучшую одежду, каждый отложил даже самые неотложные дела, чтобы увидеть, как приходит Весна на их земли и как природа просыпается ото сна.

А танец, казалось, становился все быстрее и быстрее. И стал вырисовываться узор. Все фигуры двигались одинаково в свой странный такт, но одна выбивалась из них. Она двигалась медленнее, плавнее, и, словно бабочка среди юрких птиц, скользила от одного танцора к другому. Те же старались не задеть ее в своем быстром ритме, и она проходила будто сквозь них, не нарушая такта.

Постепенно первые ряды тоже начинали чувствовать ритм. Люди притопывали ногами, и даже на лице самых суровых мужчин вдруг расцветала мечтательная улыбка. Солнце одаривало людей первым теплом. Подул легкий весенний ветерок, взъерошив волосы, и, казалось, сам начал невидимый танец среди людей.

Среди тех, кто стоял в первых рядах, были и Бетани с братом. Поначалу она старалась не попасться на глаза родным, крепко сжимая руку Джоуеля и прячась в толпе. Джо немного расхныкался, но стоило танцорам начать, как он затих и стал внимательно следить за людьми. Постепенно и из сердца Бет исчезла тревога, и ноги её стали будто сами отбивать странный ритм весны.

Быстрее, все быстрее и быстрее. Ей вдруг показалось, что сама земля вздрогнула под ее ногами. Перед глазами проплыли бесчисленные холмы родного края, но где-то глубоко под ними она чувствовала… чувствовала то, что раньше было жизнью. И это что-то тянулось к ней, тянулось к танцорам, тоже желая поучаствовать в празднике.

И Бет не выдержала. Будто лавина, сквозь ее разум прокатилась волна странного, незнакомого ей чувства. Бетани поняла, что сама земля хочет, чтобы она танцевала. То, что спрятано под холмами, то, что является их основой, желает этого. Отпустив руку брата, Бет ворвалась в танец и стала кружиться между танцорами. Они отталкивали её, пытались задеть и уронить на землю, но девочка уворачивалась и продолжала танцевать. На губах у танцоров она видела озорные улыбки и поняла, что и сама улыбается.

Время перестало иметь значение. Остался только ритм шагов по упругой земле, звон колокольчиков и шелест ветра среди еще поднимающейся в небо от зимней спячки травы. Сама Бетани перестала иметь значение. Остались только вода, холмы и давно умершая жизнь под ними.

— Остановись, девочка, хватит. Кто ты, маленькая пастушка?

Бетани поняла, что уже непонятно сколько времени танцует с закрытыми глазами. И, лишь услышав странный голос, будто обволакивающий её, открыла их.

— Я дитя холмов, — сказала она неожиданно пришедшую на ум фразу.

— Хороший урожай уродился нынче на холмах. Но ты юна и не понимаешь, что сейчас делаешь. Этот танец может завести тебя очень далеко.

Наконец Бетани увидела, кому принадлежит голос. Он был тих, словно шелест трав, а исходил из… больше всего это было похоже на облако, чуть сгустившееся марево, которое стоит в особо жаркие дни над горизонтом. И как бы Бетани не напрягала глаза, лучше рассмотреть загадочную фигуру ей не удалось.

— Куда же может завести меня танец?

— Туда, откуда нет возврата.

— Но я хочу танцевать! Хочу быть жизнью! Хочу быть… Весной!

— Нет, дитя, поверь, ты просто хочешь домой.

— Домой? А где мой дом?

И вдруг она увидела с высоты птичьего полета ферму, и поля, и загоны для скота, и сараи для инструментов, и безграничные зеленые холмы, простирающиеся до самого горизонта. Щемящее чувство зародилось в груди. Она потянулась к этому видению, и…

И увидела на берегу реки брата. С обычной глупой улыбкой он тянул ручку к ужасному существу, вылезшему из воды. И Бетани поняла, что если он только дотронется до него, что если он только коснется Иного, то больше не будет принадлежать этому миру.

— Нет! — закричала она.

— Но разве не хотела ты, чтобы он исчез? Сколько раз ты в сердцах проклинала его? Сколько раз, ища его по всей ферме, ты хотела не найти его?

— Нет, неправда! Не было такого!

Но в глубине души Бетани понимала, что так оно и было. Она ненавидела брата. Ненавидела за все то, что он забрал у нее: время, детство и… любовь.

— Тогда оставь его. Иной заберет его в свою страну, и ты больше никогда не увидишь брата. Никто не узнает, Бетани. Никто.

Это было так… заманчиво. Джо исчезнет, а она уйдет с танцорами. И будет танцевать с весной, наслаждаясь жизнью. Больше не будет надоедливой заботы, родителей, которые вечно все запрещают, сестер, у которых на уме одно только замужество, бесконечной и монотонной работы на ферме. Она станет свободна. Бетани ненавидела себя за такое желание, но ничего не могла с собой поделать. Но только в глубине души вдруг неожиданно проснувшийся голос сказал ей:

«Но разве Джоуел не ТВОЙ брат?»

«Кто ты?»

«Я то, что называют Задним Умом. Я то, что знает тебя изнутри. Так вот, скажи, разве он не твой?»

И какое-то новое, доселе неизведанное чувство поднялось из глубин души и затопило Бет с головой.

Бетани не поняла, как она это сделала. Она захотела, и мир стал прежним — она неподвижно стояла среди людей, самозабвенно продолжавших кружится в танце. Бетани сорвалась с места и, как метеор на ночном небе, промчалась сквозь двор к дому, на пути расталкивая кур и мешавшихся под ногами кошек.

— Джо!

Бетани ворвалась на кухню и схватила первое, что увидела — тяжелую чугунную сковородку.

— Мой!

Бетани побежала к реке. Левая туфелька сорвалась со ступни, палки и камни больно ранили ногу, но она не обращала на это никакого внимания и продолжала бежать.

— Брат!

Выбежав к поляне, где утром она бросала камни, Бетани наяву увидела то, что показала ей в танце Госпожа Весна — мерзкое зеленое существо, состоящее из одних только жил и когтей, с горящими красными глазами на отвратительной морде пытается схватить её брата.

— И только мой!

Подскочив к чудовищу, Бет со всей силы ударила его сковородкой по голове. Ну, или по тому месту, которое, как она считала, и было головой.

«БАМС!» — красные глаза монстра собрались в кучу. «БАМС», «БАМС», «БАМС», — Бет охаживала его ударами, не ощущая отдачи от тяжелой сковородки. Джоуел, нисколько не испугавшись, задорно подбадривал ее веселым лепетом. Существо жалобно задрожало, запищало и попыталось уползти к воде.

Бетани размахнулась сковородкой над головой и так приложила монстра, что с берега вспорхнула в страхе стая уток. «БАМС!» — существо окончательно решило, что с него хватит, и юркнуло в воду. Откуда-то ниже по течению раздался обиженный плач, а потом все стихло.

Только утки все никак не могли успокоиться над рекой.

— И я никому его не отдам, слышите?! — закричала Бетани вслед уплывающему монстру и тяжело опустилась на траву. Сковородка выпала из её рук. Неожиданно для себя Бет расплакалась.

А Джо, ее брат, подошел и крепко обнял сестру.

И на этот раз она не стала его прогонять.

* * *

А где-то выше по течению две одетых в черное дамы и молодая девушка сидели на песке и всматривались в мутный хрустальный шар.

— А недурственно. Весьма недурственно, — заметила старшая скрипучим голосом, — не знаю, почему она выбрала именно сковородку, но получилось неплохо. Думаю, я включу раздел Основы Боя со Сковородкой в следующий выпуск Самообороны от Темных Сил.

— Это был Кинжалохват Обыкновениус, — задумчиво продолжила другая дама, — довольно крупный экземпляр. Думаю, сыграла роль не сила ударов, а то, что эти твари не любят металл. Но тяжесть — это хорошо. Это надежно.

— Только зря летели! — заворчала самая юная. — У меня вся попа затекла от такого долгого перелета. И что мы напишем в отчете? Прибыв на место предположительного прорыва потусторонних сил шестого уровня, мы обнаружили девочку, охаживающую нечисть сковородкой? Причем успешно! Да нас весь Круг на смех поднимет!

Судя по голосу девушки, забота о репутации волновала её куда больше судьбы самой девочки. Две женщины, казалось, не обращали на эти причитания никакого внимания и тихо переговаривались над шаром:

— Без сомнения, мощный потенциал.

— Но ей уже много лет. Эх, была бы она моложе, взяла бы к себе.

— Неважно, Круг всё равно её примет, — сказала одна из женщин, будто все уже было решено, — ладно дамы, за работу. Нам надо проследить, откуда пришел Иной, защитить ферму барьером и, в конце концов, познакомится поближе с юной мисс Бетани.

— Разве мы не улетаем? — возмутилась девушка вслед уходящим по берегу реки женщинам. Но, не дождавшись ответа, она сердито поджала губы, кинула в заплечную сумку одиноко лежащий на песке хрустальный шар и, схватив в охапку три метлы, бросилась догонять наставниц.