Открытка (гет)

Кэролайн глубоко вздыхает и кладет на стол открытку с изображением Нового Орлеана. Ночной город, искрящийся яркими огнями, полный тайн и загадок, такой притягательный, такой манящий. Кажется, он готов раскрыть свои объятия и принять ее… как и Клаус.

Клаус — жестокий и властный, вспыльчивый и безумно сексуальный... Нет, она не должна думать о нем. Не должна вспоминать его сильные руки, которыми он прижимал ее бедра к своим; горячие губы, страстно впивающиеся в ее рот; его терпкий запах — возбуждающий и дразнящий; упругое мускулистое тело, покрытое мелкими бисеринками пота… Она не должна все это вспоминать, но ничего не может с собой поделать. С момента их близости Кэролайн раз за разом мысленно прокручивает все, что произошло между ними. Это был дикий, безудержный секс, необузданный танец огня, сладкий греховный плод, дьявольское искушение.

Низ ее живота тут же наполняется вязким, тягучим теплом; пальцы сжимаются в кулаки, ногти больно врезаются в нежную кожу, оставляя багровые полумесяцы. Кэролайн гневно встряхивает головой и отчаянно шипит:

— Отстань от меня, Никлаус Майклсон! Убирайся прочь из моей головы!

Но, бросив взгляд на открытку, она вновь окунается в воспоминания, и желание захлестывает ее с новой силой, заставляя подгибаться коленки. Чертовы обостренные вампирские чувства! Кэролайн со стоном опускается на кушетку и закрывает лицо руками. Мысли кружатся в ее голове, словно рой беспокойных пчел. Она с шумом втягивает воздух и делает медленный выдох в надежде, что это поможет ей успокоиться и унять нахлынувшее возбуждение.

Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдох — выдох…

— …да, я скрываю нашу связь за враждебностью, потому что, да, я ненавижу себя за правду. Так что если пообещаешь уехать и никогда не возвращаться, тогда, да, я буду честна с тобой. Я честно отвечу, чего хочу.

Кэролайн резко умолкает и выжидающе смотрит на Клауса, гадая, каков будет ответ. Напряжение нарастает, достигая предела. Кажется, воздух между ними вот-вот заискрит от электрических разрядов. Стих даже ветер, до тех пор невинно играющий с ветвями деревьев.

Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдох — выдох.

— Я уйду, — приглушенно говорит Клаус. — И никогда не вернусь. Обещаю…

Кэролайн видит, что он не лжет. Он действительно больше не вернется. Никогда. Она медленно подходит к нему — ближе, еще ближе. Когда их разделяет не больше чем вдох, Кэролайн останавливается:

— Хорошо…

И их губы встречаются в поцелуе — нежном, словно лепестки роз, горячем, словно адское пламя, сладком, словно нуга. Лишь на секунду они отрываются друг от друга, чтобы обменяться многообещающими улыбками, а затем вновь ступить на запретную территорию, ломая барьеры, разбивая вдребезги ледяные стены неприступности и безразличия. Страхи и предубеждения сгорают без остатка, не оставив после себя даже пепла. Ничего в мире больше не существует, кроме них двоих…

Вдох — выдох. Вдох — выдох. Вдох — выдох.

Невыносимо!

Кэролайн решительно поднимается на ноги и, схватив черную кожаную куртку, на сверхъестественной скорости выбегает из дома навстречу прохладной июньской ночи. К черту все! Она больше не может бороться с собой, улыбаться друзьям и притворяться, что все в порядке. Не может лгать и бесконечно избегать разговоров с лучшей подругой. Ей просто необходимо разобраться в себе и в своих чувствах. И сделать это она сможет только там, в Новом Орлеане.

~The end~