Дождливое небо (гет)

Гермиона Грейнджер искренне считала, что ей больше нечему удивляться. Учительницу стали бить по лицу бумаги, которые лежали на её столе, а перед этим она поставила тебе незаслуженную плохую оценку? Не удивительно. Тебе принесла письмо сова, где сообщили, что ты волшебница и тебя отправляют в специальную школу-интернат? Не удивительно. Увидела тролля, а потом и огромного трехголового цербера по кличке Пушок, который засыпает под музыку? Не удивительно. На каждом курсе с тобой и друзьями что-то случается? Не удивительно. Возродился Волдеморт, началась война, поломавшая множество жизней; Рон Уизли, которого ты любила столько лет, вдруг ответил взаимностью? Не удивительно, чёрт возьми! Но именно вот это её очень удивило. Как удар поддых, прямо в сердце, будто ножом…

Рон Уизли крутил роман за её спиной с какой-то пуффендуйкой. И продолжает крутить после их разрыва.

…и это оказалось началом в событиях, которые приводили Гермиону то в отчаяние, то в ступор и крайнюю степень удивления.

Гермиона Грейнджер вдруг обнаружила, что выглядит не так уж привлекательно. Нет, не так: она ужасно выглядит, не заботится о себе и, как сказала бы мама, полностью себя запустила! Волосы как будто солома, торчащая в разные стороны; синяки под глазами видны издалека; проявляющаяся не так уж заметно худоба и — Мерлин помоги! — совсем тусклые и усталые глаза, как будто кричащие: «помогите мне вернуться к нормальной жизни, мне плохо, всё очень плохо!».

Хотя всё и вправду очень плохо. Война прошла, оставив на школе отпечаток смерти, и теперь находиться в стенах замка было подобно соседству с дементором. Гарри Поттер, герой Второй Магической Войны, пытался справиться с кошмарами и паранойей, Рон Уизли старался оправиться от смерти брата и вновь радоваться жизни, а Гермиона училась вновь быть счастливой. Да только не выходило и она, плюнув на все, загружала себя, забрав половину всей работы у других старост, прося дополнительные задания и готовясь к экзаменам — хотя какие, к черту, экзамены после произошедшего? — постепенно тускнея и сбрасывая вес. А заметила это только спустя пару месяцев.

В тот же день Гермиона Грейнджер начала приводить себя в порядок, пытаясь чаще разговаривать с друзьями, не слишком явно избегать Рона, учить уроки и исполнять свои обязанности старосты, не брать слишком много дополнительных заданий и нормально питаться. Потихоньку жизнь начинала налаживаться, становиться такой же, как и в довоенное время.

И всё бы хорошо, если бы не это:

Гермиона Грейнджер стала находить симпатичным Драко Малфоя.

От осознания этого её будто бы вывернули, вернули обратно и сказали, что так и было. Это было ужасно, глупо, унизительно и…

…почему его глаза напоминают дождливое небо?

Передернув плечами, Гермиона ушла с завтрака, сославшись на подготовку к Зельеварению. Слава Мерлину, сдвоенному с Пуффендуем.

…а нет, не слава. Мерлин, ты мудак.

Рон и та самая пуффендуйка, имя которой Гермиона так и не запомнила, сидели вместе за партой и ворковали весь урок. Как на зло, Слизнорт решил повторить прошедшие года и на уроке они готовили Амортенцию.

— …запах уюта, вишнёвого пирога и дерева, — сказала девушка Рона — боже, они стали встречаться сразу после их разрыва! — и посмотрела на него. Уизли же тепло улыбался своей девушке и, как только она села, что-то сказал ей на ушко. Та покраснела и хихикнула.

Гермиона заставила себя отвернуться и подавить тошноту, вызванную этой сценой. Как бы она не отговаривалась, разрыв с Роном был очень болезненным.

— …а вы, мисс Грейнджер? Что на этот раз вы чувствуете? — спросил профессор Слизнорт, внимательно смотря из-под поблескивающих очков на девушку.

Гермионе захотелось выбежать из кабинета. На неё уставились все в классе, во взгляде каждого можно было прочесть жалость, насмешку или же ожидание.

Рон вообще не смотрел. И это было больно.

Вздохнув, Гермиона сосредоточилась на своих ощущениях. Она собралась с духом и, вдохнув поглубже, с удивлением почувствовала запах сырости, пергамента и чая с бергамотом.

— Ничего, — сорвалось с губ. Останавливаться было поздно, да и не хотелось, чтобы кто-то знал об этом запахе — он как бы личный, который она не готова делить с другими. Да и тем более, вдруг кто-то в кабинете знает человека с таким запахом? Нет, Гермиона к этому не готова! — Я ничего не чувствую.

Когда Слизнорт продолжил урок, Гермиона оглянулась на Рона и столкнулась с ним взглядом. Рон смотрел на неё с грустью, извиняющимися и виноватыми глазами.

В тот же миг девушка отвернулась и попыталась сосредоточиться на уроке.

…Ветер аккуратно смахивал последние листы с деревьев. Из окна коридора была видна Гремучая Ива, которая как-то почернела. Зима все ближе подбиралась к Хогвартсу.

На стадионе было шумно и тесно. Мадам Трюк что-то говорила о матче, но Гермиона не слушала — пыталась почитать, несмотря на расползающиеся буквы. Она, Гермиона Грейнджер, не может прочитать книгу из-за своей рассредоточенности! Ужас! Узнай кто — не поверят.

Или поверят. Как знать, какое влияние оказала война на каждого?..

…Вот вылетела команда Гриффиндора. Гарри в роли капитана, Рон вратарь, Джинни нападающая и много незнакомых лиц, позиций, правил.

Гермиона вздохнула. Будет тяжело смотреть матч, не понимать где что и вообще, она должна читать книгу! У неё скоро экзамены!

И всё-таки книга осталась лежать закрытой.

Трибуны взорвались криком и апплодисментами. Гриффиндорская команда пролетела над трибунами, Гермиона поймала взгляд Рона. И опять это «извини-меня-пожалуйста-хочешь-я-прямо-сейчас-вернусь-тебе-же-больно». Гермиона перевела взгляд на Гарри, который, кажется, скоро упадет в обморок прямо во время полета. Он выглядел измученным, намного хуже, чем сама Гермиона.

Тут трибуны Слизерина начали шуметь и — подумать только! — их крики перекрыли остальные.

На поле вылетела команда Слизерина. Зелёная спортивная мантия очень ему идет. Ему в принципе идёт зелёный цвет. Можешь гордиться собой, Драко Малфой, ты истинный слизеринец!

…интересно, а какие его волосы на ощупь?

Помотав головой, Гермиона пыталась не искать его макушку глазами в красно-зеленом водовороте. Сжимая корешок книги в одной руке и палочку в другой, девушка серьезно переживала за каждого игрока и следила, чтобы Гарри не потерял сознание, а если и потерял, то не упал.

От одного осознания, на какой высоте они находятся, начинало подташнивать.

Когда Гарри и Драко столкнулись друг с другом и начали падать, Гермиона оцепенела. Все трибуны мгновенно замерли, игроки останавились, а учителя доставали палочки. Но медленно. А все смотрят-смотрят-смотрят!

Перед глазами чуть потемнело и взгляд сфокусировался только когда она уже стояла с вытянутой палочкой в руке и заклинанием удерживала парней от падения. Аккуратно опуская их на землю, Гермиона пыталась унять дрожь в теле и быстростучащее сердце. И в голове будто изнутри всё барабанило.

На стадионе тишину можно было поймать руками. Все смотрели на то, как капитанов уносили на носилках к мадам Помфри, как мадам Трюк возобновляла игру, как победил Гриффиндор.

Стадион гудел, но уже тише. Сердце громко стучало, а её тело до сих пор дрожало.

Она никогда не признается, что переживала за обоих парней практически одинаково.

…Гарри отделался сломанной ногой — а перед этим сильным истощением, — Малфой — сломанной рукой и лёгким сотрясением. Гарри через весь медпункт кричал Малфою, что ему невероятно повезло — его руку не лечил Златопуст. Малфой же, едва сдерживая смех, отвечал, что да, повезло. И тут же морщился, ведь голова начинала болеть.

Гермиона сидела и не могла понять, почему до сих пор так переживает за обоих парней, хотя они сидят вот тут, рядом, в этой комнате. Протяни руку — коснешься их.

Она сидела с ними ещё минут пять, расспросив Гарри о самочувствии. Потом уже собиралась уходить, как её окликнул Малфой:

— Грейнджер, — она обернулась, недоуменно глядя на Драко. — спасибо.

Покраснев (что было неожиданностью для неё самой, но, проведя несколько ночей, размышляя об этом, она пришла к выводу, что это просто эффект неожиданности) и что-то пробормотав, девушка вышла из медпункта, в дверях сталкиваясь с Роном. И снова этот взгляд.

Покачав головой, Гермиона убежала, а Рон ещё несколько минут смотрел ей вслед, прежде чем зайти в палату.

…На улице декабрь, а Гермиона Грейнджер до сих пор встречала этот сожалеющий взгляд Рона. Хотелось прямо на уроке, в гостиной, да даже в столовой крикнуть ему, чтобы перестал её мучать, чтобы сам не мучался и вообще, совет да любовь с пуффендуйкой-имя-которой-она-не-помнит.

Взглядами её терзал не только Рон.

Глаза Малфоя и вправду похожи на дождливое небо. Прямо как то, что за окном. Впервые его взгляд она ловит на уроке Травологии месяц назад, после матча. Тогда она чуть не сломала лист Ленивицы, которую нужно было аккуратно подстричь. Это было так неожиданно, что Гермиона покраснела и тут же отвела взгляд.

Дождливое небо преследовало её и в дальнейшем.

Вот и сейчас, на Нумерологии, Гермиона чувствовала взгляд, который буквально кричал «обернись, посмотри на меня!». И Гермиона, протестуя всем естеством, оглянулась назад.

Драко Малфой смотрел ей в глаза несколько секунд, а потом улыбнулся уголком губ и отвёл взгляд. Гермиона вновь покраснела и не понимала свою реакцию. Она вообще ничего не понимала.

Профессор Вектор привлекла внимание и задала вопрос Малфою.

Драко уверенно ответил на вопрос и получил похвалу от профессора. На затылке Гермиона вновь чувствовала этот взгляд, но не оглядывалась. Задача, которую им нужно решить, сейчас должна была быть важнее, и никакие Драко Малфои не должны были её отвлекать.

Хотя очень хотелось обернуться и еще раз увидеть ту улыбку Драко.

Гермиона поймала себя на том, что во второй раз назвала его именем. Покачала головой и сто раз повторила про себя: «Малфой, а не Драко».

Когда прошла половина урока, Гермиона, спохватившись, начала решать задачу.

…а он и вправду красивый.

Гермиона поймала себя на том, что рассматривала Драко — о Мерлин, Малфоя, а не Драко! — уже около десяти минут. Одёрнув себя, она воровато оглянулась. Никто не заметил, как она зависла, лишь Рон вновь поглядывал на нее взглядом «извини-меня-пожалуйста-хочешь-я-прямо-сейчас-вернусь-тебе-же-больно».

Грейнджер помотала головой, как бы отвечая на вопрос Рона. Тот уткнулся в тарелку и продолжил ужинать.

Гермиона перевела взгляд на Драко — Малфоя! — и встретилась с дождливым небом.

«Он знает, что я пялилась» — с ужасом подумала Гермиона. А Драко-чертов-Малфой, будто в подтверждение её мыслям, кивнул головой и усмехнулся.

Заливаясь краской, Гермиона подумала, что Драко — ладно, пусть будет Драко, — ей не просто симпатичен. Он ей реально нравится.

…Они столкнулись в библиотеке. Гермиона несла кучу книг для подготовки к экзаменам, выше её головы, а он читал какой-то учебник, не смотря на дорогу. Уже через мгновение они столкнулись, книги упали, как и сами Гермиона и Драко.

— Черт, Грейнджер, куда ты прёшь? — держась за голову, прошипел Драко и осмотрел бардак вокруг. — Куда тебе столько книг?

Гермиона, держась за локоть, на который упала, с ужасом смотрела на загнувшиеся страницы некоторых книг. В её глазах собирались слезы, но она их сдерживала. Нет, плакать, тем более перед ним, она не будет.

— Скоро экзамены. Готовлюсь, — ответила она, собирая книги. Она пыталась разгладить согнувшиеся страницы, но ничего не выходило. На глазах Гермионы снова собирались слезы, но она не сдавалась. Драко несколько минут смотрел на её жалкие попытки и применил заклинание. Страницы вновь стали идеально ровными. — Спасибо.

Драко хмыкнул и помог собрать книги.

— Уж кто-кто, а ты точно сдашь все экзамены. Это Поттеру и Уизеллу готовиться нужно, но не тебе.

Драко взял половину книг Гермионы и в ответ на удивлённый взгляд сказал:

— Зашибешь первокурсников своими книжками. Куда нести?

Гермиона шла вперёд, показывая дорогу к своему любимому уголку библиотеки. Там они разложили книги.

Гермиона ждала, когда будет привычное «грязнокровка», да только Малфой молчал, и она внемлела ему. Грейнджер никогда бы не призналась, что до сих пор ждала от него подставы, даже после всего произошедшего.

— Малфой, — позвала она тихо. Парень обернулась и Гермиона никогда бы не призналась, что в лучах солнца из окон он выглядел прекрасно. — Что с тобой?

Он смотрел на неё, приподняв бровь, как бы спрашивая, о чем она.

— Где «грязнокровка»? — шрам на предплечье начал тихо ныть от одного воспоминания об этой надписи.

Взгляд Драко поменялся. Он стал грозным, тяжёлым, и Гермиону будто придавили к земле.

— Чистота крови уже не главное для меня.

И сказано это было так, что Гермионе стало неудобно — ему не лучше всех остальных даётся возвращение в нормальную жизнь после войны.

Они долго молчали: Гермиона читала книгу, а Малфой записывал какие-то конспекты. Неожиданно у них завязался разговор. Шаг за шагом он перерос в обсуждение разных теорий, заклинаний и зелий.

Гермиона неожиданно для себя поняла, что ещё ни с кем ей не было так приятно говорить. Драко был начитан, знал практически столько же, сколько и она, а где-то даже больше. С ним было легко и интересно разговаривать.

Разошлись они только ближе к ночи. Гермиона, засыпая, вспоминала горящие глаза, когда Драко говорил о зельях.

…Они втроем сидели в гостиной Гриффиндора и делали то, что не делали давно: просто разговаривали и обсуждали прошедший день. Но тут Гарри пришлось отойти и Гермиона осталась с Роном одна. Наедине.

Неловкое молчание. Рон смотрел тем самым взглядом, а Гермиона потихоньку закипала. Ей это надоело. Ей это уже не нужно.

— Рон, — Уизли вздрогнул, чуть вжав голову в плечи. Гермиона прочистила горло. — Я на тебя не в обиде и не держу зла. Я тебя давно простила. И прекращай смотреть на меня таким взглядом! Я всё понимаю!

Рон удивлённо взглянул на Гермиону. Он ожидал скандала, ссоры, слез, игнорирования, неловкой беседы — но точно не этого.

— А… Да, конечно… — замялся он.

Гермиона смотрела на огонь. Несколько минут они молчали, обдумывая всё случившееся. Кажется, Рону и вправду с ней лучше — эта девушка смогла вернуть ему привычную бодрость и улыбку, он стал лучше выглядеть.

— Ты её любишь?

Рон вздрогнул.

— Кого?

— Ну… Эту… Ну, пуффендуйку свою, — Гермиона покраснела от стыда. Она до сих пор не запомнила её имя.

Рон молчал. Долго. Вплоть до того, что пришел Гарри — он явно выглядел намного лучше, чем тогда, в лазарете, — и началась новая беседа, как Рон её прервал. Он ответил, смотря прямо в глаза:

— Да, люблю.

К своему удивлению, Гермиона почувствовала облегчение. Она улыбнулась и беседа возобновилась.

И, возможно, впервые за год Гермиона чувствовала себя счастливой.

…Они вновь сидели в библиотеке и готовились к экзаменам. Вместе. Гермиона соврала, если бы сказала, что ей противно находиться рядом с Драко столько времени. Наоборот, ей это очень нравилось и она дорожила этими мгновениями.

«Ну как влюбленная дурочка!» — иногда думала она.

Экзамены будут через два месяца. За это время они точно успеют подготовиться.

— Грейнджер, — голос Драко прозвучал громко в тишине библиотеки, хотя говорил он шепотом. — А что ты будешь делать после выпуска?

Гермиона застыла. Честно, она об этом не особо думала — учеба, друзья и обязанности старосты занимали всё её свободное время, и подумать об этом как следует девушка так и не смогла. Да и вообще, в этом году она сама не своя, ей бы себя в порядок привести, подняться и идти дальше, а её уже про будущее спрашивают.

— Ну… Я не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Скорее всего поступлю в Академию, а потом в Министерство.

Драко кивнул и уткнулся в книгу.

— А ты? — осторожно спросила она, выглядывая из-за учебника по Заклинаниям. — Что ты будешь делать после выпуска?

Драко пожал плечами.

— Не знаю, Грейнджер, — ответил он ей, смотря прямо в глаза, и в голосе его было что-то позадее на обречённость. — Не знаю.

Больше они в тот день не разговаривали.

…Гермиона ходила из стороны в сторону, теребя мантию. Через несколько часов экзамен по Трансфигурации и она переживала. А вдруг не сдаст?!

Неожиданно её остановили, придерживая за плечо. Обернувшись, Гермиона увидела Драко. Дождливое небо было тревожным, он переживал так же, как и она.

— Ты все сдашь, Грейнджер, — уверенно сказал Драко, и Гермиона застыла. — Ты всё сдашь на «Превосходно». И всё будет хорошо.

Откуда у него такая уверенность, Гермиона не знала. Но эта вера заставляла чувствовать тепло внутри.

— И ты, — начала Гермиона. — Ты тоже сдашь все экзамены на «Превосходно», Драко.

Драко от звучания своего имени вздрогнул. Но всё равно кивнул и ушел к своему факультету.

А Гермиона спрятала лицо в ладонях, осознав, что назвала его Драко. Драко, а не Малфоем.

— Хэй, ты как? — спросила Джинни, заглядывая в глаза Гермионе.

— Я… — она запнулась, а потом подняла голову и улыбнулась. — Я все сдам на «Превосходно»!

Джинни тоже улыбнулась.

— Мне нравится твой настрой! Продолжай в том же духе!

Потом они с Джинни болтали о каких-то глупостях, что-то проскальзывало об их отношениях с Гарри, когда Уизли вдруг посмотрела ей за плечо и хитро улыбнулась.

— Он на тебя пялится.

Гермиона вздрогнула и тут же повернулась к Драко. Тот и вправду смотрел, а когда поймал взгляд Гермионы, улыбнулся уголком губ, как тогда. Покраснев, Гермиона улыбнулась в ответ и отвернулась.

— Кто он, Джинни? — смущённо спросила она у подруги.

— Думаю, ответ на этот вопрос ты знаешь сама, — улыбнулась младшая Уизли. — Но если хочешь, могу сказать. На тебя пялился Малфой.

Но тут раздался голос профессора Макгонагалл.

С глупой улыбкой Гермиона вошла в Зал и села за парту.

…экзамен она и вправду написала на «Превосходно».

…Драко Малфой сидел рядом с ней и смотрел на Черное Озеро. Гермиона грелась в последних лучах хогвартского солнца — да-да, здесь даже солнце не такое, как везде! — и думала о том, что между ними происходит.

Драко раньше был совершенно другим: огрызался, обзывался, вёл себя, как капризный мальчишка! А сейчас… А сейчас он то ли повзрослел, то ли Война так на него подействовала. Итог один: сейчас он сидит рядом, его пальцы переплетены с её, а их губы до сих пор горят от недавнего поцелуя.

Драко Малфой полчаса назад признался ей, Гермионе Грейнджер, что влюблён в неё. И, кажется, счастливей, чем сейчас, она не была никогда.

— Знаешь, Грейнджер, — вдруг начал Драко. Гермиона ожидающе посмотрела на него. — Я определился, что буду делать после выпуска.

Он замолчал.

— И что же? — не выдержала Гермиона.

Драко усмехнулся.

— Буду учиться в Академии, а потом пойду работать в Министерство, конечно же!

Гермиона удивлённо посмотрела на Драко. Его взгляд был направлен на Озеро, но даже отсюда Гермиона видела: дождливое небо волнуется.

Она сжала его руку.

— У тебя всё получится. У нас всё получится, — и улыбнулась ему.

Драко удивлённо посмотрел на Гермиону, а потом улыбнулся, как улыбается только он — уголком губ. И сжал руку в ответ.

Гермиона почувствовала запах сырости, пергамента и чая с бергамотом. Запах Драко Малфоя.

И Гермиона поняла, что у них и вправду всё получится.