Адам и Ева (гет)

*Накануне рыбаки выловили из моря мраморную статую обнаженной женщины. За сотни лет, которые она провела на дне моря, до нее не дотронулись ни кораллы, ни водоросли. Мрамор согрелся на солнце и стал теплым, как живая кожа. Статуя была так прекрасна, что на рыбаков напало странное помешательство. Из ревности они убили друг друга. Их лодка осталась дрейфовать в бирюзовых затопленных солнцем водах залива. Так состоялось повторное явление в мир забытой древней богини *

Еву окружал блеск золота, мраморных колонн, хрустальной посуды, изысканных приборов, различных явств. Сколько здесь было звуков: звон хрусталя, хлопанье крыльев павлинов, ходящих по залу с раскрытыми хвостами — опахалами, как светские львицы со страусовыми веерами, цоканье каблуков по зеркальному паркету.Еве рассказали, что делают их дрессировщики для того, чтобы посреди банкета павлин не открыл рот и не издал жуткий, пронзительный крик. Они отрезают павлинам языки, а повара готовят из них блюдо, считающееся деликатесом. И несчастные птицы так и бродят по залу неприкаянными призраками. Ева почти начала уважать собравшихся. Это очень концептуально — поедать языки птиц у них на глазах.

Звуки музыки плыли по залу, как солнечные блики по воде — бессмысленно мельтешили. Понятно, почему на музыкантов, одетых в черные фраки и белые манишки никто не обращал внимания. Они казались стайкой молчаливых и угрюмых императорских пингвинов, столпившихся в одном углу. Было бы забавно, если бы их языки тоже подали к столу. Но Еве оставалось только мечтать.

Она стояла вместе с остальными официантками у входа в залу, и чувствовала лишь холодок, разливающейся по рукам и ногам.

— У мастера Адама сегодня помолвка! Хотела бы я быть на месте счастливицы! — мечтательно вздыхала Нэлла.

— Ах! Быть невестой самого Адама! Я даже вообразить себе это не могу! — вздыхала еще какая-то девица.

— Тот старикан в розовом парике? — спросила Ева у Криссы. Та аж задохнулась от такого пренебрежения.

— Адам — это тот, который слева от него. — Укоризненно отозвалась рыжая и снова стала созерцать любимчика.

А ничего так, — подумала Ева. Темные волосы, детское немного женственное жеманное лицо. Она подумала, что ему бы пошли старинные рубашки с кружевами и жабо.

Еве быстро рассказали всю его подноготную. Сынок владелицы поместья. Он выглядел совсем юным, но на самом же деле ему было хорошо за двадцать пять. Инфантильный богатый наследничек с характером прожженной стервы — часто закатывал истерики в высшем свете, то и дело разрывал помолвки с очередными богатыми девицами, с подростковых лет портил прислугу, начиная с философских разговоров и утверждений, что его никто не любит, заканчивая, разумеется, в постели. Но последние несколько лет он стал еще более жеманным и перестал обращать на девушек-горничных внимание — злые языки судачили, что это из-за появившегося влечения к своему полу. А так лицо вполне одухотворенное: неплохо вылепленный профиль, черты лица напоминают античную мраморную скульптуру, кажущаяся невинность и театральность, и большие карие глаза. Ему было бы неплохо нежиться на песочке, обнимая красивого юного грека под шум волн Средиземного моря.

Да и еще тот смехотворный миф про райский сад, и совпадение их имен.

«Подойдет!» — решила Ева.

К концу вечера она была его официальной невестой. О его голубизне было забыто навсегда.

На свою свадьбу Ева приказала вырвать языки музыкантам и поедала их под сливочным соусом, запивая дорогим вином, пока немые музыканты играли старинные гимны — восхваления почти забытой древней богине. И где только невеста господина Адама смогла отыскать ноты?! Специально подобранные священные травы курились на жертвенниках, их специфические запахи смешивались с запахом морских водорослей и рыбы. С каждым глотком воздуха, с каждым новым аккордом Ева словно пробуждалась к жизни. Ее прежде тусклые волосы стали ярче и гуще, а глаза заблестели недобрым огнем. Придворные переглядывались с заметным беспокойством. Они даже не догадывались, что их ждет.