Подсмотрено (гет)

Зимой ночной Хогвартс всегда выглядел сказочно. Особенно в свете яркой полной луны, что светила в эту ночь. Однако в этом году все выглядело намного сказочнее, чем когда-либо ранее в истории этой старой школы.

Возможно, все дело в том, что помимо Запретного леса и Черного озера, издревле соседствовавших со старым замком, у Хогвартса появилось два новых соседа, одним из которых был черный корабль, носивший грозное название «Летучий Голландец». Он причалил к самому берегу и сейчас мирно покачивался на водах Черного озера. Вторым соседом Хогвартса являлась золотая карета, запряженная белоснежными пегасами. Впрочем, лошади, как и студенты во главе со своим директором, сейчас пребывали в царстве Морфея.

Корабль, карета, старый замок, преподаватели, студенты, животные и даже гигантский кальмар — все спали в эту замечательную лунную ночь.

Луна светила ярко, а гостиная Гриффиндора находилась довольно высоко, и так уж вышло, что спальня мальчиков шестого курса была ярко освещена лунным светом. К сожалению, в этой спальне беспокойным сном спал рыжий юноша; наверное, Белая Леди решила смилостивиться над ним и разбудила его.

Джордж Уизли, а это был именно он, проснулся от лунного света, непонятно как проникшего за тяжелый полог алого цвета, впрочем, это ему было лишь на руку, ибо сон снился какой-то совсем уж бредовый. Хотя это и неудивительно: проблема Джорджа, как ни странно, была сердечного характера, ему, как всегда, не хватило смелости пригласить понравившуюся девушку на бал, и теперь она пойдет с его старшим братом-близнецом Фредом. Конечно, Джордж не мог злиться на брата: хотя бы потому, что Фред не знал о привязанности Джорджа — они это не обсуждали, времени как-то не было.

В последнее время братья слишком заняты разрабатыванием ассортимента своего будущего магазина, да и Турнир Трех Волшебников — неплохой повод утяжелить свои кошельки, главное, рассчитать, кто выиграет в каждом этапе и возьмет Кубок. Сказать по правде, пока близнецам везло: их карманы уже наполовину наполнились звонкими галлеонами, а ведь прошел только первый тур из трех.

Но вернемся к терзаниям Джорджа.

Хоть Фред и Джордж были идентичными близнецами со схожими характерами, у них все же были и отличия: Фред был более напорист и импульсивен; в то время как Джордж старался продумывать все до мельчайших подробностей, прежде чем начать действовать, Фред же готов был идти напролом. А еще Фред просто фонтанировал невероятными идеями, в то время как в голову к Джорджу стоящие мысли приходили намного реже. Зато, в отличие от брата, Джордж мог превратить безумные идеи и планы Фреда в жизнь, буквально не сходя с места. Джордж старался не забрасывать учёбу. Не то чтобы Фред был ленивым или неучем, совсем нет, он был фантазером и, прежде чем что-либо делать, он был обязан записать очередную свою идею в блокнот, что всегда носил с собой; обычно его идеи требовали обдумывания и доведения до ума сначала со стороны создателя. Впрочем, как заметил Джордж, с прошлого курса оценки Фреда значительно улучшились.

Еще оба брата играли в факультетской сборной; стоило отметить, что летали они одинаково хорошо, впрочем, не они были главными фигурами на поле, а в прошлом году даже плохо справились со своими обязанностями — и пофиг, что тогда появился дементор. В этом году, к огорчению всех четырех команд, квиддич был отменен. Впрочем, после объявления о Турнире про него как-то сразу все позабыли.

Размышления о Турнире привели Джорджа к больной теме, а именно к Святочному балу, что должен был состояться через три дня. Конечно, в итоге он сможет кого-то пригласить, но юношеское сердце все равно сжималось при мысли, что это будет не Анджелина Джонсон. А раз Фред успел первым, то максимум, что того ждет с утра, это канареечная помадка. Конечно, потом придется объяснять, за что, но ведь продукцию надо проверять, верно?

Придя к таким выводам, Джордж решил сходить в ванную и умыться, дабы смыть плохой сон и снова отправиться спать. Однако поднявшись и бросив взгляд на кровать Фреда, планы Джордж резко изменил, потому что того в комнате не было. Джордж начал переживать; возможно, если бы в прошлом году они с Фредом не отдали карту Гарри, Джордж просто посмотрел бы, где и с кем Фред, и успокоился бы…

«Анджелина!» — внезапная мысль пронзила рыжую голову Джорджа и заставила со скоростью света надеть первую попавшуюся футболку — наизнанку — и наскоро натянуть джинсы — задом наперед; про обувь Джордж даже не вспомнил и как есть, стараясь быть незаметным, спустился по лестнице в гриффиндорскую гостиную, в которой уютно потрескивал камин и, судя по теням, действительно были двое. Впрочем, судя по одной сплошной тени, они были заняты друг другом, что дало Джорджу возможность занять «слепое пятно», о котором знали только он и Фред. Ревность хоть и душила Джорджа, но ему было интересно, о чем эти двое будут говорить; однако когда они оторвались друг от друга и Джордж как следует рассмотрел девушку, ревность сменилась ошеломлением, недоумением и полным непониманием происходящего.

В гриффиндорской гостиной на кресле напротив камина сидела девушка в школьной форме, личность которой было установить легко: только одна девушка во всем Хогвартсе обладала такой буйной шевелюрой — конечно, это была Грейнджер. Странно было то, что сейчас она целовалась с парнем, что сидел у ее ног, запрокинув голову к ней на колени. Личность парня установить было трудно, так как он тоже был в школьной форме, а его лицо целиком скрывали локоны Гермионы. Джордж уже хотел покинуть свое убежище и прогнать сладкую парочку, как та сама собой оторвалась от такого приятного занятия и вернулась к прерванному разговору. Как только неизвестный юноша разорвал поцелуй и потер явно затекшую шею, Джордж подавился воздухом: это был Фред, нет, не так: ЭТО БЫЛ ФРЕД УИЗЛИ, ГЛАВНЫЙ ШУТНИК ШКОЛЫ, И ОН ЦЕЛОВАЛСЯ С ГЛАВНОЙ ОТЛИЧНИЦЕЙ ГРИФФИНДОРА. Сказать, что Джордж был в шоке, значило ничего не сказать; от неожиданности он продолжал таращиться на парочку во все глаза и молча хватал ртом воздух. А пара продолжила прерванный разговор:

— Ну и что от тебя хотел Крам на этот раз? Ты же ему уже отказала, или он не понимает по-хорошему? — спросил Фред, беря в руки свой блокнот и просматривая записи в нем, ища какую-нибудь шутку для непонятливого Виктора.

— Все он понял, — ответила Гермиона, начиная плести маленькие косички Фреду; тому явно очень нравилось когда Гермиона нежно перебирала его волосы, запутывая их в причудливые формы. — Он просил помочь ему.

— Помочь? Тебя? С чем? С Турниром? — тело Фреда ощутимо напряглась.

— Не говори ерунды. Нет, понимаешь, у него какая-то важная тренировка в день бала, и на нем он присутствовать не может, а не присутствовать ему нельзя, — принялась пояснять Гермиона.

— Гермиона, просто скажи, о чем он попросил, — простонал Фред. Он иногда совершенно не понимал, о чем идет речь.

— Хорошо, — выдохнула та, ловко затягивая резинкой очередную косичку, и принялась за следующую. — Он спросил, не могла бы я попросить своего кавалера побыть на балу Виктором Крамом.

С минуту до Фреда доходил смысл слов Гермионы, затем он резко уронил свою голову на ее колени и пристально посмотрел в глаза цвета какао; Грейнджер ответила ему полным теплоты взглядом.

— Ты предлагаешь мне побыть Крамом на балу? — с сомнением и явным недовольством в голосе спросил Фред. Гермиона кивнула, Фред еще некоторое время обдумывал, насколько это может быть выгодно, пока наконец не произнес:

— Что мне за это будет?

— Как всегда, сама практичность, — заметила Гермиона. — Ну-у, он сказал, что в долгу не останется, но ты не обязан, если не хочешь, я так ему и передам.

— Побыть самим Виктором Крамом? Шутишь? Да я мечтал быть на его месте с момента финала! Это вполне в духе близнецов Уизли, — мечтательно протянул Фред.

— Так, ты опять что-то задумал. А как же быть с Анджелиной? — с недовольством спросила Гермиона; ее наверняка злило, что Фред пригласил эту выскочку на глазах у всей школы — на самом деле, не всей.

— Ревнуешь? — ухмыльнулся Фред. Джордж, который тихо охреневал от происходящего, наконец очнулся и прислушался к интересующей его теме.

— Очень надо мне тебя ревновать, — Грейнджер обиженно надула губки и вся скуксилась. Фред, заметив перемену, мягко поцеловал обижульку в губы, та посопротивлялась для приличия и все же ответила на поцелуй.

— Я пригласил ее для Джорджа, — выдохнул Фред после недолгого поцелуя, — все равно я иду с тобой, хоть в образе Крама, хоть в своем, а вот у Джорджа не хватило бы духу, вот я и пригласил; перед балом слягу с температурой и попрошу меня подменить.

— Хороший план, — одобрила Гермиона — видно было, что у нее прямо от сердца отлегло, — и притянула старшего близнеца Фреда для поощрительного поцелуя.

Джордж таким ответом тоже был более чем доволен и, пока парочка была занята друг другом, он покинул свой пост, возвращаясь в спальню мальчиков шестого курса и оставляя влюблённых наедине.

Уже лежа в кровати, он понял причины некоторого странного поведения брата и Грейнджер: например, иногда Джордж ловил на себе ее сердитый взгляд, однако стоило ей взглянуть в глаза недоумевающему Джорджу, как взгляд резко смягчался и уже не обещал кары небесные. Или когда Фред зло скрежетал зубами, стоило Рону только подсесть к Гермионе и попросить проверить какое-то эссе, или когда неделю подряд еще на прошлом курсе жертвой братьев становился Малфой — и не сказать, что шутки тогда были безобидными. Непонятно, правда, было, почему эти двое скрывали свои отношения, но главное: Фред не претендовал на Анджелину Джонсон и, судя по всему, на бал он все-таки пойдет с девушкой своей мечты.

И тут до Джорджа дошли два факта: первый: Гермиону Грейнджер пригласил сам Виктор Крам, звезда мирового класса, но она отказалась из-за симпатии к Фреду. И второй: на балу Фред Уизли будет в образе Виктора Крама!

Джордж уснул с кровожадной улыбкой на лице. Это будет веселый бал.