Чудовище (джен)

Ты сто­ишь у вхо­да, за­дум­чи­во пе­реми­на­ясь с но­ги на но­гу. Яр­кое ме­риди­ан­ское сол­нце кло­нит­ся к го­ризон­ту, длин­ные те­ни ло­жат­ся на до­рож­ки и тра­ву, зах­ва­тывая всё боль­ше и боль­ше прос­транс­тва.

Ты нап­ря­жена. Это за­мет­но по тем сво­еоб­разным жес­там, с ко­торы­ми ты хо­дишь по не­боль­шо­му учас­тку лу­жай­ки воз­ле уг­рю­мых стен тем­ни­цы. День кон­ча­ет­ся, а в те­бе всё ещё нет му­жес­тва вой­ти внутрь ужас­ной оби­тели.

Ты до дро­жи бо­ишь­ся ть­мы в гла­зах заг­нанно­го в ло­вуш­ку чу­дови­ща.

Тво­его бра­та.

Прош­ло уже столь­ко лет, а ты всё ещё не мо­жешь по­верить, что Фо­бос те­бя ис­поль­зо­вал. Что единс­твен­ный род­ной че­ловек за­хотел тво­ей смер­ти. Ты на­де­ешь­ся до сих пор, что он оду­ма­ет­ся, ска­жет, что хо­тел не это­го, но нет.

Те­бе страш­но и боль­но ви­деть его за ре­шёт­кой, по­тому что ты до сих пор лю­бишь его.

Он твой брат, и с этим ни­чего не по­дела­ешь.

Те­ни ста­новят­ся гу­ще. Ещё чуть-чуть — и во­рота тюрь­мы зах­лопнут­ся до сле­ду­юще­го вос­хо­да сол­нца. По­нимая это, ты со­бира­ешь в ку­лак всю свою во­лю и ре­шитель­но дви­га­ешь­ся впе­рёд.

Сна­ружи сум­рачно, но све­жо и спо­кой­но. Тут же, внут­ри, мрач­но и тем­но. Лишь мер­ное си­яние за­чаро­ван­ных ре­шёток чуть раз­го­ня­ет чёр­ную ть­му, по­селив­шу­юся в уг­лах тем­ни­цы и в сер­дцах её уз­ни­ков.

Ты про­дол­жа­ешь свой путь впе­рёд, до хо­рошо зна­комой ка­меры. Те­бе не ну­жен свет, что­бы уви­деть бра­та — зна­ешь, что он сле­дит за каж­дым ша­гом, слов­но ого­лодав­ший хищ­ник, с тех са­мых пор как ты вош­ла в тюрь­му. Зна­ешь, как он нап­ря­га­ет те­ло, при­выч­но кри­вит гу­бы в из­де­ватель­ской ух­мылке, щу­рит хит­рые гла­за и мор­щит нос. Зна­ешь, как рез­ко встря­хива­ет го­ловой, слов­но пёс, раз­брыз­ги­вая вок­руг ли­ца вол­ны се­реб­ристых во­лос…

Ты зна­ешь всё это, да­же не ви­дя поч­ти ни­чего в уд­ру­ча­ющей ть­ме — каж­дый раз во вре­мя встреч Фо­бос де­ла­ет все опи­сан­ные дви­жения, не­осоз­нанно или на­мерен­но.

А ещё он яз­вит — и ты ин­стинктив­но нап­ря­га­ешь­ся, ожи­дая ко­вар­но­го уда­ра в спи­ну. За эти го­ды ты ста­ла нас­то­ящей ко­роле­вой Ме­риди­ана, поз­на­ла на сво­ей шку­ре и ин­три­ги, и пре­датель­ство, но при­вык­нуть к жес­то­ким сло­вам бра­та так и не смог­ла. Ху­же все­го бы­ло то, что он был аб­со­лют­но прав. «Ни­кому нель­зя до­верять», — из­де­ватель­ски ши­пит обыч­но Фо­бос, и ты уже не мо­жешь не сог­ла­сить­ся. Опаль­ный принц хму­рит­ся, он хо­тел сно­ва ра­нить те­бя сло­вами, но они уже дав­но про­били твою за­щиту. Кто знал, что да­же под­ру­ги, страж­ни­цы За­весы, уме­ют так ис­кусно и боль­но бро­сать?

«Из­ви­ни, Эли­он, но твои под­данные про­рыва­ют­ся на Зем­лю. Твоя мяг­ко­телость заш­ла слиш­ком да­леко. Прос­ти, мы боль­ше не мо­жем быть под­ру­гами. Ус­ми­ряй сво­их ме­риди­ан­цев, а не то нам при­дёт­ся ра­зоб­рать­ся и с ни­ми, и с то­бой», — при­выч­но зву­чит в го­лове ус­та­лый го­лос Кор­не­лии, и ты в ко­торый раз рез­ко за­киды­ва­ешь это вос­по­мина­ние как мож­но даль­ше в го­лову.

Фо­бос гля­дит на те­бя нас­мешли­во, но неп­ри­выч­но дол­го мол­чит, слов­но сма­куя в сво­ей па­мяти этот мо­мент тво­ей пол­ной рас­те­рян­ности. Ещё нем­но­го — и он, ка­жет­ся, сно­ва нег­ромко, но тор­жес­тву­юще зас­ме­ёт­ся и про­из­не­сёт сво­им хрип­лым и лом­ким пос­ле дол­го­го мол­ча­ния го­лосом:

— А я ведь те­бе го­ворил, Эли­он.

Ты не хо­чешь сно­ва слу­шать ра­нящие те­бя сло­ва. Под­хо­дишь поч­ти вплот­ную к ка­мере и прис­таль­но смот­ришь в се­ро-зе­лёные бе­зум­ные гла­за.

— При­вет, брат. — Ты ими­тиру­ешь улыб­ку так на­тураль­но, что Фо­бос те­ря­ет­ся, не зна­ет, как гру­бее от­ве­тить на при­ветс­твие.

Од­но­го мгно­вения за­дер­жки хва­та­ет, что­бы по­казать, кто тут хо­зя­ин, а кто — заг­нанный в угол уз­ник.

— Не­нави­жу! — ши­пит Фо­бос. Его гла­за по­лыха­ют яростью, он ды­шит на те­бя сок­ру­шитель­ной ть­мой, но ты уже об­ре­ла уве­рен­ность. Ему боль­ше не сло­мить те­бя ни сло­вом, ни жес­том.

— Каж­дый раз од­но и то же. Будь ори­гиналь­ней, бра­тец. — Ты не хо­тела яз­вить, но нас­мешка, спря­тан­ная меж­ду слов, по­пала в цель.

Се­ро-зе­лёные гла­за вспы­хива­ют не­навистью. Фо­бос де­ла­ет рез­кий шаг впе­рёд, поч­ти при­жима­ет­ся лбом к элек­три­чес­кой по­вер­хнос­ти ре­шёт­ки. Чер­ты его ли­ца не­уло­вимо ме­ня­ют­ся, скра­дыва­ют­ся под выс­ту­пив­шей на ли­це шерстью. Кон­чи­ки длин­ных усов ще­кочат твой нос че­рез ре­шёт­ку, но ты сто­ишь и спо­кой­но гля­дишь в гла­за оч­нувше­гося зве­ря.

— Не­нави­жу! — ещё гром­че ши­пит он, тя­жело ды­ша и гля­дя в те­бя жут­ко и не­мига­юще, но ты не де­ла­ешь ни од­но­го дви­жения на­зад.

Мно­го лет на­зад вид схлы­нув­ше­го бра­та при­вёл те­бя в сос­то­яние, близ­кое к ис­те­рике, но те вре­мена дав­но прош­ли. Боль­ше ры­жех­вост не мо­жет на­пугать те­бя. Он за­перт в клет­ке и без­вре­ден, а ты…

А ты впер­вые жа­ле­ешь, что не мо­жешь про­вес­ти ру­кой по рас­трё­пан­ной и влаж­ной ры­жей шер­сти.

— По­чему, Фо­бос? — В те­бе нет ни кап­ли стра­ха, и брат рез­ко от­ска­кива­ет во ть­му. Шерсть слов­но втя­гива­ет­ся в ко­жу, сно­ва ста­новясь не­види­мой че­лове­чес­ко­му гла­зу.

— Из-за те­бя я стал ни­кем, — зло ры­чит Фо­бос. Ес­ли бы взгля­дом мож­но бы­ло уби­вать — он бы дав­но вос­поль­зо­вал­ся этим ору­жи­ем.

Но оно не ра­бота­ет, и опаль­ный принц от­во­дит взор.

— Ты сам ре­шил стать злом. Злу ни­ког­да не по­бедить, — ве­ра в эти сло­ва уже не та­кая силь­ная, как рань­ше, но ты про­дол­жа­ешь уп­ря­мо пов­то­рять это ви­зит за ви­зитом. — Я люб­лю те­бя. И я очень хо­чу, что­бы ты по­нял, как я хо­чу вер­нуть те­бя до­мой.

Но се­ро-зе­лёные гла­за так же хо­лод­ны, как всег­да.

Где-то не­пода­лёку вос­кли­ца­ют что-то тю­рем­ные стра­жи, и ты мед­ленно от­сло­ня­ешь­ся от ре­шёт­ки. Из го­да в год ты ве­ришь, что нас­та­нет день, ког­да Фо­бос осоз­на­ет свои ошиб­ки, и те­бе удас­тся заб­рать его на­зад, в за­мок. Но все ожи­дания тщет­ны.

— Я не нуж­да­юсь в тво­ей люб­ви! — по-зве­рино­му ры­чит брат в сво­ей тем­ни­це, и ты в оче­ред­ной раз тер­пишь по­раже­ние.