Когда все закончится (джен)

Впервые за сотни лет непревзойденное чутье Самары подвело ее, причем в самой неожиданной ситуации. Она лишь через пару недель заметила, что капитан Шепард наведывается к ней намного чаще, чем к другим членам команды.

Он всегда заходил без стука, будто в собственную каюту. Привычка, достойная варвара. Следовало бы бросить сухое замечание, но Самара из раза в раз молчала. Остановившись в метрах трех от нее, Шепард, чуть выждав, холодно бросал:

 — Самара.

Его присутствие делало атмосферу в комнате тяжелой и сразу вынуждало отвлечься от медитации. В глазах Шепарда горели красными гигантами имплантаты, почти закрывая радужку. Ее настоящий редкий цвет, светло-лиловый, едва проглядывал сквозь сияние. Из-за имплантатов в его глазах не мелькало ни одной эмоции, кроме гнева и ярости. Часто казалось, что Шепард целиком состоял из них.

Самара однажды нашла на сайте N7 его фото, чтобы посмотреть, как он выглядел без кровавой паутины шрамов на лице. Она обнаружила поразительно мало различий, но не удивилась. Еще в первую встречу, она мигом рассмотрела его суть. Нетерпеливый, упрямый, жестокий. Такой совершит преступление ради собственных идеалов и не заметит.

Самара охотилась на таких, как он, но Шепард сам был охотником. Зубастой собакой, служащей лишь самой себе. Сильнее любой добычи Самары.

— Капитан Шепард, — его фамилия перекатывалась во рту жестко, словно часть звания, — Вы думали о том, что будет дальше? После победы?

— Нет смысла говорить о победе, пока она не свершилась. Я не гадаю о будущем, лишь разрабатываю планы, как одолеть врага, — он всегда говорил резко, словно бросая вызов кому-то невидимому, и каждое слово звучало, как приказ. — Но если ты говоришь о победе над Коллекционерами, если представить, что мы это сделаем, то… — шрамы на его губах растянулись, когда он сухо усмехнулся. — Дальше на очереди Жнецы. Война не окончится одной победой.

— Для некоторых из нас битва не заканчивается никогда.

— Верно. Нам вечно придется с кем-то сражаться.

«Нагонять кого-то», — подумала Самара, — «Преследовать добычу, уничтожать, а затем… замирать в ожидании, будто машина, ждущая команды. Ждать появления новой цели».

Шепард говорил о вечной битве, и в его словах не слышалась тяжесть. Зато радужка на мгновение вспыхивала ярче.

Самара видела в Шепарде черты той себя, какой она была на заре жизни. Та азари, лишенная всяких рамок, могла бы стать хорошим примером для Моринт, будь они знакомы. Самара никогда не сомневалась, от кого дочь унаследовала свою жестокость. Одно не ухватила — контроль, которому Самара училась чуть меньше сотни лет.

Все ее дочери — осколки ее разбившегося отражения. Они взяли от нее так много, что иногда Самара вовсе забывала о второй их матери. Она и вправду не помнила давно ее лица и имени. Нежная, добрая азари, еще моложе ее самой. Она любила музыку… Сбежала сразу после того, как выяснилось, кто ее дети. Больше Самара ничего о ней не слышала и не винила за слабость духа. Она бы не удивилась, узнав, что та, не выдержав горя, оборвала свою жизнь.

Не нить, толстенный канат связывали Самару и Моринт.

— Иногда она исчезает бесследно и, кажется, что она растворилась на атомы. Но затем я нахожу ее вновь. Крохотные улики, слухи, интуиция приводят меня к ней. И этот бег продолжается так долго… — она открыла правду Шепарду — единственному из людей, единственному из всех живых существ за сотни прошедших лет.

«Что, кажется, не оборвется никогда», — почти слетело с губ.

Но Шепард все равно будто услышал. Он тут же вернул ей ее вопрос.

— Да ты одержима ей. Что же ты будешь делать, когда покончишь с Моринт?

Самара смотрела на него долго, впитывая огонь красных глаз.

— Нам обоим стоит подумать над этим вопросом, капитан Шепард.

Одержимость — не только ее порок. Для нее и Шепарда даже заинтересоваться чем-то означало вцепиться в это зубами, словно

— У вас это тоже личное. Это отличает вас от любого солдата Альянса и от любого из тех, кто сражается со Жнецами. Потому вы и выиграли сражение с Властелином. Часть вас воспринимает войну со Жнецами, будто что-то личное.

Моринт мертва. Если бы не Шепард, могла бы умереть Самара. Такой исход был… неожиданным. Они разделили охоту. Ее неистово тянуло разделить с ним боль, но он был не таким человеком. Он бы не понял.

— Протеанский шифр, — Шепард в один миг словно обратил взор на нечто внутри собственных мыслей, то, что невозможно ни высказать, ни показать, — что-то изменил в моей голове. Ты права. Иногда мне снится… ненависть. Всех мертвых протеан к Жнецам.

Самара улыбнулась и тут же едва заметно дернулась. Она не ожидала, что будет способна на улыбку после смерти дочери. Тем более, что эйфория освобождения от долга успела пройти. Что-то не так с ней. Что-то идет не так, как она ожидала, но она не могла понять, что.

— Это хорошая мотивация, капитан Шепард. Но не позволяйте ненависти превращаться в гнев и овладевать собой.

Она знала — он пропустит ее слова мимо ушей.

Красный огонь его глаз, казалось, охватывал ее пламенем. Самара могла уверенно сказать — другим не очень-то приятно смотреть ему в глаза. Он даже моргал куда реже нормального человека. Возможно, все дело в имплантатах.

— Ты победила сегодня, — отчеканил он. — Так что теперь? Новая охота? Или это опустошило тебя?

Самара медленно повернулась к окну. Пустота космоса. Она готовилась принять ее в себя многие десятилетия. Но та не явилась. Не сломала ее контроль, не разорвала грудную клетку, чтобы навеки поселиться в сердце.

— Мне нужно время для скорби. Это обязательно. Я планировала эту часть. Но пустота… ее нет.

Шепард развернулся к двери.

— Ты спрашивала, что я буду делать после победы, — напоследок сказал он. — Я скажу тебе то, о чем никогда не говорил другим. Иногда я думал о победе. И в моих мыслях для меня после нее все заканчивалось. Воображение не давало мне увидеть собственное будущее после всего этого.

— Смерть… — голос Самары почти шелестел. — Единственный исход для кого-то. Капитан Шепард, — она обернулась одновременно с ним, поймала взгляд его нечеловеческих глаз, и внутри вылупляющейся из кокона бабочкой забилась мысль, что она могла бы смотреть в эти глаза бесконечно.

В них не было и намека на пустоту, в отличия от холодной бездны за окном — ее полного отражения.

— Если выживете после своей последней битвы, найдите меня. Продолжим путь вместе.

Она сама не могла определить, зачем ей это.

Шепард помог бы ей понять.

— Я найду, — в его голосе она услышала обещание, и внутри появилось давно позабытая легкость.

Совсем как много лет назад, когда она еще могла поверить, что может быть не одинока.

Аден Шепард всегда исполнял обещания.