Саске-нимфоманка (джен)

В логове Орочимару в этот раз все шло не по плану. Эксперимент и так не задался с самого начала, а тут еще и это…

Саске Учиха валялся в отключке. От последствий такого Орочимарова эксперимента ему не помогли ни навыки крутого шиноби, ни шаринган, ни куча гонора юного гения. Его плотно припечатало по башке оборудованием, добавило электрическим разрядом и прямо перед этим облило какой-то экспериментальной пакостью (возможно что очень даже ядовитой).

— Как там мое будущее тело? — поинтересовался Орочимару.

— Стабильно, — ответил Якуши. — Но приложило его сильно. Перестарались вы все-таки, Орочимару-сама.

— Да уж…

У Саске Учиха было сильное сотрясение мозга, поэтому когда тот, не понимая, что делать этого совсем не следует, резко вскочил и закричал: «Да, мой господин, кончаю!», это почему-то никого особенно не удивило. Пока Орочимару точнее оценивал ущерб, нанесенный будущему телу и пытался понять, не стало ли оно идиотом, то есть изучал, насколько может быть поврежден его мозг, чтобы начать серьезно обдумывать, стоит ли в него переселяться на ближайшие три года или подыскать что-то получше, Саске тем временем одной рукой держался за трещащую голову, а другой пытался стянуть с Кабуто штаны, приговаривая: «Возьми меня скорей, шалунишка!» После Учиха вдруг начал ласкать свою «сдувшуюся» грудь, увидел, что сисек нет, снова схватился за голову, потом снова за грудь, потом снова за голову…

— Похоже на необратимый процесс, как после кислородного голодания, — с досадой подытожил саннин.

— Может, его еще разок стукнуть? — предложил Кабуто, размышляя вслух. — А вдруг поможет? — озадаченно тер он подбородок, глядя как Учиха недоуменно щупает свой член (стоящий бодрячком, надо заметить).

— Или позвать братика Итачи, пусть его отшаринганит, — предположили оба.

Тут раздался пронзительный визг, и Учиха отключился снова. Нервы не выдержали.

* * *

Прошло около недели. За это время Саске, сильно ударенный на голову, крайне достал все и всех, а точнее, Орочимару и его главного помощника Кабуто. Дело в том, что в результате сотрясения он почему-то решил, что он девушка, причем не какая-нибудь, а самая настоящая. И вышла эта «девушка» просто натуральной нимфоманкой. (На сей счет у Кабуто были свои предположения, которые тот, ехидно посмеиваясь, так и не высказал.) И Учиха, наглым образом забив на все тренировки, таскался за саннином и его помощником и ныл, что хочет секса, чем постоянно отрывал тех от очень важных дел.

— Что еще? — недовольно спросил Орочимару.

— Хочу твой длинный язык и твоих больших змей! — безапелляционно заявила Сасочка.

— Можно подумать, мне больше заняться нечем, — буркнул саннин.

— Ну Орочи-и-и-и! — не отставала та.

— Ну ладно, — сдался он, — у меня вон новая коллекция тентаклей есть, иди, опробуй. (Тут саннин подумал, что неплохо было бы, и правда, сделать их в виде змей, так как это было бы более стильно, ну да ладно, в другой раз.)

— А я хочу змей! — капризничала Сасочка.

— Ну что ты будешь делать! — всплеснул руками (не в буквальном смысле) Орочимару.

* * *

После того, как наша юная и неугомонная с большим сексуальным аппетитом опробовала все сорта тентаклей, выведенных Орочимару в пробирке, соблазнила всех его подопытных, включая животных, и поэкспериментировала со всеми его инструментами и разными приборами (чем постоянно вызывала крайнее бешенство Кабуто, задолбавшегося их после стерилизовать), она снова и снова начинала приставать к Орочимару. Последний раз, получив «жестокий и несправедливый» отказ хотя бы отшлепать по попочке, опять же, начала ныть, вынося мозг хозяину (остатки его вменяемой части).

— Я же тебе нужна, — настаивала Сасочка. — Ты сам всегда так говорил. Да и если женщина просит…

— Мне нужно было твое тело, а не ты сам, — ответил саннин и призадумался.

— Нужно тело? Так отхентай меня здесь, немедленно! — обрадовался и настырно затряс его ученик, вцепившись ручонками в края его любимого кимоно, угрожая одежде полной дальнейшей профнепригодностью (что могло стать уже третьим любимым кимоно за неделю, пострадавшим от рук Учихи). Это и было последней каплей.

— Кабуто, — позвал Орочимару. — Ты был прав. Тащи сюда кувалду…