Меняя лица (джен)

Ослепительно яркий луч света мелькнул и исчез в темноте бокового входа.

— А ты уверен, что здесь и в самом деле спрятан клад? — прошептал звонкий юношеский голос. — Мне кажется, что всё это полная чушь... Ну не может такого быть, чтобы сундуки с сокровищами пролежали здесь столько лет и их никто не нашёл! Где ты вообще про всё это узнал?

— В библиотеке, — ответил басок.

— О-у, так мы ещё и в библиотеку ходим? — в звонком голосе явственно прозвучало ничем не прикрытое ехидство. — А я почему-то всегда считал, что дети богатеньких папенек предпочитают ночные клубы и тусовки... Ты как в хранилище знаний оказался-то?

— Где?

— В библиотеке, блин, в библиотеке! Знаешь, я теперь ещё больше уверен, что ты туда не читать заходил, верно?

— Ну да... Мне в туалет приспичило, а там читательский абонемент нужен и всё такое... Я и записался.

— В туалет-то сходил?

— А то! Потом зашёл в читальный зал — надо же знать, как и что там устроено, я ведь в библиотеке в последний раз был в... классе в третьем.

— Кончаем воспоминания юности младой. Ты где карту достал?

— В книге.

Воцарилась тишина и в ней, хрипя и суча ножками, повесилось недоумение. Потом...

— Ты. Поверил. Карте. Напечатанной. В книге? — медленно и с расстановкой спросил звонкий голос. — Ты что, идиот?! Ты хоть посмотрел на обложку? Может, это была книжка фэнтези и мы теперь шагаем в какой-нибудь придуманный Мордор?!

Басок смущённо откашлялся, но затем его обладатель вспомнил, кто тут главный, и кто что собой представляет:

— Ты палку-то не перегибай! Кто снаряжение покупал, а? Фонарики, верёвки, рюкзаки?

— Фонарики... Мог бы хоть штуки три-четыре взять, а то...

— Не хрен было свой ронять на камни, так что иди и не вякай. А карта, между прочим, была в обложке запрятана.

— Как так? Только не говори мне, что ты вместо туалетной бумаги использовал...

— Нет, я же не до такой степени дебил. На столе, за который я присел, лежала огромная книга в деревянном таком переплёте. Ну, я её взял, чтобы рассмотреть поближе, нечаянно на что-то нажал... глянь, а часть обложки отвалилась, а под ней свёрнутый листок. Я, не будь дураком, листочек-то спрятал, обложку назад присобачил, а тут как раз подлетела какая-то мымра в очёчках, закудахтала: "Ах, редкий экземпляр в руках грубой молодёжи! Ах, испортит ценную вещь! Ах, ничего святого в нашем низменном мире!" Схватила книгу и унесла её куда-то... А мне что делать? Развернулся и ушёл домой.

— А карта? С чего ты решил, что на ней указано именно местонахождение клада?

— Ну, ведь для чего-то эту бумажку спрятали?

— Идиот!

— Ты ещё поговори у меня!

— Нет, это я идиот, что пошёл с тобой неизвестно куда и зачем и ищу неизвестно что... А-а-а!

— Лёха, ты что?

Тишина.

— Лёх, ты где? Ну, не молчи же! — луч фонарика в панике заметался по сторонам. — Лёха-а!!!

— Не кипешуй, тут я, — немного приглушённо донеслось откуда-то снизу. — Я, похоже, провалился в какую-то яму... Но тут неглубоко. Чего стоишь?

— А... что делать-то?

— Вниз посвети, читатель юный. Да чего же ты в глаза-то прямо светишь?! Тьфу... Спички есть? — сердито спросил Лёха.

— Сейчас... — наверху засуетились, и через пару минут к его ногам брякнулся спичечный коробок. — А зачем тебе?

— Тут, похоже, факелы. А ну-ка...

Ярко вспыхнуло пламя и осветило испуганное лицо второго, стоявшего на коленях возле провала.

— Миш, спускайся сюда! — приглашающе помахал ему снизу Лёха. — Посмотрим, что тут и как... ё-моё, сундук!

— Сундук? — испуг Мишки как рукой сняло и он, скинув с плеч рюкзак, быстро вытащил оттуда верёвочную лестницу, присобачил её к какому-то крюку, торчащему из стены, и ловко спустился вниз.

— Ну, ты спец! — присвистнул его друг. — Вон, в углу стоит твой клад!

В углу небольшого помещения и в самом деле стоял огромный сундук из потемневшего дерева, обвитый железными цепями, оббитый металлическими полосами... От него веяло неведомой жутью, но, находясь в безумном восторге от своей находки, кладоискатели этого, похоже, даже не почувствовали.

— Зубило есть?

— Зачем?

— А чем, по-твоему, мы цепь будем рубить? Зубами?

— Кусачки по металлу подойдут? — Мишка порылся в кармане и вытащил искомое.

— Ну, ты даёшь... — восхищённо покрутил головой Лёха, взял кусачки и принялся деловито кромсать цепь, которая вскоре с громким лязганьем упала на каменный пол. Вскоре туда же последовал и огромный замок.

— Поднимаем?

— Постой... Может, лучше не надо? Знаешь, мне не верится, что там может быть что-то хорошее... — остановил его Мишка.

— А за каким хреном мы тогда пёрлись сюда? Чтобы полюбоваться на сундук и уйти?!

— Как хочешь...

— На счёт "три! Р-раз и... — Лёха рывком поднял крышку и... тугая волна ледяного тлетворного воздуха, вырвавшегося из недр сундука, сбила ребят с ног, погасила факел и оставила их в полной темноте.

Тишина. Полная. Мёртвая.

— Лёха? — дрожащий голос Мишки наткнулся на холодные стены и отлетел, напуганный, к своему хозяину. — Лёха, ты где? Лёх, ну не молчи, а?

Вокруг по-прежнему царило безмолвие...

— Лёха... Кто на меня смотрит? Я ведь чувствую, что кто-то на меня смо...

* * *

— Ты Евгения? — за столик в кафе, где сидела Женька, скорбно рассматривавшая меню и напряжённо размышлявшая о том, купить ли ей ещё одно ма-аленькое пирожное или же пожалеть и свой кошелёк и свою фигуру, нагло плюхнулся толсторожий тип откровенно бандитской наружности, от которого так и пёрло: "Куплю всё и даже больше!". — Работаешь в нашей местной газетёнке?

— Ну, допустим. И что? — неласково произнесла та, ошарашенная таким наглым вторжением в её личное пространство.

— Без "ну, допустим". Ты Евгения?

— Евгения, Евгения... И чего надо? Если хотите накопать компромат на своих конкурентов, то вы сильно не по адресу. Этим не занимаюсь, ясно?

— Мне компромат на хрен не нужен. Я хочу, чтобы ты отыскала моего сына. За деньгами дело не станет.

— Чего?! Вы, дядя, не по адресу обратились! Дуйте в полицию или же частного детектива наймите... С чего это вы решили, что я занимаюсь поиском пропавших отпрысков богатых папиков?

— А вот хамить мне не надо, детка! — хмуро сказал мужик и его заплывшие жиром глазки сузились. — Выбирай — или ты по-хорошему займёшься поисками моего сына и получаешь кругленькую сумму в случае успеха... или же с треском вылетишь с работы, и тебя не возьмут убирать даже мусорные ящики!

— К-ха... А не сильно ли вы зарываетесь, мужчина? Думаешь, ты в этом городке один такой крутой?

— И насчёт твоих знакомых... Александр, Дмитрий, Мария и ещё трое крайне подозрительных типов — ведьма по имени Машука, какой-то жук, время от времени появляющийся у неё дома и экстрасенс Олег Темнов, так? Первая троица ничего из себя особенного не представляет, а вот остальные... Не многовато ли в их поведении странного?

— А если ваш сын найдётся мёртвым? Вы не учитываете такого поворота дела?

— Учитываю. Но ты уж лучше постарайся найти его живым, иначе... — тут мужик крайне неприятно улыбнулся. — Вот всё, что сумели нарыть мои парни...

В руки журналистки бросили папку.

— Там, кстати, и краткая характеристика моего сына... А вот и аванс. На непредвиденные расходы!

Следом на столе появился пухлый конверт.

— Там, внутри, мой номер телефона. Будешь звонить каждые два дня и отсчитываться. И не дай Бог тебе обмануть меня, лапа!

С этими словами "заказчик" встал и неторопливо направился к выходу. Женька посмотрела ему вслед и презрительно усмехнулась:

— Звонить… Ладно, милый мой, я тебе так звякну, что мало не покажется! Крёстного отца из себя строишь? Ну-ну... Что ж, Домка, Машука и Машкин призрак с большой охотой побеседуют с вами на эту тему... Ты и твои парни до конца жизни смотреть фильмы ужасов не сможете!

Но разговор с предполагаемыми "мстителями" получился несколько иным, чем себе представляла страждущая справедливости Женька...

* * *

— Как это — "Не будем разбираться со всяким быдлом"?! — возмущённо орала Лерка на домового и экстрасенса, которые спокойно восседали в мягких уютных креслах и с интересом рассматривали беснующуюся рыжую фурию. — А если я не сумею найти его сынка? И станусь без работы?! Вы что, вконец охренели?!!!

— Не хами.

— Ах, простите, и как это я осмелилась произнести такое грубое слово в вашем сиятельном присутствии... Ох.....ли совсем, да?! А вас не волнует то, что он и под вас ямку копает?

— Это, конечно, проблема, но не такая уж и серьёзная, — отмахнулся Олег Иванович. — Это он так ляпнул, а целью его была именно ты. Так что флаг в руки и вперёд — занимайся детективной деятельностью! В случае удачного исхода дела обогатишься, в случае неудачного... Что ж, сокращённых на бирже труда принимают без вопросов, а потом...

— А потом я буду занимать у вас деньги и не отдавать! — зашипела журналистка. — Занимать и не отдавать... Оно вам надо?

— Не обеднеем. Вперёд, мисс Марпл местного разлива, иди и бессмерть своё имя!

Евгения яростно хлопнула входной дверью и, нецензурно выражаясь, зашагала по улице, душа сумку с папкой. Потом, правда, немного успокоилась и...

— Побалуемся, а? — шепнул ей на ухо чей-то вкрадчивый голос, и крепкие руки обхватили Женьку, не давая ей обернуться лицом к нападавшему. — Во-он тёмный переулочек! Пойдём туда и...

В этот момент Евгения, собрав в тугой комок всю ярость, что душила её с самого начала разговора с Олегом и Домкой, обиду на них и хамов, возомнивших себя царьками, на всяких хмырей, шляющихся по ночам и пристающих к честным девушкам, что есть силы лягнула незнакомца по голени острым каблучком, подбитым металлической подковкой... И попала! Маньяк взвыл дурниной, помянув "нежным" словом свою несостоявшуюся жертву, разжал руки, та обернулась, готовясь и дальше мстить за весь женский пол... и с удивлением опознала в "насильнике" Домку.

— Охренел совсем?

— ...ять твою переять! — с трудом проговорил домовой, прыгая на одной ножке и нежно баюкая вторую, невинно пострадавшую. — Так-то ты встречаешь кавалеров? Неудивительно, что у тебя до сих пор нет парня... А если бы я от боли тебя придушил?

— Пошёл бы к травматологу — гипс ставить... Чего надо?

— Помочь хочу.

— С чего это ты решился на гуманитарную помощь? Олег, по-моему, ясно выразился на этот счёт!

— Ну, я-то не он и потом: тебе же нужен крепкий сильный мужчина, который и машину поведёт и от бандитов спасёт, и из ловушки вытащит?

— Нужен, конечно. Только прихватим с собой и Машку, а то обидится. Заодно обсудим всё, почитаем те документы, что передал безутешный папаша...

— Думаешь, серьёзный персонаж? — спросила Маша, когда они втроём угнездились в моей комнате. — Может, просто строит из себя крутого, а на самом деле обычная мелкая сошка? Сама ведь знаешь, такой мелочи пузатой развелось сейчас как тараканов за печкой... Ты хоть папку-то смотрела? Или купила кота в мешке?

— Когда? При этом типе всё как-то недосуг было, а потом ещё и Олег на нервы накапал... — Женька раскрыла папку, достала оттуда несколько листков с мелко набранным текстом, вгляделась. — О, Господи!

— Что? Что ты там увидела? — заинтересовался Домка. Евгения не отвечала, дрожащими руками перебирая листок за листком. — Да что случилось, скажи, наконец!

— А случилось то, что я влипла в нехорошую историю, — мёртвым голосом сказала та. — Знаешь, кто был тот мужик? Хлыстовский!

— И чего? — спросил домовой. Машка тоже недоумённо хлопала глазами.

— Чего? А кличка "Хлыст" тебе что-нибудь говорит?

— Откуда? Мне, знаешь ли, как-то до лампочки все эти ваши уголовные авторитеты. А что, могут быть большие неприятности?

— И очень большие... — затосковала Евгения и, отложив бумаги в сторону, пригорюнилась. — За что мне всё это? Жила себе спокойно, никого особо не трогала... У меня что, на лбу крупными буквами написано "Хочу проблем!" и "Здрасьте, я самоубийца!"? Почему он выбрал именно меня?!

— Да не переживай ты так! — попробовала Маша утешить подружку. — Ну, поищешь пару дней, побегаешь... Потом позвонишь этому... Хлысту, скажешь, что никого не нашла и...

— И что?

— Ну, не убьёт же он тебя...

— Ага, щаз-з. Ты его не знаешь, а я одно время копалась в архиве и в курсе, на что способен этот тип. Нечаянно упала с балкона, случайно попала под машину... Да я даже в тарелке супа теперь утону! А что? Задумалась девушка, зазевалась, шмяк мордочкой в борщик и — привет Ромашке! Выплыть не смогла, слишком глубоко!

— Кончай истерику! — прервал её Домка, который всё это время сосредоточенно просматривал документы, любезно предоставленные господином Хлыстовским. — В этой истории с пропажей сына Хлыста и в самом деле много непонятного. Два дня назад Михаил Хлыстовский вместе со своим другом Алексеем Рыбачковым вышли из города, полностью экипированные для похода — рюкзаки там, одежда и прочее — и удалились в сторону старых развалин за лесом.

— В поход пошли? — предположила Маша.

— Тайком, ничего не сказав родителям? Непохоже. Скорее уж так себя ведут, отправляясь на поиски клада. Дескать, найду несметные сокровища, а там хоть потоп! Хлыст беспокоился, чтобы его сынок, избалованный передозом денег, не увлёкся бы наркотой, а потому строго следил за его окружением. Против дружбы сына с Алексеем он не имел ничего против — мальчик из небогатой, но положительной семьи, не избалован, хорошо учится, по тусовкам не шляется. Как раз то, что нужно для сына богатого папы! Конечно, перевоспитать полностью оболтуса не удалось, но четыре дня назад Миша ходил в библиотеку...

— Что он там забыл?

— В туалет приспичило, вот и зашёл. Короче, оттуда Мишка вынес листок с нарисованной на нём картой — очевидно, планом, где зарыты сокровища. Кстати, тут есть и фото этой карты.

Домка протянул Женьке небольшой листок.

— Вот жук! — покачала головой та, рассматривая фотографию. — Снято в комнате этого пацана, очевидно, откуда-то сверху... Что ж, папа до такой степени пёкся о своём отпрыске, что даже установил видеокамеру?

— Не отвлекайся. Миша купил пару рюкзаков, всякое прочее барахло для турпохода и наши парни рванули в "свободное плавание" И с тех пор всё — ни слуху, ни духу.

— Что же он не послал за ними своих гавриков, если так беспокоится за свою кровинушку? — спросила Маша. — Зачем ему понадобилось нанимать для этого Женьку?

— Да, зачем?

— Это уж ты у господина Хлыстовского спроси при следующей встрече, а пока... Когда пойдём на поиски его сына? Завтра с утра?

— Так ты тоже с нами? — обрадовалась Женька, мигом позабывшая о своих переживаниях.

— Куда же я вас одних отпущу? И кстати, Олег сам попросил меня сопровождать вас ... Мало ли что?

* * *

— Нам ещё долго ехать? — нетерпеливо спросила Евгения сидевшего за рулём домового. — Уже когда выехали из города... Я уже всю попу отсидела!

— Такой амортизатор да отсидеть? Ты сама себе льстишь, подруга! — ухмыльнулся тот. — И не замахивайся на меня. Отвлекусь — и въедем куда-нибудь не туда. Мне-то ничего, а вот вам... Ты об этом подумала?

— Ладно, подожду до места назначения, только недолго, иначе... Приехали?

Дорога сделала крутой поворот, последние деревья нехотя расступились, и их глазам предстала... огромная груда камней, беспорядочно наваленных друг на друга — всё, что осталось от огромной фабрики какого-то купца, построенной ещё до революции, а потом взорвавшейся по неизвестной причине.

— И где мы будем его искать? — растерянно спросила Женька. — Это же просто груда камней, а даже не приличные развалины! Где тут вход, где выход? Если Мишка с другом сдуру сюда и сунулись, то их сейчас попросту завалило где-нибудь! Здесь же помощь МЧС нужна, чтобы хоть что-то выковырять!

— Вы, люди, крайне невнимательны, — упрекнул рыжую истеричку Домка и, заперев машину, неторопливо пошёл к развалинам. — Ты эту карту хорошо рассмотрела?

— А что там было рассматривать? Чёрточки, кружочки, линии... Я в этом не разбираюсь.

— Оно и видно, — вздохнул домовой и, махнув рукой, исчез за чудом сохранившимся углом здания. Потянулись тя-агостные минуты ожидания и, чем больше они длились, тем всё больше и больше нервничала Евгения.

— Чего стоишь? — набросилась она наконец на Машу. — Пошли скорее за этим кладоискателем — может, и впрямь что-нибудь найдём...

— Женька, Машка! — послышался вдруг крик. — Скорее сюда!

В его голосе звучала такая радость, что обе девчонки, не сговариваясь, рванули с места и помчались на зов товарища.

Домку они увидели почти сразу. Он стоял у сложенных домиком бетонных плит и смотрел куда-то вниз.

— Только не говори, что ты нашёл трупы! — простонала Евгения, на внезапно ослабевших ногах приближаясь к нему. — Я этого не переживу...

— Только один...

— Ой!

— Да не бойся ты, он вполне жив-здоров, даже упитан... только грязный немного! — расхохотался домовой. — И это твой ненаглядный Мишенька!

В два прыжка журналистка подскочила к нему и увидела... Да, это и в самом деле был Миша Хлыстовский — с виду целый и невредимый, только царапинка на виске. Парень, по ходу дела, совсем не удивился появлению незваных спасателей и поэтому спокойно сидел и пристально рассматривал Домку, которому не очень понравился столь интенсивный интерес к его скромной персоне.

— Чего это он? — шёпотом спросил он Машу, поспешно отойдя в сторону, уступив место обрадованной Женьке, которая захлопотала вокруг обретённой "ценности". — К чему такая заинтересованность? Он случайно не...?

— Кто его знает, кто знает... Ты же у нас красавчик — глаз не оторвать! — не преминула съехидничать Машка. — Секс-бомба... Эй, подруга, поднимай своего опекаемого на ноги и дуй с ним к машине. Поедем папочку радовать!

— А где твой друг? — спросил домовой Мишку, когда все были уже на полпути к городку.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — Мы зашли в тоннель, какое-то время шли по нему, потом грохот и... и всё!

— Наверное, потолок не выдержал! — со знанием дела сказала Евгения и достала из кармана бумажку с номером телефона Хлыста. — А теперь все заткнитесь! Алло? Да, это я. Да, есть результат. Нашла я вашего сыночка, нашла! Теперь-то вы отстанете от меня? Угу... угу... Значит, у парка? Всё, ребята-девчата, едем к парку, там передадим сыночка папе из рук в руки и гуляй-радуйся!

— Папе? -спросил Мишка.

— Ну да. Ты что, не рад?

— Папе... Папа — это хорошо! — сказал тот, как-то странно улыбаясь, и больше не произнёс ни слова. Домка остановил машину у бокового входа в парк, где их уже дожидались три шикарных автомобиля, Евгения вывела за руку Мишку, получила пухлый конверт и обе стороны, весьма довольные друг другом, разъехались без каких-либо претензий.

* * *

Женька, зевая, свернула покрывало, сдёрнутое с кровати, парой ударов кулака взбила подушку и, выключив свет, шмякнулась уставшим телом в мягкие объятья Морфея и тут же засопела в обе дырочки.

...Разбудила её самым бесцеремонным образом певица Слава, горланившая ей в самое ухо свой "бессмертный" хит: "Одиночество — сволочь, одиночество — скука-а-а, я не чувствую сердце, я не чувствую руку-у!"

— Охренели совсем! — взвыла журналистка, с трудом поднимая тяжёлые веки. — Какая сволочь посреди ночи...?!!

"Сволочь" лежала на прикроватном столике, вовсю семафорила экраном и подпрыгивала от нетерпения.

— Тьфу! — окончательно проснувшаяся Евгения схватила телефон и, даже не посмотрев, кто именно звонит, рявкнула. — Привет тебе, самоубийца незнакомый, неизведанный! Вконец обалдел или действительно так уж жить надоело?!

Из трубки послышались далёкие крики, выстрелы и жутко знакомый голос прохрипел:

— Ты кого мне подсунула, дрянь рыжая?!

— Виктор Викторович? А что, собственно, случилось?

— Это не мой...

Что-то пискнуло и связь прервалась. Женька некоторое время очумело смотрела на сотовый, затем, спохватившись, поспешно набрала номер Хлыстовского.

— Абонент временно недоступен или находится вне зоны доступа сети! — ласково ей поведал нежный девичий голос.

— Как это недоступен?! Он же сам мне только что звонил! Алё! Алё, Виктор Викторович!

Повторно узнав, что "абонент временно недоступен", Женька послала на все буквы алфавита сотовую связь и набрала номер Домки.

* * *

— Я тебе говорю, с этим Хлыстовским-сынком явно что-то нечисто! — хлопнула ладонью по столу Евгения, когда домовой и полусонная Машка собрались у неё дома. — Наверное, он там, в развалинах, кокнул своего приятеля, а теперь и любимого папашу замочил!

— Не знаю, — пожал плечами Домка и, взяв пульт, включил телевизор. — На сумасшедшего вроде бы похож не был...

— Сеть террористических групп была ликвидирована и имеются достоверные данные, что... — торжественно произнесла с экрана телеведущая.

— Да выключи ты его, сделай милость! — со злостью рявкнула Женька. — Задолбали совсем, блин... Куда не переключишь — везде одно и то же!

— Это же большая политика, Евгения! — попробовал успокоить её Домка. — Как журналистка, ты должна это знать...

Успокоил, как же... Лучше бы вообще не заикался об этом, потому что рыжий факел вспыхнул с ещё большей яростью:

— Политика, говоришь? Хороша же она, если из-за этой твоей политики взорвали российский самолёт в Египте (пассажирский, между прочим)! Хорошо хоть Путин поднял оборонную мощь страны... И на этом ему большое спасибо! А то американцы ох...ли совсем!

— Ты лучше скажи, что будешь делать, если этот Хлыстовский заявится к тебе со своими мордоворотами? — спустил её на грешную землю домовой. — Что-то мне подсказывает, что в суд на тебя он подавать не станет, а разберётся своими средствами...

Эти слова мгновенно остудили Женькин пыл.

— Не знаю. Лучше, наверно, сразу идти на кладбище и добровольно там зарыться...

— Не боись, в обиду тебя не дадим и вот что... Ты знаешь, где этот самый Хлыстовский живёт?

— А кто ж не знает? Он у нас уважаемый человек, депутат, надежда и опора народа, тьфу! Ты, может, видел на окраине городка огроменный особняк в стиле дворцов Людвига Баварского?

— Так это его?! Вот уж не думал, что подобная скотина может обладать столь изысканным вкусом!

— Не смеши меня. Откуда у типа, который всю свою молодость растаскал по тюрьмам, вкус? Максимум, на что он способен — это сделать на себе татуировку в виде собора Василия Блаженного! Сами ведь знаете, что к большим деньгам художественный и прочие вкусы прилагаются крайне редко!

— Тогда... Завтра с утра едем к этому... Хлысту и я попробую узнать, чем же его величество так недовольно. А теперь, девчата, спать и ещё раз спать!

— А если...

— Никаких "если" не случится. Я останусь ночевать здесь ради вашей безопасности, понятно? Ну, идите спать!

Домка оказался прав — никаких "если" не произошло, тем не менее спали девчонки плохо, встали сонные, хмурые и даже душ не разогнал этого состояния. Женька, которую мучила неизвестность, рвалась ехать сразу же, но домовой заставил её сначала убрать кровать, позавтракать, переодеться (они так и уснули в одежде), причесаться, подкраситься и, после тщательного и придирчивого осмотра наших персон разве что не через лупу, дал "добро" и все наконец-то поехали на встречу с недовольным клиентом.

— Вот он! — простонала Женька, когда домовой притормозил у высокой ажурной решётки, что окружала замок в миниатюре — коттедж господина Хлыстовского. — В машину собирается садиться... Ой, и охрана с ним! Точно, хочет меня придушить и закопать... И вас заодно, как свидетелей!

— Не неси чушь. Так, нас заметили и к нам идут... Выходим из машины!

— Я не могу... У меня что-то с ногами! Давайте, я здесь останусь... Нет, давайте мы все вместе останемся!

— И получится гроб-общага! — хихикнула Маша.

— Дура! — обиделась Женька, но всё же вылезла из автомобиля.

— Господин Хлыстовский? — вежливо спросил Домка у подошедшего к нам коренастого толстомордого мужика. — Доброе утро!

— Доброе... — хмуро ответил тот, пристально рассматривая домового. — Чего надо?

— Вы вчера ночью звонили моей подруге Евгении, обвиняли её неизвестно в чём... Что случилось? Ведь, как я понимаю, вы дали задание отыскать вашего сына и она отлично с этим справилась. Какие претензии?

— Ах, это? — лицо Хлыста прояснилось и он, гоготнув, почесал переносицу. — Я просто перенервничал... а тут ещё Мишка ночью напился, устроил пальбу... Мне пришлось его утихомиривать с помощью охраны и отправить прочь. Пусть полежит в психушке, подумает!

— То есть, претензий у вас нет?

— Наоборот, я очень благодарен, — Хлыст сунул руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда толстую пачку пятитысячных купюр и сунул её обалдевшей от такого поворота дела Женьке. — Всего хорошего!

— Не смею вас больше задерживать, — Домка слегка поклонился и пошёл к машине, всей спиной чувствуя сверлящий взгляд бывшего уголовника. Хотя... когда это уголовники были бывшими?

— Ф-фу, пронесло! — с облегчением вздохнула Евгения, когда друзья подъехали к редакции. — Ни хрена же мне подфартило!

— Ну, теперь за свою работу в редакции можешь не беспокоиться, — усмехнулся Домка. — Но знаете, он мне показался каким-то странным. И этот взгляд... Тот парень, Мишка, смотрел на меня точно так же. Такое впечатление, что это один и тот же человек, но в разных личинах!

— Чего ты хочешь — папа и сынок, а яблоко от яблони, как известно... Ой, что я себе теперь накуплю-у... В ювелирном есть кольцо, о котором я так давно мечтала... и кулон в виде рыбки, усыпанный изумрудами. Машка, я его тебе подарю за то, что ты меня не бросила!

— Свежо предание... — усмехнулась та, вспомнив, как Женька уже обещала ей полное собрание сочинений Кира Булычёва, но так и не подарила — то ли забыла это сделать, то ли попросту пожадничала... как всегда.

— Про книги вспомнила? Нет, вот даю честное слово, что на этот раз уж точно подарю!

И действительно подарила: и кулон, и книги. А что? Она ж у нас была на седьмом небе от счастья — и жива осталась и ещё подзаработала!

А потом начало происходить что-то непонятное...

* * *

Женька уже приканчивала свою утреннюю трапезу, состоявшую из смачного бутерброда с ветчиной и сыром и большой кружки ядрёного кофе без молока. Кто там сказал, что кофе много пить вредно, а? Да если бы он увидел "скромную" порцию, что милая журналистка потребляла по утрам и вечерам, то точно повесился бы — от жгучей зависти к несокрушимому девичьему здоровью. Правильно говорят, что человек — самое живучее существо, так как любое животное, испробовавшее "чашку кофею" (утреннюю дозу Женьки), просто-напросто сдохло бы от передоза... Итак, Евгения уже добивала завтрак, заодно проглядывая региональную газету, которую считала самой скучной и паршивенькой, как вдруг её внимание привлекла одна маленькая статейка. Маленькая-то маленькая, но она мгновенно заставила рыжую обжору позабыть про еду.

— Ни фига ж себе! — поражённо сказала она и, схватив сотовый, лихорадочно набрала номер Домка:

— Домуша, ты сейчас не занят? Что значит "сплю"? Седьмой час утра! Ой, извини, я всё как-то забываю... Короче, есть одна интересная новость для тебя и Машки. Встречаемся... ну, хотя бы в парке, через полчаса. Хорошо?

В трубке недовольно пробурчали и отключились, а журналистка забегала по комнате, пытаясь вспомнить, куда же она заныкала новые, ни разу не надёванные джинсы. Нашла, надела и расстроилась: джинсы напрочь отказались сходиться в талии и застёгиваться, а поэтому, чтобы больше не заморачиваться, Евгения натянула леггинсы, тунику и, толком не причесавшись, поскакала в парк.

...Ждать пришлось долго, где-то около часа, пока наконец рядом на скамейку не плюхнулся хмурый и невыспавшийся домовой.

— Чего надо? — безо всяких приветствий спросил он. — Молись всем богам, чтобы новость, которую ты собираешься нам поведать, стоила того, чтобы вытащить меня из кровати, иначе... О, вон и Машка идёт! Да до-обрая такая...

— Тебя сразу прибить или как? — спросила Маша, присаживаясь слева от Женьки. — У меня начался отпуск, я решила первый день провести с пользой для тела...

— Для дела, хотела ты сказать?

— Нет, лапа, именно для тела! Я устала как собака, хотела как следует выспаться, а тут ты... Вижу, и Домка не в большом восторге от внеочередного собрания?

— Она и меня из кровати выдернула! — не преминул наябедничать тот.

— Слушай, а чего мы вообще мучаемся? Давай придушим её и прикопаем тут же в парке — и нам удовольствие, и деревьям удобрение...

— Хлыстовский пропал! — выпалила Евгения, поняв, что сейчас может произойти суд Линча.

— И что нам до этого? Пропал и... Постой, это тот Хлыст, что ли?

— Ну да. Я сегодня утром прочитала в газете.

— И что тут такого? Одним бандюгой меньше стало, чего расстраиваться? А-а, я поняла. Ты переживаешь, что больше некому тебе денежки давать, да?

— Да мне наоборот теперь спокойнее!

— Тогда чего кипеш подняла?

— Странно как-то... Сначала сын ведёт себя непонятно, потом его папаша... Ну, помните, когда мы все поехали к нему узнать, чем он недоволен?

— А-а! — вспомнил Домка. — А что там странного?

— Домуша, он бандит. Бандитом был, бандитом и остался. Сам посуди, если бы с его любимым сынком что-то произошло и он бы считал, что это именно я во всём виновата, стал бы он так со мной разговаривать да ещё и деньги давать? Не-ет, тут что-то не то... Уж не убил ли его Мишка ещё кого-то, скажем, охранника и любящий папочка теперь пытается это скрыть?

— Ну, не знаю, — пожала Маша плечами. — На мой взгляд он, конечно, вёл себя немного странновато, но... Так что там с исчезновением?

— В газете написано, что на окраине нашего городка была найдена машина известного бизнесмена и депутата В. В. Хлыстовского. Дверцы были распахнуты, но ничего в машине тронуто не было. Сам бизнесмен и его охрана исчезли бесследно. Заведено уголовное дело по факту возможного похищения… ну, и так далее.

— Смылся, небось, за границу и отдыхает теперь где-нибудь в Ницце! — пошутил домовой. — Тебе-то что до всего этого?

— И сама не знаю, но вот мучает какое-то предчувствие... Знаете, я попробую поискать сына Хлыстовского. Психиатрических лечебниц у нас не так-то и много, так что... Смотрите!

Все завертели головами.

— Да вон, у фонтана! Это же один из охранников Хлыста! Ну да, точно он!

— Пошли, спросим у него, куда это делся его шеф! — решил Домку и они, поднявшись со скамейки, поспешили к высокому, плотно сбитому парню в сплошь чёрной одежде, которая делала его "белой вороной" в толпе пёстро одетых, неспешно прогуливавшихся людей.

— Здрасьте! — подлетела первой Женька. — Вы меня, наверно, не помните, но мы встречались совсем недавно...

— Где твой шеф? — прямо в лоб спросил подошедший следом домовой.

— Кто?

— Хлыстовский, кто же ещё?

— Вы меня с кем-то перепутали! — улыбнулся охранник, и взгляд его стал цепким и неприятно пронзительным. — Есть ещё вопросы?

— Нет, извини! — Домка ухватил за руку раскрывшую было рот Евгению и потащил прочь, всей спиной чувствуя, как его буквально сверлят взглядом. — Машка, за мной!

— Ты чего вмешался? — возмутилась Женька, когда они отошли на приличное расстояние. — Дураку же ясно, что этот тип со своими дружками убил своего хозяина и теперь... Ой, а где он?

— Ушёл... — растерянно сказала Маша.

— Всё из-за тебя! — журналистка стукнула кулаком домового по плечу. — Если бы не ты, я...

Благостную тишину разрезал далёкий девичий визг. Люди, неспешно прогуливавшиеся по дорожкам и сидевшие на скамейках, дёрнулись, но тут же сделали вид, что ничего не слышали. Домка тут же оттолкнул нас и помчался в ту сторону, откуда донёсся крик.

— До чего народ дошёл! — прошипела Женька, кидаясь за ним. — Тебя на улице резать будут, и никто не подойдёт. Уж скорее на мобильный снимут, чем помогут... Совсем озверели!

— Тут ты права... — еле проговорила Маша, бодро скача рядом. — Равнодушие — это первый симптом, говорящий о том, что человечество движется к гибели...

— Туда, туда он побежал! — сообщил нам дряхлый дедок, прогуливавший на поводке не менее дряхлого пса. — Какой-то мужик в чёрном схватил девушку и потащил её в кусты, а ваш друг бросился ей на помощь... Да вот же он сам идёт!

И верно — из кустов напротив вывалился взъерошенный Домка, ведя за руку заплаканную девушку лет восемнадцати-девятнадцати.

— А где тот?

— Когда я прорвался сквозь кусты, его уже не было! — пожал плечами домовой. — Успел зараза, смыться... Он тебе ничего не сделал? — спросил он девушку.

— Нет, ничего. Это, наверное, из-за того, что я закричать успела... Спасибо вам большое!

— Может, полицию позвать? — предложил дедок, но спасённая вежливо отклонила его предложение и, ещё раз поблагодарив, торопливо пошла прочь, на ходу поправляя причёску.

— Ну, нет так нет... — пробормотал дедок и похлопал домового по плечу. — Хороший ты человек, сынок. Сейчас редко кто бросится на помощь ближнему своему...

— Что же я, зверь какой? — пошутил Домка и вдруг опять почувствовал всем своим существом до боли знакомый сверлящий взгляд. Он резко обернулся... но никого не увидел.

* * *

Прошло четыре дня.

Полиция упоённо занималась поисками весьма уважаемого человека — господина Хлыстовского, газеты выдвигали версии одна безумнее другой. Какой-то благообразный тип с козлиной бородкой — глава секты "Светлая даль" — во всеуслышание заявил, что господин Хлыстовский был взят в рай, так сказать, живьём. Дело происходило на местном телевидении и надо было видеть лицо телеведущей, когда ей с самым серьёзным видом выложили самую удивительную и дебильную версию из всех тех, что ей пришлось услышать за всё это время.

— Да, Виктор Викторович много грешил, но с недавних пор повернулся к Свету и начал усиленно помогать всем нищим и сирым! — вдохновенно блеял сектант. — Такие люди стоят к Богу ближе всех, и я уверен, что теперь там, на небесах, он молится за всех грешников, которые ещё не узрели Светлую даль и не...

— Козёл вонючий! — со злостью сплюнула Женька и выключила телевизор. — Святого из себя корчит, педофил хренов!

— Что же ты так, такого уважаемого человека? — еле сдерживая смех, спросил Домка.

— Какой он, на хрен, уважаемый?! Знаю я этого хмыря! Он раньше учителем физкультуры в школе работал и детям в трусы заглядывал! "Ах, деточка, у тебя маечка неправильно заправлена! Подойди ко мне, я поправлю!". Так детей и лапал, пока какой-то родитель, узнав о его "заботах" о молодом поколении, не врезал ему в лобешник... Ну, видимо, с тех пор этот урод и узрел свою Светлую даль!

— Н-да, надо же такое выдумать... — задумчиво сказала Маша. — Хлыста забрали на небо! Его если и заберут, то совершенно в обратном направлении. Кстати, Женя, что тебе опять от нас понадобилось?

— Ничего. Хочу только сказать, что Мишка Хлыстовский не обнаружился ни в одной из психиатрических клиник, что я обзвонила.

— Ну, Хлыст же сказал, что отправил его из нашего городка...

— Я что, по-твоему, дура? Я обзвонила все-все клиники в ближних городах и — ничего!

— Да как же тебе могли сказать, что у них лежит тот или иной человек? Это же...

— Конфиденциальная информация? Не думаю. Когда я сообщала им, что господин Хлыстовский пропал без вести, может быть, даже убит и поэтому далее оплачивать лечение своего сына уже не в состоянии... Ты что же думаешь, они станут содержать такого невыгодного пациента?

— Выходит, Хлыст врал нам, когда говорил, что отправил своего сына лечиться... Может быть, он его случайно убил и теперь скрывается, опасаясь правосудия?

— Я тебя умоляю! — фыркнул Домка. — Был сын — нет сына, кому это интересно? Ну, уехал мальчик учиться за границу и остался там. Кто будет проверять? Меня больше волнует, куда же делся охранник Хлыста и зачем он напал на ту девушку в парке, если не забрал у неё ни телефона, ни денег...

— Ни честь! Хотя... отнимать честь у некоторых современных девиц — дело бесполезное, поскольку большинство из них теряют её в тринадцать-четырнадцать лет. Смотрели репортаж о двенадцатилетней девочке, вовсю беременной?

— У тебя одни сплошные сенсации... Надо будет попробовать найти ту девушку и поговорить с ней. Кто знает, может, она вспомнит что-нибудь важное...

На том и порешили. Домка и Маша принялись каждый день по нескольку часов прогуливаться по городку и в парке, в надежде на то, что всё-таки вновь повстречаем несостоявшуюся жертву, но всё было бесполезно — та либо на время засела дома, медленно отходя от пережитого, либо стала гулять совсем в другом месте. Не помогло даже то, что они разделились и прочёсывали город, разделив его пополам.

Евгения тем временем усиленно трудилась в своей редакции — черкала статейки, просматривала письма читателей в поисках интересного материала и вот однажды...

— Женя, к тебе посетительница! — крикнула Нюта, заглянув в маленькую комнатушку, где та сидела, усиленно размышлявшая, что бы такого съесть за ужином — отбивную или бутерброд с варёной колбасой. Второй вариант был ближе к истине, поскольку готовить госпожа журналистка ну очень не любила. Да и не умела, если быть до конца честной. — У неё дочь исчезла!

— А при чём тут я? — недовольно спросила Женька. — Пусть идёт в полицию, пишет заявление... Я-то чем могу помочь?

— Ну, не знаю, а только поговорить она хочет именно с тобой! — пожала плечами её сотрудница, исчезла и в дверях тут же возникла женщина лет сорока пяти.

— Вы извините меня... — смущённо сказала она. — Понимаю, что это может звучать странно, но я думаю, что мою дочь украли космические пришельцы!

"Блин, очередная сумасшедшая... — с тоской подумала Евгения, устраиваясь поудобнее и принимая заинтересованно-приветливый вид. — За что мне всё это? Позавчера был полоумный дед, который утверждал, что его соседи через свои спутниковые тарелки внушают ему эротические сны, пять дней назад — тётка, у которой в телефоне живут агрессоры из другого измерения, которые зомбировали нашего президента и всех прочих... кроме неё одной, разумеется! И вот теперь ещё одна..."

— ...она вернулась с прогулки и стала вести себя странно! — продолжала посетительница и Женька поняла, что из-за размышлений пропустила начало рассказа. — Я смотрю: вроде бы моя Ниночка, но в то же время и не моя. Я в своё время увлекалась уфологией и знаю, что иногда инопланетяне похищали людей и под их видом внедряли в наше общество своих представителей. Вот, например, У Сталина работал...

— А в чём именно выражалась её странность? — перебила её журналистка. — Она не откликалась на своё имя, бегала по потолку и говорила на непонятном языке?

— Да нет... Она вела себя как обычно, только иногда словно прислушивалась к чему-то внутри себя... Может, ей посадили пришельца внутрь? Как в фильме "Чужой"?

— Её что, разорвало?

— Господь с вами! Она пропала почти три дня назад, просто ушла и не взяла никаких вещей, даже паспорт... Скорее всего, инопланетяне узнали то, что им было нужно, и они отозвали своего агента. Как вы думаете, они вернут мою дочь?

— Думаю, они просто обязаны это сделать! — серьёзно ответила Евгения, хотя ей хотелось ржать как безумная. — Вы идите домой и ждите.

— Большое спасибо! — обрадованно сказала тётка. — Я вам оставлю фотографию моей доченьки... так, на всякий случай, вдруг встретите её раньше меня. До свидания!

— До свидания, до свидания... — пробормотала Женька и, когда за чокнутой мамашей закрылась дверь, протянула руку к фото, оставленному на столе, глянула на него... — Ё-моё!

* * *

— Значит, теперь пропала и эта девушка... — задумчиво произнёс Домка. — Знаете, девчата, думаю, теперь самое время обратиться за помощью к Олегу и Машуке.

— Ни за что! Олег меня только что не послал, когда я к нему пришла за советом...

— За помощью.

— Какая разница? И теперь, когда мы близки к разгадке, ты хочешь, чтобы я пошла кланяться им в ножки?!

— Ни фига мы не близки! — возразила Маша. — Топчемся на месте как глухари в брачный сезон... а люди пропадают неизвестно куда! Что, если в нашем городке объявился новый монстр?

— Но трупов-то нет!

— Вот это-то и пугает. Либо людей уничтожают без следа, либо... либо их прячут где-то, чтобы сотворить с ними нечто ужасное, а потом натравить на всех нас. Ну, сколько человек пропало?

— Сначала Алексей — друг Мишки, потом сам Мишка, потом его отец с охраной, потом та девушка... Может, и ещё кто, — задумалась Евгения. — Да, вы правы, тут без помощи профессионалов не обойтись... Ладно уж, уговорили!

...Олег Иванович и Машука вовсе не обрадовались, когда горе-детективши рассказали им всё, что случилось за эти несколько дней. Не обрадовались вовсе не потому, что они обратились к ним, а потому, что рассказали всё так поздно.

— Вы хоть понимаете, что могли и сами пострадать от своей детективной деятельности? -возмущался Олег. — Ну ладно, ещё эти две авантюристки... но ты, Домка? Скажи, вы лазали в те развалины?

— Нет, не успели. Мы, как только нашли Мишку, сразу же поехали к его отцу... А что?

— Ничего. Хорошо, что хоть на это у вас хватило мозгов. В общем, сидите здесь и никуда не выходите, пока я и Машука... В общем, отлучимся по важному делу! — сурово сказал экстрасенс.

— А как же вы будете... — заикнулся было Домка, но тот отмахнулся:

— Как все! Без сопливых солнце светит!

— А двери они всё-таки заперли! — сообщила Евгения, вернувшись после небольшой разведки. — Блин, и окна не открыть... Домуша, ты замок сломать можешь?

— Могу, но делать этого не стану. Олег мне за это ручки колечками сделает.

— И что? Ты же домовой, у тебя всё быстро заживёт.

— Быстро-то быстро, только сам процесс переломов костей ну очень неприятен... Давай, я тебе палец сломаю, а?

— Совсем охренел? А мне потом с гипсом ходить? И это больно!

— Вот и мне будет больно, — буркнул Домка и, отвернувшись, включил телевизор. К Машке Евгения с таким провокационным предложением не сунулась — то ли из солидарности "Человек человеку — друг", то ли банально побоялась, что получит пинок по голени, а подошла к окну, села на скамеечку-пуфик и уставилась в окно, за которым прогуливался мантикор с сидящей на его спине Дашей-Мальвиной и скалил нам свою белоснежную улыбищу. Такого издевательства над невинными узниками колдовского произвола Женька не выдержала и, бессильно погрозив кулаком двум представителям бестиария, пошла на кухню — утешиться тортиком.

...Впрочем, Олег и Машука вернулись довольно быстро. Подогнав машину к гаражу, они сноровисто перетащили из её багажника что-то большое и объёмистое, укутанное брезентом внутрь и направились после домой.

— О, явились! — встретила их журналистка. — Что же так быстро? Могли бы вообще через месяц приехать... Как раз к нашим похоронам!

— Еды в моём доме хватит на год даже для такой прожоры как ты, — спокойно ответил Олег. — Но это так, к слову... Можете идти домой.

— Что? Вот так, безо всяких объяснений? А что это вы там в гараже прятали?

— Вас это не касается! — отрезала Машука. — Чего стоите, глазами хлопаете? Марш отсюда!

После такого напутствия подружкам только и осталось, что быстренько ретироваться, дабы не нарваться на какие-нибудь неприятности... а то вон у Олега Ивановича как-то глазки нехорошо поблескивают... Да и у Машуки, в принципе, тоже. Ну их всех вместе с их тайнами, подумала Машка, бодро выкатываясь на улицу.

— Ты сейчас куда? — спросила её Евгения. — Может, сходим ко мне на работу, а потом в кафешку заглянем? Или в кино?

— Давай попозже, а? Мне надо к банкомату сбегать — денежку снять, а потом... я тебе позвоню, хорошо?

— Ладно! — пожала плечами журналистка и побежала к остановившейся неподалёку маршрутке, а Маша торопливо пошла по дорожке, стараясь держаться поближе к фонарям, ярко освещавшим улицу, и потому не сразу заметила маленькую девочку, вынырнувшую из переулка.

— Тётенька! — звонко сказала она. — Помоги мне, пожалуйста! Я там никак калитку не открою, а мама заругается, что меня до сих пор нет...

— И правильно сделает, нечего такой маленькой шляться одной по тёмным улицам, мало ли что? — отозвалась "тётенька", спеша вслед за малышкой. — Ну, и где там твоя...

Девочка резко остановилась, обернулась, и глаза её налились зеленоватым сиянием. Поняв, что из-за собственной глупости влипла по самое не балуй, Машка попятилась... но тут девчушка резко прыгнула. Инстинктивно Девушка выставила вперёд руки, и они по самые локти... погрузились в грудную клетку малышки, лицо которой злобно исказилось и теперь совсем уж никак не напоминало ту миленькую мордашку, что была совсем недавно. Руки продолжали погружаться и вот уже исчезли по самые плечи, затем лицо, голова...

И Маши не стало.

* * *

— И что нам теперь делать? — задумчиво спросил Домка, глядя на нечто большое, накрытое брезентом. — Как его найти?

— Не знаю. Будем ждать, — отозвался Олег Иванович, сосредоточенно потирая подбородок. — Да, звякни нашим подругам, чтобы не шлялись по ночам, а... Впрочем, пусть и днём будут поосторожнее, а я пока схожу к Манти.

* * *

"Кто я?

И что такое вообще "я"? Не знаю... Но надо вспомнить, вспомнить во что бы то ни стало. Почему вокруг так темно? Может, я умерла? А что это такое "умерла"? Вроде бы простое слово, но до чего неприятное! Не так давно мне приснилось, что я умерла и меня хороню опять же я... Женька сказала, что это к долгой жизни... Стоп. Женька. Что же это имя мне напоминает? Рыжая зараза, работающая в редакции... Это же моя подружка! И у меня есть друзья: Димка, Шурик, Олег, Машука! А мантикор, Дашутка, домовой и... и призрак в шкафу! Разве их забудешь? Не-ет, их забыть невозможно, как и то, что меня зовут... Мария!"

Тьма вокруг немного рассеялась, и Маша завертела головой, пытаясь понять, где же всё-таки нахожусь и есть ли кто-нибудь рядом?

— Эй! Э-эй! Есть тут кто?

Тьма рассеялась ещё больше, и она увидела множество людей — девочку, девушку, крепкого парня в чёрном, потом ещё несколько человек, как две капли воды похожих на этого парня... Ещё красномордый мужик, мальчишка, чем-то на этого красномордого смахивающий, рядом с ним другой... Все они, кроме девочки, выглядели не как живые люди, а как... Призраки? Нет, не совсем так. Скорее уж походили на отражение в окне, стёкла в котором не мыли давным-давно...

Девочка, что висела в воздухе ближе всех, выглядела большой куклой — бледное личико, бессильно повисшие тоненькие ручки, большие, ничего не выражающие синие глаза. Маша попыталась подобраться к ней но, сколько ни размахивала руками, сдвинуться с места так и не удалось.

— Не мешай! — сонно произнёс нежный голос. Машка обернулась и посмотрела на светловолосую девушку — ту самую, что они видели в парке и которая вскоре бесследно исчезла. — Мы спим.

— Спим... Спим... Спим... — слышалось справа, слева, сверху, снизу. Это же... охранники Хлыста, бесследно исчезнувшие вместе со своим хозяином, вот... вот сам Хлыст, а рядом его сын. Теперь-то она узнала их всех! Значит, права оказалась Женька, и он вовсе ни в какой психушке, а здесь... А где это здесь? А вот тот парень — это, наверное, Алексей, с которым Мишка и отправился на поиски сокровищ.

— Где это мы все? — вслух спросила Маша, но ответа так и не получила.

* * *

В дверь громко постучали и, не дожидаясь, пока хозяин соизволит подойти и открыть, одним пинком распахнули их так, что несчастная чуть не слетела с петель.

— Что это за самоубийца?! — грозно спросил Олег Иванович, поднимаясь с кресла. — Совсем обалдели... Женя?!!

— Машка пропала! Мы с ней договорились в кафешку сходить, я ей звоню, звоню, а она...

— Тихо! — рявкнула Машука. — Сядь, успокойся и начни всё сначала. Почему ты вообще решила, что она пропала? Куда вы пошли после того, как вышли от нас?

— Ну, я пошла в редакцию, а Машка сказала, что идёт к банкомату — деньги снять... Может, на неё хулиганы напали, ограбили и избили? Чего сидите? Идите искать, ну!

— Постой, может, она уже дома, а трубку не берёт потому, что ужинает или смотрит телевизор? Ты к ней заходила?

— Нет... Ой, а я об этом как-то не подумала. Вот сейчас пойду и...

— Всем привет! — сказала Маша, появляясь в дверях гостиной. — Олег, а чего это у вас дверь нараспашку?

— Машка! — завопила журналистка и сдавила её в объятьях так, что с носа обнимаемой слетели очки. — Ты где была? Я ведь тебе звонила!

— Батарейка села, наверное... Ф-фу, жара-то какая. Олег, можно у вас водички испить?

— Да пожалуйста! — пожал плечами Олег Иванович. — Там, в холодильнике сок есть и лимонный чай... Выбирай что душе угодно... Блин, дверь!

Он вскочил с кресла и исчез в прихожей, откуда тотчас донёсся его негодующий вопль.

— Жень, пойдём со мной! — приглашающе махнула Маша рукой. — Хочу кое-что рассказать тебе... Не для ушей мужчин!

— Пошли-пошли! — заторопилась та, с тревогой прислушиваясь к доносившимся из прихожей ругательствам на французском, английском и русском языках, причём русский мат явно преобладал как самый сочный.

В столовой царила благостная тишина — вопли экстрасенса сюда не долетали. Женька ещё раз прислушалась, с облегчением вздохнула и, открыв холодильник, достала оттуда графин с чаем.

— Ты знаешь, а я немного испугалась, когда ты не ответила на мои звонки! — призналась она, наливая чай в стаканы. — Думала, и ты пропала, как та девушка и... Машка, что с тобой?!

Маша коротко засмеялась, протянула руки и сделала шаг к своей замершей как кролик перед удавом подруге, которая от страха разжала пальцы и выпустила графин, разбившийся об пол.

В тот же миг с оглушительным грохотом разлетелось оконное стекло, и в столовую влетела огромная лохматая и зубастая комета, которая оттолкнула совсем уж очумевшую Женьку, накинулась на Машу, повалила навзничь и прижала к полу так, что не было возможности пошевелить даже пальцем.

— Ма-а-ма! — завопила журналистка и, отмерев, бросилась прочь. — Олег, Машука, Домка! На помощь!!! Там Манти Машку ест!

— Манти! — послышался крик экстрасенса. — Ты что, с ума сошёл?! Отпусти её!

— Отойдите прочь, глупцы! — рявкнул мантикор. — Даша, давай!

Откуда-то слева появилась Даша-Мальвина. Её тонкие пальчики с лёгкостью погрузились в Машину грудь, и та завопила от невообразимой боли.

* * *

Темнота вокруг забурлила и окрасилась в ярко-алый цвет. Маша в тревоге завертелась на месте, не понимая, что же всё-таки происходит и... из пустоты протянулась гигантская когтистая лапа, крепко ухватила её поперёк туловища и, что есть силы рванула!

* * *

Маша очнулась на полу рядом с Манти, который крепко прижимал к полу... ту самую маленькую девочку, которой она так неудачно пыталась помочь и которая оказалась на самом деле вовсе не милым ребёнком...

— Как ты себя чувствуешь? — тревожно спросила Машука. — Ничего не тревожит?

— Да вроде бы нет... Что тут произошло?

— Много чего, — сказала Женька, уже пришедшая в себя. — Ты захотела пить, мы зашли на кухню и тут у тебя засветились глаза... а потом влетел мантикор. Что тут вообще происходит?

— Где сундук? — зарычал мантикор, повернув голову с оскаленными зубами к экстрасенсу и ведьме. — Несите его сюда, идиоты!!!

— Не хочу опять! — истошно завизжала девочка, извиваясь всем телом, но из лап мантикора вырваться было невозможно. — Я ещё не наелась! Отпустите меня, предатели!!!

Олег и Машука втащили в столовую огромный сундук, при виде которого девочка завопила так, что в настенных шкафчиках полопались стёкла, а Маша и Женька, зажмурившись и зажав ладонями уши, упали на колени и поэтому не видели того, что происходило дальше...

...Визг стих. Подружки осмелились поднять головы и обнаружили, что девочки больше нет, крышка сундука плотно закрыта, а довольный Манти придерживает его лапищей.

— Чего вылупились? — весело спросил он. — Где замок, колдуны-недоучки?

— Тут он! — ведьма метнулась прочь и тут же примчалась назад, держа огромный, похожий на амбарный, замок. — Правда, немного попорчен...

— Ничего страшного, — отмахнулся Манти, просовывая искореженную дужку в петлю. -Сейча-ас...

От "лёгкого" сжатия лапой замок превратился в металлический ком и теперь, чтобы открыть этот сундук, нужно было бы действовать пилой по металлу. И то не факт, что это могло бы помочь.

— А теперь везите его туда, откуда притащили! — скомандовал мантикор. — И спрячьте получше, чтобы ещё какой-нибудь идиот на него не наткнулся...

* * *

— Что это было за существо? — спросила Маша, когда всё улеглось, и все вновь собрались в гостиной, предварительно кое-как заколотив листами картона разбитое окно. — И что это за сундук?

— Сундук как сундук, — пожал плечами мантикор, удобно развалившийся на полу. — Сделан, правда, из ладанного дерева...

— Что?! — взвизгнул Домка и принялся лихорадочно рассматривать свои ладони. — Раньше не мог сказать?!

— Изнутри оббит, а сверху морёный дуб! — успокоил его Манти. — Такому не страшно время... Он только крепче становится. А вот что это за существо... его, можно сказать, и нет вообще.

— Как так нет? А кто же тогда убил Мишку и Лёшку, Хлыста и его людей?

— Ту девушку и девочку! — вставила Женька. — Ведь по его вине они все исчезли?

— Убил? — усмехнулся Манти. — Он, к вашему сведению, вовсе не убивал их, а просто становился ими... на время. А потом снова искал новое тело.

— Значит, тогда мне действительно звонил Хлыст? — вспомнила журналистка. — Он понял, что с его сыном что-то неладно и решил, что это я во всём виновата...

— Ну да. Его "сынок" наверняка прямо на его глазах втянул в себя охранников и стал ими по очереди, а потом принялся и за папу.

— А почему он не напал на нас тогда, у развалин, когда мы сдуру поехали искать пропавшего сыночка? — спросил Домка.

— Потому что рядом был ты, а от домового можно ожидать чего угодно, — спокойно сказал мантикор. — Маша, ты лучше расскажи, что видела, когда была внутри этого существа?

— Ничего особенного... Тьма. Потом, правда, она рассеялась, и я увидела маленькую девочку... и ту девушку... и Хлыста с его людьми... А почему вы не спасли их всех?

— Слишком много прошло времени! — звонко сказала Даша, сидевшая в маленьком креслице, которое Олег Иванович купил специально для неё. — Души их полностью слились с Бестелесным и, если бы я попыталась вытащить их... Ещё неизвестно, как бы эта попытка отразилась на мне самой, ведь я ребёнок!

— Бестелесный?

— Ну да. Он... ну, как вам объяснить-то, один из Древнейших, Первосозданных. Древнейшая сущность, обладающая сознанием и злой волей, но не имеющая тела и поэтому ненавидящая людей, потому что им дано то, чего лишена она сама. Поэтому она норовит хоть ненадолго стать человеком, занять его место... Но вся беда в том, что Бестелесный со временем растворяет сознание человека и ему приходится как можно скорее искать другую жертву.

— А при чём тут сундук? — спросила Женька.

— Какие же вы, смертные, любопытные! — вздохнул Манти. — Он призван сдерживать эту сущность и неплохо справлялся со своими обязанностями... до тех пор, пока два каких-то идиота не решили поиграть в кладоискателей и не сорвали замок. Думаю, Древнейший был очень голоден, раз так неосторожно повёл себя в нашем городке...

— А почему он напал на Машку?

— Из любопытства. Наверное, он несколько раз видел её рядом с Домкой и никак не мог понять, что же вас связывает... Вот и решил выяснить.

— А зачем он пришёл сюда? Зачем хотел напасть на меня? — возмутилась Евгения.

— Из любопытства же, говорю! А увидев тебя, не выдержал и сорвался: лакомый же кусочек! Вот и... — ухмыльнулся Манти. Женька побагровела, замахнулась было на зубастого хама, но передумала и отошла в сторону, дабы не искушать судьбу.

— Да, думаю, оно не ожидало встретить здесь нас, борцов с нечистью! — гордо сказала она. — Чего смеётесь?

— Борец с нечистью... Ты бы на себя посмотрела, когда поняла, что вот-вот станешь поздним ужином! — хихикнула Маша. — А всё-таки... Как, наверное, сейчас этой девочке страшно и одиноко там, во тьме...

— Девочки уже нет, там лишь её оболочка, которая вскоре тоже исчезнет и останется лишь всепоглощающие голод и злоба, — вздохнул мантикор. — Граф, у вас мясо есть? А то я что-то проголодался... И Дашу, кстати, тоже покормите!

* * *

Прошла неделя. О пропаже семейства Хлыстовских поговорили и забыли. Появился какой-то дальний родственничек, который поселился в коттедже до тех пор, пока не отыщется его хозяин. Надо же кому-то присматривать за имуществом? Наша компания прекрасно знала, что хозяин уже никогда не объявится, и вряд ли кто-нибудь будет горевать по этому поводу. Ну, разве что только те, кто кормился его подачками... Позже, заподозрив Хлыста в незаконном присвоении денег из городского бюджета, прокуратура взялась за проверку и конечно сразу же обнаружила множество неопровержимых доказательств воровства, после чего предположила, что господин Хлыстовский вместе с сыночком просто-напросто смылись за границу. Проверили все аэропорты — не было ли двух пассажиров, подходящих под описание разыскиваемых (на тот случай, если Хлыст с сыном смотались по поддельным паспортам), но так ничего и не обнаружили...

Мать пропавшей девушки до сих пор уверена, что её дочь так и осталась у инопланетян, написала об этом в какой-то журнал... Её приглашали на съёмку передачи о пришельцах среди нас, и уж там-то она отвела душу, рассказывая с всё новыми и новыми подробностями, как она впервые поняла, что её дочь — замаскированная инопланетянка. Кстати, ни Маша, ни Женя так и не поняли, почему "доченька" не поглотила свою маму, но потом решили, что Бестелесному вряд ли были нужны тела с тараканами в голове. Впрочем, если бы он был таким избирательным, то рано или поздно сдох бы с голоду, ибо чокнутых среди нас развелось столько, что в стране дурдомов не хватит...

P.S. Позже Маша пыталась выяснить у Манти насчёт той карты и тайника-книги, в которой она находилась, но вразумительного ответа так и не получила. Скорее всего, тайник принадлежал хранителю, который был в курсе того, ЧТО находилось в том сундуке и очень хорошо, что карта пропала без следа и теперь уж никто не полезет туда, куда его не приглашали...

Единственное, что беспокоило — не начнёт ли какой-нибудь кретин на месте развалин стройку, потому что даже страшно представить, что тогда произойдёт...