Без Лили (гет)

— Давно я вас здесь не видел, — обратился официант к Северусу, привычно сидящему за столиком у окна. Тот лишь кивнул в ответ — было видно, что он глубоко погрузился в собственные мысли. Северус размышлял, что делать по случаю одиннадцатого дня рождения сына. Он знал, что скоро мальчику должно было прийти письмо из Хогвартса, и не представлял, как будет жить дальше. Ее глаза, светящиеся изумрудами на лице ребенка — одного этого было достаточно, чтобы хотеть жить, жить ради него, ради частички любимой женщины, оставшейся на Земле. Уберечь, защитить. Он знал, что порой был чересчур заботлив, и это было неправильно.

Северус вернулся мысленно к тому дню, когда они стали больше, чем просто друзьями.

* * *

— Послушай, Лили... — внезапно произносит Северус, сидя около нее в библиотеке.

— Да, Сев? — девушка поворачивается с улыбкой на губах.

— Я знаю, что Поттер пригласил себя на танец, а ты отказала ему... — язык заплетается от волнения, и Северус говорит нарочито медленно, словно его совершенно не волнует ответ.

— Это не вопрос, — она смеется, совершенно по-волшебному, своим легким музыкальным смехом.

— Вопрос вот в чем... Ты ждешь приглашения кого-то другого? — выпаливает он, разглядывая причудливые узоры на столешнице.

— Я тебя ждала, глупый! — теплая ладонь накрывает его руку, и Северус вздрагивает:

— Правда?

— Конечно. Я всегда ждала лишь тебя.

* * *

— Лили Эванс, ты выйдешь за меня? — спрашивает Северус, опустившись на одно колено. Они стоят в окружении самого волшебного цветочного сада, напоминающего место, куда они убегали в детстве. В руках он держит кольцо с фиолетовым аметистом, ее любимым камнем. Лили улыбается ему — с любовью, но в изумрудных глазах на мгновение появляется огонек сомнения.

— Почему сейчас? Это все из-за войны, да? — тихо произносит она, немного испортив такой романтичный момент.

— Я всегда любил тебя, Лили, но из-за этой войны всё, чего я хочу — это просыпаться каждый день, что нам отведен, рядом с тобой, — признается Северус. — Неужели это так плохо?

Она качает головой, чувствуя, как предательские слезы наполняют глаза.

— Нет, — она останавливается на мгновение, и сердце Северуса сжимается. — В этом нет ничего плохого, Сев, конечно же, я выйду за тебя, — она протягивает свою тонкую бледную руку, и Северус надевает кольцо на аккуратный пальчик.

Он встает на ноги, поднимает ее в воздух и кружит в порыве любви. Раздается смех, но, оказавшись на земле, Лили вдруг чувствует себя нехорошо.

— Прости, Лил, — говорит Северус, волнуясь, что позволил себе лишнее.

— Я в порядке, Северус, — спокойно отвечает Лили.

Свадьба была скромной, пригласили только самых близких людей. Северус был в ужасе от того, что Джеймс стал его шафером. Все Мародеры присутствовали на свадьбе: несмотря на их недостойное поведение в прошлом, все были уже взрослыми людьми, а сам Джеймс осознал, что не испытывает никакой обиды по поводу того, что Лили выбрала другого.

Это случилось на свадьбе. Лили вновь чуть не потеряла сознание, и они решили как можно быстрее доставить ее в больницу Св. Мунго. Она настаивала, что всё нормально, но медиковедьме хватило одного взгляда, чтобы понять, что всё ровным счетом наоборот.

— Миссис Снейп, вы что, беременны?

Лили уставилась на медиковедьму.

— Я так не думаю, — пробормотала она, ища поддержки у Северуса, держащего ее руку с искренним беспокойством на лице. Внезапно Лили мягко рассмеялась. — Я совсем не так представляла себе момент, когда меня назовут "миссис Снейп" в первый раз.

Северус был рядом, когда она проходила один тест за другим.

— Миссис Снейп, вы ждете ребенка, — сказала медиковедьма.

— Ох, нет... — рука Лили неосознанно прикоснулась к животу.

— Я понимаю, что сейчас не лучшее время, — продолжала медиковедьма, — но, боюсь, это еще не всё. У вас преэклампсия. Эта болезнь вызывает скачок давления на двадцатой неделе, беременность характеризуется повышенным риском, и могут необратимо пострадать как мать, так и плод. Разумеется, если они выживут.

С каждым словом медиковедьмы лица новобрачных становились всё бледнее.

— Сев... — начала было Лили.

— Нет, я не могу тебя потерять! — не сдержался он. Как бы ужасно это ни было, но он не собирался рисковать, позволяя своей жене родить ребенка, который может ее убить.

— Это не только твой выбор, любимый, — тихо произнесла она.

— Но я без тебя не смогу, — кулаки сжались в отчаянии.

— Мы все умираем, Сев, но наша любовь продолжит жить в этом малыше, даже если меня не будет рядом. Вспомни, разве я когда-то сдавалась? Я буду сражаться до конца.

— Если ты умрешь, разве я смогу жить? — он посмотрел ей в глаза совершенно серьезно, взяв за руку. — Как ты предлагаешь мне заботиться об этом ребенке?

— Ты будешь его любить, — последовал простой ответ.

И он любил, любил больше всего на свете. Для маленького Гарри он запланировал вечеринку-сюрприз и именно по этой причине сидел сейчас в одиночестве в кофейне. Уходя, он оставил Гарри с Сириусом. Не то чтобы он хотел оставлять сына одного, но, в конце концов, отцу-одиночке иногда требовалась помощь.

Северус отхлебнул свой черный кофе, затем, положив на стол несколько кнатов, отправился в магазин с товарами для вечеринок. Он приобрел несколько воздушных шаров с гелием: Гарри обожал их. Северус вспомнил, как его сын в первый раз встретил Драко и позже отзывался о нем как о напыщенном дураке. Тогда Северус усмехнулся и рассказал, что Драко Малфой — его крестник, и лучше бы мальчикам между собой поладить. Он заходил в самые разные лавочки в Хогсмиде, желая убедиться, что подготовил всё, что было в списке.

Северус видел, что его сын невероятно похож на него, но у него было сердце Лили. Он был добрым, смелым и решительным, и Северус не удивился бы, окажись он в Гриффиндоре, совсем как его мать.

— Одиннадцать голубых шариков, — бросил он продавцу.

— Конечно, сэр, — тот приветливо улыбнулся и, не отрываясь от работы, добавил: — Скоро день рождения маленького Гарри, да?

— Да, — ответил Северус, поглощенный мыслями о том, что еще нужно сделать. — Я приду за ними позже, — он кивнул в сторону шариков и направился дальше.

Следующим в списке был праздничный торт. Он хотел отпраздновать день рождения сына перед тем, как начнется вся эта суматоха с Хогвартсом. Он знал, что письмо придет; по этому поводу не оставалось никаких сомнений.

Северус остановил свой выбор на торте в виде воздушного шара. Он всегда говорил Лили, что когда-нибудь они полетают на таком, но до появления на свет Гарри они не хотели рисковать... Но он знал, что когда-нибудь возьмет с собой сына. Сегодня это было частью продуманного праздника.

Он зашел в часовую лавку, и взгляд тут же упал на небольшие детские часы с кожаным ремешком. Они были бы идеальным подарком для Гарри. Он попросил продавщицу положить их в маленькую голубую коробку.

Этот день рождения будет лучшим в жизни Гарри.

Позаботившись обо всем, он вернулся домой и убедился, что с Гарри всё в порядке. Мальчик бегал по двору вместе с Сириусом в его анимагической форме. Всё, что оставалось Северусу, это вздохнуть с едва уловимым раздражением.

— Пошли, сын, — произнес Северус, прекращая шалости.

— Па-а-ап, а можно мы еще немного поиграем?

— Только после того, как ты поешь. Ну, пойдем! — краем глаза он заметил грязь на одежде сына. — И не забудь умыться перед обедом.

— Слушай, Северус... — внезапно встрял Сириус, возвращаясь обратно в свою человеческую форму.

— Да? — тот поднял брови.

— Я займусь обедом; уверен, у тебя найдется еще парочка дел, — подмигнул Блэк.

— Уверен? — на всякий случай поинтересовался Северус. Со стороны крестного отца Гарри было довольно мило помогать Северусу в той степени, в которой это делал Сириус.

— Абсолютно, — Сириус улыбнулся во все тридцать два зуба.

— Постарайтесь не спалить дом, — Северус наклонился, чтобы обнять Гарри, и мысленно приготовился продолжить свой забег по магазинам.

— Не могу ничего обещать! — послышался лающий смех. Северус лишь вздохнул. Он знал, что Лили подготовила для Гарри особый альбом с фотографиями ее самой и Северуса, а также письмами и стихотворениями. Она тогда уже понимала, что не выдержит родов. На обложке прекрасного альбома было написано:

Что делают звезды?

Они сияют.

С любовью, мама

Северус надеялся, что уже не слишком рано, чтобы отдать его Гарри — Лили заставила его пообещать, что этот альбом будет ее прощальным подарком сыну перед тем, как тот отправится в Хогвартс.

День рождения Гарри завтра. Северус всё подготовил и теперь с нетерпением ожидал момента, когда сможет в очередной раз показать сыну, как сильно его любит. Он вернулся как раз вовремя: Гарри уже собирался ложиться спать. Северус был благодарен Сириусу: тот не только не спалил дом, но и навел порядок, и убедился, что Гарри принял ванну перед сном.

— Папа... — воскликнул Гарри, просунув голову между прутьями перил лестницы и глядя, как тот поднимается.

— Да? — спросил Северус, с улыбкой глядя на сына.

— Я знаю, Сириус говорит, что я уже слишком большой для сказок на ночь, но...

Северус жестом остановил сына.

— Никогда не позволяй никому говорить тебе, что ты слишком большой для сказок, — заявил он, на что Гарри улыбнулся и радостно закивал.

— Я бы хотел послушать ту самую, про принцессу! — взволнованно проговорил мальчик, взбегая назад по лестнице и запрыгивая в кровать, с нетерпением ожидая, когда отец поднимется вслед за ним.

— Опять? — усмехнулся тот, поправляя сбившееся одеяло.

— Это моя любимая, — немного обиженно ответил Гарри, натягивая одеяло до самого подбородка.

— Хорошо, мальчик мой, — и Северус вновь рассказал историю Лили Эванс, женщины, которую любил всю свою жизнь.