Иначе (джен)

Я слышал, мое возвращение было предречено.

Я слышал, от судьбы никому не уйти.

А значит, я не мог не вернуться.

И я возвращался. Воды Обливиона захлестывали Рукав-из-Снов, а Луны вставали в ряд, покуда Магне-Ге равнодушно смотрели в сторону. Грань между "да" и "нет" размывалась сонмом "быть-может", и сквозь неё, истончившуюся и податливую, скользя по острейшей кромке между явью и сном, в краткий миг между смертью тишины и рождением звука в мир приходил я.

Возвращался.

Воплощался.

Не то чтобы я этого хотел… но иначе не мог.

А ты, мой бывший друг, мой нынешний враг… ты знал. Чувствовал. Раз за разом ты узнавал о моем возвращении… и убивал меня, прежде чем я смог бы вернуться окончательно. Прежде, чем я вспомнил бы, кто я и зачем я здесь.

Раз за разом.

О, ты не марал руки лично — к чему? Ты же бог… а я был лишь тенью себя прежнего. А с тенью справятся и другие… особенно, с небольшой божественной помощью. Ведь это одна из добровольных обязанностей бога — помогать смертным. В некоторых… особенных… случаях.

Не этими ли словами ты утешал себя, прикрывая свой страх, а, мой бывший друг? Ты же боялся меня, признай. Боялся, что я успею вспомнить все… и призвать тебя к ответу. Призвать вас к ответу. Всех троих.

Вы ведь так боялись меня, что рискнули выступить против только вместе. И только исподтишка, одурманив и обездвижив, прежде чем нанести добивающий удар. И так радовались моей смерти, что даже не дождались, пока я действительно умру…

Вы думали, что победили.

Вы не ожидали, что я вернусь.

Но воля Азуры возобладала над вашей — волей смертных, взалкавших встать наравне с богами. Её пророчество стало моим ключом к возвращению. Моей отмычкой, которой я снова и снова взламывал эту реальность, точно ржавый замок…

Не могу сказать, что мне это нравилось… но иначе я просто не мог.

Я умер семь раз и шесть раз воскрес — трижды мужчиной и трижды женщиной. Не могу сказать, что был бы рад, если бы мне удалось хоть однажды осознать смысл происходящего, но… да-да, иначе я просто не мог.

Сегодня я воскрес опять. По-настоящему. В седьмой раз. Последний. Едва кольцо — мое кольцо — скользнуло мне на палец, я вспомнил все. Как приходил в этот мир, кем был… Я помню каждое свое имя, каждую жизнь… и каждую смерть.

Я — снова я. Ты не успел на этот раз. Не ждал меня так скоро — ведь мое предыдущее возвращение было совсем недавно. Ты знал. Почувствовал — я снова здесь. Я рядом — смутная тень самого себя среди сотен и тысяч других теней, кружащихся в медленном танце на стенах твоего дворца…

Но не сумел найти.

Я вспомнил все. Но теперь мне плевать на пророчество: я остановлю оклеветанного вами — тобой — Дагота, потому что это будет милосердно. Потому что он заслужил покой… хотя бы слишком долгой и мучительной не-жизнью, которую его дух вынужден был влачить в давно мертвом теле… Удивительно ли, что он обезумел?

Я не желаю его смерти… но иначе просто не могу.

А потом я приду за тобой. И за остальными. Не потому что этого хочет Азура. Потому что этого хочу я. Наши желания просто совпали. Как это было у тебя, когда корпрусные твари Дагота рвали на части меня-Пикстар на глазах у равнодушно наблюдающих ординаторов. Ваши цели просто совпали: Дагот желал её смерти, потому что считал её ложным Воплощением, а ты — потому что знал, что оно истинно.

Узнаешь и сейчас. Пусть я теперь не таков, каким ты меня знал — шерлы и золото кимеров сгорели эры назад в жерле Красной Горы, когда ты убил меня в первый раз — но угли и пепел проклятья Азуры напомнят тебе о том, что ты от страха стирал из своей и людской памяти, уделив достаточно времени, чтобы заменить его безопасной фальшивкой.

Вы слишком много задолжали мне.

Пришло время платить по счетам. И я взыщу с вас за всё.

Я не думаю, что стану от этого счастливее… но иначе просто не могу.