Зомби по имени К. (джен)

Глухая-глухая ночь.

Тяжёлые серо-чёрные тучи то и дело закрывали и без того тусклую луну. Может, они бы заволокли её навсегда, но жгучий холодный ветер сделать этого им не позволял... Одиноко бредущая человеческая фигура возникла у ворот кладбища... и тут же исчезла, чтобы вновь возникнуть уже на широкой тропинке, проложенной между могилами.

Внезапно ветер стих и в наступившей тишине отчётливо стало слышно надсадное, хрипящее дыхание незваного гостя мёртвых. Неуклюже и как-то кособоко двигаясь, он подошёл к самой свежей могиле и простёр над ней руку.

— Слышащий мой голос да последует за мной! — сипло проговорил неизвестный, могила дрогнула, земля на ней вспучилась... и наружу вырвалась ободранная, покорёженная человеческая кисть, блеснув в свете мелькнувшей среди туч луны трупной белизной…

* * *

— Ты гулять пойдёшь? — спросила Женька, сосредоточенно рассматривая в зеркале выскочивший на самом кончике носа угорь. — Вот ведь с-скотина!

— Кто? — поинтересовалась Маша, размышляя — надеть ветровку или же одного джемпера хватит.

— Ну, не ты же... У тебя маскирующий карандаш есть?

— Сама посмотри, — кивнула Машка на тумбочку. Евгения шумно вздохнула, но открыла ящичек и принялась в нём копаться. Наконец искомый предмет всё же обнаружился и Женька вновь угнездилась у зеркала, так и сяк поворачивая свою круглую физиономию в тщетной попытке выбрать ракурс получше.

— И чего ты мучаешься? Мазни — и все дела!

— В красоте ты ни хрена не смыслишь! Кстати, а ты плакат нарисовала?

— Винкс, что ли? Давно уже. Скажи своей племяннице, что с неё причитается... Пошли?

На улице было ветрено и прохладно. Женька поёжилась, а Маша мысленно порадовалась, что оделась потеплее. Хоть идти недалеко, но...

— Кстати, а когда Домка и Машука вернутся? — спросила Евгения. — Я прямо уже соскучилась! Никаких развлечений, никаких поездок...

— Никаких угощений... Про происшествия не забудь!

— И не говори... Раньше, что ни неделя — зомби, вампиры, оборотни... Скучно!

— Сплюнь, дура! Накаркаешь, чего доброго!

Так, переругиваясь между собой — привычно и без обид — они подошли к дверям кинотеатра, возле которых неприступной громадой (что-то вроде айсберга, кокнувшего "Титаник") возвышалась билетёрша тётя Люба, известная в городке под кличкой "Жириновский в юбке". Её не без основания опасались даже немногочисленные живущие в городке зэки, ибо тётя Люба обладала не только могучим телосложением, но и зычной глоткой, способной переорать даже Государственную Думу целиком. Немногие смельчаки, осмелившиеся вступить с ней в словесный диспут, через пару минут медленно скисали, съёживались и, морально оплёванные, смиренно уползали помирать со стыда где-нибудь в укромном месте... Думается, если бы тётя Люба встретилась с иезуитами, то счёт точно был бы 10:0 в пользу "Жириновского в юбке", а иезуиты посыпали бы голову пеплом, прижизненно и принародно каявшись во всех грехах...

Продемонстрировав бдительной билетёрше билеты, подруги вошли в зал и, осмотревшись, поднялись почти на самый верх, где никто не мешал жевать шоколадки, грызть семечки и пить лимонад. Постепенно подтянулся народ, свет в зале погас, и на экране замелькали лица, фигуры, корабли... Где-то уже через полчаса Евгения начала клевать носом, время от времени роняя на плечо Маши голову и посыпая пол попкорном. Та себя чувствовала не лучше и уже начала раздумывать над тем, не разбудить ли ей подружку, чтобы отправиться домой... но в это время изображение на экране дёрнулось, пошло куда-то вверх и через пару минут совсем погасло. Тут же вспыхнул свет.

— А? Что? — встрепенулась Женька и, моргая заспанными глазами, уставилась на белую гладь экрана. — Что, кино уже кончилось?

— Не думаю. Может, плёнка...

Дверь кинозала распахнулась, и на пороге возник высокий мужчина с автоматом Калашникова наперевес, за спиной которого виднелось ещё несколько человек. Ни минуты не раздумывая, Машка сползла с сиденья на пол, попутно утащив за собой и Женьку, которая, как видно, ещё не проснулась и только поэтому послушно уселась на усыпанный попкорном пол. И вовремя. Не успели подружки спрятаться, как раздались выстрелы и дикие крики, переходящие в захлёбывающиеся стоны и хрипы. С Женьки мгновенно слетели остатки дремоты, она приоткрыла было рот... но Машка моментально запечатала его ладонью и распласталась на полу, молясь всем богам, чтобы их не заметили. Вскоре выстрелы прекратились, наступила мёртвая тишина... И почти сразу же пол кинозала задрожал под тяжёлыми медленными шагами, которые неторопливо направлялись вверх, к тому самому ряду, где спрятались перепуганные девчонки. Женька округлила зелёные глаза и побледнела так, что выделились все до одной веснушки, Машка прикусила язык, чтобы не завизжать. Вот шаги всё ближе, ближе...

— Идём! — приказал глухой, какой-то неживой голос и тяжёлые шаги замерли, не дойдя до них всего один ряд. — Господин вот-вот придёт, а он не любит, чтобы мы при этом присутствовали... Идём!

Неизвестный развернулся и послушно потопал назад, к выходу. Двери открылись и, судя по всему, вся группа террористов вышла. Подружки полежали ещё немного, потом Маша всё же осмелилась приподняться и осторожно огляделась.

— Ну, что там? Они ушли?

— Ушли... Пора и нам, пока этот их господин не явился, а то мне с ним что-то встречаться не очень хочется... Вставай!

— Нога затекла... Помоги, а?

Маша протянула ей руку, помогая подняться, и они на цыпочках начали продвигаться к дверям, косясь на кресла, в которых безжизненно застыли изрешечённые автоматными очередями люди, всего лишь полчаса спокойно смотревшие новейший блокбастер... Внезапно откуда-то справа послышался мучительный хрип.

— Там есть живые! — шёпотом воскликнула журналистка и бросилась к крайнему креслу, в котором полулежала, отвернувшись, русоволосая женщина с окровавленным затылком. Она осторожно повернула голову раненой к себе и с приглушённым всхлипом отпрянула в сторону, едва не сбив Машу с ног.

На раненую было страшно глядеть. Пуля вошла ей в затылок... и вышла, оставив вместо лица глубокую воронку, из которой текла, пузырясь, чёрно-красная кровь. И всё же женщина была жива, потому что внезапно где-то в глубине воронки что-то судорожно задёргалось, бессильно висевшая рука зашевелилась и поползла по груди вверх — выше, выше... нащупала месиво из костей, плоти и обломков зубов... и опять замерла. Вновь послышался уже знакомый нам хрип...

С трудом проглотив подступившую к горлу тошноту, Машка на ватных, подгибающихся ногах вышла в вестибюль, волоча за собой трясущуюся точно в лихорадке Женьку. Там, как оказалось, тоже лежало несколько тел. Пять, если быть точными. Если ещё точнее, то лежали всего четверо, а пятый, которому автоматной очередью снесло полчерепа, вяло ползал по полу и собирал свои же распластанные на плитках мозги, словно от этого зависела его жизнь.

— Идём скорее! — слабо попросила Женька. — Меня сейчас стошнит...

Кое-как они выползли на улицу и на минуту остановились, жадно вдыхая холодный воздух и стараясь прийти в себя.

— Надо отсюда уматывать! Не дай Бог, эти сюда вернутся! Ты как, идти сможешь?

Евгения как-то заторможено кивнула, и девчонки торопливо направились за угол кинотеатра, стараясь держаться в тени. Когда они уже завернули направо, Машка случайно оглянулась и увидела неторопливо шагающую группу из шести человек, причём один из них почему-то показался смутно знакомым... Но свет, падавший из окон кинотеатра, был тусклым, а она не слишком-то хорошо видела вдали...

— Ты идёшь?! — прошипела Евгения. — Хочешь, чтобы и нас замочили, как тех?

— Не хочу... куда пойдём?

— Куда... Конечно же, к Олегу! Пусть он всё выяснит!

* * *

Олег Иванович был дома и спокойно читал толстую потрёпанную книгу, сплошь утыканную закладками из газетных обрывков.

— А, явились всё-таки... — скучающе протянул он, не отрываясь от страниц. — А я-то думал, что в кои-то веки спокойно проведу хоть один вечер в одиночестве!

— Кончайте хохмить! — обозлилась Евгения. — Мы сейчас из такой переделки выбрались, что...

— Кого-то прирезали?

— С чего это ты взял?

— Да от вас кровью несёт, как от какой-нибудь живодёрни и кровь явно не коровья...

— Умник... Мы сейчас были в кинотеатре, решили хоть раз в жизни провести вечер по-человечески, а там какие-то уроды бойню устроили! — взорвалась Маша, дрожащими руками стягивая с себя ветровку. — Мне теперь всё это до конца жизни сниться будет...

— Так... — экстрасенс, захлопнув книгу, положил её на стол и легко поднялся из глубокого кресла. — Вы сидите и ждите меня, а я пойду и всё разведаю.

— Ты куда?! — испугалась Женька. — В... кинотеатр?

— Именно. Если хотите есть, то в холодильнике буженина и балык. Успокойте покуда свои нервишки, я скоро вернусь... Разведаю, так сказать, обстановку!

— Только ты поосторожней там, ладно? Вдруг они и тебя убьют! Они же вернулись обратно, эти убийцы...

— Милая, я ведь как-никак маг и экстрасенс, так что убить меня ох как сложно! — улыбнулся Олег и вышел из гостиной. Подруги услышали, как хлопнула входная дверь, и отчётливо пропел поворачиваемый в замочной скважине ключ.

— Запирает нас! Чтобы мы с дури не попёрлись за ним следом...

— Да мне хоть миллион евро заплати, а я туда больше ни ногой! — передёрнуло Женьку. — Ты есть хочешь? Нет? А у меня от всего этого зверский аппетит прорезался!

* * *

Дверь в кинотеатр была приоткрыта, но из-за неё не доносилось ни звука.

Олег осторожно втянул носом воздух... но почувствовал только запах пыли, плохо помытых полов и пота.

— Странно... — протянул он и, стараясь не шуметь, проскользнул в вестибюль, а потом и в кинозал, где ярко горели оставшиеся включёнными лампы. В зале было тихо, спокойно и... пусто. Ни трупов, ни брызг и луж крови, которые бы обязательно остались после массового убийства — ничего! Олег Иванович стремительно прошёлся вдоль рядов кресел, то и дело проводя над ними рукой с зажатым в кулаке магическим кулоном, который позволял видеть следы смерти, наклоняясь и пристально осматривая кресла и пол, но так и ничего не обнаружил. Ни пятен, ни запаха — ничего.

— Ну, девочки, вам бы сама Агата Кристи позавидовала! Ещё бы, столь бурная фантазия... — усмехнулся экстрасенс, облокотившись о стену. — Надо же — так меня развести! Вот вернусь домой и поговорим...

Он уже повернулся к двери, когда внезапно какой-то посторонний, крайне неприятный запах коснулся его носа. Олег настороженно завертел головой, пытаясь уловить, откуда он тянулся, но запах пропал так же неожиданно, как и появился...

— Показалось... Ну естественно, с кем поведёшься, от того и...

Он круто развернулся и исчез за дверью, не заметив, что одна из занавесей шевельнулась, и из-под неё поползло что-то чёрное.

* * *

— Разыграли меня, да? — раздался над самым ухом гневный голос. Маша подскочила, протирая сонные глаза и уставившись на Олега, выражение лица которого не предвещало ничего хорошего. — Пошутили? Ах, как смешно! И где тут у вас скрытая камера? Дайте-ка, я улыбнусь в неё мило-мило! Фантастки хреновы, Лавкрафт по вас плачет!

— Олег, вы чего? — пролепетала тоже проснувшаяся Евгения.

— А ничего! Нет в вашем кинотеатре ничего — ни трупов, ни луж крови, ни убийц с мрачными мордами и базуками через плечо!

— Ты что говоришь? Ведь мы же сами видели убитых...

— Насчёт этого, кстати, вам лучше к психиатру обратиться. У вас, похоже, уже зрительные галлюцинации начались. Проваливайте отсюда, пока целы, Дроботенки фиговы!

— Но ты же сам сказал, что от нас кровью пахнет... — пробормотала Маша, пытаясь хоть как-то разобраться в происходящем. — Разве нет?

Экстрасенс зашипел и сделал такое зверское лицо, что подружки поспешно вскочили с дивана и бросились к двери — кто его знает, вдруг ещё задушит на фиг...

— И не приходите ко мне, пока не получите от психиатра справку! — донеслось вслед.

Только пробежав пару кварталов, девчонки остановились перевести дух...

— Ой, Маш... а ты у него ветровку забыла... Может, вернёмся и..?

— Да ну её, эту ветровку... Потом как-нибудь заберу. Слушай, а может, он прав? Может, у нас и в самом деле крыша от всей этой жизни поехала?

— У обеих сразу? Ну, не-ет, это вряд ли... Мне кажется, что кто-то просто хочет свести нас с ума, чтобы мы загремели в психушку и остались бы там до скончания века! — фыркнула Женька.

— Может, ты и права... Знаешь, а ведь мне показался знакомым один из тех типов... Ну, которые вошли в кинотеатр после того, как мы оттуда убежали! Только моя проклятая близорукость не позволяет как следует запоминать лица...

— Ничего, может, потом вспомнишь... Пошли домой, а? Уже поздно и спать жуть как хочется!

— Пошли...

У калитки Машка попрощалась со своей подружкой, постояла немного, глядя ей вслед и только после этого пошла к двери.

Дома царила тишина — родители уже спали. На кухню она заходить не стала — ужинать не хотелось, аппетита не было... В спальной тоже было тихо. Призрак-матерщинник куда-то умотал, василиск Васька лежал, свернувшись в корзинке и посапывал, сунув голову под крыло. Маша лениво разделась, из последних сил разобрала постель, плюхнулась в её мягкие объятья, с наслаждением завернувшись в пушистое одеяло и начала уже засыпать... И вот тут-то на границе между сном и явью пришло воспоминание! Обливаясь холодным потом, она подскочила в постели и, схватив телефон, стала судорожно набирать Женькин номер. Гудки тянулись долго-долго...

— Ты вконец обалдела?! — послышался наконец знакомый, очень недовольный голос и Маша с облегчением перевела дух. — На часы посмотри!

— Я вспомнила! Вспомнила, кто это такой... Но этого же не может быть!!!

* * *

— Ты уверена? — тихо спросила Евгения, когда они через полчаса встретились в ночном кафе. — У тебя зрение как у совы днём, так что, возможно, ты и ошибиться могла... К тому же, вспомни, что с ним случилось!

— Да-а, его же сожгло Саламандра... И вряд ли его Хозяин ещё раз даст ему такой шанс — расправиться с его смертельными врагами, ведь он в прошлый раз всё бездарно профукал, но всё же... Может, расскажем обо всём Олегу?

-Ага, и напоремся на экстрасенса-психопата... Нет, Маш, давай сначала сами во всём разберёмся, а потом и доложим кому следует, хорошо? Может, ты и впрямь обозналась, и там был просто похожий на него маньяк!

Евгения была абсолютно права: прежде чем пороть горячку и объявлять, что наш заклятый враг якобы (якобы!) вернулся, надо сначала всё проверить, иначе выйдет, как с тем массовым расстрелом в кинотеатре. Вот с ним, кстати, абсолютно ничего не ясно! Они слышали автоматные очереди, крики, видели изувеченные окровавленные тела... а потом, оказывается, там ничего не произошло! Как же так?!

— Может, домой пойдём? — умоляюще попросила Женька. — Спать хочу — сил нет, а завтра ещё статью писать...

— Я вот чего не пойму... Те люди, которых мы видели мёртвыми... Неужели до сих пор их никто не хватился? Не обратился в полицию?

— Маш, ты чего? Во-первых, с момента этой... этого происшествия прошло всего ничего, а заявления принимают только через трое суток с момента пропажи человека. Так что нечего пороть горячку, может, и в самом деле это у нас галлюцинации на фоне переутомления.

— Ага, у обеих сразу... Ладно уж, пошли домой.

Подруги расплатились за кофе и пирожные, вышли на улицу и Маша поёжилась, пожалев, что не оделась потеплее. Тут же вспомнилась ветровка, забытая у Олега Ивановича...

— Девчата, вы тут? Какое счастье! — послышался знакомый голос и, обернувшись, девчонки увидели подбегавшего к ним Шурика. И в каком виде! Всклокоченные волосы, полурасстёгнутая рубашка, брюки перепачканы чем-то бурым...

— Что случилось? Тебя по каким помойкам таскало?

— Что? А-а, ты о брюках... Фиг с ними... Моя машина!

— Угнали, наконец? Счастье-то какое... И кто, интересно, на такую рухлядь позарился?

— Её не украли, а... Вы мне не поверите, но она... вся в крови!

— Что?!

— Что слышали. Я решил вечером проверить масло, пошёл в гараж...

* * *

Шурик уже почти подошёл к гаражу и только тут заметил, что двери его распахнуты настежь. Похолодев при мысли о том, что его любимую колымагу могли свистнуть, он в два прыжка покрыл всё расстояние до гаража и, заглянув туда, вздохнул с облегчением — машина стояла на месте и была вроде бы цела. Шурик аккуратно прикрыл двери, щёлкнул выключателем и, обернувшись к автомобилю, не смог сдержать крика ужаса.

Вся машина была заляпана уже подсыхающими пятнами крови. Кровь была всюду — на фарах, зеркалах, дворниках... Особенно много её было на лобовом стекле — словно тонкая буро-красная плёнка... Оцепенев, Шурик долго стоял и смотрел на весь этот ужас, не в силах сделать ни шагу, но потом очнулся и, выскочив из гаража, поспешно бросился искать нас, даже не удосужившись запереть двери.

* * *

— А где Дмитрий? — спросила Маша. — Мог бы ему позвонить!

— Он позавчера уехал. У него там какая-то шабашка подвернулась, вот он и... Пойдёмте со мной, а? Я боюсь один...

— Ладно уж... — вздохнула Женька. — Веди нас, Сусанин!

...К гаражу Шурика они добрались быстро.

— Даже свет не выключил! — пожурила друга Женька. — А вдруг какой-нибудь любопытный заглянул бы, а?

— Мне, знаешь ли, не до этого было... Вы идёте или нет? Я сейчас... А-а-а-а!!!

— Ты чего?! — воскликнула Машка, подбегая к Шурику. — Там что, труп?

— Машина... — трясущейся рукой тот указал внутрь. — Она...

— Чистая, — завершила его мысль Евгения. — И где тут лужи крови? Ну что ж, добро пожаловать в клуб шизофреников! Шурчик, а может, тебе скучно стало, и ты решил устроить нам внеочередное Первое апреля?

— Но она же была вся в крови! Я же сам видел!

— Похоже, нас действительно планомерно пытаются свести с ума! — задумчиво сказала Маша. — И мне кажется, это им вот-вот удастся... Шурик, ты помнишь Крысяку?

— Ещё бы не помнить! Из-за этого мерзавца я чуть девкой не остался и ещё мантикор... Если бы не его книга!

— На мантикора не греши, он славный котяра. Забыл, сколько раз он выручал нас всех... и конкретно тебя? Так вот, мне кажется, что я видела этого колдунишку, когда... — тут Маша осеклась и торопливо добавила. — Когда мы с Женькой гуляли. Но это к делу не относится!

— Надо обо всём рассказать Олегу! — встрепенулся Шурик. — Постойте, но ведь Крысяку испепелила Саламандра?

— Значит, не до конца. И не надо, пожалуйста, в это впутывать Олега Ивановича! Мы сами вполне взрослые люди и сами во всём разберёмся. До завтра!

Подружки оставили Шурика хлопотать возле его ненаглядного транспортного средства и поспешили домой...

— Слушай, а почему ты ему не рассказала о том, что произошло с нами? — спросила Женька.

— Незачем парню лишний раз мозги загружать, они у него и без того слабые... Знаешь, ты завтра узнай у своих знакомых в полиции — не ищут ли кого, ладно?

— Не учи учёную... Договорились. Спокойной ночи, Машунь!

— Спокойной...

...На следующий день Евгения развела буйную деятельность: смоталась в кинотеатр, чтобы посмотреть, нет ли каких следов, встретилась со своим давним поклонником из полиции, заглянула в больницу — словом, проделала тысячу дел ... и не добилась ни малейшего результата.

— Что, и никаких следов? — опешила Маша. — Совсем?

— Абсолютно никаких! В кинозале только пыль и шелуха от семечек. Максим... ну, из полиции...

— Твой воздыхатель?

— Называй его как хочешь! В общем, никаких звонков по поводу пропажи людей не поступало.

— Странно...

— Может, мы зря панику гоним? Ну, пошутил кто-то над Шуриком...

— И массовое убийство тоже шутка? А та женщина с дырой вместо лица? Удачно сделанная маска?

— Но почему тогда нет следов?

— А Крысяка?

— А ты уверена, что это вообще он? Сама же говоришь, что плохо видно было! И, возможно, что это было не убийство, а мастерски разыгранный фарс, в котором мы были посторонними... Воображаю, как эти люди после нашего ухода укатывались над нами!

— И вправду... — тут и Машку взяло сомнение. — Что тогда делать?

— А ничего! Будем жить, как раньше жили. Ты вечером что делаешь?

— Фильм хотела посмотреть. Мне диск дали с четвёртой частью "Сумерек". Хочешь, приходи!

— Не-а, у меня свидание!

— С Максом, что ли? Тогда приятно провести вечер!

...Свидание не удалось. Пока они были в кафе, Максим ныл, что у него может не хватить на всё про всё денег, а занимать не у кого, что он и так потратился на букет, а розы дороговаты...

— Ты зачем меня тогда в кафе пригласил? — наконец не выдержала Женька. — Слушать твоё хныканье и утирать твои сопли?!

— Так я же не думал, что ты столько всего закажешь... И вообще, я считаю, что главное достоинство девушки — поменьше есть, когда её приглашают в рестораны и...

— Хочешь сказать, что я обжора и толстая?! — зашипела Евгения, которой наступили на её самое больное место — её вес.

— Ну-у... Похудеть бы тебе и вправду не мешало!

— Скотина! — от ярости у Евгении почти пропал голос. Она полезла в сумочку, достала оттуда пятисотрублёвую, потом тысячную купюру и швырнула их на стол. — Подавись, сдачи не надо!

— Женечка, я же пошутил! — спохватился Максим, поняв, что он перегнул палку, но та, не слушая его, выскочила из кафе и почти бегом направилась домой.

— Скотина! Сволочь! Крохобор! Да чтобы ты...

Она осеклась, увидев под ближайшим фонарём полусогнутую фигуру женщины.

— Вам что, плохо? — спросила Женя. В ответ была тишина. Внезапно незнакомка покачнулась, ухватилась рукой за фонарный столб и только благодаря этому удержалась на ногах.

— Может, "скорую" вызвать? — участливо поинтересовалась Евгения, направилась к женщине и, чем ближе она к ней подходила, тем всё больше чувствовала резкий неприятный запах, который с каждым шагом становился омерзительнее и омерзительнее. Стараясь не морщиться от смрада, Женька протянула руку, чтобы дотронуться до плеча незнакомки, как вдруг та резко обернулась и журналистка увидела...

С диким визгом она бросилась бежать прочь — как можно дальше от этого кошмара. На бегу она выхватила сотовый и набрала номер:

— Машка, ты дома? Я... я к тебе! У тебя переночевать можно?

* * *

— Что случилось? — спросила Маша, протягивая Евгении таблетку успокоительного. — Кого ты так испугалась? Максима?

— Какого, к чёрту, Максима?! Я её видела, её!!

— Кого её? Да объясни же, в конце концов, что произошло?!

— Ту женщину... из кинотеатра. У которой половины лица не было! Я шла домой, вижу: стоит какая-то тётка у фонаря... Ну, я подумала, что ей плохо, захотела помочь. Подхожу, а от неё ещё такой запах шёл... Я тогда не поняла, а теперь вижу, что это она разлагалась заживо!

— Замертво.

— А? Ну да, замертво. Она обернулась, а в этой яме вместо лица... личинки ползают. Такие белые, жирные и их так много!

— Дела-то всё хуже и хуже. Теперь, похоже, этих убитых начали натаскивать... Что же будет дальше?

— Не знаю... — Женька поёжилась и, встав, подошла к окну. — У тебя, кажется, форточка неплотно при... Мамочка!!!

В её голосе был такой ужас, что Маша мигом подскочила к ней и тоже выглянула в окно.

На улице стояли три человека. Стояли они абсолютно неподвижно, словно статуи... Двое мужчин и одна женщина.

— Ой, по-моему, это она! — Женьку затрясло словно в ознобе. — Они нас выследили!

Маша осторожно протянула руку к выключателю, погасила свет и сразу же сталовидно намного лучше, так как на улице ярко светила луна. Естественно, женщину она узнала сразу — ещё бы, с такой-то раной на голове... Мужчины тоже были не лучше: у одного не было глаза, и вместо него на бледном лице зияла тёмная дыра. У второго снесло полчерепа, и это именно его они видели в вестибюле, когда он ползал по плиткам и собирал свои растёкшиеся мозги... Внезапно, как по команде мертвецы развернулись и, стремительно рванув с места, скрылись из поля нашего зрения.

— Ни фига ж себе... — пролепетала Евгения. — Они же зомби! Они не должны так быстро двигаться! Зачем они приходили, как ты думаешь?

— Тот, кто командует ими, продемонстрировал свою силу и власть. Если бы он приказал, то зомби просто-напросто ворвались в дом и поубивали бы всех... но их хозяину это не нужно. Во всяком случае, не сейчас... Думаю, надо ждать повторного визита этих милых созданий!

— А когда?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю... Будем ждать!

...Ждать пришлось недолго...

* * *

Погода в этот день выдалась отвратная. Сначала до обеда дул промозглый ветер, который пробирал аж до печёнок, а потом, когда он наконец утих, полил занудный моросящий дождик — без начала и без конца. Машка сидела у окна (благо посетителей не было) и тоскливо смотрела на безотрадную серость, что царила на улице... Зазвонил телефон. Она лениво сняла трубку и заученно произнесла:

— Алло, регистратура. Слушаю вас...

— Машка, ты чего сотовый не берёшь? — послышался голос Женьки. — Я звоню, звоню...

— Извини, я его, кажется, дома забыла. А ты чего звонишь? Соскучилась?

— Ага, прямо обрыдалась вся! Я по поводу тех убитых в кинотеатре.

— Что, опять приходили?

— Типун тебе на язык! Мне их ещё и днём только не хватало! Нет, мне Максим сказал, что к ним обратились несколько человек — у них якобы близкие пропали...

— Только нам это ничего не даёт... Мы же удостоверились, что трупы в кинозале — не глюки?

— В общем-то, да...

— Так чем же нам помогут их имена?

— Ты права... Маш, ты же ещё на работе? Я сейчас подойду к тебе, хорошо?

— Охота тебе в такую-то погоду...

— Да я на соседней с больницей улице! Вот сейчас по переулку пройду и ... Ой, мама!

В трубке что-то затрещало и сотовый Евгении отключился. Маша в панике набрала её номер, прослушала вежливое: "Абонент находится вне зоны доступа сети. Пожалуйста, позвоните позже...", ещё раз перезвонила, но всё безрезультатно — Женька либо не слышала, либо слышала, но была лишена возможности ответить, либо... Мысль эту Маша додумать не успела, так как сотовый внезапно зазвонил, и она закричала в трубку:

— Алло, Женька! Ты там живая? Что случилось?!

— Пока ничего! — послышался сухой и скрипучий голос. — И твоя подружка в безопасности... относительной, правда.

— Вы кто?

— А то ты не догадалась? Стареешь, милая моя... И как это вам до сих пор удавалось справляться с нечистью? Хотя о чём я говорю...

— Крысяка? Я угадала?

— Умница, получишь конфетку. Хочешь увидеть свою подружку, пока она целая? Если да, то приходи сегодня в одиннадцать ночи... Знаешь расселённую двухэтажку?

Ещё бы не знать. С этим домом забавная историйка вышла: всех жильцов расселили по новостройкам... а одна не в меру умная жилица осталась — требовала, чтобы ей предоставили не что иное, а отдельный коттедж! Ну, власти терпели-терпели, а потом просто поставили перед выбором — или переселяешься в предоставленную квартиру, или живи как Ленин — в шалаше... В общем, счёт 0:1 и отнюдь не в пользу упрямой дуры!

"Значит, вот как?" — подумала Маша, а вслух спросила:

— Одной придти? Или Шурика прихватить?

— Этого слюнтяя? Нет, мне этот истеричный идиот и даром не нужен. И не вздумай проболтаться своему дружку-экстрасенсу, иначе Евгения на следующую же ночь заявится к тебе уже в образе зомби и как же будет забавно — подружка убьёт свою же подружку!

В трубке задребезжал неприятный смешок и Машка, скрипнув зубами, швырнула сотовый на стол.

...Рабочий день закончился, и Маша медленно поплелась домой. Краем глаза заметила какого-то человека в нелепом длинном плаще и шляпе, надвинутой на самый нос... не иначе шпион Крысяки. Боится, гадёныш, что она побежит к Олегу и вместе с ним явится выяснять отношения. Конечно, можно и так, но тогда больше никто Женьку живой не увидим... Так что пока надо вести игру по его правилам.

...На часах было без пяти одиннадцать, когда Маша подошла к двухэтажке, которая безучастно смотрела на всё пустыми провалами оконных проёмов, потому что и стёкла, и даже оконные рамы давно вытащили не в меру предприимчивые личности. Вокруг царила тишина... Она встала под фонарным столбом и тут же, из темноты дверного проёма ближайшего подъезда неторопливо вышел высокого роста человек и какой-то дёргающейся походкой направился прямо к Машке, а с каждым его шагом приближалась и оглушающая вонь разлагающейся плоти...

— Значит, зомби? Забавно, нечего сказать... Что ж, веди меня к своему хозяину!

Оживший мертвец тут же развернулся и направился обратно в подъезд, Маша последовала за страшноватым провожатым и через несколько минут вошла в просторную комнату, ярко освещённую множеством свечей.

"Надо же, а с улицы ничего не видно..." — мысленно удивилась она и тут же услышала скрипучий голос:

— Колдовство, моя милая, всего лишь маленькое колдовство!

Маша обернулась и увидела выходившего из соседней комнаты невысокого человека в длинно чёрном балахоне, голова которого было почти полностью скрыта под низко надвинутым капюшоном — виднелись лишь кончик носа и подбородок... Впрочем, капюшон был тут же откинут, и Машка невольно отшатнулась, увидев серое полуистлевшее лицо с тусклыми, глубоко запавшими глазами.

— Н-да, а выглядишь ты неважно... Правда, я до сих пор удивляюсь, как это ты умудрился выжить после встречи с Саламандрой?

— Всё остришь, да? — злобно проскрежетал колдун и тут же закашлялся. Кашлял он долго, трудно и, наконец, из его рта вылетело что-то красное, похожее на нейлоновую сетку. В воздухе мгновенно разлилась трупная вонь.

— Разлагаюсь заживо... Но ничего, скоро я получу хорошее, новое тело. Только вот ещё не выбрал, чьё мне лучше взять — твоё или твоей подружки?

— А что же ты в том кинотеатре себе тельце не подыскал?

— Мог бы... но эти безмозглые прислужники буквально изрешетили их. Сама ведь знаешь, зомби ведь нужно свежее мясцо!

— Где Женька?

— Не бойся, жива пока твоя подружка... — буркнул Крысяка и вдруг захихикал. — А может, превратить вас в зомби и заключить в мёртвые тела ваши души? Вот умора-то будет: станете понемногу разлагаться, и при этом будете прекрасно осознавать всё происходящее!

— Так, да? — прошипела Маша и внезапно выхватила из-за пояса травматический пистолет. — Убью, скотина!!!

— У неё оружие, болваны! — округлив тусклые глазки, яростно завопил колдун. — Куда вы смотрели?!!

Машка прижалась к стене, ожидая, что зомби вот-вот набросятся на неё... но ничего не произошло. Вместо этого Крысяка рухнул на стоявший рядом стул и захохотал точно безумный.

— Что, решила, что я так и отреагирую? Забыла, что я уже мёртв? Но, если хочешь, можешь ещё раз "убить" меня... По крайней мере, умрёшь с чувством выполненного долга!

Словно красуясь перед девчонкой, он сбросил с себя чёрный балахон, и Маша невольно отвернулась, морщась от омерзения.

— Не слишком красив, да? — подбоченился Крысяка. Его худое тело, покрытое расползающейся серо-жёлтой кожей, сквозь которую вылезали голые кости, а из дыры на животе свисала петля из кишок, источало жуткий смрад. Украшала всё это "великолепие" лишь одна безделушка — медальон на толстой цепочке.

— Эй! — нетерпеливо крикнул вдруг колдун. — Ведите сюда вторую! Пора с этим кончать...

Из темноты второй комнаты выступила белая как мел Евгения, которую сопровождали уже знакомые мне живые мертвецы: женщина с дырой вместо лица и парень со снесённым наполовину черепом.

— Хороши, да? — усмехнулся Крысяка. — Эти мне особенно понравились, поэтому я и поднял их. Думал даже вложить в эти тела души, да решил — зачем мне каждодневные истерики и попытки сбежать? Ещё привлеку к себе излишнее внимание...

— А нас тогда зачем хочешь сделать такими?

— Разве я не объяснил? Отпущу вас домой, чтобы ваши папы-мамы с ума посходили... А потом проснётся в вас людоедский инстинкт (а он обязательно проснётся!) и тогда ваши милые охотники на нечисть вас же и прикончат! Есть последнее желание? Нет? Ну, тогда прощайся со своей подружкой... пока вы ещё люди!

Евгения одним прыжком подскочила к Машке и горячо зашептала:

— Серебряные пули есть? Нет? А святая вода? Тоже нет?! Ну, с чем-то ты хоть пришла?!!

— Вот, только с ним... — виновато сказала Маша и протянула травматический пистолет.

— Смею вас заверить, мои дорогие, что ни серебряные пули, ни святая вода вам бы не помогли! — усмехнулся Крысяка, подходя к ним поближе. — Зомби не вампиры и не оборотни, так что... Впрочем, и ты можешь выстрелить в меня. Почувствуй напоследок себя стопроцентным охотником на нечисть!

— Да с удовольствием! — прошипела Евгения, выхватила у Маши из рук пистолет и, особо не целясь (просто так, для очистки совести!) выстрелила в довольно улыбающегося колдуна.

— Как видишь, ничего и не произо... — хохотнул Крысяка и, не закончив фразы, замолчал, с изумлением уставившись на свою грудь. Подружки проследили за его взглядом и увидели, что медальон, висевший у него на шее, прострелен и теперь из маленькой дырочки сочится что-то серовато-белое, похожее на дым или туман...

— Как?!! — взвыл колдун, и попытался было зажать дырочку пальцами, но внезапно руки его начали рассыпаться, превращаясь в серую пыль.

— Вы всё-таки убили меня, мерзавки! — прорычал Крысяка. — Это был мой последний шанс, чтобы вернуться к жизни... Уничтожьте их!!!

Последняя фраза предназначалась зомби и те, качнувшись, сделали было один шаг в нашу сторону... но именно в этот момент колдун рухнул на пол, превратившись в кучу праха и его слуги замерли, так и не выполнив последнего приказа своего хозяина. Впрочем, стояли они недолго... Один за другим зомби, словно марионетки с перерезанными ниточками попадали на грязный линолеум и замерли без движения...

— Умерли? — опасливо спросила Женька. Её подружка подошла к ближайшему телу, осторожно потыкала его ногой...

— Мертвее мёртвого. Ну, и слава Богу! Как ты думаешь, что это был за медальон?

— Что-нибудь вроде дара Тьмы... — вздохнула Машка, забирая у журналистки пистолет и пряча его в карман. — Пошли теперь отсюда?

— Слушай, а Олегу и Домке с Машукой мы расскажем обо всём этом?

— Думаю, не стоит. Всё же хорошо обошлось, не так ли? Вот и ладненько! А пока по домам и спать, спать, спать...