Маленький принц (гет)

Она ушла, бросив в лицо прощание, как приговор, а я, сидя за столиком тихого уютного кафе, наблюдал за официантами, снующими будто рыбы в гигантском аквариуме, и медленно погружался в алкогольный анабиоз. Сигаретный дым туманил разум и рвал серыми клочьями глаза. Нетронутое ею мороженое в изящной пиале плакало вместе со мной, орошая стол каплями зарождающейся в глубине души ненависти.

— А ты видел, как падают звезды? — голос возник ниоткуда, будто из другой вселенной, тонкий ломающийся голосок юности и непосредственности.

— Я в это время пишу, — я обернулся на звук и, узрев за соседним столиком тринадцатилетнего мальчишку, откинулся на спинку стула, глубоко затянувшись приторно-сладким дымом.

— А я не люблю время, оно скользкое и неправильное, — мальчишка пересел за мой столик. — Оно всегда обыгрывает меня в прятки.

— И какой счет? — уныло спросил я, доливая в стакан остатки водки из бутылки.

— Оно мне должно мороженое и сказало, что расплатишься ты! — такие же зеленые и озорные, как у нее, глаза вызывающе смотрели на меня из-под шапки не стриженных выгоревших волос. — Ведь тебя зовут Вит?

— Ага, Виталий.

Удивление мелькнуло где-то на горизонте и тут же исчезло, не успев обрести законченную форму.

— Сегодняшний спор доктору-время проигран, ешь, — я передвинул мороженое поближе к пареньку. — А как зовут тебя?

— Меня — Принц, — он деловито вылавливал пластмассовой ложкой орехи и шоколад, внимательно меня разглядывая, — только не египетский…

— Маленький принц, — уточнил я и обжег пищевод последней порцией водки, — Сент-Экзюпери?

— Нет, тот другой, я с ним встречался, я был тогда лисом, рыжим таким, с пушистым хвостом. Но он меня не приручил, — серьезно сказал Принц, уплетая следующую порцию мороженого. — Он улетел домой.

— А ты откуда, — я снова затянулся сигарным дымом и с бОльшим интересом посмотрел в зеленые глаза, — и что ищешь?

— Я — человек неба, — с шоколадной улыбкой на устах ответил он. — А ты умеешь бегать по облакам?

— Только ночью, а ночью облаков не видно, они становятся тучами и прячут за серыми щеками луну, — я надул щеки и выпустил вверх струю дыма.

— Хочешь тоже стать Человеком неба?

Не дожидаясь ответа, Принц бросил недоеденное мороженое, схватил меня за руку и потащил из кафе. Спустя минуту я понял, что забыл расплатиться, но со мной была королевская особа, а им, принцам и королям, можно все.

Летний солнечный вечер сиял во всем великолепии и дарил краски июля бледно-синему питерскому небу. Вокруг, насупленные и надушенные, во все стороны неслись озабоченные проблемами люди, не замечая красоты такого короткого и такого непрочного, звонкого и хрустального лета. Белые на голубом облака плыли в синей пастели неба и в огромных чистых лужах под ногами.

— Вит, смотри! — Принц на одной ножке прыгнул в лужу. — Выбираем облако и становимся на него, потом на следующее. Прыгай!

— О-о-оп! — я прыгнул вслед королевскому отпрыску, обдав брызгами чертыхающуюся старушку.

— Нет, это неправильно, нужно прыгать на одной ноге, ведь ты же гуляешь по облакам, как по ступеням. А по ступеням ты ходишь одноного!

— Миного-одноного! — меня обуяло пьяное веселье, и мы прыгали по лужам, стараясь попасть именно на облака, а потом ждали, пока круги на воде разойдутся, и снова тонули в колышущихся отражениях белой ваты.

— А за облаками живут небесные миноги, они ждут, пока усталые путники неба промахнутся и упадут с облака, — Принц возбужденно кричал, и его зеленые глаза горели яркими изумрудами, — а потом серебристыми змеями бросаются на них и кусают!

С визгом мальчишка бросился мне в ноги, и мы, мокрые, орущие и счастливые свалились на мягкий пушистый газон.

— Вит, гляди, на небе луна и солнце одновременно! — Принц широко раскрытыми глазами удивленно смотрел в синюю глубину неба. — Я знаю их тайну, — заговорщицки прошептал он и повернулся ко мне, — рассказать?

— Конечно, Ваше Высочество!

— Я знал их, того Фонарщика и Звездочета. Это было давно, тогда еще не было дня и ночи, были только небо и облака. Фонарщик все время зажигал и гасил звезды, а Звездочет их считал. Но Звездочет постоянно сбивался со счета, а Фонарщик зажигал и гасил маленькие огоньки в разное время. И, хотя они были соседями, ругань их не давала уснуть никому в округе. И возмутились тогда жители, и Главный Волшебник превратил Фонарщика в Солнце, а Звездочета — в Луну. И теперь они ходят по небу порознь. И Фонарщик уже давно научился вовремя зажигать и гасить звезды, а Звездочет их сосчитал. Но чтобы им не было скучно, Волшебник подарил им время, когда они бродят по небу вместе, и так же как прежде ругаются себе под нос и не дают нам спать. И назвал он это время — Белая ночь…

Я лежал на траве, и она несла меня куда-то вдаль над качающимся подо мной куполом неба. Неприятности и невзгоды казались маленькими и незначительными, как медленно загорающиеся в июньском питерском небе звезды. Я летел в белую ночь под убаюкивающий аккомпанемент сказочных трелей моего юного друга и сам не заметил того, как уснул.

Утром, проснувшись на газоне, я с трудом ворочал тяжелые вагонетки мыслей и не мог понять, приснился мне Принц или все было на самом деле. И только позже, грустно бродя по спящим и еще пустынным городским улицам, увидел на своей груди грязную неровную надпись "Человек неба". Она была выведена на белом нейлоне майки тонким мальчишеским пальцем.

Еще долго стоя перед собственным отражением в мутной витрине, я размышлял о том, почему в двадцать семь лет для того, чтобы прыгать по облакам и верить сказкам о Звездочетах, нужно, не закусывая, выпить бутылку водки.

Принц был прав: время, скользкое и неправильное, обыграло меня…

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.