Задай вопрос (джен)

— Дети — это цветы жизни! — торжественно заявил Сен-Жермен.

— Точно... на могилке своих родителей! — угрюмо сказала Наташа. — Цветы... Интересно, это какая же зараза придумала назвать детей цветами жизни? Ты случайно не знаешь?

Граф задумчиво пожал плечами, а Наташка смотрела на него, и в её мозгу постепенно зрело стойкое подозрение — а уж не он ли автор сей сакраментальной фразы? А что? Лет ему ой-ой-ой сколько... и детей своих, как видно, нет... вот он и восхищается чужими отпрысками! Сам бы родил, вынянчил, вырастил и, глядишь, изменил бы сию формулировку, а так... что ему? Он бессмертный и бездетный!

— Что случилось, Натали? Алиска опять что-то натворила?

— Натворила... Да они вместе с Эдькой Ваську третируют. Дразнят по очереди!

— Совсем обалдели, что ли? — изумился Клод. — Он же василиск!

— Вот-вот. Они узнали, что он василиск, и теперь ставят опыты — может ли человек, не глядя в глаза василиска, избежать его чар?

— И как?

— Да никак. Васька у нас особенный, ему в глаза смотреть не обязательно, он и без этой процедуры из любого идиота способен античную статую сделать. Вот он и делает! То Алиска превращается в памятник самой себе, то Эдька, а мне только и делов остаётся, что время от времени гладить василиска, чтобы он вернул их в исходное состояние... Вот теперь вместе с Леркой думаем, как бы так исхитриться, чтобы Васька их обоих "сфотографировал". Хоть один день поживём спокойно!

— Ну да, ну да... — рассеянно кивнул Сен-Жермен, думая о чём-то своём. — Идея превосходная...

— Граф, что с вами происходит? — прямо спросила Наташа. — Что вас мучает? Опять Инквизитор Тьмы?

— Спаси меня Тьма! Нет, тут совсем другое... Скажи, вы с Лерой никому не говорили, что я, Роланд и Эдуард — вампиры?

— Нет... Мы что, полные дуры? Да я могу себе представить, что тут начнётся, если в народ просочится эта информация! Шизиков у нас до хрена, а поклонников вампиров и того больше... Тебе что больше нравится — гореть на костре с колом в груди или упиться кровью экзальтированных дамочек?

— Ничего не нравится. А Юрики? Они могли сболтнуть кому-либо? Я понимаю, что их давно уже здесь нет, но...

— Юрий вряд ли, а вот насчёт Юрика не уверена — он то ещё трепло... Да что случилось?

— С недавних пор мне стали приходить письма — конечно же, анонимные! — с заявлениями о том, что их автор знает, кем я и мои друзья являемся на самом деле.

— Ну, пусть он сначала докажет, — не очень уверенно сказала Наташка. — И что из того, что ты вампир? У нас в стране свобода слова, вероисповедания и прочее. Да я завтра могу объявить себя эльфийкой-дроу, и плевать мне будет на то, что кто-то будет этим фактом сильно недоволен... Стрелами нашпигую!

— Ты не поняла, — вздохнул Сен-Жермен. — Для тех, кто живёт сотни лет, комфорт и спокойствие стоят на первом месте. Нет, есть, конечно, те, кому всё это абсолютно не нужно — "кочевники", например, а в целом Дети Ночи, живущие среди людей, стараются не привлекать к себе лишнего внимания, и до сих пор нам это отлично удавалось.

— И что он от вас хочет?

— Услуги. Одна небольшая услуга, и он никому о нас не расскажет.

— Ой ли? Клод, ты что, не знаешь людей? Нам пальчик в рот положи, так мы руку до локтя отгрызём! Есть ли хоть какая-то гарантия, что этот мошенник впоследствии выполнит своё обещание?

— Этот тип сказал, что как только мы поможем ему, то он сразу же передаст все документы лично нам в руки и никогда больше не заикнётся обо всём, что ему известно...

— И что ты намерен делать? — поинтересовалась Наташа, уже понимая, что сейчас услышит в ответ, и не ошиблась.

— Мы окажем ему эту услугу, и не дай Тьма ему обмануть нас... — усмехнулся Клод, и его клыки увеличились, став похожими на шипы.

* * *

— Вы пришли один? — послышался тихий голос из укрытого тенью угла. Граф усмехнулся. Наивный, подумал он, шантажирует вампира и не знает, что тот и в одиночку способен справиться с десятком человек, а уж то, что этот болван решил остаться неизвестным, спрятавшись в тени... Может, он ушибленный на всю голову?

— Один, один... Послушайте, уважаемый, что вам от меня надо? И с чего вы вообще решили, что можете меня вот так безнаказанно шантажировать? Вы хоть понимаете, кто я?

— Я, конечно, не уверен... — задумчиво проговорил шантажист-самоубийца. — Но то, что вы редко появляетесь на улице... и то в ночное время... И ваши друзья тоже, не считая тех двух девиц, которые наверняка ваши любовницы и содержанки...

"Слышали бы его Наташка и Лерка! — внезапно развеселившись, подумал Сен-Жермен. — Если бы он сказал это при них, то точно не дожил бы до лучших дней!"

— ...Из чего я заключаю, — торжественно сказал незнакомец, и граф понял, что за своими размышлениями прослушал страстный монолог, который тот наверняка готовил много дней. — Что вы, возможно, иностранный шпион и, скорее всего, американский!

Вот это новость так новость! Сен-Жермен чуть не подавился смешком, когда услышал это офигенное заявление! Американский шпион... Надо же такое придумать, подумал он, рассматривая мужчину — тощего, в нелепой шляпе и не менее нелепом плаще. Заигрался, бедолага, в разведчиков, да так и остался в глубоком детстве... Интересно, и что, в таком случае, ему надо?

— Но вы не простой шпион. Вы суперагент и способны на многое... И поэтому мне нужна ваша помощь в весьма нелёгком деле.

— Убить кого-нибудь? — вкрадчиво поинтересовался граф, осторожно придвигаясь поближе.

— А что, и это входит в ваши обязанности? — восторженно воскликнул мужик, но тут же увял. — Нет, убивать никого не придётся... Вы мне нужны как проводник и попутчик.

— Охренел, мужик? — ласково спросил Сен-Жермен и, одним движением очутившись рядом с шантажистом, схватил того за шиворот. — Да ты знаешь, что я...

Он умолк на полуслове, почувствовав, как что-то холодное упирается ему в живот. Вот полудурок, почти радостно подумал Клод, с пистолетом заявился! Та-ак, тогда играем дальше...

— Я вооружён! — дрожащим голосом заявил "разоблачитель шпионов". — Отпусти меня, или получишь пулю!

Сен-Жермен охотно выпустил мужика, и тот на трясущихся ногах отпрыгнул как можно дальше от "разоблачённого спецагента".

— Через три дня встречаемся на этом же месте в это же время! — петушиным голосом заявил он. — И не советую следить за мной! У меня пистолет!

Мужик исчез в темноте, а Сен-Жермен, привалившись к стволу дерева, заржал как заправский конь, едва не переламываясь пополам. Пистолет! Это же надо такое придумать... С пистолетом на вампира! Да это всё равно, что на динозавра с пёрышком — и не щекотно, и не видно, кого там раздавил... Ну что ж, поиграем в шпионов.

Внезапно заелозил, завибрировал сотовый в заднем кармане джинсов, так что вампир, на время прекратив свою укатайку, торопливо достал его и, мельком глянув на экран, нажал на кнопку:

— Алло, Натали? Да, всё в порядке. Да правду говорю, правду! Тьфу, вот Фома неверующая... — это уже в сторону, прикрыв сотовый ладонью. — Нет, обошлось без членовредительства и расчленёнки... И луж крови тоже нет! Просто какой-то недоигравший в детстве в шпионов и разведчиков кретин принял нас за иностранных агентов контрразведки, решив немного подзаработать на этом. Не-ет, деньги ему не нужны, ему нужна небольшая услуга... А что вы? Вас с Лерой он шпионками не называл, вы, по его мнению, наши любовницы и содержанки... Ой...

Трубка буквально взорвалась негодованием и ультразвуковыми воплями праведного гнева такой силы, что граф выпучил глаза и поспешно отдёрнул руку с зажатым в ней телефоном от уха, но было поздно — то оглохло напрочь.

— Вот гадина... — прошипел он. — Теперь я из-за этой дряни ещё и оглох... Да не тебе это я, не тебе! — это предназначалось сотовому, из которого донеслись ещё более бешеные крики. — Это я тому дебилу, который... и что это я перед тобой отчитываюсь?

С этими словами Сен-Жермен отключил сотовый и направился к Чёрному, потирая время от времени пострадавший орган слуха. Мне ещё Эду об этом спектакле рассказывать, подумал он, а ещё неизвестно, как он ко всему этому отнесётся... Тут уж матюгами не отделаешься!

...Чёрный на удивление отнёсся ко всему спокойно, даже материться не стал.

— Что ж, посмотрим, что это за услуга такая ему понадобилась, — сказал он. — Н-да, как нас только не обзывали — и исчадиями Ада, и кровавыми тварями, и отрыжкой демонов... а вот американскими агентами в первый раз! Даже и не знаю, радоваться по этому поводу или грустить?

— Грустно будет, если нами и в самом деле заинтересуется ФСБ! — буркнул Сен-Жермен. — Через три дня у нас снова свидание под луной, и вот тогда посмотрим, что задумал этот разоблачитель...

* * *

Шантажист пришёл снова и строго по расписанию.

"Ты гляди, не побоялся, — лениво подумал граф, с интересом разглядывая приближающуюся фигуру в нелепых шляпе и плаще. — Смелый, идиотик! Ну-с, посмотрим, какие у тебя проблемы, если ты решил с ними обратиться к нам, американским шпионам..."

— Вы пришли! — в голосе "шантажиста" прозвучало явное облегчение, как будто он опасался, что жертва шантажа может плюнуть на все условия и не явиться. А чего же ты так опасаешься, подумал Сен-Жермен, если у тебя есть на нас некий компромат? Или... или же никакого компромата на самом деле нет? Ладно, время покажет... — Я очень рад, что вы оказались таким благоразумным и ...

— Короче, Склифософский! Что тебе от нас надо? Говори, или разойдёмся, как айсберг с "Титаником"!

— Хм... — тот честно попытался осмыслить последнюю фразу, но это ему не удалось. — Мне нужно, чтобы вы сопроводили меня в одну пещеру, где я очень надеюсь кое-что найти...

— А что же один не пошёл?

— Одному боязно, мало ли что...

— Ну да, а с нами, значит, веселее? А не боишься, что мы втихаря свернём тебе где-нибудь в тихом месте голову и прикопаем под кустиком? Мы, шпионы, та-акие непредсказуемые!

— Вы не такой! — внезапно твёрдо сказал "шантажист". — Я понимаю, что вы опасный человек... и даже очень опасный, но вы не станете убивать исподтишка, потому что у вас благородное лицо!

Сен-Жермен даже немного растерялся. Слышать такое от потенциальной жертвы... Благородство! Это же надо такое сказать вампиру, подумал он, по-новому рассматривая мужика, который теперь не казался ему таким уж смешным в этом идиотском наряде. Благородное лицо! Хотя...

— А карта у тебя есть? — спросил граф, решив отложить свои размышления на потом. — Не приснилась же тебе эта пещера?

— Нет, конечно! — "шантажист" засуетился и, достав из кармана свёрнутую в трубку бумагу, протянул её графу, который задумчиво стал её изучать.

— Интересно... — наконец произнёс Клод. — В этой пещере я как-то бывал, но не замечал там ничего необычного. Хотя... возможно, мы шли по другому ходу. И когда отправляемся в поход?

— Послезавтра, если вас это устроит! И... я понимаю, что вы стараетесь не показываться днём людям на глаза, поэтому поедем вечером, хорошо?

— Просто отлично. И последний вопрос, — сказал граф, видя, что "шантажист" собирается уходить. — Где вы достали эту карту? Только не говорите, что купили её за большие деньги у обнищавшего аристократа.

— Это наша фамильная реликвия. Когда-то её нарисовал мой прапрадед, который побывал в этой самой пещере... Что уж он там нашёл — так никому не рассказал, но после этого прапрадед стремительно разбогател и дела его пошли в гору. Я думаю, что там спрятаны сокровища, и решил...

— Разбогатеть, как и твой предок? Хорошая идея... Что ж, встречаемся послезавтра и... Кстати, как вас зовут?

— Арсений. Арсений Викторович. Извините, что не представился. Вашего имени, конечно, не спрашиваю...

— Зовите меня Клод. И, между прочим, зря вы обидели наших знакомых, назвав их любовницами и содержанками, они хорошие люди и совсем не знают о том, что мы... хм, шпионы.

Арсений ещё раз пробормотал что-то извиняющееся и исчез в темноте, а граф ещё долго стоял, щурясь на полную, ослепительно-серебряную луну.

— Интересно, — произнёс он наконец. — Почему там нарисована кошка?

* * *

— Долго ещё ехать? — устало спросил Арсений у Чёрного, который хмуро и обеспокоенно посматривал на начинающий розоветь горизонт. Выехали они поздно, немного заплутали, а летом ночи такие короткие... — Клод, вы же говорили, что уже бывали в этой пещере...

— Так это когда было! Чуть ли не... — тут Клод прикусил язык. Не говорить же смертному, что был он здесь больше сотни лет назад? Но Арсений сам вывел его из затруднительного положения:

— Да, вы правы, тут всё изменилось. На карте указаны небольшой лесок и речушка, а теперь их тут нет. Лес вырубили, река пересохла... Хорошо, хоть валуны не убрали, а то бы совсем дорогу не нашли.

— Мы подъезжаем! — оборвал его Чёрный. — Вон та гора!

Машина с удвоенной скоростью рванула вперёд, а где-то минут через пятнадцать с визгом затормозила у невысокой горушки — скорее уж, даже холма, у основания которой виднелось чёрное отверстие, из которого тянуло холодом и сыростью.

— И это... пещера? — растерянно спросил Арсений, который, очевидно, рисовал в своём воображении огромную гору до небес с вершиной, укутанной в манто из облаков, и проход в ней, увешанный сталактитами. Эх, мужик, романтика бывает только в книгах фэнтези... да и то не во всех!

— А что тебе не нравится? — поинтересовался Роланд, выпрыгивая из автомобиля и доставая из багажника сумку со всякой дребеденью, что может пригодиться в путешествии. — Пещера как пещера — тёмная, холодная... сырая, наверно. Вы идёте или нет? Светает уже!

При этих словах Сен-Жермен и Чёрный дёрнулись и одновременно рванули в спасительную темноту.

— Чего это они? — растерянно спросил Арсений у Роланда, который единственный не поспешил спрятаться в пещере. — Здесь же никого нет, чего им бояться?

— А вдруг из космоса наблюдают? — на полном серьёзе спросил тот, хотя его так и подмывало заржать в голос. — Секретность есть секретность, сам понимаешь!

— А-а-а...

...В пещере царили темнота и тишина, изредка прерываемая медленно падающими с потолка каплями воды.

— Не темно? — насмешливо спросил граф, как и все вампиры, отлично видящий в темноте. — Фонарик дать?

— Если можно... — в голосе Арсения слышалась тревога. Затем внезапно, после непродолжительного молчания, он тихо сказал: — Клод, а у вас глаза... светятся...

Сен-Жермен хмыкнул и, сунув ему в руки фонарик, бодро потопал вперёд, не вдаваясь в разъяснения. Всё равно не поверит... а если и поверит... Нет уж, пусть лучше думает, что это такие шпионские новомодные заморочки, потому что оставлять в живых такого свидетеля мог только самоуверенный идиот, а идиотом граф, проживший несколько столетий, отнюдь не являлся.

К счастью, Арсений, по всей видимости, решил закрыть ставшую опасной тему и, включив фонарик, осторожно последовал за графом, а за ним, переглянувшись, неторопливо зашагали Чёрный с сыном, которых очень забавляло всё происходящее. Ещё бы — простой смертный, вздумавший шантажировать вампира! А если учесть то, что этот смертный и не подозревал, с кем он связался, ситуация выходит — обхохочешься!

Через несколько метров Сен-Жермен внезапно остановился и обернулся, притормозив рукой Арсения, который едва не врезался ему в спину:

— Карта где?

— Да-да, — тот торопливо зашарил по карманам, достал свиток и сунул его Клоду. — Что-то случилось?

— Мы дошли до развилки, — граф, щурясь от яркого света фонарика, жестом попросил Арсения опустить руку. — И непонятно, куда идти дальше... Та-ак, вроде бы... сюда!

Он уверенно шагнул направо, и все послушно, гуськом, тронулись за ним следом — мол, веди нас, вожак, веди! На тебя вся надежда! Но уже через десять-двадцать метров вера в вожака тихо сдохла, а надежда плюнула и убралась куда-то далеко, так как искатели кладов и приключений упёрлись прямиком в глухую стену.

— Давайте отрежем Сусанину ногу... — скучным голосом откуда-то сзади протянул Роланд. — Что, Клод, слава знаменитого героя покоя не даёт? Поворачиваем назад?

— Постойте! — Арсений, отстранив Сен-Жермена, подошёл к стене и стал её ощупывать. — Мне дедушка говорил, что его дед...

Внезапно что-то заскрипело, и стена, до этого казавшаяся такой незыблемой, дрогнула и медленно поползла куда-то вправо, открывая проход... и ведущие вниз ступеньки.

— И что тебе ещё рассказывал дедушка? — Сен-Жермен, не отрываясь, смотрел на ступеньки, нервно вздрагивая ноздрями — запах из хода шёл какой-то странный. — Говори уж сразу, а то как бы не было неприятных сюрпризов!

— Ну... Прапрадед упоминал что-то о вопросе, который нужно успеть задать, а то придётся отвечать самому, но что он имел в виду — никто так и не понял, а прапрадед и не объяснил...

— Не нравится мне всё это. Скажи, Арсений, а тебе и в самом деле нужно туда идти?

— Очень нужно. Понимаете, Клод, мне так надоела эта рутина, эта вечная нехватка денег, эта... Эти серые будни, когда один день похож на другой и нет никакого просвета! Я надеюсь, что с помощью того, что там таится, хоть немного изменю свою жизнь! Вы пойдёте со мной?

— Нет, — покачал головой Сен-Жермен. — Мы подождём тебя здесь, так как там вряд ли нужны лишние глаза и уши. Только очень прошу — не задерживайся там!

— Хорошо, — кивнул тот, направился к ступенькам, но на полпути остановился и обернулся. — А компромата никакого нет. Извините меня за эту глупость.

— А я давно это понял, — усмехнулся вампир, сверкнув клыками. — Но не стал прерывать такую забавную игру... Удачи тебе!

Арсений благодарно кивнул и медленно пошёл вниз, постепенно исчезая из виду, а через пять минут послышался его восхищённый возглас.

...Время тянулось томительно долго, а Арсения всё не было.

— Я не понял, он что, решил узнать все тайны Вселенной? — сердито спросил Чёрный. — Сколько нам ещё тут сидеть? Пошли, поторопим этого любителя загадок!

— Может, не надо... — начал было Сен-Жермен, но Эд вскочил на ноги и решительно пошёл к ступенькам, и Роланд с графом были вынуждены следовать за ним.

Проход, словно чем-то слегка освещённый, постепенно всё расширялся, расширялся, и вскоре вампиры выпрямились во весь рост, уже не боясь стукнуться головой о каменные своды. К тому же в пещере было на удивление тепло — намного теплее, чем у входа...

— Становится всё светлее... — шепнул граф Эдуарду. — Может, это выход наружу? Но как такое возможно?

— Смотрите! — вдруг воскликнул Роланд, указывая вперёд. — Вон он стоит! Арсений! Арсений!

— Стой! — Чёрный схватил сына за руку, не давая тому побежать вперёд. — Что-то мне не нравится его неподвижность...

— Может, он нас просто не слышит?

— С таким-то эхом? Не говори глупостей! Тут что-то не так... Близко к нему не подходите, мало ли что заставило его остановиться.

Стараясь ступать как можно тише, Чёрный, Роланд и Сен-Жермен спустились до неширокой площадки перед огромной, ярко освещённой пещерой, на пороге которой и стоял точно окаменевший Арсений, и сами замерли как вкопанные: перед входом в пещеру лежал вповалку человеческие скелеты, а в глубине, на каменном, покрытом узорами троне, сидел... сфинкс! Самый настоящий сфинкс, но не египетский, с лицом мужчины, а скорее греческий — такое же львиное тело, но с орлиными крыльями и женской головой, с прекрасного лика которого безучастно, сквозь полуприкрытые веки, смотрели сияющие расплавленным золотом глаза. Смотрели пристально, не мигая... на застывшего перед ним Арсения.

— Арсений! — вполголоса позвал его Сен-Жермен, но тот даже не пошевелился.

— Надо оттащить его сюда! — заявил Роланд, шагнул было вперёд, но граф цепко ухватил его за шкирку. — Ты что?!

— Ему уже не помочь... Он не успел задать свой вопрос... и теперь отвечает на чужие.

— О чём ты?

— Разве ты не знаешь, что сфинксы — великие мастера загадывать загадки? И человек не сделает теперь отсюда ни шагу, пока не ответит на все?

— Но ведь их великое множество! — дампир растерянно и уже другими глазами посмотрел на валявшиеся вокруг человеческие кости. — Так значит, это те, кто...

— Ну да, кто умер, отвечая на загадки сфинкса. И Арсению теперь отсюда не уйти никогда. Что ж, может, в том мире, что показывает ему сейчас сфинкс, он чувствует себя намного счастливее... Да нам его вытащить и не удастся, потому что мы сами можем попасться сфинксу на глаза, а мне бы этого ох как не хотелось, — вздохнул Сен-Жермен. — Пошли отсюда.

И они, ещё раз оглянувшись на сфинкса с лицом прекрасной женщины и стоявшего перед ним неподвижной статуей Арсения, поднялись по ступеням наверх; когда проход за ними закрылся, граф достал карту, поджёг её, ветхая бумага вспыхнула в один миг и сгорела, осыпавшись на пол горсткой пепла.

— Зачем? — тихо спросил Чёрный.

— Чтобы сюда больше никто не сунулся... — угрюмо сказал Сен-Жермен. — Мало ли кому в руки она попадёт?

...Заката пришлось ждать очень долго. В конце концов, утомлённые граф и Чёрный просто-напросто уснули, и Роланд еле растолкал их, когда наступили долгожданные сумерки.

До городка на этот раз доехали очень быстро. Не успел Сен-Жермен войти в дом, как тут же бодро запел Шаляпин — это звонила Наташа, которой не терпелось узнать, чем же всё закончилось для незадачливого шантажиста.

— Да жив он, жив! — хмуро сказал граф. — И почему вы, смертные, считаете нас безжалостными и кровожадными монстрами? Ничего мы ему не сделали. Он сейчас далеко, и ему очень хорошо... во всяком случае, очень надеюсь на это. Лучше расскажи, что там у вас с Васькой?

— Хреново у нас с Васькой. Он попутно превратил в статую и Лерку, а теперь напрочь отказывается возвращать всех в исконный вид. А за каким хреном, спрашивается, мне в зале три мраморные статуи?!

— А как же Лерка-то... — от изумления Сен-Жермен чуть не врезался головой в косяк двери.

— Сама виновата. Нечего было в разгар детской игры врываться в зал и ржать как безумная, подначивая василиска! И ведь не дура, должна была понимать, к чему это может привести! Ну ладно, пошла я Ваську ублажать, чтобы убрал это каменное безобразие...

Телефон отключился, а Сен-Жермен впервые за всё то время, что прошло с тех пор, как Арсений попал в ловушку сфинкса, улыбнулся. Нет, подумал он, всё-таки жизнь простых смертных намного веселее... Может, съездить как-нибудь опять к той пещере, попробовать первым задать сфинксу свой заветный вопрос? Вдруг получится? А если не получится... что ж, бесконечные загадки — не самая печальная участь, ведь он бессмертный. И когда-нибудь всё закончится...

Но лучше успеть и самому задать вопрос!