Красотка (гет)

— Юджин. — Рапунцель заправила прядь волос за ухо и подняла на него глаза. Всем — буквально всем — она пыталась донести до безбашенного супруга всю важность положения и между тем не напугать его сверх меры. Рапунцель ступала по очень тонкому льду. — Только не нервничай. У нас… будет ребенок! Юджин?

— Ребенок? — переспросил Юджин, заморгав.

Рапунцель активно закивала.

— Да. Мальчик или девочка. Или мальчик и девочка. Это же здорово, так?

— Да, да, конечно. — В голосе Юджина сквозил сарказм или страх, так что Рапунцель пришлось закатить глаза, лишь бы создать видимость аля «хей, это просто один из наших повседневных шутливых бесед, не обращайте внимания». — Конечно, это здорово, Рапунцель. — Голос Юджина скакал от самого низкого из возможных до ужасающе звонкого. — Я просто… я буду отцом.

— Да! — вскрикнула она чересчур громко. Вот всегда так и в самый неподходящий момент!

— Мы будем родителями.

— Знаю! То есть… разве не прекрасно, дети такие, такие очаровательные, Юджин.

— Ты сказала своим? — сглотнул он. Рапунцель кашлянула, покосившись на дверь в их общие покои.

— Пока нет.

Юджин выдохнул.

— Хорошо.

— Хорошо?

— Прости, прости, красотка, я не знаю, что несу. Это так… я буду отцом. Господи помилуй.

— Юджин. — Она взяла его большую теплую руку в свои, мягкие и нежные. Это успокаивало Юджина, чего сам бы он ни за что в жизни не признал. — Мы справимся. Понял?

Нервно усмехнувшись, Юджин кивнул. Рапунцель покачала головой и улыбнулась. Сама она была уверена, что из Юджина выйдет отличный отец. А из нее… Рапунцель облизала губы, паника невольно закралась в душу. Нет, нет, все будет хорошо. Они справятся, она сама так сказала. Все будет хорошо.

* * *

— Эм. Рапунцель.

— Да?

— Тебе не кажется, что это слишком?

— О чем ты?

— Об… этом. Я, конечно, помню твою неуемную страсть к фонарикам, но это…

Рапунцель, примериваясь, склонила голову набок. Да, возможно, Юджин прав.

— Эй! — Рабочие обернулись. Она жалела их, трудившихся в поте лица столько времени, но к рождению ребенка все должно быть идеально. — Я передумала. Я не хочу тысячу маленьких, я хочу… мм… пять больших.

Юджин вздохнул синхронно с рабочими.

— Почему пять?

— На каждого члена нашей семьи, — улыбнулась Рапунцель. — Ты, я, мама, папа и ребенок. Хотя нет, стойте! О боже, как я могла забыть? Я ужасный человек. Я забыла Паскаля и Максимуса, они ведь тоже члены семьи. Нам нужно семь больших фонариков!

На этот раз к всеобщему вздоху присоединились еще два.

Переглянувшись с Максом, с которым у него сложились на удивление хорошие отношения (в конце концов), Юджин за руку увел свою молодую женушку прочь, пока ей в голову не пришла очередная безумная затея.

— Милая, послушай, я знаю, ты слегка на взводе из-за всего, но где беднягам найти семь огромных фонариков за две недели? — Произнося дату, Юджин невольно сглотнул. Каждый раз, когда он думал, что осталось всего ничего и на свет появится крошечная Рапунцель или маленький Юджин, его ноги подкашивались.

— Ты думал об имени? — перебила принцесса. — Я никак не могу решить. Это такая огромная ответственность и…

— Брось, меня зовут Юджин Фицерберг, красотка, а твое имя похоже на… — Поймав настороженный взгляд Рапунцель, бывший Флин Райдер мигом перегруппировался: -… на самое прекрасное слово, которое я когда-либо слышал.

Невозможно-зеленые глаза Рапунцель засияли.

— Правда?

Трудно поверить, что после всех этих лет она все еще верит ему. Или делает вид, что верит.

— Конечно! — Юджин хлопнул в ладоши, наслаждаясь звонким смехом Рапунцель.

Впрочем, не так уж он и лгал.

* * *

Юджин ненавидел беспомощность. Все самые ужасные моменты его жизни были связаны с тем, чего он никак не мог изменить (ведь если была возможно что-то сделать, он делал это). Его не слишком веселое детство, та история с Готель, когда он думал, что потерял Рапунцель навсегда, а вот теперь это.

И сейчас он тоже думал, что может потерять ее. Навечно.

Юджин спрятал голову в коленях.

Из комнаты роженицы его выперли после того, как он случайно уронил некие лекарства и чуть не сбил с ног повитуху. Сказали, что он слишком нервничал, и вообще ему там не место. Конечно, черт побери, он нервничал! А Рапунцель еще улыбнулась ему на прощание, дурочка. Ей же силы надо беречь.

Очередной вскрик из комнаты заставил Юджина дернуться. Странно, должен уже привыкнуть…

— Знаешь, сынок, сначала я не хотел выдавать ее за тебя.

Юджин поднял голову. Рядом, прямо на полу, в точности как и он, сидел король. И, судя по всему, пришел он не только что.

— Ты должен понимать, — продолжал говорить монарх. — Без рода, без имени… да еще вор, разбойник. Конечно, ты вернул нам дочь, а королевству принцессу, за что мы вечно твои должники. Но я боялся, что ты испортишь ее. Рапунцель… она такая чистая, такая невинная. Это удивительно, что она выросла такой, учитывая…

Король скрипнул зубами, в его глазах блеснуло пламя, и Юджин поспешил сказать, немного хриплым голосом:

— Да, она… такая.

— Однако, очевидно, это она меняет тебя, Юджин. Рапунцель видит добро в каждом, и как-то ей удается вытаскивать его наружу. Это еще один ее дар. — Король вздохнул и хлопнул Юджина по плечу. — Береги ее, сынок. Она будет мудрой королевой, как ее мать, но ей нужен сильный король.

— Как вы? — заставил себя улыбнуться он.

Король набычился, и в этот миг двери той самой комнаты отворились, и вышла усталая королева. Юджин вскочил на ноги. Сердце его остановилось.

— Все хорошо, — тихо сказала она. — Все хорошо, они в порядке.

Рапунцель лежала на простынях, бледная, укутанная одеялами до подбородка. Измученная. Вокруг бегали слуги, кричал детский голосок. На ватных ногах Юджин встал на колени в изножии кровати.

— Юджин? — она улыбнулась. — Ах, Юджин… нам нужно восемь фонариков, представляешь?

* * *

Мальчика назвали Крисом, а девочку — Элиной. Пока трудно было сказать, унаследовал ли кто-нибудь из них волшебный дар Рапунцель, но Юджина это не беспокоило. В любом случае он уже души в них не чаял, хотя изначально робел по-крупному (и все же не так, как Макс!). Каждый вечер он читал им истории о Флинне Райдере или (это случалось все чаще) о златоволосой красавице, ее не менее прекрасном разбойнике, о коне-ищейке, наглом хамелеоне, добрых (и странных) мечтателях, злой ведьме и сковородках, а Рапунцель лежала у него на коленях или сидела, прислонившись к его плечу, и…

— Жили они долго и счастливо.

— Ага. Пока детки не научились колдовать.

— Юджин!

— Ладно, ладно, ты знаешь, я люблю их, Рапунцель. Даже несмотря на то, что они порой… Молчу-молчу! Только не бей меня, я ужасно ранимый.

— Я бы сказала: ты неисправим.

— Еще одна причина любить меня, хей!

— Мне не нужна еще одна.

— Как и мне, красотка. АУ!