Поздравил, называется... (джен)

В преддверии Дня рамерийской женщины (если быть точнее, то менвитской, поскольку арзаков за полноценных людей уже не считали), Лон-Гор, плюнув на все предрассудки, касающиеся арзачек, решил пусть хоть в раз в год, но побыть настоящим мужчиной и переделать в честь Дня рамерийской женщины (далее будем сокращать до ДРЖ) за Гелли всю-всю-всю работу по дому: ну, прибраться там, постирать, сварить обед, а в качестве самого первого сюрприза — подать утром кофе в постель. А что, разве это не сюрприз со стороны того, кто раньше этот самый кофе только пил?

"Пусть девочка отдохнёт по-настоящему хотя бы один день в году, — думал он, наблюдая за Гелли, которая крутилась как заводная, хлопоча по хозяйству — стирка, уборка, глажка, готовка, штопка... а ведь ещё надо всегда выглядеть желанной для своего господина!.. И как она только всё успевает? — Что ж, я не мужик, что ли? Самого обычного супа не смогу сварить? Всё, решено — завтра я главный по тарелочкам и кастрюлькам!"

* * *

Что-то было не так.

Гелли, не открывая глаз, сладко потянулась, зевнула... и тут до неё донёсся запах чего-то пригоревшего и приглушённое чертыхание Лон-Гора, который, по-видимому, так и не дождался завтрака (неужели она проспала?!) и решил приготовить его сам. Подскочив как ошпаренная, она мигом вылетела из постели в чём была (если сказать точнее, то ни в чём...), понеслась на кухню, где застала воистину удивительную картину — её господин, повязав фартук, который уже успел основательно заляпать, стоял у плиты, залитой выкипевшим кофе, что источал восхитительный запах горелого, держал в руках турку и, крайне сдержанно матерясь, дул на обожжённые пальцы.

— А у нас есть кофеварка... — с трудом сдерживая смех, еле проговорила Гелли. — В ней не выкипит...

— Ой... — Лон-Гор резко обернулся, выплеснув на пол остатки кофе. — Уже проснулась? А я хотел тебе сюрприз сделать...

— Вижу... — Гелли окинула взглядом залитую плиту, замызганный фартук и заляпанный пол. — Простите, пожалуйста, я что-то сегодня заспалась, а будильник не сработал.

— Совсем забыла, да? — ласково спросил Лон-Гор, сунул руку куда-то под стол и перед лицом Гелли очутился роскошный благоухающий букет серебристых роз, которых в это время года невозможно было достать и днём с огнём. — С праздником! И, это... оденься, а то я кухню проветрить хочу.

... — Сегодня я решил освободить тебя от всех домашних дел, — важно сказал Лон-Гор, когда пол был кое-как вытерт, плита с горем пополам отмыта, фартук закинут в стиральную машину, а завтрак всё-таки приготовлен. — Сегодня ты будешь отдыхать, а я — делать за тебя всю работу... Вот, я уже и завтрак приготовил. Вкусно?

— Пальчики облизать можно... — уныло вздохнула Гелли, прикидывая, чем всё это для неё в итоге обернётся... хорошо, если просто бардаком, а если Лон от усердия квартиру спалит? А что, он может... Он такой! Взять хотя бы вот эти тосты... Интересно, как он умудрился засунуть в тостер такие толстенные ломти? Не иначе, как лопаткой запихивал... — А на обед что?

— Вот, думаю сварить борщ и запечь мраморную рыбу. Ну, помнишь, мы как-то заказали её в ресторане, она ещё тебе тогда очень понравилась! — радостно поделился планами Лон-Гор. — Нашёл в Инфосети рецептик — ничего сложного...

"Интересно, есть ли у нас дома что-нибудь от несварения желудка? — совсем затосковала Гелли, продолжая ослепительно улыбаться. — Хотя... думаю, одним несварением тут не отделаешься, запечённая мраморная рыба — блюдо хитрое, не у каждого получается. Попросить, чтобы он меня загипнотизировал, что ли, под гипнозом-то можно слопать что угодно и не поморщиться! Так обидится ещё, скажет: "Сегодня праздник ДРЖ, а ты такое говоришь..." Вот беда-то на мою голову! Ладно, может, удастся уговорить его сготовить что-нибудь попроще?"

Лон-Гор, не замечая её душевных страданий, с аппетитом уминал чудовищной толщины тосты, щедро намазывая их маслом и вареньем, прихлёбывал обжигающе горячий кофе, заодно размышляя на тем, что впереди ещё целый день, полный необыкновенных сюрпризов для его прекрасной женщины.

Ага, и ещё каких...

Сюрпризы начались уже часа через два, когда Лон-Гор, кое-как пропылесосив квартиру, вытерев пыль и полив цветы (точнее, утопив их напрочь!), сунул одёжку в стиральную машину и отправился на кухню — готовить обед.

Сначала подвела картошка... Нет, она была крупная, чистая, ровная... Да, Гелли чистила картошку виртуозно — кожица тоненьким, бесконечно длинным серпантином выползала из-под лезвия картофелечистки словно сама по себе, а ровненькие, идеально чистые картофелины так и крутились в её изящных пальчиках, но из рук Лон-Гора выходили лишь бесформенные куски чуть крупнее гороха, так как он умудрялся вместе с кожурой срезать половину самого клубня. С луком было несколько попроще — правда, пришлось надеть шлем, а то слёзы текли ручьём, как у какой-нибудь сентиментальной арзачки (а он всё-таки менвит, а не слезливая девка!), но вот свекла повела себя крайне некультурно.

— Ты бы перчатки надел, что ли... — давясь смехом, посоветовала Гелли, опять заглянув на кухню, но Лон-Гор раздражённо отмахнулся и, отдуваясь, вытер взмокший лоб, добавив раскрасневшемуся лицу ещё большей яркости. — Знаешь, а тебе идёт...

— Что?

— Ну, это... Красные прядки в светлых волосах! Ярковато немного, но смотрится отлично!

Лон-Гор, сунув непромытую картошку вместе со свеклой в уже наполненную водой кастрюлю, напрочь забыв о мясе, поставил всё на огонь и бросился в ванную, откуда тут же донёсся нецензурный комментарий, касающийся его нового облика. Гелли, убедившись, что он пока что занят, сняла "суперборщ" с огня, отложила свеклу, промыла картошку, сноровисто нарезала кусочками мясо и вновь поставила всё на плиту — пусть думает, бедолага, что хоть борщ у него вышел на славу...

* * *

Вот и наступила очередь самого главного блюда — запечённая мраморная рыба, приготовленная лично Лон-Гором, полковником медицинской службы... Как Гелли ни уговаривала его отложить приготовление этого чудесного лакомства до какого-нибудь следующего праздника (да хоть до будущего ДРЖ! Авось перебесится и забудет...), Лон-Гор оставался непреклонен, решив во чтобы то ни стало добить даму своим поварским искусством! Поняв, что все уговоры бесполезны, Гелли удалилась в зал, где уселась перед визором, поневоле прислушиваясь к тому, что творилось на кухне.

— Запечённая мраморная рыба-а-а... Пять рыбок, пять чудесных рыбок... и масла... ма-а-асла не жалеть, — вдохновенно напевал повар, расправляясь с бедными рыбками, которым и без того не повезло. — И зелени... и всяких приправ... и щепотку муки... и совсем немного воды... самой простой воды... и соли по вкусу... по вкусу... по вку-у-у-усу!.. по вку-у-су!

Лон-Гор так упоительно пел, что внезапно задумался: а почему он, собственно говоря, не стал оперным певцом? А что? Слух есть, и голос неплохой!

...Вот и настал тот чудесный миг, когда сияющий как новенький орден Лон-Гор достал из духовки готовую рыбу и с гордостью поставил её на стол. Гелли осторожно подошла поближе и, подняв крышку, втянула носом воистину волшебный запах — о, как чудесно пахло и как сильно, оказывается, она успела проголодаться!

— М-м-м, выглядит и пахнет просто божественно! — она даже облизнула пухлые губки. — Лон, ты меня просто поразил!

— Я же как-никак Избранник! — шутливо сказал тот, чувствуя, что жизнь прекрасна, что всё ему удалось... Ах, как прекрасно! — Чем болтать, давай лучше попробуем!

Лон-Гор наложил в тарелки рыбу, попросив не начинать есть, пока он сам не сядет за стол. Поднося первый кусок ко рту, он всё ещё радостно улыбался, но потом в горле у него послышалось лишь беспомощное бульканье. Гелли тоже успела попробовать, и теперь сидела, словно парализованная.

— Сколько же ты положил соли? — осторожно спросила она. Лон-Гор посмотрел на неё и вздохнул.

— По вкусу, — удручённо сказал он. — Ладно, хоть борщ не пересолил...

* * *

В целом же ДРЖ прошёл вполне нормально, если не считать того, что рубашки Лон-Гора полиняли от случайно затесавшихся среди них красных шорт для тренировок, так что из машинки они вышли уже не ослепительно белыми...

"И ругать-то некого, кроме самого себя, — грустно подумал Лон-Гор, рассматривая рубашки, покрытые замысловатыми узорами красного цвета. — Великое Небо, поскорей бы он закончился, что ли, этот ДРЖ... Не пойму только одного — как она со всем этим справлялась?!"

Уже вечером, готовясь лечь в постель, Лон-Гор, вдруг достав из кармана золотистую коробочку, торжественно преподнёс её Гелли и та, открыв её, восхищённо ахнула, увидев изумительное кольцо с изумрудом, грани которого мягко поблескивали в свете ламп.

— Это тоже тебе, — сказал он, надев кольцо ей на палец. — В благодарность за все хлопоты по домашнему хозяйству, за вкусную еду и... в общем, с праздником ещё раз!

Взвизгнув от радости, Гелли бросилась Лон-Гору на шею и тот, воодушевлённый, ещё раз доказал — на сей раз в постели и без всяких осечек — своей даме, что он настоящий мужчина и истинный Избранник!

* * *

Гелли так и эдак поворачивала кисть руки, любуясь тем, как красиво отсвечивает изумруд в серебристо-голубом лунном свете... Лон-Гор, что спал, отвернувшись к стене, заворочался и что-то пробормотал во сне, заставив её улыбнуться от умиления: её мужчина во сне совсем как ребёнок — такой же милый, хотя... какой он, на фиг, милый?! Кухню сегодня всю изгваздал... а кому всё отмывать? Ей, Гелли, кому же ещё! И плиту опять же отчищать, и тостер, оказывается, сгорел... и рубашки надо покупать новые! А кому всем этим придётся заниматься? Конечно, опять же ей, больше-то некому!

Гелли, с которой все чары и гипнотические установки, что дал ей Лон-Гор, под воздействием изумруда начали слетать как шелуха с лука, завертелась с боку на бок, не в силах более спокойно лежать, села и, обхватив колени, сердито уставилась на Лон-Гора, который продолжал спокойно спать, даже не подозревая, как же он подгадил самому себе, сделав любимой ТАКОЙ подарочек.

"Спит он... Хорошо ему! Ему хорошо и его жене, которой абсолютно наплевать на то, где её ненаглядный проводит ночи, кто о нём заботится и вообще... Мне, что, больше всех надо?! Хватит, наездился!!!"

* * *

Лон-Гор потянулся, открыл глаза и, лукаво покосившись на Гелли, что лежала рядом, бочком-бочком придвинулся к ней, обнял... и тут же получил крепкий тычок в рёбра!

— Гелли, ты чего? — мурлыкнул он, даже не догадываясь, что отныне для него начинается новая жизнь (и всё из-за, казалось бы, вполне безобидного презента!). — Давай немного пошалим, пока ещё есть время... Ты завтрак уже приготовила?

— Сам приготовишь! — сердито фыркнула бесстрашная рамерийская львица, ещё недавно бывшая послушной кошечкой. — И вообще, у меня голова болит... За шалостями теперь к своей жёнушке обращайся! Пошёл на фиг!!!