Ричард  (джен)

Маленький лучик солнца незаметно пробивался сквозь зарешеченное окно и неторопливо бродил по лицу спящего мужчины. Этого мужчину звали Ричардом Палмером, и вот уже восемь лет он отбывал наказание в магическом отделении тюрьмы Алькатрас. Ричард сонно и неразборчиво проворчал и лениво приоткрыл синие глаза. Осмотревшись по сторонам, он увидел до боли знакомую обстановку тюремной камеры, что так приелась ему в последние годы.

По коридору разнеслись грузные шаги, и под скрип открываемого засова, басовитый голос произнес:

— Эй, Палмер, хватит валяться. Подъем, тебя к начальнику вызывают.

— О, Барни! Друг мой, как прошло твое дежурство? — со скрытой ухмылкой в голосе вопросил Ричард, оглядывая темнокожего здоровяка в серой форме надсмотрщика.

— Не зубоскаль, Ричи, а поторапливайся. Ты же знаешь, шеф не любит ждать. — хмуро посмотрел Барни.

И Палмеру действительно стоило поторопиться, ведь все знали, что с начальником тюрьмы лучше вести себя как можно более почтительно. Это был не тот человек, что мог простить неуважение или, упаси Мерлин, неповиновение.

Ричард торопливо шел по коридору, конвоируемый Барнсом Бьюглсом, и про себя отмечал, что коридоры тюрьмы совсем не изменились за эти годы. Всё те же серые стены, заколдованные огни под потолком и хмурые лица охранников патрулирующих коридоры. Охранник в Алькатрасе — не самая престижная работа.

Кабинет начальника тюрьмы — Стивена Берга, встретил Ричард привычным полумраком и горящим камином несмотря на раннее утро. Мистер Берг не жаловал солнечные лучи и всем своим видом и обстановкой кабинета выражал, как бы сказали модные дизайнеры «торжественную мрачность», начиная от плотно сжатых губ и пронзительных серых глаз на морщинистом лице и заканчивая массивным столом из черного дерева, за которым он собственно и восседал.

— Благодарю, Барнс. Можешь нас оставить, — вкрадчиво произнес Берг, — мы с Мистером Палмером, поговорим наедине, — пристальный взгляд переместился на Ричарда.

После щелчка дверного замка, за выходящим охранником, в кабинете установилась тишина, прерываемая лишь треском поленьев в камине, и ни один из собеседников не торопился её нарушать.

— Итак, Ричард Джозеф Палмер, осужден осужден двадцать третьего апреля тысяча девятьсот восемьдесят шестого года за применение проклятий из списка запрещенных, повлекшее за собой необратимое ухудшение здоровья, — заговорил Стивен, пробегая глаза по страницам личного дела в пожелтевшей от времени папке, — и вот уже семь лет одиннадцать месяцев и двадцать дней вы находитесь в моих владениях, — Берг отложил личное дело в сторону и продолжил, — Месяц назад вы изъявили желание нас покинуть и направили прошение о помиловании.

— Это моё право, господин Берг, — Ричард внутренне напрягся, ведь от того что он сейчас услышит зависело, станет ли он свободным или еще два года проведет в этой чертовой тюрьме.

— Да, да… право. Я иногда забываю, что у тех, кто находится здесь тоже есть права, — с неприятным смешком прервал владелец кабинета, — тем более сейчас, когда скончался отец покалеченных тобою благородных юношей и ушел в отставку твой бывший начальник.

— Я бы не стал называть этих тварей «благородными», — с яростью в голосе процедил Палмер.

— Но суд решил иначе и тварью в глазах людей оказался ты. Ну что же, оставим прошлое в прошлом. Твоё прошение о помиловании удовлетворено и я более не смею тебя задерживать, Ричард, — с напускной радостью произнес мужчина, — можешь идти. Офицер Барнс тебя проводит и выдаст личные вещи.

Черные металлические ворота в три человеческих роста закрылись за спиной все еще молодого, хотя и немного усталого мужчины, а морской ветер трепал отросшие черные волосы. Пронзительные синие глаза с уверенностью смотрели вперед, но впервые за тридцать четыре года своей жизни Ричард Джозеф Палмер не знал, что ему делать дальше.

Хлопок аппарации разорвал тишину и поднял клубы пыли в небольшой квартирке на окраине Бруклина. Ричард неспешно прошел на кухню, проводя рукой по запыленной мебели. Пальцы прочертили пылевые дорожки на поверхности, так похожие на те волнения, что происходили в душе самого Палмера. Воспоминания, которые он так упорно заглушал последние восемь лет, как будто оживали, избавляясь от налета времени и пробуждали в памяти те недолгие, но счастливые моменты проведенные здесь. Как лучи солнца прорезают утренний туман, так и эти воспоминания озаряли душу Ричарда приятным теплом и светом.

Беззвучный взмах палочкой из кедра и полумрак небольшой кухни, со смешными занавесками с красными пионами, которые ей так нравились, разгоняет яркий шарик люмоса. Ричард присел на скрипнувший табурет, смахнул рукой пыль со стола и принялся размышлять о том, что же ему делать дальше.

Вот она долгожданная свобода, не только от заключения, но и от вечного недовольства отца и противоречащих чести приказов начальства, но ожидаемой радости эта свобода не принесла, ведь разделить её Ричарду больше не с кем. Новость о смерти отца — Джозефа Палмера, достигла узника через пять лет после заключения. Тяжело было поверить, что этот мощный седовласый мужчина, так похожий на самого Ричарда, умрет насквозь обыденной смерть от сердечного приступа в возрасте 87 лет, что для мага его уровня самый расцвет жизненных сил. Отношения с отцом у Палмера-младшего всегда были сложными. И после гибели матери Ричарда, от взрыва бытового газа, в кафе которое она так любила посещать, всё только ухудшилось. Ричарду на тот момент было 6 лет и это событие оставило свой неизгладимый отпечаток на всей его дальнейшей жизни. Палмер-старший перенес это событие не менее болезненно. Он ожесточился, стал еще более суровым и строгим. Джозеф винил в этой трагедии маглов, которые не смогли уследить за пожарной безопасностью, не желая признавать, что это была лишь трагическая случайность. И всегда твердил, что в магическом мире такого бы не произошло. Он запрещал сыну вылазки в магловский мир и тем более был против общений с простецами. Желание сына после окончания учебы работать в департаменте правопорядка внесло дополнительный раскол в их отношения. Отец хотел, чтобы Ричард продолжил семейный бизнес, в котором он достиг определенных успехов. Вместе со своим давним другом и партнером Александром Россом они основали компанию по разработке и производству артефактов, начиная от защитных и атакующих для нужд гос. безопасности, и заканчивая медицинскими и бытовыми. Но деятельная натура юноши-бунтаря всегда была против, хотя возможно это был просто демарш против воли отца. Однако, работа стража порядка увлекла Палмера и по-настоящему заинтересовала, ему нравилось это: погони, засады, расследования, даже стычки с представителями мафии заставляли кровь буквально кипеть от ударных доз адреналина. Впрочем, как и любая система, департамент правопорядка, тоже был не лишен своих пороков: взятки, вымогательство, сокрытие улик и крышевание преступников, откровенные отбросы с которыми приходилось служить и доверять им свою спину. Возможно, стоило всё бросить еще тогда, после встречи с Эмили, но принципиальность сыграла с молодым аврором злую шутку и последствия этого решения преследуют его до сих пор.

Ричард вспоминал, как впервые встретил Эмили, веселую девушку с каштановыми волосами и озорными зелеными глазами. Она была обычным врачом в одной из мужества больниц Нью-Йорка, но по стечению обстоятельства ей было суждено стать свидетелем стычки между представителями правопорядка и одной из многих преступных группировок Нью-Йорка, промышлявших кражей человеческих органов из магловских больниц. Согласно, протокола Ричард был обязан стереть ей память об увиденным, но только взглянув в её глаза он понял, что не сможет этого сделать. Это и послужило началом романа между одним из лучших оперативников департамента правопорядка Ричардом Палмером и обычной девушкой, которая о магии раньше слышала только из сказок, Эмили Райт. Их роман был ярким, но к сожалению не долгим…

Ричард тряхнул головой и решил на время отбросить мысли о прошлом. Пора разузнать, что произошло в городе за время вынужденного отсутствия. И помочь в этом может только один человек — Александр Росс, нынешний глава и мажоритарный акционер компании «ПалмерРосс Артефакт».