Утопленница (джен)

— Эх, и до чего же я люблю Новый год! — вздохнула Валерия, доставая из-под шкафа коробку с мишурой и прочей ёлочной дребеденью. — Ёлка, карнавал, дискотеки, десять дней выходных…

— Ну, тебе-то покой только снится! — съязвил Юрик, который сидел тут же рядом, но не сделал ни малейшего поползновения хоть немного помочь. — Вам, журналистам, Новый год — самая горячая пора: пожары по пьяни, убийства по той же причине... Чего радуешься?

— Дурак ты! — Лерка прищурила зелёные глаза и отвернулась. — Завтра хоть отдохну по-человечески... Без вас, без вампиров и вообще безо всякой нечисти!

— Ты разве не пойдёшь к Сен-Жермену? Он приглашал! — напомнила Наташа.

— Нет уж, ко мне придёт моя подруга Лена Ерёмина, и мы вместе с ней посидим в тишине и покое!

— Лена... Лена... Это не та ли блондиночка, что живёт на том берегу? А не опасно идти по льду? Он, по-моему, ещё не очень крепкий.

— Ну, Ленка не дура, чтобы так рисковать! — уверенно сказала Валерия. — На такую глупость она не способна!

Но, как оказалось впоследствии, Валерия была глубоко не права...

* * *

— Мама, я к Валерии! — крикнула Лена из прихожей, накидывая на голову шарф. — Новый год у неё встречать буду!

— Хорошо. Передавай ей привет! — донеслось из кухни. — Только смотри, по льду не ходи, ладно?

Лена сорвала с вешалки шубку и выскочила за дверь. На улице царила благодать — луна была большой, невероятно яркой и светила ну совсем как фонарь, освещая каждый закоулочек... Лена вздохнула полной грудью морозный воздух, неизвестно чему засмеялась и уверенно пошла по тропинке, протоптанной между сугробами — прямо вниз, к реке.

До подруги Валерии идти было недалеко, но опасно. Хотя река и была покрыта льдом, ходить по ней было пока что нежелательно — морозы стояли не сильные и даже ребятня, что отважно штурмовала все преграды, не решалась заходить далеко, катаясь лишь вдоль берега... Лена нерешительно постояла, посмотрела на сверкающую под луной белоснежную гладь, на мост, что чёрной кошкой изогнулся вдалеке, подумала и отважно шагнула вперёд.

Первые десять шагов она прошла осторожно — не торопясь, постукивала по льду каблучком, внимательно прислушиваясь, но потом осмелела и зашагала быстрее, не обращая внимания на то, что делалось у неё под ногами... А посмотреть стоило, так как прямо впереди, как оказалось потом, была большая полынья — затянутая тонким ледком, припорошенная снегом. И, когда до берега оставалось не более полусотни шагов, Лена рухнула в неё, проломив тяжестью своего тела неокрепший лёд.

Вода обожгла её словно удар хлыста. Лена, отчаянно барахтаясь, попыталась выбраться из полыньи, но вмиг закоченевшие от холода пальцы не слушались, да и лёд был скользким и ломким. Наконец ей всё же удалось поднять и вытащить из воды одну руку, но спасения это не принесло: онемевшая ладонь лишь скользила по льду, делая отчаянные и бессмысленные попытки уцепиться за комья снега, которые тут же крошились... А тем временем намокшая шубка и сапоги тянули ко дну... Лена отчаянно пыталась расстегнуть пуговицы, болтала в воде ногами, стараясь сбросить сапоги, но те, хоть и были свободными, словно приросли к ступням.

Она собрала все свои оставшиеся силёнки и закричала:

— Спасите-е-е!!! Кто-нибудь, пожалуйста! Мамочка!

Но никто на помощь не спешил, и Лена внезапно осознала со всей чёткостью подступающего конца, что она совершенно одна.

"Я не хочу умирать! — вдруг ясно подумалось ей. — Не хочу, не хочу, не хочу!!!"

И, подняв голову, Лена из последних сил закричала в чёрно-синее, мерцающее звёздами, такое красивое и такое равнодушное небо...

Крик отнял все те силы, что ещё оставались. Лена всё ещё с отчаянием цеплялась за кромку полыньи, но ледяной холод, тяжёлые сапоги и шуба сделали своё дело: она ушла под воду. Когда закончился воздух, Лена открыла рот и инстинктивно попыталась вздохнуть, но в лёгкие хлынула вода, перед глазами всё померкло, и она ушла в черноту...

* * *

В помещении стоявшей на берегу спасательной станции два мужика лениво пожёвывали сухую воблу, запивая пивом и тупо пялясь в экран телевизора. Внезапно один из них услышал крик.

— Кто-то орёт... — сказал он. — Может, тонет?

— Да брось ты! — зевнул его друг. — Просто собака завыла, а тебе уже мерещится... Плюнь ты на всё, какой осёл попрётся ночью через лёд?

— И то верно... Плесни-ка мне пивка!

Всё шло своим чередом: родители Лены вместе с гостями праздновали наступление Нового года, Лерка, не дождавшись своей подружки, со злости ушла к Сен-Жермену... И никто даже и не подозревал, что Лены уже нет в живых.

* * *

— Лерочка! — крикнул кто-то. Валерия остановилась, обернулась и увидела спешащую к ней Екатерину Алексеевну — мать Лены. — Лерочка, здравствуй! Как хорошо, что я тебя встретила... Как Лена, всё ещё отдыхает?

— Лена? — в глазах Валерии мелькнул испуг. — А... А разве она не дома?

Екатерина Алексеевна побелела и прижала ладони ко рту...

* * *

— Три дня прошло, а Лены всё ещё нет! — плакала Лерка, сидя в гостиной у Сен-Жермена, который устроился рядом на диване и время от времени протягивал ей платок. — Ну, где она может быть?! Я с Екатериной Алексеевной ходила в полицию, оставила там заявление... А что толку? Говорят: "Может, ваша Елена устроила всем вам новогодний сюрприз — сбежала с любовником?". Совсем обалдели! Что я, Ленку не знаю? Да у неё всё всегда на лице было написано!

— Менты они и есть менты! — вздохнул граф. — Может, валерьяночки накапать?

— Отстань... — Валерия в последний раз шмыгнула носом, вздохнула и поднялась. — Пойду-ка я домой, вдруг Ленка позвонит или придёт...

Так, за ожиданиями и тающими надеждами прошла зима и наступила весна...

* * *

— Васька! — окликнул мальчишка своего друга. — Пойдём по берегу, может, денежку найдём?

— А что она забыла тут, твоя денежка? — басом спросил Васька. — Может, тебе ещё сундук с сокровищами подать? Смотри, что это там? Мохнатое...

— Может, собака дохлая? Ты ткни её палкой... На вот!

Васька взял сучковатую, кривую и толстую ветку, протянутую ему другом, и ткнул "собаку". Куча меха дрогнула и из-под неё вывалилась белёсая вспухшая рука. Приятели дружно заорали и бросились наутёк.

* * *

— Её нашли! — тускло сказала Лерка и плюхнулась в кресло.

— У любовника? — хихикнул Юрик.

— На берегу. Её, очевидно, выбросило на берег, когда растаял лёд. Я вместе с Екатериной Алексеевной ходила на опознание... Честно говоря, там и опознавать-то нечего было — рыбы постарались на славу. Её мать узнала Лену только по остаткам шубы, колечку и нательному крестику, который делали на заказ... Граф, у вас нет водки?

— Зачем? — ошарашенно спросил Сен-Жермен.

— Напиться хочу, вот зачем! Устала я, как собака... Составите компанию?

— Что ж, помянем твою подружку! — тихо сказал Чёрный. — Пусть спит спокойно.

Граф принёс бутылку водки, для себя, Роланда и Чёрного графин с кровью и разлил в бокалы.

* * *

Прошёл год. Екатерина Алексеевна, похоронив дочку, вскоре уехала в соседний город и через какое-то время вышла там за вдовца с двумя детьми. О смерти Лены в городке постепенно забыли, и теперь о ней помнила лишь одна Валерия, которая считала себя отчасти виновной в её гибели...

Вновь пришла весна.

...День выдался на редкость солнечным и тёплым, хотя на дворе был только конец марта.

— Хорошо-то как! — вздохнул Роланд, щурясь на льющиеся сквозь окна солнечные лучи. — Отцу и графу здорово не повезло, что они всего этого не видят... Лерка, стучится кто-то!

— Это, наверное, Юрик! — простонала Лерка, вставая с дивана и спеша к двери. — Принесла же его нечистая... Сейчас открою, не стучи! Мама!!!

Крик Валерии был полон такого ужаса, что Наташа и Роланд, не сговариваясь, рванули в прихожую... и застыли там как вкопанные.

На пороге стояла Лена. Совершенно живая, здоровая и улыбающаяся Лена.

— Как? — с трудом вырвалось у Наташки. — Где? Как же так? Где ты была всё это время?!

В глазах Лены мелькнул испуг.

— Я не помню! Я ничего не помню... — дрожащим голосом сказала она. — А где моя мама, не знаете? Я пошла домой, а там совершенно другие люди...

— Екатерина Алексеевна... Она... Она уехала! — судорожно проглотив комок, что стоял у неё в горле, проговорила Лерка. — Где ты была столько времени? Ты хоть представляешь, что мы тут пережили?! Мне и твоей маме показали труп, на котором были твоя одежда и цепочка с крестиком...

Лена в испуге схватилась за шею.

— Цепочка... Её нет! — прошептала она.

— Тебя похитили, ограбили, кололи наркотиками? — с ужасом воскликнула Наташа, схватила Лену за тёплые и такие нежные запястья. — Странно, кожа чистая и никаких следов...

— О, Господи! — с облегчением сказала Валерия. — А я, когда увидела то тело — вздувшееся, гниющее, не могла поверить... Лен, я сейчас позвоню твоей маме и... ты что?!

Лена молча развернулась к двери.

— Где меня... то есть то тело, нашли? — мёртвым голосом спросила она.

— На берегу, а что? — Лерка с тревогой смотрела на подружку.

— А где могила?

— Да зачем сейчас об этом говорить?!

— Где? Пойми, это очень важно!

— Что ж, если хочешь... — Валерия нервно пожала плечами и вышла из дома. Лена поспешила за ней и остальные, помедлив, тоже последовали за ними.

...Где-то через полчаса вся компания уже стояла у ворот кладбища... Пробираясь между могилами, Лерка недовольно ворчала:

— И что тебя сюда потащило? Живая… и слава Богу!

Лена молчала, пристально всматриваясь в каждую надпись на памятниках и крестах.

— Вот твоя... то есть не твоя могила! Что же здесь... Ленка, что с тобой?

Девушка застыла словно изваяние. Побледнев, она буквально впилась глазами в фотографию и фамилию на надгробном камне, губы её беззвучно шевелились... С трудом оторвав взгляд от надгробья, Лена с ужасом уставилась на свои руки, ощупала ими своё лицо, затем вновь посмотрела на камень и вдруг...

— Вспомнила! Я всё вспомнила, Лерка! — дико закричала она. — Это же я... Я утонула!

— Ленуся, ну что ты такое говоришь? — испуганно спросила Валерия, обнимая подружку за плечи, но та вырвалась.

— Не прикасайся ко мне, я ведь умерла! Я мёртвая! — в исступлении кричала она. — Господи, я всё вспомнила, всё — и как упала в полынью, и как начала тонуть, и как захлебнулась и ушла на дно... Я всё по-о-о...

Голос внезапно превратился в хрип. Тело её начало распухать, кожа пошла зеленоватыми пузырями, которые тут же лопались, истекая смердящей жидкостью, глаза сначала ввалились, а затем лопнули, пролившись струйками слизи на разлагающиеся щёки... Затем, с лёгким шипением, тело Лены осело и растеклось гнилью по земле. Валерия всё это время словно заворожённая смотрела на свою подружку. Когда последние следы зловонной жижи впитались в тёплую землю, она покачнулась, теряя сознание, и непременно упала бы на то, что осталось от Лены, но Роланд вовремя подхватил её.

— Пойдёмте домой! — хмуро приказал он. — Нечего нам тут делать...