Пробуждая бурю (джен)

Когда Энакин очнулся, он навзничь лежал на спине и моргал, глядя на знакомый серый потолок каюты звёздного разрушителя.

«Должно быть, Рекс или Оби-Ван притащили меня обратно на «Решительный», — смутно подумал он, поднимая руку, чтобы протереть глаза. Это движение заставило его осознать, что лежал он на полу, а не на койке.

— Оби-Ван? — громко позвал он, хотя ему никак не удавалось ощутить поблизости присутствие своего бывшего учителя. — Шпилька?

Крифф, нет же, Асоки здесь не могло быть. Он постоянно забывал.

Энакин резко, со стоном сел и осмотрелся. Почти сразу он осознал, что это был не «Решительный», потому что никогда не встречал на нём подобных комнат. За дверью ощущались проходящие мимо члены экипажа, но там не было ни одного знакомого присутствия, никого, кого он мог бы узнать. Ни одного джедая.

Не джедаи, осознал он, и его рука упала на световой меч на бедре: тень Тёмной стороны тяжело висела над всем кораблём. Энакин поднялся на ноги, снимая меч с пояса, только чтобы почувствовать успокаивающую тяжесть рукояти в руке. Он потянулся сознанием в Силу и немного расслабился, осознав, что это ощущение Тьмы не было связано ни с чьим присутствием. Это могло было всего лишь облако, омрачавшее Силу с тех пор, как началась война, но почему-то Энакину казалось, что это не так. Почему-то оно ощущалось по-другому. Ближе. Более личным. Он понятия не имел, что это значило.

Энакин подавил оставшуюся от Тёмной стороны легкую тошноту и начал изучать комнату. Она была размером примерно с капитанскую каюту, может быть, немного просторнее, но на месте койки располагалась, как он со временем определил, круглая капсула жизнеобеспечения, предназначенная, чтобы снабжать своего обитателя фильтрованным кислородом и другими содержащимися в атмосфере газами. Энакин уже видел такие в медицинских центрах, где их использовали для поддержки пациентов с серьёзными повреждениями лёгких или других внутренних органов, обычно из-за огня или ядовитых газов. Она показалась ему до неприличия огромной, предназначенной очень высокому и массивному человеку или экзоту навроде хоука или вуки. Ещё Энакин обнаружил платформу с голопроектором и инструменты, подходящие для обслуживания и ремонта светового меча, но, помимо ощущения Тёмной стороны, на личность владельца каюты больше ничего не указывало.

По комнате пронеслась единая чистая нота, и Энакин оцепенел.

— Лорд Вейдер, наши сенсоры уловили странные энергетические показатели в вашей каюте. Мой лорд, с вами всё в порядке? — раздался голос из интеркома над дверью.

Что-то в Энакине опознало это имя, хотя он и не мог вспомнить, что когда-либо слышал его раньше. Он сжал рукоять меча в кулаке настолько крепко, что почувствовал, как треснула кожа на перчатке. Это было самое что ни на есть ситхское прозвище.

Он решил не отвечать. Последним, что он помнил, была высадка на Одрин, старую планетарную колонию феоринцев. Они с Рексом начали атаку с севера, тогда как Оби-Ван с Коди забрали юг, надеясь с флангов обойти силы сепаратистов, расположившиеся в узкой обитаемой зоне планеты. Этот мир не был стратегически важен, но уже сотни лет ходили упорные слухи, что во время Мандалорских войн там был утеряны реликвии ситхов. Как только стало известно, что планета захвачена сепаратистами, началась отчаянная гонка между тёмными приспешниками Дуку и джедаями, чтобы достигнуть их первыми — если они, конечно, существовали. Энакин думал, что им это удалось. Когда линия фронта подошла опасно близко, они с Рексом разведывали одну из выжженных феоринских деревенек неподалёку от брошенного археологической экспедицией Альдераанского университета места раскопок, ожидая, пока их догонит Оби-Ван со своими людьми. Что-то в Силе привлекло внимание Энакина, он потянулся навстречу...

И очнулся здесь. Где бы это здесь ни было. Если сюда его перенёс ситхский артефакт, то Энакин был уверен: лучше бы ему находиться в другом месте.

Раздался ещё один звонок.

— Лорд Вейдер? Простите за беспокойство, но... — снова затрещал интерком.

Энакин чувствовал стоящего прямо за дверью мужчину. Его страх вгрызался в разум как одна из татуинских вомп-крыс: страх того, что он ожидал увидеть внутри, страх того, что с ним случится, если он уйдёт.

«Как ситхи вообще рассчитывают править, если они не вызывают ничего, кроме страха?» — с омерзением подумал Энакин, но он уже знал ответ. Страх — это власть. Он знал это всю свою жизнь.

— Мой лорд, сожалею, но я должен войти, чтобы удостовериться в вашем благополучии. Я не хочу проявить неуважение...

«Энакин!»

Он подпрыгнул при звуке этого голоса, ясно раздавшегося в его голове, и начал лихорадочно оглядываться вокруг.

— Учитель?

Оби-Вана нигде не было видно, но Энакин чувствовал его так же сильно, будто он стоял рядом.

«Энакин, не позволяй им увидеть себя, — сказал тот. — Быстрее, в вентиляционную шахту.»

Последние двенадцать лет жизни Энакин провёл, доверяя Оби-Вану свою спину, и не собирался сейчас останавливаться. Он быстро отступил на два шага в сторону, малой толикой Силы толкнул, отодвигая, вентиляционную решётку над собой, подпрыгнул прямо вверх, подтянулся, зацепившись за край шахты, и успел точно вовремя вернуть решётку на место.

Дверь каюты скользнула в сторону, пропуская подтянутого офицера в чём-то, напоминающем форму Республиканского флота. От него исходила настолько сильная тревога, что на секунду она даже заглушила остальные чувства Энакина.

— Лорд Вейдер? Вы здесь? — позвал офицер, оглядываясь по сторонам.

Шахта была слишком тесной для человека размеров Энакина. Он скорчился на краю вентиляционного отверстия, всё ещё сжимая в руке световой меч, и наблюдал, как мужчина нервно мечется по каюте, то и дело повторяя: «Мой Лорд?». Он остановился, чтобы взглянуть на капсулу жизнеобеспечения, но по показаниям консоли в ней никого не было, так что, кажется, решил дальше её не обследовать. Наконец, он снял с пояса комлинк и произнёс:

— Лейтинант Зурита мостику. Лорда Вейдера нет в его апартаментах.

«Теперь быстро, — прошептал голос Оби-Вана. — Скоро здесь станет очень людно и, думаю, ты не захочешь зря терять время, мой старый друг».

— Легко тебе говорить, — пробормотал Энакин. — Тебя здесь на самом деле нет.

«Это вопрос точки зрения».

— С моей точки зрения, это не тебя запихнули в металлическую трубу, — едва слышно выдохнул Энакин и пополз. Ему не хватило места, чтобы пристегнуть меч обратно к поясу, так что его пришлось нести так, пока Энакин, извиваясь и сжимая правую руку в кулак, неловко пробирался дальше. Ну, как минимум не надо волноваться, что эту руку сведёт судорогой.

Он знал внутреннее устройство звёздных разрушителей лучше, чем большинство джедаев, но это мало что значило, если он не мог определить, где именно на корабле находился, и, если уж на то пошло, был ли это вообще звёздный разрушитель.

«Вообще-то, техническое обозначение — звёздный суперразрушитель, — с готовностью подсказал Оби-Ван. — Конструкция принципиально не изменилась за последние несколько лет, хотя корабль и немного вырос по сравнению с тем, к чему ты привык».

— Несколько лет? — прошипел Энакин. — Сколько именно «несколько»?

Он почувствовал, что Оби-Ван на мгновение замялся, прежде чем ответить: «Двадцать два».

Энакину пришлось остановиться и на минуту опустить голову на сложенные руки.

— Мы ещё поговорим об этом позже, ладно?

«Звучит честно. Ползи дальше».

Так как, кажется, варианта получше не было, Энакин пополз дальше.

Примерно через двадцать минут он наткнулся на кое-что потенциально интересное. По дороге он миновал ещё несколько комнат, по большей части непустых, которые выглядели как офицерские каюты, так что проку ему от них не было. Энакин всё ожидал услышать вызов этому лорду Вейдеру по общекорабельной связи, но динамики пока молчали. Возможно, капитан не хотел волновать экипаж.

Энакин замер над решёткой и потянулся Силой, чтобы удостовериться, что первое впечатление было верным и в комнате под ним никого не было, а затем вытащил её из рамы и отодвинул в сторону. Он ловко скользнул вниз и повис, держась одной рукой, чтобы успеть поставить решётку на место, а потом отпустил край и с едва слышным глухим стуком приземлился на дюрастиловый пол раздевалки, вешая меч обратно на пояс.

С начала войны он бывал в десятках раздевалок, подобных этой, заглядывал в них на несколько минут до или после миссий, чтобы высказать слова поддержки солдатам под своим началом. Двадцать лет или нет, эта раздевалка была почти такой же, как и все остальные: слегка застоявшийся запах сотен запертых в тесном пространстве мужчин, оружейное масло от бластеров, грязь и адреналин. Заставленные белыми доспехами и шлемами солдат-клонов стеллажи тоже были знакомы, хотя рассмотрев один из комплектов, Энакин понял, что их конструкция изменилась. Броня стала тоньше и уязвимей к бластерному огню, без привычного ему электронного интерфейса. Но удивительней всего было то, что доспехи различались по размеру, хотя все они и были предназначены человеческим мужчинам. Доспехи клонов, хоть обычно и менялись в ходе различных кампаний в соответствии с личными вкусами хозяев, были функционально идентичны в пределах одного рода войск Республиканской армии.

«В Имперской армии осталось очень мало клонов, — Энакину показалось, что краем глаза он уловил Оби-Вана, но когда он развернулся посмотреть, там никого не было. — Их начали постепенно выводить из состава штурмовиков несколько лет назад».

— Штурмовиков? — повторил Энакин.

«Название сменили после того, как война... закончилась. К тому моменту намерения Императора уже были понятны, хотя я не думаю, что многие клоны понимали, что это на самом деле значило».

— Император? — Энакин перевернул шлем, который держал в руках. — У меня плохое предчувствие.

«Это долгая история, и, боюсь, сейчас у нас нет времени».

— Добавь её к списку того, что ты мне объяснишь, когда у нас будет время, — сказал Энакин. Что-то снова мелькнуло на границе зрения и на секунду ему показалось, что он видел Оби-Вана, такого, каким он был десять лет назад, чисто выбритого и пугающе живого. — Начиная с того, как, во имя Силы, ты со мной разговариваешь. Никто из нас не телепат.

«Отвечая на твой первый вопрос: нет, я не галлюцинация, — сказал Оби-Ван, что прозвучало довольно чопорно. — Технически нет».

— Я и не знал, что бывают технические негаллюцинации, — ответил Энакин. Он уже потянулся, чтобы положить шлем обратно на полку, но тут его внимание привлекла аккуратная надпись на внутренней подкладке шлема. — Пятьсот первый? Мой пятьсот первый?!

«Не под командованием Энакина Скайуокера, — поправил его Оби-Ван. — Под командованием Дарта Вейдера. Думаю, они себя называют Кулаком Вейдера».

Предательство кольнуло Энакина, когда он положил шлем на место.

— Что ж, это просто грубо.

«Грубый — не совсем то слово, которое я бы употребил».

Было ли это воображение Энакина или Оби-Ван действительно старательно обходил какую-то неприятную правду? Энакин нахмурился в направлении, где, как ему казалось, он в последний раз видел Оби-Вана, хотя он и сомневался, что сейчас это имело значение.

«Тут есть терминал общего доступа. Там должна быть карта корабля».

— Даже не думай меня отвлекать, Оби-Ван, — пробормотал Энакин. Непонятно как, но он знал, куда смотреть, так что терминал нашёлся довольно быстро. Энакин наклонился над ним и копался в меню, пока не обнаружил карту звёздного суперразрушителя. На ней не было удобной пометки «Вы здесь», но спустя нескольких минут он смог вычислить свой маршрут из каюты Вейдера и определил местоположение раздевалки и ближайшего ангара.

Он почувствовал, как присутствие Оби-Вана в Силе дрогнуло и на секунду пропало, а потом его бывший учитель вернулся.

«Там несколько пустых шаттлов, — доложил он. — Обычно требуется команда в шесть человек, но в крайнем случае сойдёт и один умелый пилот».

— Что ж, к счастью для тебя, — сказал Энакин, — моих умений хватит на всю команду.

«В моём теперешнем состоянии мне не слишком поможет шаттл», — терпеливо и мягко сказал Оби-Ван.

— Не глупи, — сказал Энакин и, удостоверившись, что запомнил карту, отстранился от терминала. Оби-Ван был прав, звёздный суперразрушитель не слишком отличался от обычного звёздного разрушителя, за исключением абсурдно завышенных размеров. — Если ты со мной разговариваешь, значит ты должен быть где-то неподалёку. Ни мне, ни тебе не хватит сил, чтобы передать подобную проекцию Силы больше, чем на несколько километров. Ты в тюремном блоке? Я приду, заберу тебя, и тогда мы сможем вместе свалить с этой жестянки, — он коснулся своего меча. — Мне плевать, сколько для тебя прошло времени. Мы не бросаем своих, помнишь? И это будет не первый раз, когда я спасаю тебя, учитель.

«Энакин, — он почувствовал, как Оби-Ван вздохнул. — Меня нет на судне. Ты должен добраться до шаттла до того, как поднимут тревогу. Это только вопрос времени».

И всё же Энакин сомневался.

— Тогда где ты?

«Я объясню позже. Пожалуйста, Энакин, не теряй времени».

Именно «пожалуйста» проняло его. Оби-Ван вечно указывал ему, что делать, но очень редко вежливо просил. Даже если бы эти слова не сопровождались лёгким ощущением страха — Энакин по пальцам мог пересчитать случаи, когда он чувствовал, что Оби-Ван по-настоящему испуган, — этого было бы достаточно.

— Хорошо, Оби-Ван, — сказал он, поворачиваясь к двери. — Если ты уверен.

«Уверен. Больше, чем ты можешь себе представить».

Да уж, и вовсе не страшно. Энакин потянулся к кнопке, чтобы открыть дверь, но тут она сама скользнула в сторону, обнаружив полдюжины снимающих шлемы солдат. Увидев его, двое из первого ряда застыли.

— Эй! — сказал один. — Тебя здесь не должно быть!

— Простите, — сказал Энакин и врезал ногой ему в челюсть. Его товарищ уже вытаскивал бластер, когда Энакин пинком выбил его, снимая с пояса и активируя световой меч.

Последовавшая реакция оказалась полной неожиданностью.

— Джедай! — крикнул кто-то в абсолютном ужасе, и секундой позже Энакин обнаружил, что стал целью нескольких десятков бластерных выстрелов. Он легко отразил их в стены, пол и потолок; движения его светового меча, лишь немного стеснённые тесным пространством, сливались в ослепляюще голубое пятно. Меч выбивал искры из дверного проёма, пока Энакин пробивал путь в коридор, колеблясь наносить смертельные удары, которые в последнее время давались ему так легко. Возможно, они и стреляли на поражение, но они всё ещё были пятьсот первым, его пятьсот первым, и они носили ту же броню, что и люди, которым он ежедневно доверял свою жизнь.

«Да, да, Энакин, они стреляют на поражение, так что лучше бы тебе ответить тем же!»

— Ладно, Оби-Ван, — пробормотал Энакин, и его меч прочертил широкую дугу, от бедра до плеча рассекая надвое одного из солдат и тем же движением отрубая голову другому. Он отразил выстрел обратно в незащищенную шею третьего, одновременно ударяя четвёртого Силой об стену.

С обеих сторон коридора ещё больше солдат открыли по нему бластерный огонь. Энакин выругался, его световой меч мелькал тут и там, спереди и сзади от него, отражая выстрелы со всех сторон. Он отступил обратно в раздевалку, взмахом руки закрывая дверь и уничтожая контрольную панель ударом светового меча. Затем деактивировал его, и, прикрепив к поясу, подпрыгнул вертикально вверх, чтобы, оттолкнув решётку, подтянуться обратно в вентиляционную шахту. Он вернул решётку на место и, вызвав в памяти изображение голокарты — на которой, конечно же, не была обозначена система вентиляции, — пополз дальше.

Он не успел проползти и пяти метров, когда по кораблю пронёсся рёв сирены, слегка приглушённый стенами вентиляционной шахты. Энакин вполголоса выругался и пополз быстрее. Дверь надолго их не задержит. А когда они обнаружат, что в комнате никого нет, то не нужно быть гением, чтобы понять, что ему было некуда деться, кроме как в вентиляцию. Если экипаж звёздного суперразрушителя был прямо пропорционален его размеру, то на его поиски могли отправиться без малого три тысячи живых существ.

— Ты же не сможешь устроить диверсию на другом конце корабля, да? — пробормотал он.

«Боюсь, что нет», — извиняющимся тоном сказал Оби-Ван.

— Жаль, — Энакин остановился перед следующей решёткой, настороженно оглядывая комнату внизу. Она выглядела как освежитель, и что важнее — как пустой освежитель. Он вытащил и отложил решётку и легко приземлился на пол, снимая меч с пояса. Свободной рукой Энакин мягко коснулся двери и потянулся в Силу, прежде чем открыть её. Он решил, что в коридоре никого нет: чувствовал, что большая часть отозвавшихся на сигнал тревоги солдат сейчас собирались в соседнем коридоре, всё ещё пытаясь пробиться в раздевалку. Возможно, из-за этого у него появилось несколько минут.

Энакин ударил по панели управления дверью и вышел в коридор, крепко сжимая рукоять меча. Никого не было видно; он перевёл дыхание и потянулся, чтобы обернуть вокруг себя Силу. Этот джедайский трюк должен был заставить каждого, кто его увидит, поверить, что он только что потерял Энакина из виду: что тот завернул за угол или вошёл в комнату. От этого у него болела голова: требовалось много энергии, чтобы подобным образом влиять на других существ, — но лучше так, чем попасться. Энакин использовал ещё немного Силы, чтобы ускориться, двигаясь настолько быстро, что человеческому глазу он покажется не более чем мутным пятном. Благодаря этой комбинации засечь его смогут либо хорошо настроенные датчики, либо наблюдательный нечеловек с сильной волей, либо одарённый Силой.

Он нёсся по коридору в направлении ангара, заворачивая на поворотах настолько резко, что почти терял равновесие и кубарем летел вниз. Над ним всё ещё ревела сирена, но Энакин был настолько погружён в транс, что воспринимал её будто на большом расстоянии. Он пробежал мимо группы солдат, направлявшихся в сторону, откуда он только что прибыл, и едва заметил, как один или двое остановились, чтобы с удивлением проводить его взглядом. К тому времени Энакин уже пропал из виду, гоня по коридорам, полных солдатами, членами экипажа и дроидами. Их беспокойство из-за воющей сирены проникло глубоко в Силу, заставив концентрацию Энакина на секунду дрогнуть, прежде чем он взял себя в руки.

Впереди он почувствовал ангар и, схватившись за угол, резко затормозил на повороте, едва не врезавшись в стену. Энакин тяжело дышал, не столько от бега, сколько от продолжительного использования Силы; он всё ещё поддерживал Невидимку на месте, хотя уже чувствовал, что грани его разума начинали истончаться от концентрации. Осторожно он заглянул за угол, отмечая двери ангара и стоящих перед ними штурмовиков. Даже с Невидимкой, если он выйдет к ним, то будет как на ладони, и они точно его заметят. И тогда ему придётся их убить.

Они служили ситху. Только это должно было бы избавить Энакина от сомнений, но всё же они были живыми существами и в этих знакомых броне и шлемах вполне могли бы сойти за полдюжину его собственных солдат. Кроме того, атаковав их, он мигом привлечёт внимание остального экипажа звёздного суперразрушителя.

Энакин быстро огляделся, Сила указала ему — да неужели? — на ещё одно вентиляционное отверстие в нескольких метрах от него. Он подошёл поближе, чтобы встать прямо под ним, сбросил Невидимку и рванул вверх, выбивая решётку, прежде чем забраться в шахту.

— Всё это скорее по твоей части, — прошептал он, возвращая решётку на место, и почувствовал, как смех Оби-Вана тепло и знакомо закружился в его сознании.

«Пожалуй, не только по моей, — после паузы он продолжил, и его мысленный голос прозвучал очень мягко. — Я скучал по тебе».

Энакин сглотнул. Он любил Оби-Вана, любил его больше, чем был готов когда-либо признать, и в тех смыслах, которые даже не надеялся выразить словами, и благодаря Силе знал, что Оби-Ван, возможно, чувствовал то же. «Я скучал» от него было равнозначно торжественному заявлению, транслируемому с самой высокой башни Корусанта.

— Ну, я видел тебя этим утром, — вместо этого с трудом выдавил он. — И знаешь что? Я добрался до раскопок раньше тебя. Будто это принесло нам много пользы.

«Каких раскопок? Нет, не отвечай, сейчас не время».

— Внеси в список, — пробормотал Энакин. По его мнению, список вопросов становился пугающе длинным. Учитывая, что он подобрал нечто, возможно являющееся ситхским артефактом, тут же потерял сознание посреди зоны военных действий и очнулся, по-видимому, спустя двадцать лет в будущем с поселившимся у него в голове Оби-Ваном, он подумал, что имеет полное право задать несколько вопросов.

Он снова пополз, останавливаясь на перекрёстках, чтобы разведать путь Силой. К своему облегчению Энакин обнаружил, что вентиляционная шахта соединялась с ангаром: это не было стандартным решением на космических кораблях. Как следует запомнив направление, он упорно пополз к новой цели, игнорируя разгорающуюся боль в спине, не говоря уже о коленях и об оставшемся локте. Человеческий род просто не предназначен для того, чтобы проводить длительные периоды времени в маленьких тесных пространствах.

Потребовалось ещё почти десять минут, но наконец он добрался до вентиляционного отверстия, выходившего в ангар. Внимательно глядя вниз через решётку, Энакин с облегчением увидел, что на полу ангара, как и сказал Оби-Ван, стояло несколько шаттлов. Конструкция была смутно ему знакома по последним спецификациям Флотских систем Сиенара, которые он изучал по дороге из Корусанта в Одрин, но эти корабли были куда более продвинуты.

— Они быстрые? — спросил он. Корабли треугольной формы — в полёте крылья должны откидываться сильнее — не выглядели ни быстрыми, ни маневренными.

«Даже близко нет. Но зато на них установлен гипердрайв и хорошее вооружение. Думаю, в первую очередь они используются для транспортировки солдат».

— Не самая моя любимая птичка, — Энакин корчился и изгибался так и этак, пытаясь вытащить решётку, а затем отложил её в сторону, прежде чем укрепить своё тело перед долгим прыжком вниз. Приземлившись на ноги и на руку, он припал к полу, чувствуя прохладу дюрастила под левой ладонью.

В затылок ему упёрлось дуло бластера.

— Не двигайся, джедай. Подними руки.

— Как я могу поднять руки, если ты запретил мне двигаться? — спросил Энакин.

— Заткнись и покажи руки, предатель.

Энакин слегка сместил баланс, чтобы не упасть, и поднял руки. По распоряжению солдата он положил их за голову и выпрямился, позволив себе недовольно скривить губы. Шаттлы были так близко, через магнитное поле напротив был виден знакомый бескрайний простор космоса.

Ещё несколько солдат осторожно встали на позиции, окружая его. Он почувствовал, что давление на его шее исчезло, когда солдат с бластером отступил назад, прихватив с собой меч с его пояса.

— Достаньте наручники и свяжитесь с мостиком, — это произнёс тот же человек, что и раньше. Энакин повернул голову, чтобы взглянуть на него: молодой офицер его возраста или, может быть, на пару лет старше. По мнению Энакина, выглядел он уж слишком довольным собой. — Доложите, что у нас под арестом джедай. Нам казнить его немедленно?

— Это действительно не лучшая идея, — сказал Энакин.

— Заткнись, — сказал офицер. — Ты мятежник и предатель. Смерть — меньшее, что ты заслуживаешь, как и остальные твои дружки.

Энакин моргнул.

— Знаешь, — сказал он, — я уже не в первый раз это слышу, но обычно от людей, которые знают меня дольше, чем несколько минут.

«Энакин, ты не можешь позволить им взять себя живым!» — В голосе Оби-Вана звучала несомненная тревога.

— Ой, да хватит драматизировать! — прошипел Энакин.

— Что ты сказал? — требовательно спросил офицер.

Энакин откинул голову и старательно ему ухмыльнулся.

— А я не с тобой разговаривал, — сказал он и подпрыгнул вверх, ногами отшвыривая солдат по обе стороны от себя. Секундой позже рукоять меча твёрдо ударилась в его ладонь, оставив офицера недоуменно пялиться на свою пустую руку. Вспыхнул клинок, когда Энакин, делая обратное сальто, активировал меч. Он чисто прошёл сквозь живот стоящего за ним солдата, пятка врезалась в челюсть офицеру, а толчок Силы отправил оставшихся солдат в полёт в направлении ближайшего шаттла, и Энакин вновь приземлился на ноги.

Уже добежав до ближайшего шаттла, он отключил световой меч и ударил по кнопке, чтобы поднять за собой трап. Корабль оказался больше, чем ожидал Энакин: он легко бы вместил двадцать или тридцать пассажиров плюс команду — но скользнув в кресло, он понял, что Оби-Ван был прав. Хватит и одного умелого пилота. Он начал последовательность операций, призванных подготовить корабль ко взлёту, и надел гарнитуру. Она уже была настроена на аварийную частоту звёздного суперразрушителя, так что он слышал только предупреждающие отрывистые вопли и приказы незамедлительно задержать всех незнакомцев.

— Была ни была, — сказал он, кладя руки на контроллеры шаттла. Тот легко оторвался от пола, а его крылья начали раскрываться, когда Энакин поднял его достаточно высоко.

«Ты в курсе, что у тебя не подняты щиты? — с тревогой уточнил Оби-Ван и добавил: — Они собираются закрыть двери!»

— Спокойствие, старик, — сказал Энакин, поднимая взгляд на смотровую площадку, где был виден яростно махающий в его сторону офицер. За ним, хотя Энакину и не было видно, но он смутно ощутил это в Силе, открылись двери и в ангар ворвалось несколько отрядов солдат. — Щиты, щиты... Готово!

Он нажал на кнопку ровно вовремя: бластерные выстрелы отскочили от шаттла, не причинив ему вреда. Перед ним, закрываясь, заскользили навстречу друг другу наружные двери.

— Пройдём впритык! — предупредил он, набирая скорость и чувствуя прилив адреналина.

На секунду он почувствовал руку на своём плече, знакомое дыхание над своим ухом, будто бы над ним склонился Оби-Ван. Энакин не смотрел: не смог бы, даже если бы не боялся, что Оби-Ван исчезнет.

— Держись! — сказал он, хотя в этом и не было смысла, и едва умудрился не задеть наружные двери крыльями шаттла, на полной скорости выводя его в открытый космос.

В наушниках он слышал, как мостик звёздного суперразрушителя приказывает сидам — что бы это ни было — готовиться к вылету. Энакин выругался сквозь стиснутые зубы: может быть, шаттл и был вооружён, но предполагалось, что большей частью его орудий будет управлять второй пилот или стрелок, а не сам пилот.

«Они готовят притягивающий луч!»

— Знаю! Компьютер, рассчитай прыжок до... — за несколько секунд он перебрал полудюжины планет и сразу же отмёл их все, а потом сдался и назвал первую систему, которая пришла ему в голову. — Набу.

«В ПРОЦЕССЕ РАСЧЁТА» — моргнуло на экране навигационного компьютера.

Шаттл слушался управления как кирпич, но Энакину приходилось летать и на худших посудинах. Он увидел, как с обеих сторон звёздного суперразрушителя появился рой серых истребителей, все они направились прямо к нему. Он даже на секунду отвлёкся, чтобы полюбоваться ими, раз уж не мог вспомнить, чтобы встречал такие истребители раньше. Они выглядели как гигантские глазные яблоки с парой пришлёпнутых по бокам вертикальных крыльев и казались довольно быстрыми, но оскорбляли чувство прекрасного Энакина.

Энакин увернулся от первого шквала выстрелов, выругавшись из-за того, насколько медленным был этот шаттл по сравнению с его истребителем. К счастью, как минимум одно орудие было спроектировано так, чтобы из него мог стрелять пилот, а не отсутствующая команда шаттла, и Энакин поймал один из ведущих сидов в прицел. Корабль взорвался дождём раскалённого металла; тотчас перестал ощущаться в Силе его пилот.

«МАРШРУТ РАССЧИТАН» — пробежало по экрану навигационного компьютера.

— Вовремя, — сказал Энакин, выпуская ещё одну очередь и отправляя шаттл в бочку, чтобы избежать приближающихся снарядов. Он схватил рычаг гипердрайва и потянул.

И мир рассыпался звёздами.

* * *

Адмирал Фирмус Пиетт, капитан «Палача», во время своего доклада был неподвижен как статуя. Его руки были сложены за спиной, взгляд — направлен прямо вперёд. Он говорил ровным и казалось бы спокойным голосом, и тем не менее его страх проникал так глубоко в Силу, что Сидиус чувствовал его вкус на другом конце галактики.

— Конечно, мы продолжим обыскивать корабль в поисках лорда Вейдера, — завершил он. — И все шаттлы оборудованы следящими устройствами. Когда «Адамас» выйдет из гипера, мы сможем обнаружить этого джедая и нейтрализовать его.

По приказу Сидиуса Пиетт отослал ему копию голозаписей с камеры наблюдения. Теперь Сидиус изучал голограмму, которая по кругу в миниатюре повторяла сцену первого ареста и побега джедая на поверхности его стола. Он протянул палец и остановил её, поймав кадр с замершим в воздухе джедаем, грациозным и гибким, каким можно быть только в молодости; он держал световой меч в вытянутой руке, а его красивое лицо было сосредоточено. Цветные потоки голопроектора показывали, что клинок его меча был, вне всякого сомнения, кристально голубым.

Даже если бы не знаменитый шрам, отлично видимый под этим углом на замершей голограмме, Сидиус бы узнал молодого джедая. В конце концов, он был тем, кто уничтожил Энакина Скайуокера более двадцати лет назад. Без сомнения, перед ним был скорее рыцарь-джедай Энакин Скайуокер, нежели лорд ситхов Дарт Вейдер: он чувствовал разницу в Силе, будто бы там, где прежде была лишь темнота, неожиданно засияло солнце. Этого не могло быть.

Не могло, но тем не менее вот он, созревший плод, ждущий, чтобы его сорвали. И на этот раз не придётся волноваться, что назойливый дурак Кеноби снова встанет у него на пути.

— Нельзя казнить этого джедая, адмирал Пиетт, — сказал Сидиус. — Вы приведёте его ко мне целым и невредимым.