Раки-отшельники (джен)

1923 год

Солнце грело не в полную силу. До Пасхи оставалось три дня, и пока ещё зима властвовала над Англией, схлеснувшись в борьбе с подступающей весной. Кое-где в тени и на крышах лежали затвердевшие горки сероватого снега, но на деревьях уже набухли почки, и среди вылинявшего до бледной желтизны сухостоя проглядывали первые зелёные пучки.

Сквозь серую завесу низких облаков, накрывших Лондон, словно оловянный котёл дырявой крышкой, пробивались солнечные лучи. Ветер, пахнущий сыростью и печёными каштанами, едва проникал сквозь волшебный барьер, надёжно укрывавший от магловских взглядов. Впрочем, те не то чтобы часто задирали головы, разглядывая купол Собора Святого Павла. А если разглядывали — значит, прибыли в Лондон недавно и впервые.

— Ещё сконов, Торкил? Вот эти без изюма. Или твои вкусы изменились?

— Ну нет, — рассмеялся Торкил, протягивая руку к вазочке. — Изюм в выпечке — это какое-то извращение.

Капелла звучно хмыкнула и подставила лицо ветру, забыв о чарах. Разочарование изогнуло её брови, и она, вздохнув, заправила за ухо прядь рыжих волос.

Ненароком Торкил залюбовался ею. В костюме для верховой езды, точно только из грифонюшни, с убранными в пучок волосами, из которых разве что не торчало крапчатое перо. Время сделало Капеллу только краше.

— Итак. — Она закинула ногу на ногу. — Тесей.

— Почему сразу Тесей? — невинно поинтересовался Торкил, поднося чашку ко рту. Он то и дело поглядывал вниз, чувствуя себя не слишком-то уверенно. Но место назначила Капелла, а с ней — упрямой, как табун гиппогрифов — спорить всегда было бесполезно.

— Мерлина ради, — беззлобно рассмеялась она, — Торкил, последние семь лет тебя только эта тема заботит.

— Может, мне просто захотелось с тобой увидеться. Спросить, как поживают гиппогрифы.

— О, спасибо, что спросил! — Капелла растянула губы в широкой улыбке. Естественно, не поверила ни на йоту. И продолжила с воодушевлением: — Гледис никак не освоит пиаффе, хотя с пассажем никаких проблем нет. А Гестион всё вместо курбета через раз прыгает баллотаду…

— М-м-м… — многозначительно промычал Торкил, чувствуя себя последним дураком.

— И можешь меня поздравить с новым приобретением! — Серо-зелёные глаза Капеллы блестели от счастья. — Альбинос!

Торкил мысленно присвистнул, представляя, сколько Капелла выложила за столь редкий экземпляр. Или на кого обменяла. Но альбинос был её идеей фикс ещё со школы.

— Хочу попробовать случить его. Мы с Эдвиной уже договорились, у неё как раз несколько кобыл скоро в охоту войдут. Да и опыта в ручной случке у неё больше, чем у меня…

Торкил попытался хотя бы из вежливости вспомнить, что Капелла рассказывала ему о размножении гиппогрифов, но не смог.

— Вижу, ты научился не краснеть. — Капелла откровенно издевалась. — Может, теперь перестанешь артачиться?

— Ты невыносима, — сокрушённо пробормотал Торкил, залпом допивая чай, в котором остро ощущалась нехватка огневиски. Но не смог сдержать улыбку.

Когда-то именно за это он и любил Капеллу.

— Итак, — повторила она. — Тесей.

Торкил вздохнул и отставил чашку в сторону. Дальше он в ней прятаться не сможет — на донышке одни чаинки остались. Торкил не изучал в школе Предсказания, так что не мог разглядеть в их узоре будущее.

— Тесей станет новым главой Аврората, — сказал он без экивоков. И тут же добавил, чувствуя смутный стыд и раздражение из-за этого: — Решение принимал не я один.

— Не надо оправдываться, Торкил. — Капелла покачала головой. Радостной она совсем не выглядела, скорее печальной. Увы, Торкил понимал почему. — Особенно не оправдывайся перед Тесеем. Он от этого только сильнее злиться начнёт.

— Знаю я. — Торкил поморщился.

— Я не хотела, чтобы он становился аврором, — сказала вдруг Капелла. Прозвучало слишком откровенно, беззащитно, и Торкилу очень захотелось встать с бортика, подойти ближе и обнять её. Прижать к груди рыжую макушку и сказать, что Тесея совсем не ждёт судьба его… мужа Капеллы.

— Почему тогда не была против?

Капелла глянула с недоумением. Похоже, он только что сморозил несусветную глупость.

— Тесей с детства грезил Авроратом. Я была бы плохой матерью, если бы запретила ему.

Сказать Торкилу было нечего. Слишком различались их взгляды на жизнь и на мир, на допустимое и недопустимое. Капелле всегда были ближе её гиппогрифы, Торкилу же — строгий бюрократизм Министерства.

— Может, посоветуешь что-нибудь? — почти жалобно попросил Торкил.

— Тесей немного косит влево. Помни об этом, когда будешь уворачиваться от Ступефая.

— А если серьёзно? — Не то чтобы Торкил всерьёз не рассматривал перспективу угодить под какое-нибудь проклятие, но всё же надеялся на благоразумие Тесея. Не каждый же день его джарви кусает.

— Да просто поговори с ним, — всплеснула руками Капелла. — Вот увидишь, в твоём кабинете даже вредноскопы не запищат.

После случая в прошлом году, когда они наорали друг на друга посреди коридора, у Торкила были в этом сомнения. Да и до этого случилась пара стычек.

Он так и не смог простить Тесею войну. Честно пытался, но от одной мысли, что Тесей сам в это ввязался, нарушил прямой приказ, да ещё так нагло, демонстративно… И проигнорировал все письма… Естественно, он повысил голос, увидев Тесея после возвращения. Может, перестарался слегка, но Тесей тоже был виноват.

«Неправильно было оставлять маглов без помощи!» — заявил тогда Тесей, горячо убеждённый в своей правоте. Как глупо… Есть закон, и ему нужно следовать. Тесей — аврор, он должен понимать это лучше многих. Но почему-то не понимал.

Торкил перевёл взгляд от пуговиц на манжетах пальто к Капелле. Заколка ослабла, когда она тряхнула головой, и теперь рыжие волосы выбились из пучка, рассыпались по плечам и красиво обрамляли лицо. Она была само очарование и в школе и сейчас. Снова улыбалась, похоронив печали где-то глубоко в душе.

Торкил завидовал этой её способности: не волноваться, чтобы не удваивать страдания.

— Выходи за меня.

Она рассмеялась. Первым порывом было попросить прекратить, вторым — ударить себя по лбу, проклиная за идиотизм. Собрав всю выдержку, Торкил просто дождался, пока смех прекратится.

— Не надо, Торкил. — Она вмиг стала очень серьёзной. — Этот гиппогриф давно улетел. И Тесея ты так к себе не расположишь.

— Я и не собирался, — холодно заметил Торкил.

— Хорошо. И всё же нет. Приятели из нас вышли лучше, чем пара.

«Даже не друзья», — с обидой отметил про себя Торкил.

Он взглянул на циферблат. К часу после полудня Тесей должен был вернуться из Эдинбурга, где с шотландским подразделением гонял любителя устроить магловские забастовки с помощью Империо. В успехе операции Торкил не сомневался, а значит, был шанс, что окрылённый очередным успехом Тесей спокойно выслушает новости.

Или, по крайней мере, обойдётся без проклятий.

* * *

В Министерстве Торкил сразу почувствовал себя спокойнее. Глухо свистели, устроившись на присадах, совы какой-то мелкой породы, старательно натирали стёкла домовики, гудел, поглощая ковровую пыль, новенький пылесос (на который Торкил всё ещё посматривал с неодобрением, отказываясь признавать практическую пользу магловского изобретения). Подчинённые вежливо здоровались, проходя мимо; кое-кто исподтишка поглядывал с опаской, а то и вовсе с неприязнью, но Торкил давно к этому привык и внимания обращал не больше, чем на совиный пух, вечно оказывающийся на столе после доставки почты.

Всё в Отделе магической безопасности было организовано по его, Торкила, правилам, и работало как гоблинские часы.

Из-за ведущих в Аврорат дверей раздался громкий хлопок, а затем восторженные крики.

Торкил поморщился. Аврорат со времён Гампа существовал на особом положении. На взгляд Торкила, аврорам было позволено слишком много, и слишком слабо над ними вёлся надзор. Хуже только невыразимцы.

С назначением Тесея положение измениться не обещало.

Тесей, как и ожидалось, нашёлся в окружении товарищей. Пахло лаймом, в воздух от бокалов поднимались мелкие пузырьки. Ничего крепче газировки до конца рабочего дня, а уж после эта орава наверняка завалится в какой-нибудь бар, где празднование продлится до глубокой ночи.

— Тесей! — окликнул Торкил. Разговоры вокруг тут же поутихли. — За мной.

Тот вскинул брови и напрягся. Отдал бокал кому-то из толпы и пошёл следом без вопросов и возражений. Однако Торкил спиной чувствовал его пристальный, изучающий взгляд.

«Наверняка решил, что я его отчитывать буду», — запоздало подумал Торкил, отпирая кабинет и приглашая Тесея внутрь.

Похожий на метроном вредноскоп на столе слегка дёрнулся, да и замер.

Торкил опустился в кресло.

— Как ты знаешь, Уильям Ракхэрроу уходит в отставку. — Торкил с некоторым раздражением вспомнил Ракхэрроу, успевшего попортить ему немало крови, но приходящегося тестем Первому помощнику Эвермонда. Теперь же кресло Министра занял чудаковатый Маклайрд, и Аврорату тоже пора было сменить главу. — Поэтому было назначено совещание для выбора нового главы Аврората.

Тесей быстро соображал. И без того напряжённый, он подобрался, как готовая наброситься на штырехвоста белая гончая. У Донована — приятеля Торкила ещё со школы — была парочка таких. Если вцепятся — челюсти придётся разжимать магией.

— Решение принималось коллегиально. — Торкил старался говорить отстранённо, но голос норовил предательски сбиться.

— Ага. — По Тесею нельзя было сказать, что он испытывает. Но вредноскоп не двигался. Воодушевляющий знак.

— У тебя высокие показатели раскрываемости, хорошие организаторские способности. Тебя уважают коллеги. И наверху ты многим нравишься.

— Ага. Нравлюсь, — повторил Тесей. Торкил почувствовал, что начинает закипать.

— Скажешь ты что-нибудь или нет? Да, я выдвинул твою кандидатуру, но потому, что ты хорошо делаешь свою работу! Не потому, что ты мой сын…

— Я не твой сын! — вскинулся Тесей. Он и шага вперёд не сделал, только сложил руки на груди, но Торкила будто по щеке ударили. — Это просто… неудачное стечение обстоятельств. Что мама встретила отца через месяц после тебя.

— Гектор был хорошим человеком, но его больше нет. Я должен о тебе позаботиться…

— Кому должен?! — На щеках Тесея появился гневный румянец. Он скривился, точно травяной настой залпом выпил. — Я давно взрослый и в состоянии жить самостоятельно! Если это назначение — результат твоих игр в папочку, то даром оно мне не нужно!

— Не в этом дело! — Торкил вскочил, опёрся руками о столешницу.

Вредноскоп совершил один оборот.

— А в чём тогда?!

Торкил глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться.

— Ты действительно лучший вариант, Тесей. Кого-то другого так же тепло не примут. А мне нужно, чтобы Аврорат работал, и работал хорошо.

— И в рамках закона, — фыркнул Тесей.

— Да, в рамках закона, — подтвердил Торкил. Он опустился обратно в кресло и кивнул Тесею: — Послушай. Присядь, и мы всё обсудим.

Тесей, кажется, остыл. По крайней мере, отодвинул второе кресло, принял приглашение к диалогу.

Торкил глянул на вздёрнутый подбородок — его подбородок — и прикусил губу. Может, однажды...

Пока был жив Гектор Скамандер, Торкил держался в стороне. Издали наблюдал, как растёт его сын, называющий отцом другого человека. Так было правильно: у Капеллы своя семья, у Торкила — своя. Он не возражал, когда родители предложили брак с Лиодой Макдермид — хорошей девушкой из другой чистокровной семьи.

Гектор знал, конечно. Капелла презирала ложь и сказала сразу, как поняла, что беременна. Тому было всё равно, от кого ребёнок. «Отец — это тот, кто воспитал», — так, кажется, говорят идеалисты.

Гектор был идеалистом. И воплощением всех лучших качеств аврора.

Такие люди долго не живут.

— У тебя ведь нет других детей? — вдруг спросил Тесей, прищурившись.

— Нет. К чему ты это?

— Не хочу быть твоим чистокровным наследником. — Он снова поморщился. Торкил промолчал — во избежание. — Раз всё так сложилось и придётся работать вместе, пусть всё будет без… сложностей.

— Сложностей? — переспросил Торкил.

— Да. У тебя своя жизнь, у меня — своя. Никакого покровительства, ужинов, баров по пятницам и квиддича по субботам. Мы просто вместе работаем. Всё.

Торкилу хотелось возразить. Он имеет право знать, что за человек его сын, пусть для Тесея кровная связь и была пустым звуком. Имеет право знать не из газет, не из досужих пересудов и чужих рассказов.

Что Тесей любит? С кем дружит? Кто ему нравится? Чем занимается после работы и как проводит выходные? Торкил хотел узнавать обо всём от сына.

Но Тесей слишком упёртый. Ещё одна знакомая черта.

— Хорошо, — через силу согласился Торкил. — Как скажешь. Но отчитывать я тебя всё равно буду. Как глава отдела.

— Знаю. — Тесей дёрнул плечом, точно Торкил сказал нечто совершенно несущественное. Капелла делала так же, когда они с Торкилом расходились во мнениях. Увы, расходились слишком часто.

— Тогда я тебя отпускаю. Иди, празднуй. Ты заслужил. — Торкил не смог удержаться от маленькой ремарки, но если Тесея это и разозлило, вида он не подал. — Во всеуслышание о твоём повышении объявят завтра. Завтра же и обсудим твои новые обязанности.

Когда Тесей вышел, Торкил заварил себе чай. Разбавил молоком, положил немного мёда и долго размешивал ложкой, наблюдая, как тают на поверхности напитка золотистые прожилки.

Надежда умирает последней. Торкил надеялся, что год-два — может, три, — и Тесей оттает.