История одной попойки (джен)

Игорь, приписанный к позорному для себя учреждению в виде психоневрологического диспансера, окончательно потерял возможность получить допуск секретности на оборонном заводе, где ещё действовали социальные гарантии в виде обеспечиваемого больничного, отпуска в двадцать восемь рабочих дней, включая, правда, субботу. Справка из ПНД была запятнана, и трогательно порядочный Игорь не мог ни получить лицензию на оружие и стать охранником, ни сдать на права и устроиться шофёром на казённом автотранспорте. Игорь оказался полностью потерянным, как в профессиональном, так и эмоциональном плане… И в эмоциональном плане, конечно же, сильнее: во-первых, он до сих пор не оправился после смерти Витьки, а во-вторых, сказывались гнетущая атмосфера острого отделения и «нейролептическая депрессия». Хотя в лекарственную форму хандры Игоряша верил меньше всего: он символически «умер» для здоровых, а «возродился» в клане больных, и это символическое перерождение для любого мыслящего человека было ударом. «Кто я, что я теперь?» — задавался он вопросом и искал необычный для мужского пола выход — психологическую группу. Бесплатную, разумеется, ибо его снедало жгучее чувство стыда перед родителями, которые давали ему деньги на проезд и интернет. Пенсию по травме спины, выданную незадолго до Витькиной кончины, Игорь переоформить не успел, и с него сняли группу инвалидности, так что он стал настоящим иждивенцем в двадцать шесть лет. Для того, чтобы оформить гарантированную пенсию «по голове», не надо было ничего делать, кроме как еще раз полежать полтора месяца в дурдоме, но в этот ужас он не хотел ни в какую.

Итак, Игорь выковырял в интернете адрес бесплатной группы общения для выписавшихся из «больнички», как нарочито пренебрежительно называли дурдом его завсегдатаи, тем самым ассоциируя его с тюремным лазаретом. Психологическую группу возглавлял некий Сергей Михайлович Ц., чьей фотографии не было размещено на сайте, но тот факт, что занятия проходили в здании библиотеки, вызвал у нашего страдальца Игоря одобрение. В день ближайшего заседания пока что неведомого клуба он нарядился в костюм и повязал галстук, дабы предстать перед психологом — а вести такой клуб обязан как минимум психолог, и только! — во всей красе.

Однако на подходе к библиотеке замаячили знакомые лица психохроников — Игорь же даже в глубине души не заподозрил неладное. «Ну, это же библиотека, все читатели со странностями!» Но потом, когда Игорь увидел «психолога», он крупно разочаровался: ведущим посиделок оказался тоже какой-то болященький-малахольненкий мужик, годящийся Игорю в отцы.

— Сергей Михайлович? А где психолог? — заблеял опешивший Игорь, лишь бы сказать что-то вежливое и завязать разговор…

— Я тебе психолог! — заржал молодой чувак алкашиной наружности, а потом смягчился: — У нас тут чаепитие, друган!

Чаю никто не подал. Единственная баба, толстуха лет тридцати пяти — сорока увлечённо проедала мозги мужикам, как она плохо спит, и, кажется, клекотала как токующий глухарь. Мужики недовольно жевали явно зачерствевшие редкие сладости, которые, по всей вероятности, оставались с прошлого раза. «Блин-компот! Поесть бы чего положили, а не вот это вот всё! Ну, хлеба черного и варёной колбаски бы, как на кафедре? Что за баба, ей-богу, ду-ура!» — голодно подумал Игорь, шаря глазами по столу.

Алкашик встал и вставил в рот свежую сигарету:

— Мужики, кто со мной?

Никто не откликнулся — все смотрели на толстухины прелести, пока та разглагольствовала и красовалась. Игорь счёл её непривлекательной и пошел с алкашиком, лишь бы не созерцать цирк уродов.

— Привет, друг! Как тебя зовут?

— Славик, для емейла и «аськи» — Nevrotic, через «v», — пробубнил алкаш.

— Ха-ха, «не-в-ротик»! Из ЛГБТ, что ли?

— Не, астеноневроз был по пьянке. И ртом не люблю, противно: ссанина там, смазка вонючая у девок. Вот хуй помыл, и он не пахнет, а пизду сколько не намывай, всё на вкус как селёдка тухлая, — откровенничал Славик Невротик. — Кстати, пива хочешь?

— А разве на таблетках можно?

— Не ссы! Я тож на таблетках! — Славик вынул из-за пазухи тёплую банку-поллитрашшку. — На, пока Серёга не видит.

— Эт ты про Михалыча? — Игорь старался вести себя так же развязно, как и Славик, подражая ему из угодливости. Ну пусть придется с кем-то эти два часа скоротать, всё не сидеть с малахольным тимлидером и иже с ним. Игорь отхлебнул пенистой жидкости, и его приятно повело.

"…При одновременном приёме с этанолом осуществляет угнетение ЦНС. Наконец-то пиво! Может, и водяры на Новый год прихлопнуть? Вроде всё ничего".

— Хорошо-то как! На, допей, я тебе оставил.

Славик забрал опивки и ни к тому ни к сему заявил:

— …А я развёлся недавно, с мамкой живу… А мамку парализовало. Уколы ей сам делаю. Вот и квашу постоянно.

Игорь представил, как если бы его мать так сильно заболела. А это — человек, от которого он так зависит и беззаветно любит. Ну и проводить медицинские процедуры для такой ещё молодой и красивой женщины, как его мать, он бы не смог, смущаясь инцестуозности созерцания голого тела матери. И регулярной половой партнёрши нет. Мда, тут запьёшь, конечно же.

— Слушай, ну его, это пиздособрание, нахуй! — грубил Славик. — Пошли ещё по пивку?

— Пошли. Давай телефонами махнёмся, а то у меня модем. И карточку на полгода надо растянуть.

— А у меня оптоволокно и в мобильнике аська. Мамка пенсию получает, я пенсию получаю… Жена деньги в дом приносила, да вот погналась за долгим хуем и по хуям прыгает!

— Э-э, дети у вас есть? — оттормаживал Игорь.

— Не, бог миловал.

Новые приятели дошли до станции метро и пристанционного рынка. Игорь снова закурил на подходе к павильону торгового центра:

— Сколько возьмёшь?

— «Сиську». Два литра хватит? Или три надо? — Невротик явно рассчитывал на бывалого собутыльника.

— Бери два, я столько не выпью.

— Хлюпик на сдобных ножках!

…Они приехали во двор к Игорю, по дороге наговорившись о многом. Тот жаловался, что не может найти работу, а Славик — на то, что купил вторую группу инвалидности, а сам эпизодически подрабатывает то охранником, то кладовщиком, а по образованию он столяр-краснодеревщик и работать в мебельной фирме не может, потому что «там блат и одни чурки». Игорь решил скрыть свое интеллигентско-интеллектуальное прошлое, но случайно сморозил:

— Если дискриминировать кавказские и среднеазиатские национальности в течение двух тысяч лет, они тоже станут интровертами, как семиты!

— Кто-кто?

— Ну евреи, жиды!

— Бляха, ты что, больно умный?

— М-да, институт не пропьёшь! — хлопнул себя по лбу Игорь, всерьёз расстроившись.

Тут мимо детской площадки, где они и сидели, мелькнула женская фигура в тёплом пончо с махрами. У подъезда она замешкалась, по всей вероятности, доставая ключи. Более зоркий Невротик хорошо разглядел её и хамовато свистнул вслед. Молодая женщина гневно развернулась — Игорь наконец разглядел ее лицо:

— Славик, отстань от нее, это соседка моя! Она с детства тут живет!

Соседка узнала его по голосу:

— Игоряша, ты там что, пьянствуешь? Шёл бы домой, там твои волнуются, наверное!

— Ленка, пока с нами не выпьешь, не пойду!

Ленка решительно вознамерилась уговорить подвыпившего друга детства идти домой и подошла к лавочке у песочницы. Села. Игорь отхлебнул из «сиськи» и протянул ей, доказывая этим, дескать, пиво не отравлено. Ленка отпила маленький глоточек, содрогаясь от брезгливости, и сказала:

— Ну все, пошли!

— Не, посиди с нами, — настаивал Игорь, насильно всовывая ей алкоголь.

— Ну как тебе вечерочек? — схамил Славик. — Пошли к тебе?

Ленка вскочила и потянула Игоряшу за руку, мол, с меня хватит, а сама отбрёхивалась от его собутыльника:

— Алкаш!

— Кто, я «алкаш», что ли? — тупанул Игорь, но руку Ленки перетягивал к себе. — А-а-а, он алкаш… Ну да, у него брат-близнец мертвым родился, он из-за этого…

Конечно, это рассказал Славик по дороге, но Игорь был не в том состоянии, чтобы анализировать ложь нового товарища. Ну, или его больное воображение. Ленка рассыпалась нежным смехом и осталась с ними, чтобы наблюдать за Игорюшей. Славик, не стесняясь женского общества, пошёл отлить. Тут бы можно было потихоньку улизнуть от него, но Игорь по пьяни впал в мужскую солидарность и излишнее гостеприимство.

— Слав, у тебя деньги есть? У нас пиво кончилось! — шикнул Игорь в кусты.

— Нету! Давай у соседки возьми! — то ли Невротик пожадничал, то ли правда денег больше не осталось.

— Мы с Алёшей всё проели, ребята! — потупилась Лена.

— Ху из Алёша? — насторожился Славик.

— Ну как кто, бойфренд!

— Ладно, Игорец, давай пива возьмём под твой паспорт? — предложил Невротик, вернувшись на лавку.

— Чё это под мой? — возмутился Игорь.

— Ну как, завтра денег раздобудешь и расплатишься. Это же само собой разумеется! — насел Славик. — Я частенько так делаю.

Они втроём пошли к метро; надо было пройти примерно квартал, перейдя через дорогу. На перекрёстке стояла особа в брюках и куртке и, кажется, совсем без косметики. Наверное, ловила попутку. Ленка ринулась её защитить из женской солидарности:

— Девушка, не стойте тут, идите с нами. Не хватало, чтобы вас за проститутку приняли!

Игорь держал Ленку под руку.

— Это и есть проститутка! Давай её снимем, на двоих? — гоготнул Славик.

— А как же девушка? — поразилась проститутка. — Она ведь чья-то из вас и очень порядочная!

— А она… — протянул Игорь, желая сказать «просто друг», но его перебил Невротик:

— …Будет спонсировать и режиссировать!

— Полудурки! — веско заключила проститутка и отвернулась.

Компания двинулась дальше, к круглосуточной палатке. Когда они пришли, Славик хлопнул по плечу Игоря и закурил на пороге последнюю сигарету:

— Ну, с богом! Ленку тоже тут оставь, она тебя смущает.

— А я тебе не вещь, куда захотела, туда и пошла сама! — рявкнула та. Игорь открыл ей дверь и пропустил перед собой. Внутри долго мялся, приноравливаясь попросить «самого дешёвого жигулёвского, но побольше» и предложить продавщице документ, но та рявкнула на него:

— Зачем мне твой паспорт? В ЗАГС его снеси, а не мне!

Игорь непроизвольно ругнулся:

— Ах ты, сука!

И ушёл, так же пропустив вперед свою соседку.

…По дороге к метро на бордюре споткнулся Славик и потом отошёл отсидеться к будочке остановки. Там уже сидели какие-то гопники и гоняли по кругу пивную «сиську». Невротик пристал к гопникам с целью хлебнуть благословенного напитка. Те дали ему баклажку. Там плескалось ещё достаточно, и Невротика перемкнуло от жадности, когда гопник забрал её обратно и приложился к горлышку:

— Пацан, а ты знаешь, что ты пиво ВИЧевое пьешь? У меня ВИЧ четвёртой степени.

Гопник вылил бурлящую жидкость под лавочку. У Ленки округлились глаза: мол, вдруг у этого малознакомого обормота и правда ретровирус?

— Да не, ты видишь, что он хотел, чтобы ему пиво отдали допить! — улыбнулся Игоряша, но внутренне содрогнулся: а вдруг этот дурак болен чем-то? Ну, не СПИДом, так сифилисом или гепатитом?

Но обрадовался он рано: гопник принялся за Невротика, сначала сбив его ударом головы в солнечное сплетение, а потом отдубасил гриндерсами в живот и бока, вынуждая его забиться под лавочку. Ленка дико заверещала, отскочив от мужиков, а Игорь бросился оттаскивать гопника от своего знакомого. Игорю тоже досталось в лицо, но Славика он всё же вытащил из-под скамейки.

— Рёбра целы?

— М-м-м.

— В травму отвести?

— Не.

— Домой доедешь?

— Доеду. Это ещё не сильно.

…Проводив побитого гостя. соседи мирно вкатились в подъезд, поднялись на Ленкин этаж, и Ленка дала Игорю… бутылку вискаря.

— На, выпей уже наконец!

А Игорь, обрадованный тем, что этот долгий вечер уже закончился, стёр из сотового телефона номер дурного Славика.