100 дней: Рыба (джен)

Цзян Чэн ворчал даже больше, чем обычно. Если прислушаться к словам, то его бесило буквально всё: люди, машины, дома, небо над головой… Но Вэй Ин знал, что на самом деле всё было куда проще. Единственным, раздражающим Цзян Чэна по-настоящему, был тот факт, что его отправили на ночную охоту на гулей, как какого-то новичка, а не сына главы семьи Цзян.

Иногда его названный брат бывал невыносимо высокомерным засранцем.

Так что Вэй Ин, вопреки недовольству Цзян Чэна, улыбался ещё шире и шутил ещё громче — в отместку. Он прекрасно знал, насколько это выводило друга из себя, видел, что подходил к опасной границе, после которой Цзян Чэн не сможет сдерживать свой взрывной темперамент. И всё равно продолжал дурачиться, не забывая поглядывать по сторонам.

Всё же они были на охоте.

Вэй Ин успокоился, лишь когда они свернули со светлых и защищённых улиц. Тёмные закоулки трущоб, находившиеся совсем рядом с широкими аллеями, напомнили Вэй Ину о детстве. Он хорошо помнил, каково это — жить в подобном месте. Точнее, не жить, а выживать, цепляться за существование.

Здесь были слишком хорошо знакомы с тёмной стороной, изнанкой и её порождениями.

Посерьёзнев, он прислушивался и приглядывался, передвигаясь почти бесшумно. Цзян Чэн рядом делал то же самое. Гули вовсе не были так уж опасны — лишь мелкая рыбёшка в этом бескрайнем океане тьмы. Обычно они выбирали слабых и больных — тех, кто ещё или уже не мог защищаться. Простых людей, не имевших способностей к совершенствованию.

Впрочем, убить их можно было даже обычной пулей. Если она вообще была.

Даже простые амулеты отпугивали подобную мелкую нечисть. Но Вэй Ин слишком хорошо понимал — у живущих здесь не было денег на подобную роскошь. Именно поэтому грязные улицы были темны и тихи, окна и двери заперты. Люди затаились до утра, пока свет солнца не прогонит тьму.

Лишь двое старших учеников “Пристани лотоса” крались по тёмным улочкам.

Такие “ночные охоты” вовсе не были чем-то особенным. Семейство Цзян никогда не забывало даже про самые дальние районы подконтрольной им земли. Вэй Ин частенько охотился на гулей и более сильных тварей, мотаясь с одной ночной охоты на другую. Цзян Чэн, как наследник главной семьи, большую часть времени был слишком занят — его готовили к гораздо более серьёзным вещам. Но в “Пристани лотоса” всегда действовали определённые правила, будь ты хоть наследником главы, хоть новичком-первогодкой.

Любой из них умел всё делать сам.

Вэй Ин остановился, услышав знакомый звук. Кажется, они наконец нашли то, что искали. Он сложил ладони в нужный жест, призывая свой духовный меч. Суйбъянь бесшумно появился в руке, тускло мерцая под светом луны. Шорохи стали громче. Вэй Ин не оборачивался — он и так знал, что названный брат уже готов к бою и прикрывает ему спину.

Они слишком давно сражались вместе.

*

Домой они возвращались под первыми лучами солнца. Под ними бедность района бросалась в глаза ещё более явно, но зато на улицах стали появляться люди. Они спешили по своим делам, с любопытством поглядывая на Вэй Ина и Цзян Чэна — они слишком выделялись в своих дорогих фиолетовых куртках, с ясно видными татуировками лотоса.

Вэй Ину хотелось сделать что-то ещё.

Он не понимал, что именно. Чем он мог помочь этим людям? Уничтожить парочку тварей — на место которых через некоторое время встанут новые? Порождения изнанки никогда не кончались, сколько ни убивай. Именно поэтому те, кто умел с ними справляться, правили, сидя на вершине, а остальные — выживали на обочине.

Вэй Ин спрашивал себя: что не так с этим миром?

Эти мысли не были чем-то новым. Они никогда не оставляли его, не позволяли беззаботно наслаждаться тем, что у него было. Не давали забывать. Вэй Ин знал, чего хотел — защищать слабых, помогать тем, кто в этом нуждался. Но не был уверен, как именно он мог это сделать.

Цзян Чэн, шедший рядом, наблюдал неожиданную картину — Вэй Усянь не улыбался. На лице его друга была мрачная задумчивость. Непривычное и странное выражение словно несло нечто неправильное. С лица Вэй Усяня почти никогда не сходила улыбка, но это утро, видимо, было особенным.

Неожиданно Вэй Ин поднял голову и, прищурившись, посмотрел на небо. На лице его появилось то выражение, которое всегда предшествовало очередной “гениальной идее”. Цзян Чэн отбросил беспокойные мысли — значит, всё было в порядке.

— Хорошо порыбачили, да? — со смешком произнёс Вэй Усянь, продолжая смотреть в небо. — Жаль, попалась лишь мелкая рыбешка.

— Поохотились, — поправил Цзян Чэн — он всегда серьезно относился к таким названиям и не любил, когда над ними шутили. Он перевёл взгляд туда же, куда и друг.

В пронзительно-голубом небе без единого облачка сияло солнце.

Вэй Ин улыбался своим мыслям. Кажется, он наконец нашёл верный путь.