На балу у духов (джен)

Совсем юная куноичи впервые вышла на задание в одиночку. Ее миссия состояла всего-навсего из доставки одного конверта к шиноби их деревни, работающих группой недалеко от границы с Сунагакуре. Хьюга Хината, так звали девушку, была ужасно робкой и застенчивой и никогда не ходила так далеко от дома одна.

Она еще не успела пересечь лес, когда начало резко темнеть. Шиноби весьма неплохо ориентируются в темноте, но гораздо лучше и разумнее было сейчас устроить привал. Не успела еще Хината себе представить, как проведет ужасную ночь в лесу одна, как в уже сгущающихся сумерках она увидела на торчащей посреди леса горе дом. Даже отсюда было хорошо видно, как там внутри горит свет, а еще фонари освещают площадку перед ним. Решив, что это лучше, чем кормить злющих лесных комаров всю ночь, она направилась туда.

Это была маленькая одноэтажная гостиница, комнат на пять-шесть, не более. Она представляла из себя настолько обшарпанную и покосившуюся халупу, что ни одному путнику в здравом уме и твердой памяти не пришло бы в голову там останавливаться. Гора уютно защищала дом своим могучим телом, но иногда, нет-нет, да свистел залетающий из-за нее ветер, тогда крыша здания жалобно скрипела и грозилась съехать на бок.

Хината долго мялась, не решаясь войти. Наконец, собравшись с духом, она робко постучала в дверной косяк и тихонько приоткрыла дверь, осторожно заглядывая внутрь: кто знает, что или кто там мог быть.

Ее взору предстала дряхлая администраторская стойка с тускло горящей керосиновой лампой. Хината осторожно вошла в помещение, вроде бы там было пусто.

— Здравствуй, о, юная дева! — поприветствовал ее низкий старческий голос, показавшийся ей таким замогильным, что она затряслась от страха. — Что привело тебя в наши края? — из-под стойки вылез старичок — хозяин этой хибары, который до этого мирно спал на полу и никого не трогал. — Ищешь приключений и острых ощущений, любопытствуешь, или так, по работе?

— П-по р-раб-бот-те, — заикаясь, ответила та.

— Прости, что напугал, — развел руками старик. — Сюда редко кто заходит, я тут скоро совсем одичаю, — он усмехнулся. — Тебе ведь нужно место для ночлега? — перешел он к делу. — Возьму буквально пару ре за любую комнату, какая понравится.

— Так дешево? — удивилась Хьюга.

— Так за что тут брать? — дед окинул взглядом развалюху.

— С-спасибо, — кивнула Хината, доставая кошелек.

— Ничего, утром расплатишься, если выживешь.

— Что?! — ужаснулась она.

— Шутка! — смех старца напоминал воронье карканье. — Ладно, не волнуйся, тут бояться некого. Выбирай любую комнату, но только не ходи в ту, что номер четыре.

— Почему?

— Постояльцы, жившие в ней, пропадали без вести, — пояснил он вполне обыденным тоном, так, как будто обсуждал сейчас погоду или что-нибудь еще не столь значительное.

— Это опять шутка? — просила она с надеждой.

— Как знать, — прокряхтел старец, доставая ключи. — Вот, возьми-ка ты пятый номер, там и мебель поприличнее.

Хьюга приняла ключ, оставив на стойке деньги, несмотря на то, что старик уверял, что это не к спеху, и отправилась в номер. Пройдя мимо грязной, обшарпанной двери номер четыре, немного поежилась и поспешила к той, что напротив и чуть далее, так как двери на противоположных сторонах располагались в шахматном порядке, а строго напротив каждой висел старый коптящий светильник, освещавший свой кусок коридора, надо заметить, не слишком хорошо. В конце коридора была дверь в уборную. Хината подумала о том, что хорошо еще, что удобства не на улице и решила зайти туда как только распакует вещи, а еще ей было интересно, есть ли в этом убогом здании водопровод.

Электричества здесь, разумеется, не было. Хьюга кое-как нащупала и смогла раскочегарить керосиновую лампу, похожую на те, что были в коридоре, такую же старую и дряхлую, как и все прочее, что тут имелось. На нее смотрели видавшие виды шкафы, древний, на шатающихся ножках, стол и, к ее немалому удивлению, вполне пригодная для сна кровать с резной дубовой спинкой. На стенах висела пара картин, так сильно выгоревших на солнце, а затем потемневших, что при столь неважном освещении разобрать, что на них изображено, было крайне сложно.

Положив вещи, Хината первым делом подошла к окну и попыталась его открыть. Старая рама долго упиралась, наотрез отказываясь двигаться с места. Но вот, наконец, ей удалось распахнуть окошко и высунуться наружу. На небе ярко светила полная луна, и было довольно зябко. Немного проветрив, Хьюга поплотнее закрыла окно, радуясь тому, что оно вообще закрывается. Она достала необходимое из рюкзака и стала готовиться ко сну. Ужинать было уже поздно, так что куноичи пожевала кое-что из своего сухого пайка. Утром она отыщет кухню и, если повезет, разживется горячим чаем или даже нормальным завтраком.

Взяв принадлежности для умывания, она отправилась в конец коридора. В уборной обнаружились старый и ржавый, знавший лучшие времена, душ, не самый чистый унитаз и раковина. Покрутив винты крана, она убедилась, что вода есть и вполне чистая. Ей даже стало интересно, как сюда умудрились провести водопровод. Скорее всего, где-то в горе была скважина. Вода на вкус отдавала железом, но казалась вполне пригодной. Хината обтерлась влажным полотенцем, так и не рискнув испытать местный душ, который к тому же плохо работал. Она уже чистила зубы, как из коридора послышались странные звуки, напоминающие тонкий, протяжный вой. «Ветер, наверное», — решила Хьюга и поспешила закончить поскорее с гигиеной. Приведя себя в порядок, она отправилась к себе, с твердым намерением запереться покрепче и не выходить до самого утра.

Было около одиннадцати, когда она улеглась после долгого нелегкого дня и попыталась поскорее заснуть. Но не тут-то было: старое здание полнилось скрипами, шорохами и еще какими-то невнятными тревожащими звуками. Когда спишь не в своей постели, засыпать и так трудно, а тут еще и обстановка не располагает.

Хината долго ворочалась. В голову лезли назойливые суетные мысли о ее миссии, о родных, о друзьях, вспоминались какие-то совершенно неуместные мелочи… Она даже не заметила как задремала.

Ее разбудил бой часов, и били они полночь. В голове у Хинаты промелькнула мысль, что она не заметила в комнате никаких часов. В следующий миг сон как рукой сняло. Она чувствовала себя на удивление бодрой, словно бы прекрасно проспала всю ночь, а не жалкие остатки битого часа между одиннадцатью и полуночью.

Хьюга вскочила с постели, подхватила лампу, которую и не думала гасить, сделала огонь посильнее и еще раз осмотрела комнату — никаких намеков на присутствие часов здесь не было. «Значит, они где-то в соседней комнате», — успокоила было себя она, но тут началось нечто странное: за окном все заволокло белесым туманом, в самой дали под горой вдруг пронзительно и печально завыли волки. Хинате и так стало не по себе, а тут еще в коридоре раздались шаги. Возможно, это старик-управляющий делал обход, чтобы убедиться, что все в порядке.

Хината, накинув рубашку, тихонько приоткрыла дверь. В коридоре никого не было, впрочем как не было и никаких звуков — стояла полная тишина. Она тихонько просеменила к администраторской стойке и заглянула за нее. Управляющий мирно спал на своем посту, не слишком громко похрапывая. Хьюга, не желая его будить, так же тихо направилась обратно к себе в номер. По дороге она снова боязливо поглядела на дверь того самого четвертого номера, но, убедив себя, что дед ее просто разыгрывал, решила поскорее забыть эту глупую байку и отправляться, наконец, на боковую.

Не успела она пройти мимо двери четвертого, как оттуда донеслись какие-то странные, довольно жуткие звуки. Хината не удержалась и, активировав бъякуган, заглянула сквозь стену. Ничего необычного там не обнаружилось, видно было лишь размытые очертания такого же гостиничного номера, как и у нее. В глазах слегка неприятно зарябило, но вскоре прошло. Решив, что просто переутомилась, Хьюга ускорила шаг, прошмыгнула за свою дверь и поспешила запереть ее на засов изнутри.

Она уже снова собиралась ложиться, как случился очередной сюрприз. Пока она шла по прогинающимся под ногами половицам, вибрация дошла до одного из старых, рассохшихся шкафов (в которые Хьюга так и не стала заглядывать), заставив перекошенную дверцу того со скрипом отвориться. За этой самой дверцей показалась какая-то одежда. Хината даже удивилась, подумав, что, неужели, кто-то из прежних постояльцев оставил ее здесь? Она растворила дверцы пошире, и ее взору предстало прекрасное платье, одиноко висевшее в шкафу. При ближайшем рассмотрении, оно показалось ей совершенно новым и вовсе не старинным, а вполне современной модели. Хината не смогла удержаться: она втайне всегда мечтала о таком. Жизнь куноичи не располагает к ношению подобных вещей, но какой девушке не хочется хоть разок щегольнуть в такой красоте?

Хьюга примерила платье, которое, что удивительно, пришлось ей точно впору. Оно было длинное и пышное, но не слишком, с красивыми вырезами на груди и спине, белоснежно белое, как платье невесты. На вешалке с ним были перчатки из тонкой ткани, прицепленные к ней прищепками. Хината надела и их. Для полного ансамбля не хватало только красивой прически и пары украшений, ах да, еще и подходящих туфель. Последние нашлись в соседнем шкафу, в коробке. Хината, уже даже не удивляясь, примерила и их. Жаль было только что в старом, нечищеном зеркале рассмотреть всей красоты не удалось, но было и так славно. Она ощущала себя настоящей принцессой. «Теперь впору отправляться на бал», — подумала она.

Не успела Хината это подумать, как за дверью снова раздались шаги, да еще и заурчали звуки разговора. Она приложила ухо к двери, боясь ее открывать, и поняла, что звуки, которые становились все отчетливее, доносятся откуда-то со стороны соседнего номера. Того самого.

Помучившись между любопытством и страхом, Хьюга решила в пользу первого. Она осторожно, как можно более бесшумно приоткрыла дверь и выглянула в щелку — никого. Хината прислушалась: все было тихо. Но стоило ей закрыть снова дверь, как тут же появились странные звуки. Повторив опыт несколько раз, она набралась храбрости и вышла в коридор, благо там и ночью горели светильники.

Хината подкралась на цыпочках к двери того самого «проклятого» номера и навострила уши. Поначалу все было тихо, но, как только она решила отойти, за дверью неожиданно раздались голоса и женский смех.

— Даже если мы кого-то и разбудим, — сказал один голос, — все равно никто из посторонних не смеет сюда войти.

— Только если он приглашен, — заметил другой.

— И одет подобающе…

Дальше Хината не расслышала. Она не знала, что и думать, ведь старый хозяин уверял, что других постояльцев здесь сейчас нет. Но, с другой стороны, можно ли было ему доверять? Хината решила повторить попытку и снова активировать клановое додзютсу, но почему-то не вышло, внезапно и резко заболела голова. Все указывало на то, что ей, действительно, как можно скорее надо отправляться спать. Решив все-таки не беспокоить соседей, если это действительно они, Хьюга уже развернулась, но, совсем уж неожиданно и жутко пугающе, за спиной с щелчком растворилась дверь. Хината быстро обернулась, успев заметить в проеме свет.

— Прошу, проходите, — сказал чей-то голос, — вы ведь приглашены.

Умом она понимала, что делать этого не стоит, но, сама не зная зачем, приоткрыла дверь шире и вступила в освещенную комнату. Свет этот показался ей гораздо ярче, чем свет от керосиновой лампы, и был он повсюду. Глаза на миг ослепили искорки множества огоньков. Когда Хината смогла сфокусироваться, она, не веря своим глазам, увидела вместо ожидаемой маленькой гостиничной комнаты целый зал. Это было настолько изумительно, что она тут же обо всем на свете позабыла.

Как только за ней закрылась дверь, та словно куда-то исчезла, но Хьюга этого не заметила. Она, как завороженная, шла, озирая просторный зал — такое никак не могло уместиться в маленьком гостиничном номере! В зале собирались люди в бальных нарядах, намереваясь хорошо провести вечер. Но на балу должно было быть шумно, а они или молчали, как на поминках, или тихо перешептывались, не обращая ни на кого внимания. Откуда-то издалека временами доносилась музыка, но была она странная, ни на что не похожая из слышанного ею ранее.

Хьюга шла вглубь зала, по мере того, как она удалялась от входной двери, зал казался все просторнее, а колонны, идущие по краю вдоль стен — еще выше. Хината подняла голову и обомлела: это были вовсе не колонны, а высокие, огромные деревья, с кронами, шелестящими на ветру. Тут только она поняла, что находится посреди леса. Вдруг она испугалась, что заблудится и хотела подойти к людям, стоявшим в зале, чтобы спросить, как отсюда выбраться, но они словно бы проскочили сквозь нее и растворились в воздухе. Это были призраки, остатки воспоминаний и чувств, а может, и еще кто или что, но были они столь же нереальными, сколь казались живыми только что. Хинате было очень боязно, но видения были вполне безобидны и растворялись, подобно утреннему туману, разгоняемому солнечным светом. Они сперва теряли детали лиц, а затем и очертания фигур, оставляя жуткое чувство чего-то потустороннего, отчего пробегал холодок по коже.

Хината затравленно оглядывалась по сторонам, не в силах понять, где находится: ни гостиницы, ни горы, ни уже знакомого куска леса, который она сегодня прошла, не было и в помине. Она находилась на совершенно незнакомой поляне посреди дремучего леса. Она попыталась пробраться за бывшие «колонны», пройти дальше, но только ходила по кругу. Воистину, это было заколдованное место. Кроме таинственной чащи леса, со стелящимся по ногам туманом, была видна только полная луна на самом верху, там, в свободном от крон деревьев клочке неба, а еще звезды. Были эти звезды странными, словно нездешними: Хината могла поклясться, что таких созвездий отродясь не видела. Ни по звездам, ни как-либо еще не могла она определить направление. Неужели она так и заплутает и сгинет здесь совершенно одна-одинешенька? Может, ей это только показалось, но Хината вдруг ощутила легкую слабость, руки ее похолодели, и было такое чувство, словно она утомилась после долгих тренировок так, что у нее совсем не осталось чакры. Хината не знала, сколько уже так пробродила, возможно, что и недолго, а возможно, и целую вечность, совершенно потеряв ощущение времени.

Вдруг впереди показался огонь — кто-то сидел у костра и ужинал. Подойдя ближе, Хината обмерла: это были невыразимо страшные чудища, похожие та тех, что она видела в старых книгах о древних монстрах. Были они непохожи один на другого уродливыми мордами, разное у всех было количество глаз, рогов и всего прочего тоже. Твари эти были дюже рослые и сильные. Они жрали жареное мясо, рыгали, хрюкали и чавкали, а из пасти каждого текли отвратительные слюни. Не успела Хината подумать о том, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы они ее заметили, едва она начала в страхе пятиться назад, как взоры монстров дружно обратились на нее.

Чудища очень обрадовались, завидев человеческую девицу, вскочили со своих мест и стали приближаться. Они облизывались, издавая мерзкие звуки и предвкушали более близкое знакомство с новой жертвой. Хината была в растерянности, она не знала, возможно ли использовать ее техники против этих сверхъестественных существ, но попытаться стоило. «Я не сдамся, кем бы они ни были», — решила она и приготовилась пустить в ход заученные приемы, но не смогла. При попытке «включить» бъякуган и привычно направить чакру в ладонь, она почувствовала себя совсем плохо. Чувство было такое, что из тебя высасывают жизнь.

Руки-ноги ее были как ватные и плохо слушались, а еще ей стало казаться, что платье вдруг стало тесным, но снять его она не могла. И тут с ужасом Хината увидела, как белоснежное платье на ней становится красного цвета. Не зная, что еще делать, она пыталась бежать, но обо что-то споткнулась. Под ногами хрустели человеческие кости. Увидев это, Хьюга едва не лишилась чувств.

Чудища подходили все ближе и ближе, они злобно скалясь, срывали с себя остатки своих лохмотьев, повязанных на бедрах, и полностью обнажали свои огромные и уродливые тела.

— Позабавимся! — рычали они и облизывались. — Как следует позабавимся! А потом съедим!

Хината была ни жива ни мертва, чувствуя, что, скорее всего, умрет от страха раньше, чем они до нее доберутся. Ей казалось, что оно будет к лучшему.

— Мне лучший кусок! — прорычал самый здоровый и уродливый, тот, что, видимо, был у них самым главным. — Но сперва развлечемся!

— Развлечемся! — вторили ему приспешники, капая на себя слюнями.

— Сладенькая!

— Ар-р-р!..

«Помогите», — хотелось кричать Хинате, но язык онемел, и пропал голос. Под ногой что-то треснуло, она потеряла равновесие и упала. Бессмысленно трепыхаясь в сухих печальных останках, полностью потерявшая все свои силы, она понимала, что сейчас наступит конец. Она зажмурилась — вот и все, она даже такую простую миссию выполнить не смогла… Страшилища уже приблизились вплотную, обдавая несчастную своим зловонным дыханием, их глаза горели безумием, их лапы вот-вот должны были схватить ее...

Вдруг все закрутилось-завертелось, монстры отпрянули в полном недоумении. Двоих чудищ что-то жахнуло со всей силы, и те упали замертво. Тут только Хината открыла глаза и увидела до боли знакомое мелькание техники, неприступный круг, которой защищал ее. Это была техника их клана, доведенная до совершенства Неджи, ее кузеном.

— Держитесь, Хината-сама! — крикнул он.

Может о́ни и прочая нечисть и были сверхъестественными существами, но от бъякугана Хьюг не могло укрыться то, что и у них были своя система чакры и свои слабые места, в которые сейчас Неджи бил столь отчаянно и безжалостно, что те из племени нечисти, что еще не успели скрыться, в спешке покидали залитый светом уже бледнеющий луны луг. Ночь подходила к концу, чары слабели, видения становились все бледнее и прозрачнее, наступала предрассветная тишь. Было душно, несмотря на то что они все еще находились посреди леса.

Неджи помог кузине подняться на ноги, та вся дрожала и даже шагу ступить не могла. Вокруг них клубился белый, аж до голубизны, колдовской туман. Он заволок все так густо, что даже затянуло небо, не было не видно ни звезд, ни луны. А потом все начало рассеиваться, воздух становился прозрачнее, постепенно исчезало все обманное и проявлялось то, что и было на самом деле: старая, обветшалая комната старой-престарой гостиницы. Обычный номер с кроватью, столиком и парой растрескавшихся шкафов... Ничего особенного.

Вместе с маревом рассеялось и прекрасное кружевное платье, так неразумно надетое Хинатой на призрачный бал. Тут она с ужасом осознала, что стоит перед Неджи в одном нижнем белье. Тот накинул на нее свою куртку, взял на руки и сказал:

— Идемте отсюда, Хината-сама.

Они вышли на улицу тихо и незаметно, не потревожив мирно спящего старика. Прохладный свежий воздух приводил ее в чувство, а все случившееся казалось странным, жутким, крайне дурным сном. На ее немой вопрос он пояснил:

— Я же знаю, что вас одну нельзя отпускать, так что я взял на себя смелость проследовать за вами, выждав немного после вашего ухода.

Неджи так и не спускал ее с рук и терпеливо нес вместе со всей остальной поклажей. Она плотнее прижималась к нему и была счастлива оттого, что у нее есть такой чудесный, заботливый брат. Из-за горы понемногу разливалось сияние — занимался рассвет.