Ненужный волшебник (джен)

— Северус, помни о своем обещании. Гарри должен знать...

Да сколько можно! По несколько раз в день повторять одно и то же, как умственно отсталому!

— Альбус, клянусь Мерлином, еще одно слово, и я спалю твой портрет.

— Ты не веришь в Мерлина.

— Мое неверие не помешает запустить в тебя Инсендио.

Северус поднял на портрет тяжелый взгляд.

«А свои-то обещания ты помнишь? Лили не спас, мальчишку не защитил. Отобрал последнюю надежду и превратил мою жизнь в бессмысленный фарс. Я ничего не забыл и выполню все, что нужно... Почти все...»

Тряхнув головой, Северус взял себя в руки — неподходящее он выбрал время для причитаний и обид.

— Мальчик мой...

— Альбус... — в голосе Северуса появилась нешуточная угроза.

— Я хочу спросить не о Гарри, — благодушно произнес Дамблдор. — Ты разговаривал с портретами Тримбла и Свотта. И не поставил меня в известность. Твое недоверие печалит, Северус.

Молодой директор закатил глаза, хмыкнул. Кому-кому, но не Альбусу сетовать на недоверие.

— Ничего секретного. Амброуз Свотт, если ты не забыл, не только портрет, но и весьма болтливое привидение. Но, надо отдать ему должное, он многое помнит. А Тримбл больше всех знает об охране замка. Он последний из директоров, который позаботился о дополнительной безопасности. Каменные стражи — его детище. Или ты не в курсе таких подробностей? — насмешливо спросил Северус. Потом серьезно закончил: — Тебе ли не знать, к чему все идет. Хогвартс должен быть защищен.

— Как ни прискорбно, я вынужден с тобой согласиться...

Северус поморщился. Дамблдор и после смерти постоянно требовал отчета и методично выносил ему мозг.

Как же ему все надоело. Многократно проклятая директорская должность встала поперек горла с самого начала и жутко выматывала. Коридоры Хогвартса почти ежедневно испытывали его на прочность всяческими ловушками, заставляя все время быть наготове и не терять бдительность. В окружении всеобщей ненависти, постоянных подлянок от учителей и учеников он забыл, что значит полноценный отдых и элементарная ванна. О, эта ванна с водой! Где он мог бы надолго расслабиться, понежиться и подремать, последнее время вообще стала навязчивой мыслью. И совершенно недоступной к исполнению. Так что приходилось ограничиваться быстрым душем и заклинаниями, а любую свободную минуту использовать для сна или варки зелий.

Северус склонился над бумагами. Война войной, а обязанности директора — есть обязанности директора.

Ногу чуть дернуло остаточной болью.

Мелкие поганцы! Он накануне так вымотался, что едва не угодил в примитивный, но хорошо зачарованный капкан. Еле увернулся. Будучи по-настоящему главным, Северус ощущал магические потоки, пронизывающие замок, знал пределы охранного периметра, мог при необходимости убирать антиаппарационный барьер на некоторых участках. Кто бы знал, что Распределяющая шляпа не только распределяет, но и может указывать на местонахождение любого ученика в пределах школы, а кабинет директора — не просто кабинет, а своеобразный управляющий центр! К сожалению, главенствующее положение не влияло на лояльность и не уберегало от пакостей внутри стен. Здесь новому директору приходилось рассчитывать на свое чутье и ловкость.

Северус скривился в усмешке. Несмотря на все свое возмущение в отношении бестолковых студентов, упорно лезущих на рожон и стремящихся получить наказание побольнее, он в какой-то мере даже гордился, что таким образом заставлял их изощряться и просиживать часы в библиотеке в поисках новых знаний, пусть таких однобоких, но безусловно полезных. Правда, раздражало, что быть подопытной свинкой приходиться большей частью ему одному. Как будто им Кэрроу недостаточно. Вот уж кого не жалко.

Сейчас Северусу было безразлично, а поначалу он терялся в догадках, чего хотел добиться Лорд, назначая этих психов на должности профессоров. Ни величию Темной стороны, ни послушанию их деятельность однозначно не способствовала. Гриффиндор пылал яркой и незамутненной ненавистью, другие факультеты испытывали явное опасение и недовольство, даже слизеринцы, за некоторым исключением, втихую брезгливо морщились. Дисциплина расшатывалась, Хогвартс превращался в абсурдный и смертельный балаган, больше похожий на ристалище. Единственный плюс — Кэрроу своим скудным умишком не осознавали, насколько наказания директора «жестоки» и «безжалостны».

Одно время он опасался, что остальные профессора окажутся достаточно прозорливыми и невольно подставят его под удар. Особенно в самом начале, когда он объявил о запрете на учебу для маглорожденных. Сколько убийственных взглядов он получил в ответ на свое заявление! Какую уничижительную реплику с презрением выдала ему Макгонагалл! Запершись тогда в своей спальне, Северус первый и единственный раз на новом посту дал волю чувствам и горькому смеху. Вероятно, где-то в глубине души ему хотелось увидеть у людей, которых знал много лет, хотя бы крошечную толику понимания. «Лучше быть живым неучем, чем мертвым отличником, Минерва!»⁽¹⁾ — в сердцах прошептал он в пустоту и окончательно убедился, что яркое клеймо предателя и убийцы с самого начала надежно затмило взор теперь уже бывших коллег и заставило их быть максимально предвзятыми. Что же, все к лучшему, он хорошо играл свою роль и знал, что именно так и будет.

Броня отчужденности наросла еще больше и закрыла последние прорехи.

Желания корпеть над документами не было. Настроения не добавляли и мысли о хозяине, который, судя по метке, последние несколько дней был особенно не в духе; Северус догадывался почему и ясно понимал, что мнимое затишье подходит к концу. Он решительно встал и направился к выходу. Пора заглянуть в подземелье.

Гостиная Слизерина встретила напряженными взглядами и давящей тишиной. Раньше в эти часы она была бы заполнена разновозрастными студентами, слышались бы смех и выкрики играющих в Волшебные шахматы или в Плюй-камни. Сейчас всего лишь несколько старшекурсников, уткнувшихся в учебники, не спешили расходиться по спальням.

Этот год никому не принес радости.

Задав своим подопечным несколько дежурных вопросов и выяснив, что все в относительном порядке, Северус вернулся обратно в коридор и пошел дальше. Дорога привела его в ритуальный зал, когда-то в прежние века частенько используемый.

«Вы слизеринец и директор. Просто дайте себя укусить, — пояснил в одном приватном разговоре Финеас Блэк, барабаня пальцами по подлокотнику нарисованного кресла, и задумчиво добавил: — Никогда не думал, что они когда-нибудь понадобятся».

Северус разглядывал огромное помещение и знакомые еще с юности изображения змей: больших и маленьких, спящих и оскаленных, свитых кольцами и вытянувшихся во всю длину. Прошел вдоль стен, слегка дотрагиваясь до объемных барельефов, окинул взглядом колонны, обвитые внушительными рептилиями. Он и предположить не мог, что это не просто устрашающие украшения, а нечто гораздо большее.

Направив поток магии на одну из них, Северус подставил запястье под выпирающие клыки... Незримая, но ощутимая волна прошла по залу, пробуждая скрытое в нем волшебство. Спустя несколько мгновений змеи зашевелились, издавая еле слышное шипение и шуршание, начали отделяться от стен, сползать с колонн и устремились на предназначенные для них сторожевые посты. Теперь подземелье под присмотром, непрошенным вторженцам с недобрыми намерениями придется несладко, если они захотят проникнуть через тайные ходы Слизерина.

Сознание царапнула тревога, что-то похожее на стон или слабый вскрик. Северус прикрыл глаза и сосредоточился. Никакая тварь во плоти или бесплотная не могла беспрепятственно нарушить границу Хогвартса. Замок, почти разумный, погружался в дрему. Ярким очагом активности являлась разве что кухня — домовые эльфы, сменяя друг друга, практически никогда не прекращали свою работу.

Нет, кому-то явно было очень плохо. Совсем рядом...

Возникшая пульсирующая точка словно натянула невидимый поводок, указывая путь, и он поспешил в соседнее ответвление. Рывком открыв дверь в пыточную, Северус на миг утратил хладнокровие, его рука взметнулась вверх, а из горла едва не вырвались два слова, которые могли положить конец пребыванию на земле особи, которую по странному капризу судьбы все считали женщиной. В небольшой комнате стоял сладковатый запах крови и обоюдной ненависти.

— Я заставлю тебя просить о пощаде, дрянь! Заставлю! Даже если мне придется для этого содрать с тебя кожу целиком!

Ведьма подняла черный витой кнут, и он с отвратительным свистом хлестнул по плечам девушки. Видимо, этот удар оказался последней каплей. Стоящая на коленях девчонка со сбитым в сторону красно-золотым галстуком и перекошенной мантией вскрикнула и потеряла сознание, ее голова с глухим стуком ударилась о холодный пол. Северус ее узнал. Однокурсница младшей Уизли, Эмбер, кажется.

— Что здесь происходит, Алекто? Я вижу, удовлетворение собственных фантазий для тебя важнее указаний нашего Повелителя. Ты обязана быть в другом месте.

Кэрроу от неожиданности вздрогнула и покачнулась. Увидев директора, оскалилась:

— Там Амикус. Если Поттер сунется, я все равно окажусь в башне умников раньше него! Но сначала накажу наглую девку. Эта паршивка оскорбила меня! При всех! Я не намерена это терпеть!

На что Северус как можно спокойнее заявил:

— Тебе напомнить слова Темного Лорда о ценности волшебной крови? Думаешь, он простит тебе убийство чистокровной?

На лице Кэрроу отразилось беспокойство, она подошла поближе и повернула голову школьницы носком сапога:

— Да ничего с ней будет! Эти гриффиндорцы живучие, как крысы!

— Твоя уверенность в их неуязвимости умиляет. Ты ведь знаешь нашего Повелителя, — обманчиво доброжелательным тоном сказал Северус и кивнул в сторону жертвы: — Мне будет немного жаль, когда ты окажешься на ее месте. У меня нет желания отвечать за твои промахи.

Ведьма набычилась и прошипела:

— Ты не посмеешь!

— Хочешь проверить? А может, начнем прямо сейчас?

Северус махнул палочкой и произнес заклинание. Магическая плеть прочертила дугу в воздухе и выбила черный кнут из рук ведьмы, попутно задев пальцы и переломив рукоятку. Алекто охнула и в бешенстве выскочила за дверь:

— Ты еще об этом пожалеешь, Снейп!

Когда звуки шагов затихли, Северус кинул диагностические чары. К счастью, кроме распухшей и кое-где кровоточащей кожи на спине да нестрашного ушиба на затылке, других повреждений не было. Затем опустился на колени, приподнял пострадавшей голову, поднес к губам флакон и проследил, чтобы ни одна капля не прошла мимо приоткрытого рта. Немного Восстанавливающего не помешает. Поджав губы, с отчаянной злостью подумал: «Глупые юнцы! Неужели трудно лишний раз придержать свой язык?» Спустя минуту веки девчонки затрепетали, и она открыла глаза. Увидев прямо перед собой лицо директора, дернулась. Ни на что большее у нее просто не хватило сил.

— Что вам от меня надо? — чуть слышно просипела она.

— Чтобы вы почаще думали и проявляли благоразумие, — холодно ответил Северус, вглядываясь в зрачки и убеждаясь, что с головой у Эмбер все в порядке. Затем ткнул палочкой ей в лоб. — Спать!

Раненая девушка погрузилась в сон, и он отправил ее с помощью домовика в Больничное крыло. Скорее всего, завтра придется выслушать много «ласковых» слов от декана Гриффиндора. Не в первый раз. Не исключено, что она примчится еще сегодня.

Северус вернулся в кабинет, отбросил пергаменты и откинулся на спинку кресла. Какая к Мордреду и Моргане теперь работа? Всем своим существом он ощущал приближение чего-то неотвратимого... Подавив вздох, решил провести ревизию некоторым зельям, которые теперь всегда носил с собой. С ними все было в порядке, все, что хотел, он себе сварил и собрал. Один из флаконов отличался от всех остальных. Зелье, единственное в своем роде, на приготовление которого он потратил невероятное количество времени. Северус несколько секунд рассматривал переливающуюся золотом жидкость, потом убрал склянку в специально созданный для нее карман в мантии и тешил себя надеждой, что его усилия не пропадут даром.

Понимая, что сейчас у него нет никакого желания что-либо делать, он решил прилечь на кушетку и просто дать небольшой отдых телу и глазам. Едва Северус устроился, как сработала сигнальная нить, проходящая через один из эвакуационных проходов Хогвартса.

* * *

Северус несся по направлению к башне Равенкло и мысленно сыпал проклятья на голову Алекто. Тупая курица вызвала Лорда, не известив сначала его, директора! Проигнорировала его приказ! Отомстила!

Ошибки не было. Поттер действительно оказался в замке. Только своей самодеятельностью Алекто лишила шанса воспользоваться властью и поговорить с мальчишкой наедине. События стали разворачиваться стремительно и неумолимо; сбывались все его опасения и гадостные предчувствия.

Передача полномочий имела несколько вариантов и могла происходить по-разному. Северус был убежден, что ему придется применить самый забытый и примитивный, но не менее действенный из них. И в последний момент, выбрасываясь в окно после скоротечной схватки с профессорами, он успел произнести короткую ритуальную фразу, признавая себя побежденным и отказываясь от своих обязанностей. Теперь главным будет тот, кто первый активирует замковую защиту. Северус надеялся, что Минерва не оплошает...

Взлетая черным вихрем, он с некоторой грустью и сожалением ощущал, как рвутся последние нити, связывающие его с замком. Ничего не поделаешь, так надо, теперь Северус Снейп — чужак для каменного исполина. Северус не любил его всей душой, как многие другие — Хогвартс подарил больше печали, чем радости, но все же испытывал благодарность за приют.

Через совсем небольшой промежуток времени бывший директор удовлетворенно дернул уголок губ в подобии улыбки, видя защитный купол, накрывающий здание, где прошла значительная часть его невеселой жизни.

Улыбка, и так слабая, быстро погасла. Он внутренне передернулся от развернувшейся перед ним жуткой картины: толпа волшебников, поддавшаяся общему безумию и одержимая жаждой битвы. Северус всегда гордился своей невозмутимостью и контролем над эмоциями, но теперь, наблюдая разномастную толпу перед школой, чувствовал, как трещит его бесстрастная маска и поднимается волна ненависти ко всем. К выродкам, собирающимся убивать детей, к невменяемому и сметающему все на своем пути Лорду, к мертвому Дамблдору, который не в последнюю очередь довел ситуацию до критической точки, к деканам, что появились не вовремя и вынудили его убраться, не объяснившись с Поттером, и даже к самому Поттеру, в какой-то мере спровоцировавшему нападение. Хотя, видит бог или Мерлин, или еще какой Высший разум, Северус давно не испытывал к мальчишке враждебности, особенно после того, когда узнал о его кошмарном предназначении.

Теперь оставалось выполнить свое.

* * *

Оборотень и два волшебника. Один совсем молодой. И положение удобное, как не воспользоваться? Какая банальщина: оборотень отошел по нужде, оставшиеся о чем-то завели разговор. Старший искрился весельем, что-то доказывал младшему. Младший большей частью молчал, нервничал и все время оглядывался. Долетевшие фразы о предстоящих «развлечениях» заставили скрежетать зубами, добивая остатки сомнений, и уверили в правильности задуманного действия. Первым на очереди оказался лохматый. Сначала невербальное Заглушающее, потом смертельный зеленый луч. Такой же достался более взрослому из двойки. Молодого пожалел, сам не зная почему. Вероятно, интуиция нашептала, что еще не все у него потеряно. Оставил его привязанным к дереву под хорошими отвлекающими чарами. Очнется часов через пять, сможет освободиться и уйти — хорошо, а нет — значит, не судьба.

Спустя несколько минут ничего не говорило, что на тропинке кто-то был, разве что очень внимательный человек, если бы зашел вглубь зарослей, заметил бы низкий холмик с поврежденным дерном.

Северус вышел гораздо дальше от тропы и не сразу сбросил с себя дезиллюминационные чары.

«Не командный я игрок, совсем не командный», — ворчал он про себя. Не особо суетясь, Северус, тем не менее, всем своим видом олицетворял кипучую деятельность. На самом же деле отслеживал подступы к лесу у деревни, стараясь не отходить слишком далеко от места, где расположился Лорд, разумно полагая, что именно здесь наибольшая вероятность перехватить мальчишку, если его поймают. По возможности одаривал Конфундусами или чем-нибудь посущественней отставших одиночек. Совесть молчала.

Северус присел на толстый ствол упавшего дерева и сквозь ветви с напускным безразличием, но с внутренней тревогой наблюдал за фейерверком лучей, летящих в сторону замка. Достал флакон с Бодрящим зельем, опустошил и принялся ждать, когда оно подействует. Здесь его и нашел Люциус.

— Северус...

Голос Люциуса был под стать ему самому, такой же надломленный и потухший, почти мертвый. От былого малфоевского лоска не осталось и следа. Люциус тоже начал смотреть на вспыхивающие разноцветные линии. Не отрывая от них взгляд, ровно произнес:

— Пиритсу какая-то шипящая тварь откусила руку по локоть, когда он повел группу к подземельям через тайный ход под озером. Они вернулись ни с чем и не все.

— Придется ему носить на одну белую перчатку меньше, — равнодушно отозвался Северус. — Не могу сказать, что огорчен. Но, возможно, я изобразил бы сочувствие, если нашему любителю пачкать пальцы в кровавых лужицах откусили бы голову, а не руку.

Люциус чуть фыркнул:

— В таком случае можешь начать изображать. Повелитель расстроился и отсек ему вторую. Пиритс истек кровью.

Потом, словно делая усилие, перевел покрасневшие глаза с замка на Снейпа:

— Лорд требует тебя к себе. Он в старом доме на окраине Хогсмида.

Северус понял, о каком доме идет речь. Внутри тяжелым комком закручивался тугой узел, не предвещая ничего хорошего. Кивнул, стремительно встал и направился было в сторону хижины.

— Подожди... — Малфой схватил его за предплечье. — Скажи, Драко... он... он жив?

Бывшему директору нечего было ответить, младшего Малфоя он не видел со вчерашнего утра, но, внимательно посмотрев на Люциуса, решил не вдаваться в такие подробности. И неожиданно для себя самого мягко произнес:

— Когда я уходил, с ним было все в порядке.

Идя сквозь заросли к ветхому домишке, Северус вдруг подумал, что тот же Люциус ему более понятен, чем некоторые соратники по Ордену, чья логика порою ставила в тупик и вызывала недоумение. Ему всегда был важен конкретный результат, и он не понимал их стремления к чему-то общему и эфемерному.

Сегодняшний день вне всяких сомнений испытывал его на прочность. Он всех испытывал на прочность.

Северус был ошарашен. Наверное, постоянная слежка за Поттером и вытаскивание его из всяческих передряг настолько Северуса выдрессировали, что он научился чуять его в пределах мили. Почему своего врага, который сейчас сопел за дохлой перегородкой и громко думал, не чуял Лорд, оставалось необъяснимой загадкой. Посмотрев на Повелителя, Северус решил, что виной всему сильное раздражение, которое тот испытывал. На всякий случай Северус встал поближе к подозрительной стене и загородил полами мантии слишком широкую щель и какой-то старый ящик…

— ...Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером...

...Ну конечно, что значит жизнь слуги по сравнению с куском деревяшки!

Голова и плечи оказались внутри прозрачного шара со змеей, а Темный Лорд прошипел какую-то короткую фразу. Самый последний идиот понял бы, какую именно:

— Убей.

«Гребаная ты змея, надеюсь, ты не собираешься меня глотать? — взмолился про себя Северус, с ужасом вспоминая Чарити Бербидж. — Я что, зря подкармливал тебя мышами, накачанными Отвращающим зельем с моей кровью? — было очень больно, из горла вырвался крик, перешедший в хрип. — Какая к Мордреду змея, настоящий бульдог... Да хватит меня уже трепать, тварь! Я на вкус отвратителен... Вали уже за своим хозяином...»

Нагайна вытащила из чужой плоти свои немаленькие зубы, напоследок капнув ядом в рану, и убралась прочь. Ей не понравился не столько вкус, сколько запах, пропитавший кожу и одежду несчастной жертвы. Резкий, едкий, сильно раздражающий для тонкого змеиного нюха. Смесь каких-то пахучих трав и химии. Северус не только тайком кормил рептилию мышами, не только пил понемногу антидот, проверенный еще в Мунго на Артуре Уизли, но и не поленился почитать о змеях у Саламандера и магловских герпетологов.

«Ну же, Поттер, поторопись! — Северус дернул несколько раз ногой, изображая конвульсии. — Или ты собираешься до утра сидеть в этой крысиной норе?»

Гарри как будто услышал его просьбу и начал сдвигать ящик.

— Собери...

Выдавливать звуки горящим горлом было так мучительно, что на глазах выступили слезы.

«Молодец, девочка, хоть кто-то из них с мозгами». Пока растерянный Поттер хлопал ресницами, Грейнджер шустро наколдовала флакон и сунула другу в руки.

Воспоминания. Он отдавал все без остатка, не фильтруя, не отбирая нужные, самые бережно хранимые и сокровенные. Поймет этот мальчик когда-нибудь его мотивы или не поймет — неважно, Северус все равно чувствовал себя свободным. Не счастливым, нет, но сбросившим невидимый давящий груз из кабальных обязательств и тяжких обещаний.

Самое время действовать. Северус одной рукой подтянул к себе Гарри:

— Посмотри на меня...

А другой раздавил флакон с золотистой субстанцией. Жидкость моментально испарилась и бесцветной дымкой втянулась вместе с вдыхаемым воздухом в наклонившегося юношу.

«Я сделал все, что мог, сын Лили Эванс, — отводя взгляд от мальчишеских глаз, впервые не ослепленных ненавистью, думал Северус. — Надеюсь, удача, которую я создал именно для тебя, даст хоть какой-то шанс...»

* * *

На удивление, чтобы залечить укус, понадобилось не так уж много зелий. Какое-то время он лежал, набираясь сил и ожидая, пока снадобья сделают свое дело, и не заметил, как провалился в забытье. Сказались раны, напряжение и бессонные сутки. Очнувшись, Северус ощутил непривычное облегчение. Одернул рукав и выдохнул. Сильно поблекшая, практически исчезнувшая метка лучше всяких слов показала, что все кончено и в чью пользу.

Перед глазами возник небольшой магловский городок на берегу Адриатического моря. По рассказам матери, где-то в той местности, перед тем, как перебраться на туманный остров, в давние времена жили Принцы. Северус оказался в городке случайно, однажды вырвавшись из дома, чтобы попасть на публичное собрание зельеваров и целителей, организованное итальянскими мастерами. Не последнюю роль в поездке за границу сыграл тогда еще адекватный Волдеморт, заставив юного Северуса чуть ли не боготворить своего господина. Сколько было счастья и чистого восторга, сколько радужных надежд! Казалось, весь мир ляжет к твоим ногам если не сейчас, то потом — обязательно!

Наверное, это было не с ним и в совершенно другой жизни.

Северус, придерживаясь за стену, поднялся с пола. Он никому ничего не должен и никому никогда по-настоящему не был нужен. От «темных» Северус отрекся сам, а «светлые» изначально не считали его своим. Он прекрасно понимал, почему оказался на другой стороне. Сложись все иначе, не будь Лорд таким кровожадным или останься в живых Лили, кто знает, как бы все повернулось...

«Хочу туда, где много воды и солнца», — прошелестело в Визжащей хижине, прежде чем она опустела...

1) Фраза взята из https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Северус_Снегг

Вернуться к тексту