Стимул (джен)

После смерти Дамблдора всё изменилось. Гермиона с тяжёлым сердцем покидала Хогвартс, зная, что уже не сможет туда вернуться. Она ужасно волновалась за Гарри и переживала за то, как сложится их дальнейшая жизнь с учётом новой информации, и отнюдь не была уверена, что вообще хочет ехать в мир магглов, чтобы увидеть родителей — не сейчас, когда на кону судьба всего магического мира!

В её голове крутилось сразу столько мыслей, столько идей требовало обдумывания, столько планов нуждалось в проработке, что загадочный вид отца, впервые в одиночестве приехавшего встречать её на Кингс-Кросс, остался ею незамеченным. По дороге она молчала и хмурилась, записывала в блокнот наиболее важные мысли, старалась уже сейчас просчитать, что им с Гарри и Роном потребуется, когда вместо седьмого курса Хогвартса они отправятся искать крестражи…

— Сюрприз! — немного неуверенно воскликнула мама, когда Гермиона переступила порог родного дома.

А та застыла с приоткрытым для приветствия ртом, едва ли не впервые в жизни лишившись дара речи. Потому что Гермиона хоть и привыкла к неожиданностям — а как иначе, если ты лучшая подруга Гарри Поттера? — совершенно не была готова увидеть собственную маму…

— Беременна?! — неверяще пробормотала она наконец, когда улыбки стекли с лиц родителей, сменившись тревогой. — Мама! Но… Папа?

— Прости, детка, — суетливо заулыбался папа, аккуратно подталкивая Гермиону в дом, заходя следом и закрывая дверь. — Мы хотели сказать лично, а не в письме, ну и… вот.

Гермиона ошарашенно переводила взгляд с отца на мать — на лицо матери, но не ниже, — и снова на отца и не могла вымолвить ни звука.

«Я надоела им? Они хотят нормального ребёнка? Я им больше не нужна? Они решили заменить меня?..»

Родители ждали её слов, и она это понимала, но…

— Я пойду к себе, — только и смогла глухо пробормотать Гермиона и сразу же бросилась к лестнице на второй этаж.

Это не укладывалось в голове.

«Они же уже старые! - с обидой думала Гермиона, механически раскладывая вещи из сундука в шкаф. — У них дочь уже взрослая — ну и что, что я не собираюсь заводить детей в ближайшее время — но ведь могу уже! А они…»

Рациональной частью разума она понимала, что родители вовсе не старые, да и с тех пор, как на пороге появилась профессор МакГонагалл с шокирующим известием, что Гермиона — волшебница, мистер и миссис Грейнджер почти не видели дочь. Гермиона знала — всегда знала, но не хотела признавать, — что слишком сильно отдалилась от магглов: и мира, и прошлого, и даже родителей… Но иррациональная ревность единственного ребёнка в семье рычала и рвалась на волю криком и слезами.

«Как они могли?!» - заходился в рыданиях внутренний голос, а Гермиона лишь сжимала губы да сухими глазами смотрела на свои руки, продолжающие опустошать сундук.

К ужину она так и не спустилась — по правде… потеряла счёт времени, погрузившись в не самые приятные мысли. Но за ночь успела принять новую реальность, успокоиться и определиться с дальнейшим поведением.

Она не знала, как обезопасить родителей — магглов! — уберечь их от войны, защитить от Пожирателей смерти. Придумывала глупые способы, пыталась подобрать слова, чтобы убедить их послушаться, но была совершенно уверена, что они не послушают, откажутся прятаться, когда она, их единственная дочь, остаётся, чтобы рисковать собой. Но теперь родителей будет намного проще заставить исчезнуть, ведь теперь им есть о ком заботиться. А она… Что ж, Гермиона уже взрослая, совершеннолетняя волшебница, а через пару месяцев ей исполнится восемнадцать, так что она станет совершеннолетней и по меркам магглов. И это означало, что теперь она уже точно будет сама по себе — и не только в магическом мире.

— Мам, пап, нам надо поговорить, — по-деловому начала Гермиона, спустившись на завтрак. — Вы должны уехать, куда-нибудь подальше, например, в Австралию…