Четвёртая власть (джен)

— Прости, детка, ты классная, но ты же знала, что у нас ничего не выйдет.

Сидя на разобранной постели и кутаясь в мятую простыню, Рита едва сдерживалась, чтобы не зарыдать. Дура! Какая же она дура, что поверила льстивым обещаниям! Чувства — три раза ха! Он просто использовал её, а она-то навоображала себе…

Дверь хлопнула, сигнализируя, что парень покинул помещение, и она дала себе волю, наконец-то заплакав.

Она влюбилась в начале года; до этого сокурсник не вызывал никаких чувств — ну симпатичный, так много таких вокруг. А тут её словно амортенцией напоили — Рита не могла думать больше ни о ком, не могла ни на кого смотреть, весь мир словно сузился до одного человека. Казалось, что без его внимания она пропадёт, исчезнет, и Рита старалась прихорошиться, привлечь его внимание… И вот вчера он наконец заметил её, пригласил погулять после занятий, а затем и…

Трансфигурированная кровать резко сократилась в размерах, став тем, чем и была изначально — поломанной партой, и Рита больно приложилась о пол.

— Дура! — громко произнесла она и, тыльной стороной ладони вытерев слёзы, встала и начала искать свои вещи.

Из заброшенного кабинета спустя некоторое время вышла совершенно спокойная девушка, не имеющая кроме внешности ничего общего с той восторженной и наивной Ритой, что прошла через эти двери пару часов назад.

Разочарование в избраннике было так сильно, что Рита решила полностью измениться.

Добрая и весёлая девочка, которой не было чуждо честолюбие, Рита попала на Слизерин и оказалась совсем одна — её происхождение закрыло дорогу в компании сокурсников (спасибо бабушке-маггле). Хоть и готова она была помогать другим, хоть и встречала улыбкой новых знакомых, не смогла найти друзей и стать своей на ни своём факультете, ни за его пределами. Постепенно её энтузиазм иссяк, Рита перестала искать общества, всё внимание уделяя учёбе, а в свободное время пряталась в библиотеке или своей комнате… пока в сентябре не влюбилась. Новое чувство с лёгкостью нашло брешь в ещё несовершенной защите, и Рита как мотылёк полетела на свет чувств…

Но сгорать она не желала. Пусть первый опыт стал первым поражением, сломать не смог; крылья были опалены, надежды осыпались жирным пеплом, но это был не конец. На смену влюблённости пришло желание мести.

Обида на заносчивых слизеринцев, на считающих её недостойной остальных студентов и, конечно же, на подло обошедшегося с ней парня толкнули Риту на тот путь, по которому было так приятно идти. Хороший слух и обычная внимательность позволяли узнавать чужие секреты; этого было мало, хотелось знать больше.

Рита с головой зарывалась в книги, ища способы маскировки, подслушивания и подглядывания; рискуя быть отчисленной, пробиралась в Запретную секцию и читала-читала-читала запрещённые книги. Пусть бабушка со стороны отца была магглой, зато мать Риты смогла внушить дочери уважение к знаниям без деления на добро и зло. Рита не желала зла своим обидчикам, но очень хотела проучить их, ткнуть носом в собственные несовершенства, доказать, что она, Рита, ничуть не хуже…

Непопулярную тихоню Риту словно не замечали, а благодаря новым чарам она теперь могла прятаться на самом виду, подслушивая приватные разговоры, наблюдая за не предназначенным для чужих глаз поведением, становясь свидетелем в секретных обсуждениях. Уже очень скоро она узнала массу различных грешков всех своих сокурсников, оставалось только решить, как этими знаниями распорядиться.

Спрятавшись за пологом, Рита спешно записывала новые сведения в зачарованный блокнот. Уже исписанные листы заставляли довольно улыбаться, предвкушение мести окрыляло. Роман Андромеды Блэк с магглорождённым, беременность Алоизы Кэрроу, практикующий магию крови Лестрейндж, клептомания Эдгара Боунса, — эти сведения могли разрушить жизни или обогатить шантажиста, но ни первое, ни второе не были целью Риты, она упивалась властью, что обрела благодаря тайнам. Она ведь так мало просила — всего лишь общения, а от неё отмахивались, как от докучливого насекомого, да ещё и морщились.

— Посмотрим, кто будет смеяться последним, — хищно улыбалась Рита, продолжая писать заметки.

Ёмкие характеристики, едкие комментарии, — у неё определённо был талант…

Перо замерло в руке, а Рита невидяще уставилась на полог. До этого момента она не знала, чем хочет заниматься после школы, но отказываться от возможности посвятить жизнь тому, что не только нравится, но и отлично получается, было бы глупо. Впервые она задумалась о карьере в журналистике. Четвёртая власть, «Ежедневный пророк», интервью… и расследования, в которых она так поднаторела за последнее время.

В полумраке спальни блеснули яркие глаза — Рита Скитер приняла решение.