И опускается занавес (джен)

Помню, я сказала: "Весной Долина Цветов расцветёт вновь", — но я не помню, что было тяжелее: взгляд Филавандреля на моей спине или дым в моём горле. Пепел на полях внизу тлел, образуя красные круги, такие же, как багровые кольца на моей руке; маленькая бабочка голодала, и не было дома для её детей. Пепел на полях внизу был так же чёрен, как её крылья — белы, и она была последней, кого я видела тем летом.

Долина полна секретов, которые никогда не интересовали её владык-людей, и которые часто помогали призванной на военную службу молодёжи, но в тот год помощи не было, и я не видела их со времени сбора урожая, так же, как и бабочку. Кажется, за расстилавшимся передо мной разрушенным садом я видела отступающую рогатую тень, но когда я взглянула снова, её уже не было. Я знаю, что это был не дым.

"Весной Долина Цветов расцветёт вновь", — сказала я Филавандрелю, который прекрасно знал, что я говорила не с ним. Лапки бабочки кололи мою руку как лёд, и когда пришли морозы, это было как ледяные иглы в пепле, ледяные иглы в лесу.

Осенью, когда ударили морозы и Филавандрель и бабочки ушли, я стояла у окна и слушала цокот копыт. Яростный шёпот раздавался от камней, незваные призраки шипели о могуществе Нильфгаарда и беспощадности бригады "Врихедд". Никакой дух не может навредить мне в моём доме, но они до сих пор сжимают пальцы, клацают зубами. Ни один призрак не может войти в место, где я работаю, но они, как мотыльки на свет, слетелись на эхо предупреждения Филавандреля, которое витало в воздухе долгие месяцы после его ухода.

Выходящее на поля окно пропускает слишком много холода, но это не холод приближающейся зимы. Лес за полями неподвижен. Я не могу смотреть на него без ощущения пустоты, не говоря о пристальном взгляде возмущённого стража. Я чувствую только крошечные ножки, давно покинувшие мою руку, и толчок в спину.

(На Саовину я слышала бряцание костей и стали, заглушавшее звуки спящего леса, и я навсегда закрыла дверь в ту комнату и убрала ключ, и не слушала бормотание за спиной, когда уходила.)

В глухую зимнюю пору я чувствовала, как они просачиваются под дверью, будто сквозь сломанную плотину, и так же, как долина под дамбой, коридор вокруг комнаты постепенно темнел. Дверь всё ещё была закрыта, но, проходя мимо, я видела окно в конце комнаты и пустые долины за ним, и безмолвный лес вдалеке, и горы, с которых сходил только снег и чувство предательства.

В непроглядно тёмную зиму, когда весь дворец трещал, я бежала одна по коридорам, и шепчущие создания из-за той двери следовали за мной. Зал невозможно перегородить, не разделив дворец пополам. Кажется, это чья-то шутка, и притом не смешная.

Сейчас, когда серые дни становятся длиннее, я слышу, как раздаётся в небесах грохот ржавых доспехов Гона и как трещат сухие брёвна в кострах Беллетэйна. Земля под моими коленями ещё прохладна, и грязь мягкая на ощупь. Я смотрю на лес и вижу разноцветные пятна долины, расцветшей вновь, и они совсем не отвлекают от абсолютной пустоты леса.