Магия неба (джен)

Капсула светилась неоном в липкой и обволакивающей тьме ночи. Лицо Вета за прозрачным стеклом превратилось в застывшую и безжизненную маску.

— Иван! — мой голос прорывался сквозь гудящие потоки энергии. — Держи левый фланг!

Коленопреклоненные фигурки, расположившиеся полукольцом справа, вздрогнули, как от удара плети — фланговый высосал из них дополнительные порции энергии. Я снова оглядел песчаную поляну и капсулу в центре, окруженную стоящими на коленях мальчишками. Потоки энергии бушевали неровными всполохами северного сияния, магия струилась холодными голубыми потоками, стекая с тонких мальчишеских пальцев. Светящаяся сеть накрыла поляну, надежно обхватив своими тенетами хрупкую капсулу Древних в центре. Все силовые потоки замкнулись на мне. Серебристый обруч на голове раскалился до бела, лоб покрылся испариной, и страх ледяными щупальцами сковывал разум.

— Ирвин, справа поднажми! — крикнул мне Лель — наш правофланговый, и паутина стала заметно ярче, создав вокруг капсулы непроницаемый неоновый кокон.

Я начал осторожно повышать напряженность поля. Воздух вибрировал и искрился, волосы встали дыбом и трещали, светясь в серой полутьме.

— Внимание! — я высасывал из мальчишек последние крохи силы, и все шесть маленьких фигурок в непроглядной ночи светились ярко-голубым огнем. — Готовимся! Пуск!

И ночь превратилась в день, и звезды померкли. Луна пропала в небесах, и само небо стало фиолетово-черным. Посреди поляны вспыхнуло голубое солнце, осветив неровный круг сосен и елей, и начало медленно подниматься вверх. Яркий свет резал сетчатку и выдавливал слезы. Они капали на траву и серебристым жемчугом стекали в землю, чтобы прорасти завтра невиданной красоты цветами, каждый из которых станет памятником человеческому любопытству. Переливающийся неоновыми всполохами кокон капсулы все быстрее и быстрее поднимался вверх, пугая все живое вокруг и тая в темноте ночи. Наконец, его неровное гудение затихло, и стали слышны крики испуганных птиц и животных, стремительно уносящихся прочь от невиданного доселе явления.

А потом небо прорезали желто-оранжевые лучи. Три смертоносных луча. Три вестника смерти. И капсула взорвалась, и в этот момент я почувствовал крик. Вет писал клич смерти на разлинованном лучами боевых мазеров небе. И прощался со мной. А я плакал навзрыд. Я любил его больше жизни. И променял на нее. На жизнь среди своих. На жизнь земную, а не впотьмах подземелий Следящих. Променял на небо, звезды, свежий воздух и пение птиц. Следящие обещали мне все это в обмен на смерть Вета и ребят.

Я молча шел куда-то, не разбирая дороги и натыкаясь на стволы и ветви деревьев. Смерть шестерых мальчишек. Им не было и тринадцати. Они отдали свою энергию жизни для осуществления древнейшей мечты — вырваться из-под колпака Следящих, взлететь как птицы высоко в небо, и увидеть Землю такой, какая она есть.

Позади меня раздался грохот падения капсулы. Я обернулся. Слезы застилали глаза, и я видел только плывущие языки пламени, пожирающие останки моих друзей. Пусть эта поляна будет им братской могилой. Я сложил руки в знак Последнего Прощания. А потом заметил три фигуры в черных балахонах. Следящие! Я попытался ударить их Силой, но ее не было. Я метнулся в сторону, но тщетно. Выстрел парализатора опередил меня. И я начал падать на на землю, которая медленно, как во сне, качаясь, плыла к моим глазам. Оловянный блеск нечеловеческих глаз под черным капюшоном приблизился ко мне.

— Молодец, Шаарт, — прошелестело лицо под капюшоном, — тебе все удалось, наши поздравления.

— Почему Шаарт, меня зовут Ирвин! — хотел крикнуть я, но губы не слушались, и Следящие увидели только немой вопрос в моих глазах. А затем свет звезд померк, и время закружилось в безумном танце.

— Ирвин, проснись, — кто-то тряс меня за плечо, — Ирвин, ну вставай же!

Я с трудом открыл глаза и увидел перед собой возбужденное лицо Вета.

— Ирвин, ты забыл, сегодня запуск, — шептал мне Вет, и его синие глаза сияли от восторга в свете полной луны.

Нас с ним всегда различали по глазам. У него — синие, у меня — серые. А в остальном — близнецы. У него — мальчишеские и изумрудно-озорные, у меня — умудренные опытом и оловянно-печальные. А в прочем — как две капли воды. Я поднялся с кровати, и мы двумя безликими тенями выскользнули в окно нашего старого бревенчатого дома.

— Бежим, нас уже ждут! — Вет схватил меня за руку и потащил сквозь темень леса к заветной поляне.

Голые пятки в труху перемалывали засохшие сосновые иголки — мы бежали молча, чтобы не нарушать правильный ритм дыхания. А сон мне приснился нехороший. Неправильный сон. Я и Следящие. И мертвый Вет. И мальчишки, горящие в огне уничтоженной капсулы. Уничтоженной мазерами. Что такое мазер?

— Вет, что такое мазер? — я остановился и схватил брата за руку.

— Ты с ума сошел, какой мазер? — закричал Вет, отчаянно жестикулируя. — Бежим скорее, мы не успеем до рассвета!

— Вет, давай отложим запуск, мне сон нехороший приснился!

— Ир, вечно ты со своими предсказаниями! Все будет нормально, я — тоже телепат, как и ты, и мне НИЧЕГО не снилось! — глаза Вета превратились в две полуоткрытые бойницы.

— Но я угадал тот ураган, ты помнишь? — я схватил Вета за шею. — Ведь это было, и я спас всех нас! Почти всех!

— Я помню! — Вет сложил руки в знак Последнего Прощания. — Но, Ирвин, послушай меня, мы готовились к запуску два года! Неужели тебе не надоели Следящие с их сторожевыми вышками и постоянными запретами? Мы преодолеем их барьеры и найдем своих, разве не ты все это придумал? Разве не ты нашел капсулу древних?

— Вет, — я положил руки ему на плечи и посмотрел во взбешенные глаза, — послушай меня сегодня, прошу тебя, уступи, я ЧУВСТВУЮ — что-то не так!

— Если запуска не будет, ты мне не брат! — Вет оттолкнул меня, и побежал по лесной тропинке к поляне.

— Вет! — кричал я и бежал за ним. — Остановись на секунду.

— Что? — обернулся он, и мы, столкнувшись, полетели в бурьян.

— Ты должен мне одно желание, помнишь? — поднимаясь на ноги, прошептал я.

— Ир, твое желание остановить полет не может перевесить жажду семерых его совершить!

— Нет, не то! — я тщетно искал подходящие слова — Я полечу вместо тебя, и ты отправишь меня в небо!

Небесную синь его глаз накрыла серая туча, расплывшаяся вокруг черных провалов зрачков, и на миг я увидел в них свое отражение — оловянный взгляд пылал страхом и потоками глубинной силы.

— Я согласен! — тихо сказал Вет после минутной паузы. — Я не могу тебе отказать, ты спас мне жизнь, ты спас меня тогда от медведя. Но, какая же ты сволочь!

Дальше к поляне мы бежали молча. Мальчишки ждали нас, сидя вокруг капсулы. Я оглядел их лица, горящие глаза, и испугался, что вижу их последний раз. Иван вручил мне серебряный обруч телепатического усилителя.

— Полетит Ирвин! — зло сказал Вет сквозь слезы, и забрал у меня обруч.

В наступившей тишине все угрюмо разбрелись по местам, окружив капсулу правильным кольцом. Мы с братом стояли напротив друг друга.

— Вет, прости меня за все! — слезы предательски застилали глаза. — Я люблю тебя!

— Ир, не прощайся, — Вет обнял меня, и я прижался щекой к его влажной щеке. — Мы еще свидимся, и на медведя еще сходим, — он улыбнулся и посмотрел мне в глаза. — Мягкой посадки!

— Помни, Вет, Следящих можно убить Силой! — тихо сказал я, открывая брату неизвестно откуда пробудившееся во мне знание.

Я развернулся и не оглядываясь пошел к капсуле. Колпак послушно открылся, и я устроился в мягком кожаном кресле. Оно тотчас приняло форму моего тела, раздалось шипение, и капсула загерметизировалась.

Древние были могущественны. Как получилось, что мы, их потомки, стали рабами Следящих и черпаем крохи знаний из древних книг, которых становится все меньше? Сквозь голубое свечение стекол я смотрел на ребят, взявших капсулу в кольцо, и на Вета, собирающего потоки силы воедино. Интересно, что за Барьером Следящих? И подсознание подсказало ответ — НИЧЕГО. Капсулу уничтожат. Теперь я это знал точно. Сон был вещим.

Я, наконец, вспомнил охоту на медведя. Охоту, благодаря которой вместо Вета лечу я, и, может быть, спасаю его во второй раз. Память, два года скрывающая от меня этот эпизод, вдруг просветлела, и я увидел перед собой истерзанного хищником брата, и себя рядом, направляющего потоки Силы в окровавленную пасть зверя. Теперь я точно знал, что сжег его в пепел. А потом появились Следящие. Обессиленный, я ударил в них огнем, но только опалил черные балахоны. После этого в памяти всегда сиял провал. Далее я помнил себя уже в поселке с окровавленным Ветом на руках. Но теперь я отчетливо видел, как Следящие подходят ко мне. Они меня боялись даже тогда. Я чувствовал это, но не мог ничего поделать, истратив всю силу.

Теперь я знал, что их можно уничтожить, что они не боги! Не нужна капсула! Не нужен полет! Я вспомнил серебряный обруч, который они надели мне на голову, и теперь знал: мне внушили все, что мы сейчас делаем! Только я мог вложить это в разум это кому угодно без обруча, ради шутки, а им понадобилась колоссальная энергия и телепатический усилитель.

Они боялись нас. Нас, телепатов, неведомо из-за чего появившихся среди обычных людей. Мы несли им смерть. И они хотели уничтожить нас нашими же руками. Моими руками. Они направили нашу энергию прочь от себя. На мирное дело. На воплощение мечты наших отцов и дедов. Древней как мир мечты о полете. И теперь мы все погибнем. Как в моем сне. Вот только последним уничтожат не меня, а Вета. Я отчаянно, забарабанил кулаками в светящиеся неоном стекла капсулы. Но меня никто не видел, все сосредоточились на запуске. Сколько раз мы репетировали это! Но не предусмотрели возможность остановки.

Знание. Он вливалось в мой мозг мощным потоком с помощью моих друзей. Общий М-фон, способности к телепортации, Москва — мегаполис за Барьером в ста километрах от нас — неизвестные прежде слова обретали значение и придавали смысл всем нашим деяниям. Знание наполняло мой мозг, я впитывал его, словно губка живительную влагу. Мысли сотен тысяч Следящих отголосками эха звучали в моих ушах. Земля населенная Следящими. И мы, атавизмы тридцатого столетия, живущие в резервации.

Мой сон не был сном. Это было на самом деле. Я посылал Вета в космос, и он погиб. Вот только потом я развернул время вспять!

Я ощутил, что поднимаюсь над землей, меня вдавило в кресло, и капсула понеслась в небо. Я почувствовал чудовищные взрывы, накачивающие в башнях Следящих мазеры. Теперь я знал, что такое мазер, и как он устроен.

Когда три луча разрезали капсулу, и силовой экран пропал, я снова повернул время вспять. Всего на два часа. Я сделал это во второй раз, и знал, что при необходимости сделаю в третий, знал, что со временем мы уничтожим Следящих.

— Ирвин, проснись! — кто-то тряс меня за плечо. — Ирвин, ну вставай же!

Я с трудом открыл глаза и увидел перед собой возбужденное лицо Вета.

— Ирвин, ты забыл, сегодня запуск, — шептал брат, и его синие глаза сияли от восторга в свете луны.

Нас с ним всегда различали по глазам. У него — синие, у меня — серые. А в остальном — близнецы. У него — мальчишеские и небесно-озорные, у меня — умудренные опытом и оловянно-печальные.

Теперь я знал, что Следящие — потомки древних, забывшие о своей силе и могуществе, а мы живем в гетто, созданном для тупиковой ветви. Так думают Следящие, помещая таких как мы в резервацию, словно в заповедник.

Они ошибаются в главном. Мы — носители могущества Древних и будущее цивилизации, а они, Следящие — их вырождающиеся потомки.

— Вет, мы никуда не летим! — сказал я и пристально посмотрел в восторженно-синие глаза...