Гарри Поттер и Тень Алхиноя (гет)

Темнело. Уже были видны первые звёзды. Многие окна домов по Тисовой улице давно заполнились светом, но не окно второго этажа дома №4. В маленькой, тёмной комнатушке, на кровати, подперев голову руками, лежал мальчик. Его глаза были открыты, но ничего не видели. Гарри Поттер находился в очередном приступе апатии. Дни напролет он лежал, ленился, и только думал. О Сириусе, пророчестве, Волдеморте, друзьях и многом другом, что связывало его с волшебным миром.

Из такого состояния его выводили только звонки Рона и Гермионы. Друзья звонили где-то раз в 3 дня, спрашивали, всё ли в порядке. Только повесив трубку, Гарри оживал на время. Поднимался к себе, открывал «Ежедневный пророк», читал о нападениях Пожирателей Смерти, исчезновениях, убийствах, простейших способах защиты от тёмных сил и многом другом, мало касающемся его самого. После прочтения Гарри выкидывал газету и садился за уроки (ведь их тоже было немало), но через пару часов снова впадал в уныние и заваливался на кровать, до следующего звонка Рона или Гермионы. Даже Дурсли заметили, что с парнем что-то не так (за столом юноша сидел с каменным лицом, смотрел в одну точку и делал всё на полуавтомате), но ничего не спрашивали. Они считали, что с Поттером лучше не связываться. Хорошо им помнился грозный глаз Грюма.

Гарри лежал, скрючившись и глядя в никуда. От недосыпа перед глазами мерцали звездочки и казалось, что под потолком кто-то летает. Было тихо.

Вдруг шрам обожгло такой болью, что Гарри закричал. Подобных мучений юноша еще не испытывал. Лоб горел огнём. Словно сам ад полыхал внутри, мешая дышать. Перед глазами заплясали огни, мысли разлетелись миллионами искр, ощущение пространства исчезло. Боль, пронзительная и невыносимая, приковала к постели. Сознание ускользало. Но в миг, когда Гарри взмолился о смерти всем богам, каких знал, лишь бы прекратились страдания, — в тот же миг все внезапно прекратилось. Также неожиданно, как и возникло.

Мальчик еще какое-то время кричал и не сразу понял, что боль отступила. Медленно вытянув ноги вдоль кровати, волшебник попытался прийти в себя, перевести дух. Эта боль — не его. Это страдания Волдеморта. Гарри это понял. Такого отчаяния его враг еще никогда не чувствовал. Что могло произойти? Что бы это ни было, Гарри был рад. Неудача Темного Лорда — его победа. Кажется, связь, что их роднит, никогда не была столь сильной, как в этот момент... Каждой клеточкой тела Гарри чувствовал досаду и злость, пропитавшие мертвую душу Тома Реддла.

Боль в шраме легко забылась, так как странные ощущения сменились. Гарри прислушался к себе. Стало жарко, очень жарко. Но это был не огонь душераздирающей боли, а приятное тепло. Тепло домашнего очага, родственной любви и крепкой дружбы, тепло мимолётного счастья и нескончаемого спокойствия. Так бывает, когда перебрал огневиски. Гарри не мог этого объяснить. Словно нечто его собственное, когда-то потерянное, теперь нашлось, вернулось к нему, домой, к своим корням. Или это он скитался по миру много лет и наконец, вернулся домой, обрёл себя. Ощущение усиливалось, переходя на физический уровень — тело налилось тяжестью, будто его привязали к кровати. Галлюцинации на этом не прекратились: в глаза ударил яркий золотистый свет. Неведомая сила, как пружиной, подбросила волшебника в воздух и со всей дури отшвырнула в стену. Парень сильно ударился спиной, но боли не почувствовал. Липкое тепло растеклось киселём по всему телу от кончиков волос до кончиков ногтей, наполнило, как вода ванну, и, перевалив за край, накрыло, словно защитный панцирь. Свет заполнил всё вокруг. Вися посреди комнаты и медленно вращаясь вокруг своей оси, маг увидел, что он и правда в каком-то защитном пузыре, а свет, что заливает этот пузырь, исходит от него самого. Так вот что это за жар такой! — понял Гарри.

Юноша плашмя шлёпнулся на пол. Пузырь лопнул, свет быстро втянулся обратно в Гарри. Так прошло несколько минут. Волшебник не шевелился, ждал, пока будет способен соображать нормально. Зрение постепенно восстановилось, в голове посветлело, жар утих. Кажется, светящихся рук и ног больше не будет, значит лампочкой висеть под потолком не придется. И похоже, это всё-таки не галлюцинации: вместе с соображалкой пришла боль в ушибленной спине.

— Что за чёрт? — спросил Гарри у самого себя и внимательно разглядывая свои вытянутые вперёд ладони: нет, не светят. Столько вопросов вертелось в голове... Что произошло сейчас? Откуда этот свет? Что за сила ударила его о стену? Почему Волдеморт злится? Что, Мерлин тебя разбери, происходит?!

Снизу послышался стук в дверь. Не долго думая, Гарри схватил с прикроватной тумбочки волшебную палочку и прислушался.

— Кого там ещё нелёгкая принесла? — послышались шаги дяди Вернона, а следом звук открывающейся двери... несколько секунд было тихо. Затем...

— Здесь нет никакого Гарри Поттера! Не смейте нас больше беспокоить!!! — Дверь захлопнулась так, что со стен и потолка гарриной комнаты посыпалась штукатурка.

БАБАХ!

Всё, что осталось от входной двери, очевидно, разлетелось по коридору. Визг тёти Петуньи подтвердил догадку. Шаги по лестнице. Гарри направил палочку на дверь, готовый запустить во входящего оглушающее заклинание...

Дверь открылась.

— Собирай вещи, Гарри — сказала Тонкс серьёзно и обеспокоено. — Мы уходим.

И она быстро зашагала к шкафу, чтобы помочь магу.

Парень неуверенно опустил палочку. Какое-то время он стоял в замешательстве. Тонкс швыряла с полок гаррины шмотки и те, взлетая, сами укладывались в чемодан. Постепенно нервы успокоились, и юноша невольно улыбнулся. Его апатию как ветром сдуло, в голове начало укладываться, что он уезжает от Дурслей, не пробыв у них и двух недель, что больше он сюда не вернётся, как минимум до следующего лета и что он всё это время проведёт со своими лучшими друзьями, Роном Уизли и Гермионой Грейнджер. Он возвращается домой! А во всём случившемся можно разобраться и позже.

Спустившись по лестнице, чуть ли не бегом, Гарри увидел радостный взгляд Люпина. За ним шнырял вращающимся глазом обеспокоенный Аластор Грюм. Возле самого порога, с любопытством оглядываясь по сторонам стояла незнакомая девушка. На вид не старше Гарри. Увидев юношу, незнакомка посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Ростом чуть выше 5 футов, круглое немного детское личико, длинные золотистые переливающиеся от света люстр, волосы, ярко-синие глаза и изящная, хрупкая фигурка. Одета она была в лёгкую фиолетовая кофту и такого же цвета джинсы. Не знай Гарри, что она волшебница, подумал бы, что девушка — истинная магла.

— Эрида Тонкс, — представил девушку Люпин, проследивший за взглядом Гарри. Гарри перевел удивленный взгляд на спускающуюся сверху Тонкс.

— Да, Эрида моя младшая сестра, — взволнованно протараторила Нимфа, — Раньше жила во Франции и теперь решила вернуться домой.

Тонкс-младшая прошла по коридору, протягивая Гарри руку.

— Можно просто Ида, — её голос был немного детским и мелодичным. — Очень приятно, Гарри.

— И мне, — ответил юноша хрипловатым с непривычки голосом. Он не говорил с позавчерашнего дня.

— Нам пора убираться отсюда, если хотите остаться в живых — прорычал Грюм, вернув всех в действительность. Его глаз вертелся во все стороны, как юла. — Перезнакомиться можно и потом.

Все разом направились к выходу.

— Что случилось? — опомнившись, спросил Гарри.

— Потом, — бросила Тонкс и мягко подтолкнула мага к выходу.

Гарри понял, что бесполезно допытываться сейчас, и он покорно зашагал к двери. Дурсли (до этого момента никем не замеченные) провожали его взглядами «попробуй только вернуться», но юный волшебник не обратил на это ни малейшего внимания. Он улыбнулся всем троим и, сказав «до свидания», подмигнул Дадли, подпрыгнул и побежал дальше, весело хохоча над выражениями лиц своих родственничков. Настроение было великолепное, и даже кислая рожа дяди Вернона не могла его испортить.

Тонкс проводила его взглядом и покачала головой, но тоже улыбнулась.

— Извините. Но нам надо забрать Гарри в безопасное место, — сказала девушка с короткими, ярко-розовыми волосами (тётю Петунью передёрнуло, когда та к ним подошла) и в чёрной мантии. — Гарри вернётся следующим летом.

— Можете не торопиться, — буркнул дядя Вернон, прячась за женой и сыном. Ещё бы! Ему только что чуть пол коридора не разнесли! Правда, тут же вернули всё в исходное положение так, что соринки не осталось.

— Да... и последняя просьба. Не выглядывайте, пожалуйста, в окна. Надеюсь, вам дорога своя жизнь и жизнь своих близких.

Тонкс кивнула Дурслям, от страха вжавшимся в стенку, прошла по коридору и закрыла за собой дверь.

Все вышли на тротуар и оглянулись по сторонам. Везде было тихо и безлюдно.

— Ну что? Готовы? — неловко спросила Ида. Она явно стеснялась. А окружающие её волшебники тщательно старались на неё не смотреть. Гарри это показалось странным.

— Готовы к чему? Вы собираетесь колдовать под носом у Дурслей? — забеспокоился он.

— Не волнуйся, Гарри — сказала Тонкс, догнавшая их секунду назад — твои родственники не будут выглядывать в окна как минимум до твоего возвращения из Хогвартса, — лукаво улыбнулась она. Гарри улыбнулся ей в ответ. Нимфадора кивнула Иде, та в напряжении сморщила нос и пристально уставилась в пространство. Через пару секунд из ниоткуда появился четырёхместный «Феррари» чёрного цвета, с тонированными по бокам окнами и разрисованный металлическими крыльями на дверце. Гарри приподнял в удивлении брови и вопросительно уставился на Эриду. Это очень развеселило новую спутницу мага.

— Я фатоморгана, — зардевшись, улыбнулась Ида.

— Фато-кто?— не понял Гарри.

— Фатоморгана, — пояснила за сестру Тонкс-старшая. — Мираж. Ида умеет быть невидимой, когда захочет, не прибегая к волшебной палочке или мантии-невидимке. И может делать то же самое с вещами при желании.

— Здорово! — проговорил Гарри, хотя больше его впечатлил не невесть откуда взявшийся автомобиль, а его очевидная броскость. Обычно, маги стараются не привлекать внимания маглов.

— Всё! По местам! — скомандовал Грюм.

Опасность всё еще была рядом. Оглядываясь по сторонам спутники Гарри начали быстро усаживаться в машину.

— Но в отличие от мантии-невидимки тело тоже растворяется в воздухе, — добавила Тонкс, прячась на заднем сиденье. Фатоморганов невозможно ощутить физически, разве что только почувствовать.

— То есть я могу пройти сквозь тебя? — уточнил Гарри у новой знакомой.

— Если я приму облик фатомы, то да, — сказала Эрида, открывая дверцу автомобиля. — Всё равно, что быть привидением, только невидимым.

Гарри сел на заднее сиденье, между Тонкс и Люпиным.

— Пристегните ремни. (Ида села за руль, вставила ключ в замок зажигания и повернула) Прокачу с ветерком, — усмехнулась она зеркалу заднего вида. Машина взревела и рванула с места.

Автомобиль мчался по шоссе со скоростью 80 миль в час. Однако, как только оно кончилось, Ида переключила режим скоростей, нажала на педаль газа, и полу-спортивный автомобиль поехал ещё быстрее.

— Думаю, Дамблдору не понравятся наши ошмётки, размазанные по асфальту, — предостерегающе сказала Тонкс-старшая, оторвавшись от природы за окном, уже не надеясь что-либо там разглядеть. Вид из окна превратился в одно расплывчатое месиво. Стрелка на спидометре перевалила за 250.

— Ты ожидаешь нападения Пожирателей Смерти на моего Пегаса? — не отрываясь от дороги, спросила Ида, всё время щёлкая рычагом передач. — Думаешь, что это возможно? — улыбнувшись, добавила она, моргнув густыми ресницами в зеркало заднего вида.

— Сбавь скорость.

— Зануда, — рассмеялась девушка и снова нажала на педаль газа, — Скорость — моя страсть. Расслабься. Я так езжу шесть лет, и, как видишь, никого ещё не убила и сама пока жива.

Люпин и Грозный глаз держались особняком, не вмешиваясь в разговор. Ремус читал газету, которую взял из кармана в спинке переднего сиденья, а Аластор отправлял сообщение в штаб, говорящее, что Гарри с ним и операция проходит успешно. Сам Гарри же так увлекся черным кожаным салоном, что почти не вслушивался в перебранку двух сестёр.

— Пока, — подчеркнула сестра. — Но я не хочу соскребать твои мозги с ближайшего фонарного столба, — Нимфа скрестила на груди руки.

Девочка весело рассмеялась, но скорость сбросила.

— Это не смешно, — грозно промолвила Тонкс. Присутствие младшей сестры сделало из веселой, беззаботной и неуклюжей женщины суровую и бдительную надзирательницу. Впрочем, если б Тонкс не была таковой изначально, то вряд ли её б взяли в мракоборцы. — Гарри, наверное, уже живот скрутило от этой скорости.

— Гарри, тебе плохо? — обратилась та к юноше, взглянув на него через зеркало, висящее перед лобовым стеклом.

— Нет, — ответил маг, любуясь магическими примочками дорогого авто. Было любопытно, ведь он редко катался на машинах, а «Феррари» так тем более видел впервые. Интересно, откуда такая роскошь? И почему за рулём несовершеннолетняя девочка? Кто позволил ей сесть в кресло водителя? Почему этому факту не возмущены ни Ремус, ни, тем более, Грозный Глаз? Юноша глянул на приборную панель, спидометр которой указывал заоблачную цифру в 281 км/ч, при этом такая невообразимая скорость, при которой должно было припечатать тело к спинке сиденья, словно стальной пластиной, даже не ощущалось. Машина практически парила над дорогой, едва касаясь резиновыми шинами асфальта, но никто не чувствовал давления.

— Вот видишь, — успокоила сестру Ида. — Ты напоминаешь мне маму, — она улыбалась. Нимфадора продолжала дуться — Да брось ты! — воскликнула Ида. — Мы так и до скончания века не доберёмся! Хотя нет, — добавила она, бросив на панель короткий взгляд. — Через две минуты будем.

Тонкс-младшая замолчала и уставилась на дорогу. Гарри удивлялся тому, что она водит, как профессиональный гонщик, но еще больше его поражало даже не простое наблюдение, а активное участие Иды в операции. И, конечно, Гарри немножко позавидовал ей. Его только и делают, что оберегают от всего на свете. И он едва представлял как можно управлять такой штукой, как «Феррари». Надо будет спросить у Тонкс, откуда у Иды такие привилегии в столь раннем возрасте? На вид ей не больше шестнадцати лет. Неужели она водит машину с десяти? С трудом верилось.