Голод (джен)

По деревушке Сент-Сафар прошел слух, что начал исчезать скот, пасущийся возле темного леса. Якобы дикий зверь нападал на овец и коров, выпивал их кровь и съедал мозги. Следов не оставлял, очевидцев не было, но слух прижился.

Семья Эль жила на окраине в маленьком доме, который они выкупили у старого фермера. До них новости доходили только тогда, когда кто-нибудь из соседей, живущих в начале деревни, заходил с просьбой. Иными словами, довольно редко. Такое уединение устраивало их семью — они были замкнутыми людьми.

Сельские порядки были таковы, что стадо коров и овец пасли местные жители по очереди. Одна у тебя корова — пасешь один день, десять коров — десять дней. Овец отдельно не считали, брали сразу по-крупному: пять овец — вот тебе день. Если по карману — нанимаешь местного пастуха. Семье Эль было не по карману.

Когда наступала их очередь, двое старших братьев вместе с отцом вставали ни свет ни заря и поднимались вверх по улице, чтобы собрать скотину в одно большое стадо и увести на пастбище. Женщины семьи Кирк оставались дома: матушка возилась на кухне, стряпая обед, Эль помогала ей и относила еду пастухам.

Их подворье было небольшим — две коровы, два бычка, полдюжины овец. По местным меркам — слабовато. Особо зажиточные соседи держали по десять голов и мелкого, и крупного скота.

Опушка темного леса, куда уводили деревенский скот, находилась на приличном от их дома расстоянии. Через два пшеничных поля, отделенных пролеском и маленькой речушкой.

Эль всегда шла с корзинкой, нагруженной доверху едой и питьем. Идти приходилось быстрым шагом, чтобы вкуснейший луковый суп матушки не успел остыть. По пути никого из местных она не встречала — лишь любопытные зайцы выглядывали из-за травы да пара полевых мышей возилась возле своих норок.

Она шла в раздумьях, напевая себе под нос разнообразные мелодии. В основном детские песенки, которые въедались в память детей с раннего возраста. Аккомпанировал Эль летний ветер, игравший колосьями зрелой пшеницы.

Семья Кирк когда-то давно жила в городе, но переехала в эти края, когда старшему брату Эль, Артуру, грозило тюремное заключение. Отец Эль продал все, что у них было, чтобы вытащить сына. История была неприятная, но Эль никогда не рассказывали, что тогда произошло. Она знала только то, что «Артур был хорошим человеком, пока не связался с Дейзи». Матушка с того времени постоянно бормотала эти слова себе под нос.

Эль слышала, но боялась спросить. Они мало разговаривали — только будничные фразы и беседы о делах или погоде. Эль не жаловалась на жизнь, но ей очень хотелось поскорее вырваться на свободу, например, уехать в колледж рукодельниц или поступить в женскую академию искусств. Она была хорошенькой девушкой — в местной школе на нее засматривались многие мальчишки. И ей вполне могло повезти в будущем с замужеством.

Мысли Эль прервал веселый девичий смех. Она почти дошла до опушки леса, где пасли скот ее братья с отцом, оставалось перейти вброд речку. Оглянувшись вокруг, Эль увидела небольшую лужайку, скрытую от посторонних глаз зарослями орешника. Ноги сами повели ее в ту сторону. Смех становился все громче и заливистее, журчал, как ручеек.

Приблизившись она разглядела самозабвенно танцующую девушку, которая не замечала ничего вокруг. Эль смотрела на нее, как завороженная, боясь нарушить ее уединение. Но незнакомка сама его прервала, неожиданно остановившись и упав на колени, через секунду ее плечи уже сотрясались от рыданий. У Эль сжалось сердце от жалости, она решила, что нужно подойти и успокоить бедняжку.

Стоило сделать шаг к ней, как она резко обернулась и уставилась на Эль своими мокрыми и покрасневшими от слез глазами:

— Что тебе нужно? — спросила грубо незнакомка, напряженно вглядываясь в лицо Эль.

— Я просто шла мимо, услышала твой заразительный смех, а когда подошла к тебе, ты уже плакала, — ответила та ей растерянно, теребя плетеную ручку корзинки. — Я хотела помочь.

Незнакомка пару секунд молча смотрела на нее, что-то мысленно прикидывая, а потом вдруг резко расхохоталась, запрокинув голову. Эль испуганно вздрогнула.

Незнакомка была прекрасна и безумна одновременно. Тонкие черты лица, бледная, не тронутая загаром от летнего солнца кожа, длинные и черные, как грива соседского коня, волосы, и самым запоминающимся в ее внешности были большие зеленые глаза. Но в то же время что-то в ее красоте отталкивало, настораживало. Она казалась красивой, но не живой. Как кукла.

— Ты милая, — сказала незнакомка, наконец-то вдоволь насмеявшись. — Ты ведь Эль из семьи Кирк?

— Да, разве мы знакомы? — спросила Эль — на ее памяти она ни разу не встречалась с этим человеком.

— Нет, но я много о тебе слышала, — загадочно улыбнулась незнакомка, поднимаясь с земли. — От Артура.

— Ты знаешь моего брата? — еще больше удивилась Эль. Артур замкнулся в себе очень давно, едва ли разговаривал с домашними, что уж говорить о посторонних людях.

— Артур — хороший человек... — медленно произнесла незнакомка, не сводя с нее глаз. И тут же пылко добавила, коснувшись руки Эль: — У меня совсем никого нет! Приходи сюда завтра, мы с тобой подружимся. Ты мне очень понравилась!

Эль не понимала, почему она согласилась. Возможно, ее тронул растерянный вид незнакомки — на красивом лице отпечаталось безмолвное отчаяние, когда она просила вернуться к ней. Или Эль самой очень не хватало рядом друга, с которым можно было бы говорить обо всем на свете. Что бы там ни было, она уверенно кивнула в ответ незнакомой девушке, от чего лицо той озарилось широченной улыбкой. Но в глазах по-прежнему читалось напряжение.

Попрощавшись и пообещав прийти сюда завтра в это же время, Эль двинулась на пастбище. Сделав пару шагов, она обернулась, чтобы спросить имя незнакомки, но на укромной лужайке никого уже не было. Только ветер все так же шуршал колосьями пшеницы.

На следующий день Эль отправилась к пастухам пораньше. Впервые за долгое время она шла в приподнятом настроении — вчера отец за ужином рассеянно обронил, что ни одну скотину не тронули. Обычно по возвращении в деревню могли не досчитаться как минимум пары овец. Матушка Эль несказанно обрадовалась этой новости. Оставалось еще четыре дня очереди, если и дальше животных никто не будет трогать, может быть, жители деревушки Сент-Сафар будут жить спокойно, больше не боясь дикого зверя.

Вернувшись на вчерашнюю лужайку, Эль снова нашла незнакомку танцующей. Та так изящно двигалась, покачиваясь из стороны в сторону и перебирая в воздухе руками, что Эль не могла сдвинуться с места, зачарованно следя за ее танцем. Заметив, что больше не одна, незнакомка обернулась в сторону своей гостьи и весело захлопала в ладоши — так сильно ее порадовал приход Эль.

Девушки много болтали, устроившись под тенью старого дуба. Солнце нещадно палило, будто пытаясь выжечь землю дотла. За разговорами Эль не заметила, как быстро пролетело время. Незнакомка была хорошим собеседником и рассказывала много интересного. Эль спохватилась, когда услышала доносившееся издалека мычание коров. Быстро вскочив на ноги и подняв корзинку, она попрощалась и пообещала, что обязательно вернется сюда завтра в это же время. «Наверное, луковый суп сильно остыл», — подумала она с досадой, покидая уже привычную лужайку, и прибавила шагу.

С незнакомкой они виделись ежедневно, пока Эль относила еду пастухам. Время пролетело быстро, и вот настал последний день очереди семьи Кирк присматривать за стадом. Дикий зверь, кажется, навсегда покинул их края — не было ни одного случая нападения. Эль шла уже знакомой дорогой, чтобы увидеться со своей новой подружкой. Она ведь могла ее так называть? Эль подумала, что сегодня нужно спросить у нее имя и узнать, где она живет.

Каково же было удивление Эль, когда она никого не обнаружила на их привычном месте. Прождав незнакомку около часа, пришлось с сожалением признать, что сегодня та вряд ли явится.

Накормив проголодавшихся пастухов, Эль решила немного посидеть рядом с ними, благо погода к этому располагала. Ей хотелось расспросить Артура о прекрасной незнакомке, может быть, он знал, кто она и откуда. И, воспользовавшись тем, что старший брат остался с ней наедине в то время, как двое других мужчин семьи Кирк сгоняли в кучу оторвавшихся от стада бычков, она подсела к нему и завела разговор:

— Артур... — робко позвала она брата.

— Что, сестренка? — отозвался он, не отрывая глаз с горизонта. Его русые волосы трепал южный ветер, который был частым гостем в этих краях.

— Расскажи мне, почему мы переехали сюда? — спросила Эль, от волнения одергивая подол платья и укрывая им босые ноги вплоть до самых пальцев. Она не знала, как подступиться к нему, поэтому начала издалека.

Ей показалось, что Артур отмахнется от дальнейшего разговора и попросит ее уйти домой. Но брат на удивление не стал этого делать.

— Чтобы спасти меня от тюрьмы, дорогая Эль, — ответил он очень ласково, разворачиваясь к ней лицом. Пронзительный взгляд его голубых глаз, в уголках которых спрятались мелкие морщины, будто видел ее насквозь. — Ты была совсем малышкой, когда это произошло.

— Ты убил человека? — произнесла Эль тихо. Так тихо, что ее слова почти потерялись на фоне блеяния овец.

Приятное лицо Артура исказилось гримасой боли. Руки, державшие кнут, сжали его с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

— Я не смог ее остановить... Понимаешь, я должен был это сделать... — пробормотал он растерянно, опуская голову и обхватывая ее руками. — Но в тот момент я был слишком слаб... — Артур, казалось, впервые за долгие годы делился с кем-то своей тайной.

Когда он поднял голову, Эль увидела, что его глаза лихорадочно блестели. Она не решалась сказать что-нибудь в ответ, через несколько минут молчания Артур продолжил сам:

— Я любил ее. Дейзи, — пояснил он, догадавшись, что его младшая сестра не в курсе, о ком он говорит. — Она была прекрасна. Ты бы слышал ее смех, точно звон колокольчиков в Рождественскую ночь. Дейзи всегда любила Рождество. А как она танцевала, — улыбнулся он, углубляясь в воспоминания.

Артур все говорил и говорил о Дейзи, словно расстался с ней только вчера. Его некогда хмурое лицо помолодело лет на десять, а сам он из взрослого мужчины снова превратился в молодого парня. Эль боялась нарушить внезапную исповедь брата, поэтому сидела подле него, затаив дыхание.

Из его рассказа Эль поняла, что Дейзи была взбалмошной и избалованной вниманием окружающих девушкой. Она любила веселиться и шутить, частенько играла в азартные игры. Выходки всегда сходили ей с рук благодаря красивой внешности. Но вместе с тем Дейзи была добрым и отзывчивым человеком, готовым в любой момент прийти на помочь.

Артур влюбился в нее сразу — стоило один раз взглянуть в ее большие зеленые глаза. Он терял дар речи рядом с ней, а она только и делала, что смеялась над бедным парнем, вгоняя его в краску. Артур несся к Дейзи каждый вечер после колледжа, покупая в цветочной лавке ее любимые лилии. Оборона неприступной Дейзи пала, когда Артур, решив, что у него более нет никаких шансов, перестал приходить к ней в балетную студию. Через несколько дней она сама появилась на пороге его дома, и с тех пор они с Дейзи не расставались.

Но чем больше Артур узнавал свою возлюбленную, тем сложнее ему становилось находиться рядом. Дейзи была переменчива, как осенняя погода — в ней будто пытались ужиться несколько сущностей. Она могла громко хохотать над забавной шуткой Артура, а уже через пару минут в гневе разбивала посуду и едва не метала молнии, ругаясь с ним без причины. Иногда посреди танца она хваталась за голову и падала на пол, неистово заходясь в рыданиях и проклиная весь белый свет. И никто, кроме Артура Кирка, не мог ее успокоить.

В тот вечер, когда все произошло, у Дейзи было премьерное выступление с новой пьесой в местной балетной студии. Она играла на сцене Этель Магади, ведьму, прославившуюся в семнадцатом веке своей кровожадностью и пытками жертв. Дейзи великолепно вжилась в эту роль, зал был сражен наповал тем, как она исполнила свою партию.

Артур не смог присутствовать на премьере — заболела маленькая Эль, пришлось срочно везти ее к местному доктору. Отец с матерью и Джоном, средним братом Эль, в тот день гостили у родных далеко за пределами города. Оставив младшую сестру на попечение докторов, он сразу помчался домой к Дейзи, где они обычно проводили все вечера.

Еще только приблизившись к дому, Артур почувствовал что-то неладное — на тринадцатом этаже, где находилась их квартира, не было света. Он вошёл тихо, стараясь не шуршать бумажной оберткой, в которую завернул благоухающие свежие лилии. Сначала он подумал, что Дейзи еще не вернулась, и уже хотел развернуться и поехать за ней в студию. Но стоило ему сделать пару шагов в сторону гостиной, как он нашел ее.

Дейзи сидела в углу комнаты, обняв себя за колени и покачиваясь из стороны в сторону, как тяжелый маятник старых часов. Ее глаза ярко блестели в темноте, отражая свет уличных фонарей, и выражали неприкрытый страх. Она, видно, не успела переодеться после премьеры — так и сидела в сером разодранном платьице на холодном полу, все ее тело было изрисовано кольцами и знаками, на голове красовалась диадема с рогами из веток барбариса.

Увидев Артура, Дейзи испуганно вжалась спиной в стену, будто не понимая, кто перед ней. Он, не снимая с себя верхней одежды, приблизился и опустился на колени, чтобы успокоить ее. Но Дейзи отчаянно замотала головой, когда Артур медленно протянул к ней руки, пытаясь заключить в свои объятия.

— Что с тобой, милая? — спросил Артур, разрезая тишину квартиры, словно ножом, своим хриплым от волнения голосом. — Дейзи, слышишь, посмотри на меня?

Дейзи уставилась на него в немом ужасе. Когда до нее дошло, кто перед ней, выражение ее лица стало прежним, взгляд осознанным, морщина, исказившая ее лоб, разгладилась, а дыхание выровнялось. Она стала прежней Дейзи.

— Помоги мне, Артур. Избавь... Избавь от нее, — прошептала она, цепляясь холодными пальцами за ворот его рубашки. — Я не могу больше так... Она хочет крови.

— Кто она, Дейзи? — Артур накрыл ее руки своими, сжав их. — О ком ты говоришь?

Но Дейзи больше не смогла вымолвить и слова, ни с того ни с сего ее начала бить мелкая дрожь. Она пыталась вырваться из крепких объятий Артура, но он был сильнее. Тогда Дейзи начала царапаться и бить его своими маленькими кулачками. Ее глаза потемнели, рот скривился в злобной усмешке, которая так неестественно выглядела на некогда прекрасном лице. После нескольких попыток Дейзи все-таки удалось освободиться — она ударила Артура по голове лежавшим рядом с ней телефоном и вскочила на ноги.

От боли Артур едва не потерял сознание, когда он поднялся, держась за кровоточащую рану на голове, Дейзи стояла посреди комнаты с кухонным ножом в руках. Безумство, охватившее ее, сквозило в каждом жесте. Она жадно смотрела на кровь, стекающую по виску Артура, облизывая от предвкушения сухие потрескавшиеся губы.

— Дейзи, — произнес Артур, вновь пытаясь достучаться до нее, — прошу тебя...

— Я ждала этого момента, — Дейзи только сильнее стиснула нож в руках, делая шаг в его сторону. — Ты не представляешь, каково это — терпеть голод столько времени!

— Дейзи, милая, я не знаю, что с тобой происходит, — Артур пытался поймать ее взгляд, но в родных глазах читалась лишь жажда убийства. — Это не ты! Вернись ко мне, Дейзи! Верни мне мою Дейзи! — крикнул он, впадая в отчаяние.

— Ее не вернуть, глупый! — Дейзи, которая больше не была собой, громко расхохоталась, делая еще один шаг к нему. — Она была такой слабой! Я устала ждать!

Артур попятился назад, когда существо, вселившееся в Дейзи, кинулось на него, желая убить. В воздухе сверкнуло острие ножа и вонзилось в его левую руку; у Артура перехватило дыхание, и меньше чем через секунду он закричал от неистовой боли. Тем временем Дейзи пыталась вытащить свое орудие, видимо, чтобы нанести еще несколько ударов.

Но Артур не дал этого сделать — вывернул ей правую руку и, уворачиваясь от укусов, повалил на пол и придавил всем телом. Существо внутри Дейзи шипело, кричало, сыпало проклятиями и стучало ногами — так оно хотело вырваться из неожиданного плена. Но крепкие руки не давали этого сделать. Прошло несколько долгих минут, а может, и часов, когда Дейзи затихла. Ее тело под Артуром обмякло и перестало сопротивляться.

Артур, все еще опасаясь очередного приступа и не ослабляя хватку, быстро развернул к себе лицом Дейзи. Казалось, что жизненные силы покинули бедную девушку — ее бледная кожа будто просвечивала насквозь, губы были синими. Но через пару мгновений веки Дейзи дрогнули и открылись.

— Ар... Артур... — произнесла она хриплым голосом, озираясь по сторонам.

— Дейзи, — Артур провел большим пальцем по ее щеке, — ты очнулась. Все будет хорошо, милая, ты вернулась. Я с тобой.

— Артур... мне так страшно, — прошептала Дейзи, прикрывая глаза, и из них тут же покатились слезы. — Я не хотела тебя ранить! Прости меня, Артур!

— Ш-ш-ш... Дейзи, это ведь была не ты, — шептал ей в ответ Артур, крепче прижимая к себе и ласково поглаживая волосы. — Все закончилось, все будет хорошо.

— Нет, она вернется, — всхлипнула Дейзи, заходясь в судорожных рыданиях. — Этель всегда возвращается. Она хочет убивать — я видела ее мысли, я жила этими мыслями... Она не уйдет, пока не получит свое...

И как бы Артур ни успокаивал ее, Дейзи продолжала горько плакать. Когда она все-таки немного успокоилась, он разжал свои объятия и, подтянув ее ближе, посадил к себе на колени. Рукав зимнего пальто полностью пропитался кровью, Артур, боясь напугать Дейзи, не делал никаких попыток остановить кровотечение. Он подтолкнул ногой валявшийся на полу телефонный аппарат ближе к себе и набрал службу спасения, которая обещала прислать помощь в самый кратчайший срок.

Все это время Дейзи сидела, уставившись в одну точку. Она больше не плакала и не проронила ни единого слова. Время шло, долгожданных спасателей все не было. Артур, как мог, пытался оставаться в сознании, но силы медленно его покидали. От боли и усталости он на мгновение прикрыл глаза.

Ему казалось, что прошла пара секунд, но на самом деле чуть больше. Когда он разомкнул веки, Дейзи рядом с ним не было. Артур увидел ее стоящей на подоконнике.

— Дейзи, нет! — крикнул он, пытаясь подняться, но у него ничего не вышло — он сильно ослаб из-за потери крови.

— Она вернется, Артур. Я... я не хочу снова причинить тебе боль, — Дейзи была полна решимости. — Я слишком сильно тебя люблю. Только так я могу тебя спасти, — ее глаза смотрели на него с любовью и отчаянием.

— Не делай этого ради меня, прошу... — умолял он, понимая, что не в силах остановить ее. — Дейзи...

— Прощай, Артур... — прошептала Дейзи и, отвернувшись, шагнула в темноту зимней ночи.

Минуту спустя в их квартиру ворвалась бригада спасателей. Артур, державшийся из последних сил, потерял сознание.

Прошло около получаса, когда Артур, вывернув всю свою душу наизнанку, закончил монолог. Эль не знала, какие слова подобрать, чтобы выразить ему свое участие — так ей было жаль старшего брата.

— Но, Артур, если Дейзи... — Эль прочистила горло. — Если Дейзи покончила с собой, почему обвинили тебя в ее смерти? Ведь ты пытался ее спасти! — воскликнула она в сердцах.

— В эту историю никто не поверил, моя дорогая Эль, — Артур невесело усмехнулся, переводя взгляд на нее, — потому что тело Дейзи не нашли. Следователь решил, что я убил ее и спрятал, инсценировав нападение с ножом на себя.

— Но ведь это не так! — Эль не могла поверить в услышанное.

— Мне не поверили даже наши родители. Но я не рассказывал им так подробно, как тебе, — Артур погладил сестренку по руке. — Отец с матерью рассудили все по-своему, решив, что Дейзи опоила меня чем-то и довела до убийства. Им она никогда не нравилась. Только поэтому они спасли меня от тюрьмы. И поэтому мы здесь. Но образ Дейзи не оставляет меня в покое ни на один день. Может быть, она стала моим проклятием... — и Артур замолчал, вновь замыкаясь в себе.

Эль хотела еще что-то спросить, но брата окликнул отец, и он ушел, попросив ее возвращаться домой — погода начинала портиться. Она послушно собрала посуду в корзину и, обойдя пасущееся стадо, поднялась на пригорок, откуда открывался вид на опушку темного леса.

Древние ели целились своими острыми макушками прямо в небо, только ветер пытался их остановить, раскачивая из стороны в сторону. Солнце трусливо спряталось за тучи, которые плыли грозным караваном в сторону деревушки Сент-Сафар. Чувствуя приближение ненастья, животные заволновались, издавая протяжные звуки и сбиваясь в кучу.

Эль, несмотря на юный возраст, прекрасно поняла, что незнакомка, с которой она общалась все эти дни, была той самой Дейзи, чьим телом завладела Этель Магади. Как она осталась жива? Как она нашла их? Что ей нужно? Тысяча вопросов роились в голове у Эль, пока она шла домой мимо знакомой лужайки с орешником. Из-за начавшегося дождя она уже не видела, как со стороны темного леса в ее сторону летит сама Этель, желая получить то, за чем вернулась — молодое и сильное тело. Ее зловещий смех потонул в раскатах грома...

По деревушке Сент-Сафар снова прошел слух, что начал исчезать не только скот, пасущийся возле темного леса, но и люди. Якобы дикий зверь, столько дней терпевший голод, так разозлился, что напал на бедную девушку, Эль Кирк, не оставив от нее и мизинца. На следующий день в темном лесу, неподалеку от пастбища, нашли ее брата, Артура Кирка, который не смог оправиться от сильного горя и повесился. А через две недели, после проведения всех обязательных процедур, следствие признало его невиновным в смерти Дейзи Пратт, бездыханное тело которой обнаружили в скрытой от посторонних глаз чаще орешника. Артур действительно был хорошим человеком, пока не связался с Дейзи.