Бербаланг (джен)

Узкий лучик света проник сквозь неплотно задёрнутую занавеску и остановился на лице кладбищенского сторожа Ивана Петровича, отчего тот поморщился, чихнул и нехотя открыл глаза.

Вставать не хотелось. Ночью прошёл небольшой дождик, а перед этим страшно ломило в спине и коленях. Иван Петрович уже не раз обращался к докторам, но те всё валили на сырость, неудобную кровать и ничего путного говорить не хотели. После нескольких таких "диагнозов" мужик от души плюнул на всю медицину в целом и стал лечиться по старинке — водкой.

Сторож кряхтя встал, оделся и, набросив на плечи старенький кожух, вышел из сторожки. Вчера похоронили его бывшего одноклассника, которому исполнилось бы всего шестьдесят три года. Похороны вышли шикарными, с оркестром и речами над могилой и т.д. и т.п., море цветов, роскошные венки и горько плачущие родственники. Впрочем, почему бы и не поплакать, не обозвать усопшего "любимым, дорогим и незабвенным", если любящий муж и папа оставил горюющим родным трёхэтажный дом, три машины и кругленькую сумму в у. е.

"Вряд ли бы они так рыдали, если бы Борька оставил их без гроша... — усмехнулся Иван Петрович. — Меня-то, небось, так никто не помянет!"

Чем ближе он подходил к свежей могиле, тем всё сильнее начало щемить под ложечкой, словно там находился некий орган, предчувствующий всяческие неприятности... И он не обманул.

Крест был вырван из земли и отброшен далеко в сторону, полированная гранитная плита стояла торчком, словно из-под неё кто-то выбирался наружу... Ну, в этом случае можно было сказать, что кто-то рвался как раз внутрь могилы: земля разбросана, крышка гроба разломана... Внутренне замирая, Иван Петрович подошёл поближе, заглянул внутрь... и тут же бросился бежать, изо всех сил борясь с подступающей к горлу рвотой.

* * *

— Ну что, Валерия, у нас появился новый маньяк-людоед? — насмешливо спросил Чёрный, отбрасывая в сторону только что прочитанную газету. — Обглоданные кости, разбросанные куски мяса... Что ж фотографии такие нечёткие?

— Хочешь всё в реальности? Иди на кладбище и смотри! — буркнула Лерка. — И, кстати, не людоед, а трупоед... Жмуриков он жрёт!

— Хоть в этом какая-то надежда, — вздохнул Юрий. — Живые, по крайней мере, ему явно не нужны...

— Это как сказать... — задумчиво протянул Сен-Жермен. — Вы, люди, крайне хрупки и уязвимы.

Понять, что он хотел этим сказать, мог и полный идиот. Намёки ясны! Да " хрупкие и уязвимые" и сами прекрасно понимали, что (в основном) только с помощью их друзей-вампиров, мантикора и василиска им и удавалось с лёгкостью выходить из всех многочисленных передряг...

— Надо бы сходить на кладбище, посмотреть на место происшествия! — сказал граф и искоса глянул на Лерку и Наташу. — Удостовериться, так сказать...

— Тебе надо — ты и иди! — неподкупно сказала Наташка. — Вам, ваше вампиршество, нас совсем не жаль? Вот столкнёмся с этим гадом... И останутся от нас только рожки да ножки! А для дневных походов, кстати, у вас Роланд имеется, вот его и посылайте!

— И то верно! — согласился Сен-Жермен, легко поднялся, вышел из зала и вскоре вернулся обратно, неся в руках золотую, инкрустированную драгоценными камнями шкатулку. Юрик мгновенно прикипел к такой красивой вещице глазами, но граф полюбоваться чудесной вещицей не дал и, вытащив из неё цепочку с кулоном, тут же шкатулку спрятал.

— Помнишь? — лукаво спросил он, покачав кулоном перед носом Роланда. — Один раз ты это уже носил...

— Ты это про встречу с некромагом? — хмыкнул дампир. — Неприятный был тип... Как думаете, это не он ли снова безобразничать начал?

— Нет, не думаю! — отрицательно покачал головой Сен-Жермен. — Тут что-то другое... Ох, боюсь, в нашем городке появилась новая нечисть!

— Наташка, пойдёшь со мной? — предложил Роланд. — Мало ли что, пара лишних глаз не помешает.

— Близоруких! — хихикнула Валерия.

— А тебя завидки берут! — парировала та. — И, между прочим, я в тире за меткую стрельбу значки получала!

На том все и порешили. На следующий день, где-то часам к десяти Роланд зашёл за Наташей и они неторопливо направились на кладбище, которое было почти что на окраине их городка.

Пройдя через калитку в кирпичном заборе, отделявшем мир живых от мира усопших, путники мгновенно очутились в такой тишине, что у Наташки тут же зазвенело в ушах.

— Ну и каково это чувствовать, что у тебя в голове копошится посторонняя личность? — насмешливо спросила она. Спросила просто так, лишь бы не молчать.

— Не слишком-то приятно! — пожал плечами Роланд. — Что, попробовать захотелось? Сен-Жермен, кстати, совсем не против такого эксперимента... с тобой!

— Жирно не будет? Так я и позволю некоторым в своих мыслях рыться... О, вот и конечная цель нашего путешествия!

Впереди показалась всё ещё разрытая и осквернённая могила. Людей, к счастью, вокруг не было видно, и они, без опаски быть застигнутыми ненужными свидетелями, смогли беспрепятственно осмотреть всё вокруг.

— Иди сюда! — поманил подругу Роланд, встав на самом краю могилы.

— Что там ещё? — спросила та, не двигаясь, однако, с места. — Обглоданные косточки?

— Насчёт этого не беспокойся, — хмыкнул дампир. — И гроб, и останки убрали ещё вчера... Да иди же, кому говорю!

Поняв по его голосу, что самым лучшим из всех предлагаемых вариантов будет полное и беспрекословное подчинение (иначе за шкирку подтащит!), Наташка повиновалась и, осторожно ступая по рыхлой земле, подошла к Роланду.

— Смотри! — дампир показал рукой куда-то вниз и направо и крепко ухватил её за талию, чтобы та случайно не сверзилась вниз. — Неужели ничего не замечаешь?

— И на что мне смотреть? Ничего тут и... Ну ни фига ж себе!!!

Только тут Наташа заметила, на что ей указывал Роланд: прямо на краю могилы виднелся чёткий отпечаток человеческой ладони... И всё бы ничего — ладонь как ладонь, но вот от её пальцев шли дальше длинные, узкие углубления, очень похожие на...

— Рол, я не поняла, у этого людоеда что, когти на пальцах? Ой, мамочки, вот уж не приведи Господь с ним встретиться!

Роланд дрогнул, но сдержался и, посовещавшись мысленно с Сен-Жерменом, сказал:

— Пойдём-ка дальше, граф велел осмотреться повнимательнее, нет ли где ещё каких следов... Я пойду направо, а ты — налево. И смотри во все глаза, ясно?

Бурча под нос кое-что про зарвавшихся, не в меру полудохлых идиотов, Наташка медленно шла вперёд и внимательно смотрела под ноги... И, естественно, тут же заметила странные, ни на что не похожие следы.

— Роланд! — завопила она, на миг даже позабыв, что находится на кладбище. — Иди сюда!

— Чего орёшь, дура? — послышалось за её спиной. — Как на базаре... Так, и что это у нас? Следы? Что ж он, босой ходит?

Ну конечно, подумала Наташа, это же отпечаток босых ног! Надо быть полной туполобой, чтобы не понять такую простую вещь... Они медленно направились по следам, но уже через пару метров те исчезли так же внезапно, как и появились. Зато там валялась почти дочиста обглоданная кость.

— Доел и улетел, но обещал вернуться... — задумчиво сказал Роланд, подбирая кость с земли и аккуратно пряча её в плотный пакет. — Странно всё это... Пошли-ка домой, Наташа, а то меня граф торопит.

Та была совсем не против возвращения в родные пенаты. Становилось жарковато, да и болтаться здесь не больно-то хотелось... К тому же внезапно появилось и не собиралось исчезать мутное и тягостное чувство того, что за ними кто-то следит, смотрит с усмешкой и голодом. Делиться, однако, своими мыслями с Ролом Наташка не стала, а то поднимет на смех... Ещё и к психиатру посоветует обратиться — дескать, паранойя в чистом виде и мания преследования!

Роланд пропустил подругу вперёд, потом прошёл сам и аккуратно закрыл за собой калитку.

— Знаешь, Наташа, иди-ка ты к себе домой! — помолчав, сказал он. — Графу сейчас будет не до пустых разговоров... И ночью никуда не ходи, понятно?

— А как же... — начала было та, но дампир перебил:

— Юрикам и Валерии я позвоню. Пока Сен-Жермен не разберётся, что это за тварь, лучше вам по ночам не шляться. Мало ли что...

* * *

Чёрный, Роланд и Сен-Жермен молча сидели вокруг стола, на котором на подстеленной газетке лежала чисто вымытая кость.

— И что ты на это скажешь? — кивнул на неё граф. — Ничего особенного не замечаешь? Чего молчишь, Эд?

— А что тут говорить? Кость берцовая, принадлежит мужчине лет шестидесяти...

— Ой, не надо напрягать меня, как экстремал — подтяжки! Мы с тобой тут что, в "След" играем? Так ты не Ванечка, а я не полковник Рогозина!

— Ладно, не злись... Её, по-моему, кто-то хорошо обглодал, причём так хорошо, что зубы поцарапали поверхность кости... Не всякая собака на это способна.

— Да никакая собака на это не способна! — взорвался граф. — Какой, по-твоему, должна быть собачка, если она с лёгкостью разрыла могилу, вскрыла гроб и распотрошила мертвеца?

— Н-да, по сравнению с ней даже собака Баскервилей покажется безобидным щенком! — хихикнул Роланд. Граф зашипел и уставился на него загоревшимися глазами.

— Вы, должно быть, не понимаете всей опасности, если продолжаете хохмить! — сказал он неожиданно спокойным голосом. — Эта тварь, кем бы она ни была, пожирает мертвецов, а мы... Мы и есть мертвецы, хоть и ходим, говорим и мыслим! Думаете, она будет размышлять над тем, что мы не совсем то, что она привыкла есть?

— Ты прав, Клод... Я всё понимаю: эта тварюга раскапывает могилы, пожирает трупы, может заодно полакомиться и нами... Одного не пойму — кто она?

— Пока я и сам не знаю. И потому — будьте осторожны!

* * *

Юрик шёл по ночной улице и зевал так, что едва не вывихивал челюсть. Дома сидеть было скучно, заняться нечем и парень, невзирая на предупреждение Сен-Жермена, решил рискнуть и хоть немного прогуляться по улице, пока ещё совсем не стемнело. Попадавшиеся время от времени ему навстречу редкие прохожие шли не спеша — видимо, весть о неизвестном маньяке их не слишком-то и пугала, либо просто ещё не дошла. А чего бояться, впрочем? Свежатинка ему явно не нужна, живые — тем более...

Задумавшийся над тонкой гранью, что отделяет мир живых от мира мёртвых, Юрик и не заметил, как свернул в какой-то тёмный переулок… а опомнился только тогда, когда чуть не ткнулся носом в старый покосившийся дощатый забор.

— О-о, блин, ну надо же... — простонал он, повернулся, чтобы уйти, но тут увидел такое, отчего слова застряли у него в глотке ледяными кубиками. В переулок, плотно обхватив друг друга, ввалились двое. Сперва Юрик заулыбался было, решив, что стал невольным свидетелем интимной встречи, но через минуту понял, что это абсолютно не так, потому что, судя по хриплому дыханию и вылетевшей у одного из незнакомцев ругани и крику боли, сюда их привели отнюдь не романтические чувства... Внезапно один из них взмахнул неестественно длинной рукой и второй завопил так, словно его резали. Впрочем, как оказалось, это "словно" было не так уж и далеко от истины. Налетевший ветер колыхнул ветви дерева, которые накрывали переулок словно крыша, и в вечерний полумрак ворвался свет фонаря, что стоял совсем рядом...

Оцепеневший от страха Юрик внезапно увидел всё так чётко и ясно, что ему от этой чёткости и ясности мгновенно захотелось зажмуриться и уползти куда-нибудь туда, где его никто никогда не найдёт... Но зажмуриться не удалось, и поэтому невольный свидетель, к своему несчастью, видел абсолютно всё — и струю крови, вырвавшуюся из перерезанного острыми когтями горла бедолаги, и узкие и раскосые глаза неведомого убийцы, внезапно вспыхнувшие бледно-серым светом. Затем послышался влажный треск чего-то рвущегося и Юрик зажал ладонями рот, борясь с подступающим приступом тошноты. Из горла, хоть и приглушенный ладонями, вырвался протяжный стон и убийца-людоед, мгновенно насторожившись, отбросил труп в сторону, медленно поднялся, делая шаг в его сторону, и вот тут бы и настал конец любителю вечерних прогулок, но внезапно людоед замер, его светящиеся глаза на мгновение расширились и вновь сузились до тонкой щели... И тут произошла то, отчего Юрик оторопел ещё больше — за спиной незнакомца раскрылись два широких перепончатых крыла, мгновение — и людоед исчез, оставив полусъеденный труп и заикавшего от страха свидетеля. Тут же послышались мягкие упругие шаги, и в проёме переулка возникла огромная тень. Юрик сжался в комочек, наконец-то зажмурился, понимая, что вот сейчас его точно съедят, приготовился перейти в разряд со смаком пережёвываемого мяса, но тут послышался гулкий, сочный бас:

— Ты тут, хозяин? Выходи спокойно, бербаланг улетел!

— Кто? — от удивления у Юрика прошла икота и прорезался голос, он кое-как поднялся и на нетвёрдо державшихся ногах поплёлся навстречу мантикору. Тот покосился на истерзанный труп, тайком облизнулся и пророкотал:

— Быстрее двигаться не можешь? Жрать хочу страшно, а тут такой соблазн… да не зеленей ты, сказано же — хозяев не ем, какими непутёвыми они бы не были! Н-да, такими темпами мы домой и до утра не доберёмся... Опаньки!

Мантикор подбросил Юрика лапой в воздух так, что тот, пискнув, перевернулся в воздухе вверх ногами и плюхнулся на спину Манти, лишь каким-то чудом не напоровшись на торчавшие из густого меха колючки. И начались скачки! Мантикор бесшумными прыжками перемещался вдоль улицы, стараясь держаться в тени, чтобы его не заметили редкие прохожие. Немногочисленные бодрствующие собаки на мантикора внимания не обращали, за столь долгий срок уже привыкнув ко всему сверхъестественному, что говорило только в их пользу.

— Приехали! — внезапно объявил Манти, и Юрик кубарем скатился с его спины, приземлившись прямо на крыльцо дома Сен-Жермена. Дверь мгновенно распахнулась, из царившей внутри дома тьмы появилась белая рука и, крепко ухватив ночного гуляку за шиворот, затащила того в дом.

— Ты что, идиот полностью или внутри ещё осталась хоть какая-то частичка разумного существа?! — зашипел Чёрный. — Тебе что сказали? Сиди дома и ночью ни шагу на улицу! Жить надоело?

— Хватит на него орать! — вмешался появившийся Сен-Жермен. — Он и так от страха еле стоит на ногах... Пошли, Юрик, всё нам расскажешь!

* * *

— Значит, бербаланг... — задумчиво протянул граф-вампир, когда Юрик закончил своё повествование. — Чего ж это он живых-то убивать принялся? Не понимаю...

— Чему уж тут удивляться? — фыркнул Роланд и протянул всё ещё вздрагивавшему Юрику стакан воды с щедро накапанным в него успокоительным. — Он же монстр, ему полагается убивать людей — занятие для монстров самое то!

— Бербаланг — трупоед. Обычно он раскапывает свежие могилы, чтобы сожрать мертвеца, пока тот ещё относительно свеженький, — пояснил Сен-Жермен. — Только что убитый человек — пища для него не совсем удобоваримая!

— Значит, вкусы поменялись! — хихикнул вдруг Юрик. — Как у нашей Наташки… А я люблю военных — красивых, здоровенных!

— Ты что ему налил? — грозно спросил Чёрный.

— Вроде корвалол... — растерянно пробормотал Роланд. — Маленькая такая бутылочка, на ней сердце нарисовано...

Эдуард зашипел и пулей вылетел из зала, а Сен-Жермен расплылся в улыбке и смущённо почесал нос.

— Кто бы подумал... — проговорил он. — Не потерялась, оказывается!

Причина внезапно прорезавшегося развесёлого настроения Юрика выяснилась быстро: где-то полгода назад к графу явилась Валерия и таинственным шёпотом попросила его спрятать у себя "на время" маленькую такую бутылочку со спиртом просто невероятной крепости — пары капель на стакан воды хватит, чтобы превратить оную в убойной крепости водку. Сен-Жермен согласился, сунул бутылочку куда-то в шкаф и благополучно о ней позабыл... Через пару недель Лерка вспомнила о своей "заначке" и заявилась к графу. Тот, уже запамятовавший о её тогдашней просьбе, несказанно удивился, принялся отнекиваться, за что и был бит тяжёлой дамской сумочкой... И вот теперь пропажа нашлась.

Пьяненького и весело хихикающего Юрика отволокли в спальную и не слишком-то вежливо плюхнули на кровать, чтобы проспался и протрезвел.

— Не забыть бы отдать треклятую бутылочку обратно Валерии! — вздохнул граф. — Корвалол, блин... Кстати, а где мантикор?

— Есть пошёл, — сообщил Роланд. — Сказал, что от всех этих переживаний у него аппетит прорезался. Сейчас барашка доест и припрётся...

— Уже припёрся! — радостно сообщил гулкий бас. На подоконник взгромоздились две здоровенные когтистые лапы, а поверх них удобно устроилась косматая зубастая башка. — Какие вопросы будут? Небось, насчёт бербаланга?

— Угадал. Не знаешь, где он мог бы прятаться? — поинтересовался Сен-Жермен.

— А зачем ему где-то прятаться? — хмыкнул мантикор. — Он же не вампир, солнце ему не страшно...

— Но у него же крылья и когти!

— Когти втягиваются, а крылья складываются и плотно прилегают к телу, — спокойно сказал Манти. — И с виду он самый обычный человек, никто и не заподозрит, что он нечисть.

— Везёт же некоторым... — с завистью протянул Чёрный. — Кому не надо Тьма даёт такие возможности... А чего он боится?

Сен-Жермен и Роланд замерли в ожидании ответа. Конечно, было бы неплохо услышать, что новоявленный монстр легко уязвим, как весенняя бабочка...

Мантикор помолчал, переводя взгляд с одного на другого, с другого на третьего...

— Бербаланг неуязвим, — сказал он наконец. — Его невозможно убить.

Чёрный подавился воздухом и принялся кашлять как чахоточный, а Сен-Жермен встал, подошёл к окну и уставился куда-то вдаль.

— Но ведь должно что-то быть! — после долгого молчания сказал он. — Должно быть какое-нибудь средство, оружие, заклинание, наконец, которым можно было бы уничтожить эту тварь! Манти, покопайся в своей памяти, напряги извилины!

— Не могу припомнить ничего такого, что могло бы помочь вам... — виновато пожал плечами мантикор. — За всю свою долгую жизнь я сталкивался с бербалангами всего лишь два или три раза, и было это очень давно. В последний раз это произошло три тысячи лет назад: группа из десяти человек пыталась расправиться с одной из этих тварей, которая терроризировала маленький городок. Поначалу всё вроде бы начало получаться: воины отрубили бербалангу голову, руки и одну ногу. Сжечь их не удалось и тогда люди просто закопали обрубки. На следующую ночь бербаланг (тот же самый!) вернулся и убил их всех до одного. Девять умерли на месте, а один был на последнем издыхании... Он-то и рассказал мне всё перед смертью. Жаль, смелый был человек... Есть его мне было совестно и я закопал тело в лесу.

— А остальных? — заинтересованно спросил Роланд. Мантикор возвёл очи горе и только вздохнул.

— Значит, уничтожить его всё-таки можно... — задумчиво протянул Сен-Жермен.

— Эй, я не так сказал! — вмешался мантикор.

— Ты сказал, что его убить нельзя, так? Но ведь против острого клинка ему не устоять! Мы поступим следующим образом...

— Только учтите, что зубы бербаланга крайне ядовиты! — вспомнил мантикор. — Ни пуха вам, ни пера...

* * *

— И какого фига вас гулять потянуло? — с тоской сказал Юрик, то и дело оглядываясь по сторонам. — Я и так еле спасся от этого... как его... бербаланга, а вы... Вы где?!!

Все три вампира исчезли как весны его златые дни, оставив Юрика стоять в гордом одиночестве посреди пустыря. Ори тут, не ори — никто и не услышит! Пальцы бедняги разжались и недопитая бутылка пива, упав, покатилась по земле, щедро поливая её своим содержимым.

— Чёрный, граф! В-вы где? — замирающим голосом проблеял он. — М-ма-амочки...

Как назло, луна выбрала именно этот момент, чтобы скрыться за набежавшим на неё облачком и погрузить весь мир (и Юрика в частности!) в зловещий мрак... ну, совсем как в дешёвом фильме ужасов. И, словно в этих самых ужастиках, тут же послышались шаги.

— Эдди! — с облегчением вздохнул Юрик и повернулся лицом к подходившему. — Ну и напугал ты меня... Больше так не шути, ла...

Вырвавшийся из-за облака свет луны осветил человека, и несчастный с ужасом понял, что перед ним стоит тот самый монстр-людоед из переулка. Светящиеся светло-серые глаза уставились на Юрика, и в них читался такой неприкрытый голод, что предполагаемая жертва мгновенно ослабла и опустилась на пыльную, обильно покрытую мусором землю... Бербаланг хищно улыбнулся, оскалив длинные и острые зубы, расправил перепончатые крылья, шагнул было к безвольно ожидавшей своей смерти жертве, но тут из темноты со свистом прилетел маленький топорик, который со смачным чваканьем вонзился в плечо монстра... Тот, ну никак не ожидавший нападения, яростно зашипел, потянулся к торчавшему в его теле топорику длинной бледной рукой... и в этот-то момент на него и навалились вампиры! Кто-то из них, довольно невежливо ухватив Юрика за шиворот, легко отшвырнул в сторону, чтоб не путался пока под ногами и тот, не в силах подняться, с ужасом смотрел на то, как его друзья расправляются с бербалангом...

Через полчаса всё было кончено. Запыхавшиеся и взмыленные вампиры побросали сабли и топоры и устало плюхнулись рядом с тускло поблескивающими останками того, что только недавно было сильным и свирепым чудовищем...

— Неплохо вышло, а? — Роланд подтолкнул локтём в бок Юрика. — Всё-таки мы кокнули этого урода!

— Так вы знали, да? — мгновенно ожил тот. — Знали и... Меня в качестве наживки использовали?!!

— А что, классно вышло! — хохотнул Чёрный. — Не расстраивайся, Юрок, ты же у нас герой! Клод, ты что?

— Они шевелятся! — почти беззвучно прошептал Сен-Жермен. — Быстрее, раскладывайте их в отдельные пакеты! Да шевелитесь же!!!

Роланд достал откуда-то пачку плотных пакетов, и вампиры принялись лихорадочно засовывать энергично шевелящиеся куски — каждый в отдельный пакет.

— С головой аккуратнее! — предупредил граф. — Может укусить, а яд бербалангов смертелен и для нас...

Яростно скрежещущую зубами голову запихали в самый плотный пакет, потом в ещё один... Когда всё было кончено, вампиры залезли каждый в свой автомобиль и, строго-настрого велев Юрику немедленно идти домой, разъехались в разные стороны.

Ага, нашли, кому приказывать... Не прошло и получаса, как Юрик уже обзвонил всех своих друзей, оповестив обо всём произошедшем. Нечего и говорить, как те были возмущены столь вопиющей несправедливостью... Ещё бы, неведомого монстра не дали даже посмотреть, а не то чтобы поучаствовать в его ликвидации! Гневной толпой ворвавшись в дом Сен-Жермена, они расселись в мягкие и удобные кресла с твёрдым желанием во что бы то ни стало дождаться ненаглядных...

Ждать пришлось долго.

...Юрик с Юрием вповалку лежали на разложенном диване, дружно сопя в четыре дырочки, Лерка клубочком свернулась в кресле, да и Наташка уже с трудом боролась со сном, когда в четвёртом часу ночи хлопнула входная дверь и в зал вошли Роланд, Чёрный и Сен-Жермен. Увидев всю развесёлую компанию, хозяин дома временно лишился дара речи, а когда дар вернулся вновь, то...

— Вы что тут делаете?! Смертным ночью спать положено, а не шляться по гостям! И, кстати, вас никто не приглашал!

— Расскажешь всё — уйдём! — хриплым со сна голосом сказала Лерка и так сладко зевнула, что граф, глядючи на неё, не удержался и зевнул сам.

— Да расскажи ты им всё! — устало сказал Чёрный, плюхаясь на диван и с наслаждением потягиваясь. — А то ведь вовек не отстанут...

— А чего рассказывать? — удивился Сен-Жермен. — Поехали мы в разные стороны и через каждые десять километров вылезали и хоронили по куску, причём закапывали его как можно глубже... К пакету с головой привязали камень побольше, а потом бросили в озеро...

— Молодцы! — весело сказал мантикор, с трудом протискиваясь во входную дверь. — В прежние времена, к сожалению, люди до этого не додумались, а то бы... Только не думайте, что этим вы уничтожили бербаланга!

В зале воцарилась тишина.

— То есть... как не уничтожили? — робко спросил Юрик. — Но вы же разрубили его на куски, а теперь...

— Куски по-прежнему живые! — спокойно подтвердил граф. — И они стремятся вновь срастись друг с другом. И когда-нибудь обязательно срастутся!

— Вот только произойдёт это ой как не скоро! — хихикнул Роланд.