Хроники Альбиона (джен)

Норман пристроился у едва тлеющего камина и механически вертел в руках мягкую игрушку. В записке, приложенной к ней, говорилось: "Спасибо вам за то, что спасли мою честь от этих местных ублюдков, вы настоящий рыцарь!" Подарок прислала девочка, спасенная им в том железном коне. Взгляд старого лича то и дело возвращался к тексту, едва видимому в тусклом свете камина. Эта игрушка пробудила его воспоминания почти тысячелетней давности. Он сопротивлялся им, но порою даже весьма обширные познания в ментальной магии не способны защитить разум от собственных воспоминаний.

* * *

Конрад Пендрагон сидел верхом на лошади и напряженно всматривался в зев пещеры. Свет, проникающий через узкий вход, не позволял рассмотреть, что находилось в ее глубине, а запах, временами докатывающийся до короля, пресекал всякое желание идти внутрь.

Старый король огляделся, внимательно рассматривая своих спутников: вот сэр Норман Рейвенкло — молодой рыцарь, подающий большие надежды; вот Мерлин, что-то ищущий в своих седельных сумках, — несмотря на свой возраст, именно пожилой маг был величайшей боевой единицей; а немного дальше спешивался егерь Корво со своим отрядом лучших охотников во всем Альбионе. Где-то там сзади плелась армия, охраняющая собственные обозы от разбойников.

"Привал, готовим доспехи и оружие", — отдал приказ Конрад, после чего начал спешиваться.

Дракон появился пару недель назад, но уже за это короткое время посеял панику и хаос среди подданных короля. Несколько отрядов лучших наемников либо погибли в битве с драконом, либо вернулись ни с чем — израненные, с порванной экипировкой и без лошадей. Народ Альбиона загомонил, появились странники в оборванных рубищах, предрекающие конец Великому Альбиону. Несколько банд разбойников обнаглели настолько, что осадили несколько маленьких крепостей, а местные лорды закрылись в своих феодах, не пропуская через них торговцев и пастухов его величества. Именно поэтому его величеству Конраду Пендрагасту пришлось оставить собственный замок, своих детей и фаворитку и отправиться усмирять подданных и охотиться на дракона.

Слабость дракона заключалась в том, что он уносил к себе в пещеру достаточно еды, после чего впадаел в спячку, чтобы через некоторое время проснуться еще более сильным, свирепым и голодным. Королю повезло: совсем недавно эта тварь напала на соседнее поселение, сожгла его дотла и натаскала себе мяса крупных животных.

Импровизированный лагерь наполнился негромкими разговорами, звуком затачивающихся мечей и легким стуком молотков по дереву — егери собирали огромные арбалеты, закрепляли их на земле и настраивали барабанный механизм с тонкой, но прочной бечевой.

— Милорд, лагерь надежно накрыт куполом тишины, а дракон все еще спит, — обратился к королю Мерлин.

— Хорошо, сколько у нас есть еще времени? — спросил Конрад.

— Несколько часов, может быть, день, — ответил ему маг.

— Тогда нам тоже следует тщательно подготовиться. Ждать основное войско не имеет никакого смысла.

Мерлин, ничего не сказав, кивнул, после чего отправился к своим седельным сумкам — предстояло подготовить несколько мерзопакостных заклятий, а также попросить у Великого Дуба увеличения защиты.

Норман в это время смазывал кожаные элементы своего доспеха специальным маслом — нельзя было допустить, чтобы в бою один из элементов отказал из-за банальной халатности. Это и было одним из секретов успеха Нормана: молодой рыцарь был всегда хорошо подготовлен и натренирован. Спустя несколько минут тщательной работы он сложил промасленную ветошь в кожаный мешочек, после чего достал оселок и принялся точить меч.

Как правило, присмотр за доспехами и оружием рыцаря находился в обязанностях оруженосца. Норман в силу своей молодости не мог иметь оруженосца — так говорил ему король. Сам же рыцарь знал, что никто не хочет идти к нему из-за его происхождения — никакому наследному лорду не понравится, что им командует сын кузнеца.

Только после того, как рыцарь обеспечивал свое снаряжение должным уходом, наступал черед его потребностей. Норман с облегчением снял пропитанные потом вещи и заменил их на стиранные. После чего принялся есть. Ел он медленно, размеренно, чтобы крошки не оставались в его пока еще не густой черной бороде. Высохшие волосы начали развеваться на ветру, и пришлось стянуть их бечевкой; по идее, их давно нужно было состричь, но Ровене они нравились.

— Подъем, закончить привал, — донесся до всех голос Конрада, — у нас мало времени: дракон вот-вот проснется, и тогда нам не посчастливится, будьте готовы к трудному бою. И помните: у многих из нас за спинами остались матери, жены, дети.

Норман стряхнул крошки с тряпицы, в которую был завернут обед, и принялся облачаться в доспех. Многие с удивлением обнаружили бы, что молодой жилистый парень с легкостью облачается в тяжелый рыцарский доспех, на спину вешает тяжелый треугольный щит с выгравированным на нем вороном, а в руки берет полуторный меч. Но Норман обладал достаточным ростом, а детство, проведенное в кузне отца, закалило его тело.

Несколько минут спустя король со своим рыцарем стояли у входа в пещеру; Мерлин обеспечивал магическую поддержку, а Корво командовал егерями, которые должны были не дать покинуть дракону это место.

"Готов?" — обратился Конрад к Норману, на что тот лишь судорожно кивнул и осторожно шагнул по направлению к пещере. Сзади донесся быстрый речитатив, и молодого рыцаря окутало золотистое сияние.

Норман с ужасом подходил ко входу в пещеру. Лишь недалекие идиоты будут говорить, что настоящий рыцарь не испытывает страха. Это не так. Если ты достаточно умный, то понимаешь, что ни один доспех не спасет от острых зубов дракона, его огненного дыхания и быстрого хвоста, которым он может переломать хребет бронированному коню. Именно поэтому Норман не чувствовал себя защищенным, несмотря на броню, щит и наложенные Мерлином заклинания.

Внутри пещеры было темно и жутко воняло. И если его глаза очень быстро приспособились, то вот нос отказывался привыкать к жуткой смеси запахов драконьего дерьма и догнивающих остатков обеда ящера. Даже в нищих кварталах, где помои выливали прямо в окна на головы спешащим мастеровым, воняло не так мерзко. Так что тем немногим приключенцам, что обнаруживали покинутое логово дракона, приходилось покопаться в дерьме, чтобы найти сокровища. Норман впервые охотился на драконов, а потому ничего не знал про запах в их гнездах. И, судя по ухмылкам подчиненных Корво, так и должно было быть.

Норман сквозь рот вздохнул поглубже, моля всех богов о том, чтобы не задохнуться от этого ужасного запаха, и, достав из-за спины щит, направился вперед, где едва просматривались очертания дракона. Под ногами разбегались тушки мелких животных, догладывающих остатки драконьей трапезы, а также хрустели кости, ставшие хрупкими после знакомства с огнем.

Пещера была достаточно высокой, чтобы Норман смог без проблем достать полуторник из ножен на спине. После чего он еще раз глубоко вздохнул, борясь с тошнотой, и резким ударом справа налево ударил по лапе дракона. А потом обратным движением резанул по крылу.

Дракону это явно не понравилось: сначала открылись два огромных желтых глаза, из его носа выбросилось облачко пара, а в следующее мгновение хвост твари ударил рыцаря поперек груди. Отчего того отбросило к стене пещеры, а меч отлетел на несколько шагов от него; лишь чудом в самый последний момент Норману удалось сгруппироваться. Приземлившись на ноги, он проехал пару метров и упал вперед на локти, выставляя перед собой щит, в который в следующее мгновение ударило пламя. Чары, наложенные Мерлином, спасли Нормана от неминуемой гибели, но он ощущал, как волосы на его голове съёживаются от жара.

Большая ящерица была явно удивлена тому, что Норман сразу после ее залпа попытался встать. И не менее сильно она была разозлена, поэтому молниеносным движением бросилась на рыцаря, стремясь ударить его лапой точно в грудь, пока тот не успел приготовить щит. Норман едва заметил метнувшуюся тень; несмотря на свои размеры, дракон был быстрым.

Нормана спас щелчок, после чего голова дракона дернулась: болт, пущенный темным силуэтом у входа в пещеру, пробил веко и воткнулся в глаз дракона, из-за чего по пещере разнесся яростный рев. Нормана оглушило, а затем еще раз, но уже запахом гнилого горелого мяса, донесшегося до него из глотки дракона.

Силуэт у входа дракон посчитал опасным, гораздо более опасным, чем железный человек в пещере. Поэтому он устремился к выходу; кончик хвоста молниеносно чиркнул по шлему, от чего Норман на миг потерял связь с реальностью.

Когда он вернул себе способность ясно мыслить, то с удивлением обнаружил, что его окружают около полудюжины мелких копий дракона, ускакавшего наружу. Пусть они не достигали размеров мамочки и не могли прожарить его до хрустящей корочки, они были опасными противниками того, у кого в руках был один только щит. Норман отчаянно посмотрел в сторону меча и тихо проговорил: "Похоже, у меня проблемы!"

* * *

Корво осторожно подошел ко входу в пещеру; по внешности и движениям трудно было сказать, что ему уже около пятидесяти лет, но так и было.

У входа он принюхался, словно старался определить породу дракона по запаху его экскрементов, а после что-то щелкнуло, и лишь самые лучшие из его егерей смогли рассмотреть быстрое смазанное движение: рука Корво направила в пещеру взведенный арбалет, и из него в глубину пещеры вылетел болт.

Где-то внутри заревело чудовище, а спустя несколько мгновений показалась и его голова. Больше всего она была похожа на голову огромной змеи, но на этом сходство монстра с сестрой своей меньшей заканчивалось. На голове дракона росли три огромных гребня. Они срастались ближе к носу, после чего когтистыми полосами расходились по направлению к спине. Чешуя его была темно-зеленого цвета и тускло сияла на солнце — все это Корво успел заметить за доли секунды, затем он быстрым движением уклонился от головы дракона и что есть мочи рубанул топором по его крылу. Бытовало мнение, что чешуя дракона удивительно прочна, на что Корво всегда отвечал лишь кровожадной улыбкой: его топор с легкостью прорубит чешую дракона, это вам не палочки железа, которыми размахивали благородные. Корво в такие моменты скромно умалчивал, что по обуху и рукояти топора выгравированы скандинавские руны — альбионские женоподобные рыцари не любили, когда при них упоминали настоящих мужиков.

Одновременно с Корво дракона ударил и Конрад: его узкий клинок попал в ноздрю твари, хотя король и целился в здоровый глаз. Раздался рев, и двоих людей смело крыльями дракона, попытавшегося взлететь.

"Пли!" — заорал Корво, и во взлетающего дракона ударили сразу три огромных болта, на концах которых были прикреплены тонкие зачарованные бечевы, которые другими концами крепились к огромным стволам деревьям, стоящим в отдалении от пещеры. Бечевка хитрым образом проходила сквозь огромные барабаны на арбалетах, и приставленные к ним егеря тут же начали крутить их, принуждая зверя тем самым приземлиться.

Корво начал подниматься, когда дракон решил испепелить ненавистных двуногих. Два переката, и он оказался вне области струи пламени, а короля спас Мерлин, загородивший того щитом какой-то магической дряни, хотя пламя дракона было очень слабым и не смогло бы пробить зачарованные доспехи короля; наверное, виной всему был болт, прошивший насквозь шею дракона.

Дракон яростно махал крыльями, пытаясь подняться в небо, но натянутые веревки мешали ему сделать это. Не раз он пытался порвать бечеву когтями, но егеря хорошо знали свое дело, а потому как обезумевшие крутили или отпускали то один барабан, то другой. Благодаря чему дракон вскоре рухнул на землю, чем не преминули воспользоваться Корво с королем. Зачарованный топор с чавканьем вонзился дракону в лопатку; но рана для того была пустяковой, и он чуть приподнялся, делая упор на подломленное при падении крыло. Этим сразу воспользовался король, вонзая острие меча дракону в живот. Видимо, меч короля был так же зачарован каким-либо образом, потому что без труда пропорол чешую дракона. Тот взревел и сбросил "наездников", после чего одним движением перекусил две веревки из трех. В этот момент со стороны Мерлина прилетел золотистый луч, содравший чешуйки с груди дракона, шеи и части спины. Тот сразу заметно ослабел, и Корво, приободрившись, рубанул дракона в спину, а король воткнул клинок в его шею, после чего сделал еще два укола. Корво как раз примеривался ударить еще раз, когда один из вновь пущенных болтов соскользнул по лбу дракона и пробил насквозь костяные наросты на его голове.

Это рассердило дракона. Очень рассердило. Взревев, он сбросил короля, а Корво достался один из костяных наростов, пробивший слабое место между пластинами его кожаных доспехов. На секунду Корво выпал из боя, прижимая трилистник к ране, которая сразу же перестала кровоточить, а потом он увидел, как дракон метким плевком попал в Мерлина, отчего старого мага ощутимо отнесло от творимого им волшебства, которое с оглушительным хлопком активировалось, но лишь бессильно разбилось о морду дракона.

Затем тот резким движением лапы прижал бечевку к земле и начал двигать к себе. Да, несколько ран животного сильнее разошлись, но люди, управляющие теми барабанами, оказались израненными тонкой бечевой, прижавшей некоторых к барабану, или острыми ручками, ударившими некоторых зазевавшихся егерей. Хорошо еще, что другие вовремя пришли на выручку и егерям удалось перехватить инициативу у дракона, но тот в последний момент успел ударить хвостом короля.

Тот отлетел на несколько десятков футов и, ударившись о камень головой, обмяк. У Корво не было времени проверять, жив король или нет, но он с облегчением увидел, как к поверженному правителю спешил Мерлин — значит, король все еще был жив.

"Г-р-а-а, за короля!" — выплюнул боевой клич Корво и устремился к дракону. Ловким движением он подрубил дракону одну из лап, затем, запрыгнув на спину и удерживаясь на пластине нароста, подрезал одно из крыльев, а потом в безумном прыжке воткнул топор в шею рядом с болтом-гарпуном. Казалось, что егерь окончательно оглох от рева дракона и теперь не слышал собственного крика. Бегать по скользкой от крови спине дракона — то еще удовольствие, особенно в не самой удобной для этого обуви. Когда топор вонзился в шею дракону, тот дернулся от боли и Корво, соскользнув, полетел на землю. К его сожалению, топор остался торчать в шее дракона. А сам Корво тяжело упал на спину и попытался отдышаться.

Дракон в это время тяжело взлетел и, медленно взмахивая крыльями, полетел прочь от пещеры, раненое крыло было накренено к земле. В какое-то время бечева натянулась, а егеря еще с большим усилием принялись "колдовать" над барабаном, то натягивая, то стравливая бечеву. На одном крыле далеко не улетишь, и дракон с глухим грохотом рухнул в густые кусты, которые находились невдалеке от пещеры. Через несколько секунд они запылали.

— Думаешь, он еще жив? — спросил у него приковылявший к нему король; тут, на поле боя, он меньше всего походил на напыщенного злобного индюка.

— Несомненно, мой лорд, — прохрипел сорванными связками Корво.

— Я про нашего рыцаря, — дополнил король, посмотрев впещеры. Он явно не горел желанием дышать тем амбрэ, что доносилось оттуда.

— Сейчас проверим. Поттер, марш в пещеру; если от сэра Когтеврана что-то осталось, волоки сюда — почтим погибшего соответствующе.

— А дракон? — спросил высокий, метра под два, егерь, наматывая на лицо специальную повязку.

— Дракон далеко не улетит, — ответил Мерлин, — уже не улетит.

* * *

Норман выругался, да так, что покраснели бы уши у портовых шлюх, а те каждый день слышали ругательства минимум на четырех языках. Потом еще раз выругался, но это не особенно ему помогло: драконят от этого меньше не стало.

Меч светился в тусклом свете, еле пробивающемся от входа, и находился в нескольких футах от него. Но чтобы добраться до него, нужно было открыть спину, а это было чревато последствиями. Со стороны выхода донеслись крики и разъяренный рев — похоже, его товарищам какое-то время будет не до него. Ну, что же, делать нечего. Норман издал ужасный рык, после чего кинулся к мечу. К его сожалению, маневр устрашения не удался, и драконята набросились на него.

Они были еще молодыми и достаточно неопытными, поэтому Норману удалось подобрать меч и огромным прыжком выйти из окружения. Но на этом его успехи кончились. Ящерицы были довольно крупными в габаритах, примерно с хорошо откормленную собаку, и к тому же их было шесть. Они либо атаковали хвостами, либо когтистыми лапами — по одной, две, а то и втроем, и тут же отпрыгивали, а на их место вставали новые. Норман отбивал атаки щитом, колол мечом и чувствовал, как подшлемник намокает от пота — все-таки в пещере было немного жарковато. Это был бой на выносливость с его стороны, и игра с огромной железной мышкой — с их.

По мере того, как Норман атаковал драконят, их атаки становились все более быстрыми и более злыми. Не раз он с ужасом ощущал, как его доспеха касаются когти или кончик хвоста. Норман колол и рубил, бил щитом, колол и снова рубил, остервенело и обреченно. Он не заметил, как шестеро драконят превратились в четверых, а потом в двух. Да, темп атаки снижался, но и силы рыцаря уходили, оставляя глухую усталость и ноющую боль в мышцах.

Вот один из драконят укусил его за голень, и его зубы бессильно сползли по железу, пока не нашли опору на креплениях, и вот уже ногу Нормана немилосердно сжимало, а другой драконенок пытается прыгнуть рыцарю на грудь. Но ему в последний момент удалось подставить под прыжок щит и всем телом оттолкнуть монстра.

Затем Норман коленом прижал вцепившегося в него драконенка к полу пещеры и воткнул меч тому в глаз. Молодая кожа на веке не спасла того от неминуемой гибели.

Дракончик, оставшийся в ходе их противостояния, внезапно посмотрел в сторону выхода и растворился в сумраке пещеры. Норману осталось лишь обеспокоенно обыскивать пещеру взглядом, но пресловутой ящерицы нигде не было, а на полу валялись лишь пять тушек.

— Норман? — говоривший явно не ожидал его увидеть. — Ты как, в порядке?

Прищурившись, рыцарь сумел различить Поттера — новичка в отряде егерей. Оглядев еще раз пещеру, он предупредил его:

— Осторожно, здесь где-то обитает еще одна тварь.

Поттер молча зашел внутрь пещеры и осторожно обошел ее с арбалетом наготове. Он внимательно рассмотрел пять трупов молодых драконов и разрядил арбалет в одного из них. Удовлетворенно хмыкнув, он произнес:

— Смотри, у тебя на шлеме какая вмятина, да и воняет здесь жутко; пойдем-ка, парень, отсюда.

Поттер указал на вмятину в шлеме Нормана и похлопал того по плечу. Но вскоре пожалел об этом — Норман несколько раз кувыркался, уходя из-под когтей чудовищ, поэтому был полностью перемазан той пакостью, что скопилась на дне пещеры. Именно поэтому Поттер побежал к выходу — нужно было вытереть руку хотя бы об траву. Уже у самого зева он обернулся и проговорил:

— Вечером проставишься, счастливчик.

На что Норман лишь пожал плечами. Будь на месте кто-то иной, возможно, рыцарь и проучил бы того смачным подзатыльником. Но ссориться с младшим сыном магического клана, промышляющего темными делишками — себе дороже.

Проводив Поттера взглядом, Норман еще раз оглядел пещеру, но, так никого не обнаружив, отправился к выходу. Он не видел, как у дальней стены мелькнули два желтых глаза и тут же исчезли. А вскоре его оглушило свежим воздухом и ярким светом. Норман, счастливо улыбаясь, огляделся, словно выискивая опасность, после чего снял с головы шлем вместе с подшлемником и вдохнул полную грудь свежего воздуха.

— Ну как, готов совершить подвиг? — донесся до него голос Конрада. Голова короля была перевязана белой тряпкой, слегка покрасневшей от крови. Рана не угрожала его здоровью, а значит, нужно было приберечь целебные зелья и припарки.

— Да, вполне, — ответил Норман. Немного вдалеке он видел догорающие кусты, где, по-видимому, и отлеживался дракон.

Между егерями бешеной собакой метался Корво, отчитывая одних и что-то втолковывая другим. Норман кивнул в сторону старшего егеря и спросил:

— Что это с ним?

— Любимый топор потерял в теле дракона. Теперь вот посылает егерей проверить, не выпал ли он, когда ящерица улетала. Что случилось в гнезде? — проговорил король, наблюдая, как несколько явно недовольных егерей проходят внутрь гнезда. Они прочещут каждую кучку дерьма в поисках ценностей, отмоют и освежуют каждого дракончика — ингредиенты, конечно, ненадлежащего качества, но и этого хватит, чтобы около года гулять по тавернам, или построить дом для семьи, или сыграть свадьбу.

— Неплохо, кажется, я видел фамильяра⁽¹⁾, — ответил Норман.

— Эй, трупы драконов оставите в пещере, все ясно, — крикнул король искателям трофеев.

— Может, мне показалось, — пожал плечами Норман, — там было темно и жутко воняло.

— С нас не убудет, выдвигаемся, — скомандовал король.

Лошади были все еще стреножены в некотором отдалении от пещеры, но сейчас в них не было никакой нужды. Следовало пройти несколько сот футов и добить израненного дракона.

Только снаружи Норман понял, насколько он устал. Ноги и руки были тяжелыми, словно он целый день без передышек махал в кузне. А на плечи словно уселся старый мастер, учивший его фехтованию.

До поляны выжженной в кустах, куда рухнул дракон, они добрались изрядно вымотанными. Хоть прошедший бой и был скоротечным, но все же дракон — это не разношерстная банда разбойников, разбегающаяся при виде войск короля.

Дракон лежал на поляне и бессильно пытался выпутаться из бечевы, обвившей его тело. Из ран тихо сочилась кровь, смешиваясь с пеплом, усыпавшим поляну, отчего она становилась больше похожей на болото. Подошедшему Норману в нос ударило запахом гари и железа, как в какой-нибудь полузаброшенной кузне, где давно не зажигали горнило.

Хвост дракона был изранен и безвольно валялся рядом с ним. Минута триумфа — король вознес меч над головой дракона, и в следующее мгновение произошло сразу две вещи: звонко лопнула одна из бечевок, и к королю устремился хвост дракона. Но Конрада спас Норман, стоящий по правую руку от короля и закрывший его собой. Хвост дракона практически насквозь проткнул плечо молодого рыцаря, даже железо доспеха порвалось, словно бумага. И только после этого король, опомнившись, воткнул умирающему дракону клинок в глаз, уперевшись всем телом, и пронзил мозг чудовища. В предсмертной конвульсии дракон вырвал хвост из тела рыцаря, и тот безвольно упал в хлопья пепла, тут же взвившегося и медленно осыпающегося.

— Мерлин! — пронесся по поляне голос короля. — Сделай что-нибудь.

— Да, мой лорд, но шансы очень невелики, — пробубнил растерявшийся маг.

— Шансы невелики? Значит? А если бы хвост попал в меня, ты бы тоже стоял и лепетал что-то? — рев короля был слышен, кажется, у пещеры драконов.

Не говоря ни слова, Мерлин склонился над рыцарем и, сжав трясущимися пальцами края раны, начал что-то петь на непонятном наречии, известном лишь древним друидам. Несколько мгновений спустя он закончил песнь и попытался перевернуть рыцаря. В старых руках было на удивление много силы, так как Мерлин с легкостью его перевернул и проделал те же манипуляции со спиной Нормана.

— Все, мой лорд, я проделал все, что мог, но кровь дракона уже смешалась с его, — развел руками Мерлин; ему явно не хотелось лечить выскочку.

— Сделаешь все, что сможешь, — медленно проговорил король. Норман не раз доказал, что на него можно положиться. К тому же дочь его друга — Ровена — будет очень сильно расстроена гибелью жениха. Конраду внушал надежду лишь рассказ рыцаря о фамильяре — тот не даст ему погибнуть.

1) Фамильяр — животное-оберег, как правило, привязка происходит во время смертельной схватки.

Вернуться к тексту