Среди живых (гет)

— Быть живой не преступление!

— Нет, дорогая, иногда это серьезный недостаток. Жить бывает больно.

«Призрак и миссис Мьюр»

 

Свет в спальнях Слизерина давным-давно погас. Из окон пробивалось слабое сияние светящихся растений, которое иногда затмевали темные очертания снующего туда-сюда водяного народа. Одна из русалок подплыла к узким окошкам, расположенным в ряд на стене у лестничной площадки. Драко через стекло посмотрел в ее нечеловеческие глаза. На секунду он замер, так и не опустив ногу на ступеньку, крепко сжимая рукой перила. А потом русалка, подмигнув, ударила хвостом, выставляя на всеобщее обозрение обнаженную грудь. Краска бросилась Драко в лицо, и, отвернувшись, он торопливо сбежал по лестнице. Из-за смущения из головы у него вылетели мысли о скрипучей ступеньке, и Драко застыл, надеясь, что далекий, но пронзительный смех русалок заглушил всякий звук. Малфой прождал несколько секунд. Когда смех затих и из-за окон слышался лишь плеск воды, он расслабился и вошел в гостиную.

— В свое время ваш отец так же пренебрегал правилами, — в середине ночи голос Кровавого Барона звучал еще холоднее и суровее обычного.

— Нам можно спускаться в гостиную, — ответил Драко, устраиваясь в обитом бархатом кресле не далеко, но и не слишком рядом с Бароном.

Призрак вскинул бровь.

— Обойдетесь без ночных прогулок в надежде оклеветать Поттера и его друзей?

— Это не клевета, учитывая, что они действительно делают то, о чем я рассказываю, — пробормотал Драко. Он сгорбился и сполз ниже по креслу.

— Или, полагаю, Поттера и его друга, если вспомнить о нынешнем положении вещей, — продолжил Барон, словно Драко не сказал ни слова. — Мисс Грейнджер бесконечно жаль.

Когда Драко улизнул из кровати поговорить с Бароном, он рассчитывал, что именно об этом и зайдет речь. Он попытался сказать хоть что-то, но язык не поворачивался, было стыдно и страшно. Если Барон поверит ему, придется отвечать на вопросы, и Драко подсознательно знал, что процесс обещал быть неприятным. Однако всегда оставался шанс, что призрак не поверит и Драко окажется вынужденным пациентом Святого Мунго. Пребывание там не продлится долго, разумеется. Малфои не выставляют слабости напоказ. Пройдет совсем немного времени, как его втихую перевезут домой и закроют в темном крыле мэнора, где его никто никогда не увидит, кроме Добби, который станет приносить еду и тщетно пытаться подбодрить. От таких перспектив по спине пробежала дрожь.

Пусть Барон смотрел в сторону пустого камина, он вполне замечал, что происходит в паре шагов от него.

— Что бы ни привело вас в подобное состояние, Драко, не бойтесь облегчить ваше бремя. Как известно, мертвецы хранят тайны.

— Кому известно? — огрызнулся Драко, радуясь возможности на ком-нибудь сорваться. Зубоскаля, он чувствовал себя спокойнее, чем боясь.

— Маглам.

Драко закатил глаза.

— Ах, этим.

Часы отсчитывали секунды, а тайна все больше тяготила. Барон тяжело вздохнул и собирался уже подтолкнуть мальчишку к откровенности, но Драко заговорил первым.

— Я вижу привидение.

— Бесспорно.

— Нет. Я в-вижу... духа? — стараясь разобраться в мыслях, Драко сжал лежащие на коленях ладони. — Вчера я ходил в больничное крыло.

— Вы пострадали?

Драко нахмурился. Барон прекрасно знал, что ничего подобного не было.

— Нет, конечно, — отрезал мальчишка.

— Тогда зачем вам понадобилось идти в лазарет? — простодушно поинтересовался призрак.

— Я убедил Винса проклясть Грега, чтобы у нас была отговорка подняться и посмотреть на окаменевших учеников. Вы это хотели услышать?

Барон не улыбнулся. Он никогда не улыбался (разве что в присутствии Серой Дамы, но эту тайну ни один слизеринец нипочем не раскроет). Хмурился Барон, однако, не так сильно, и это можно было практически счесть за улыбку.

— Мы никого не увидели. Конечно, Помфри спрятала их за белыми шторками, будто вся школа не подозревает, что же там находится. Но это неважно. Когда мы уходили... я увидел Грейнджер.

— И? — подсказал Барон, потому что Драко замолчал. — Вы желаете, чтобы я посоветовал мадам Помфри пользоваться липкими чарами, чтобы шторы оставались на своем месте?

Драко покачал головой, и растрепанные от бесконечного ворочания в кровати волосы взметнулись.

— Нет! Я видел Грейнджер в холле. Она стояла с таким видом, как Грег, когда Флитвик задает ему вопрос.

Барон поменял положение ног, пройдя ими сквозь кресло, в котором сидел, так что теперь стоял внутри. Он оторвал взгляд от Драко и прошел к камину.

— Вы уверены, что ее видели?

Драко кивнул, пусть даже призрак его не видел.

— Да. Но...

Барон резко обернулся. Его цепи зазвенели, и Драко готов был поклясться, что до его лица долетели призрачные капли крови.

— Что «но»?

— Это был не единичный случай. Я видел ее... еще несколько раз.

Взгляд Барона смягчился, и Драко отвернулся.

— Понимаю. Вас одолевает чувство вины за сказанные вами слова и желания, которые, исполнившись, оказались не столь приятны. Хотелось бы надеяться, что у такого дитя, как вы, будет несколько лет, прежде чем придется выучить подобный урок, однако, быть может, и к лучшему, что вы учитесь сейчас...

— Вы думаете, у меня какой-то шок? — поинтересовался Драко.

— Здесь нечего стыдиться.

Драко подскочил с кресла.

— Я ее видел! И хуже того! Она пристает ко мне на занятиях!

— Вы ее слышите?

Помимо того, чтобы лишь выразительно закатить глаза, Драко еще и крутанулся на месте. Он пригладил волосы, в миллионный раз пожелав, чтобы все это происходило с кем-нибудь другим.

— Вчера она поняла, что я могу ее видеть... или... — его взгляд обратился к часам над камином, — позавчера. И с того времени она не оставляет меня в покое. Судя по всему, ее тупые друзья не видят и не слышат ее, поэтому она просит и просит меня с ними поговорить. Будто мне больно надо.

Под буравящим взглядом Барона Драко пришло в голову, что призрак вряд ли разделит такие мысли. Отказ в просьбе почти умершему не нашел бы понимания у Барона, да и Драко вдруг понял, что не представляет, как тот относится к Поттеру и его друзьям.

Зная, что отец не одобрил бы нервных жестов, Малфой вернулся в кресло и заставил себя сидеть спокойно.

— Она сейчас здесь? — в конце концов спросил Барон.

Поначалу Драко решил, что вопрос задан из снисходительности, но, посмотрев в лицо призрака, понял, что тот весьма серьезен. Радуясь, что ему поверили — или хотя бы не стали открыто сомневаться, — Драко оглядел комнату. По углам никто не прятался.

— Нет. Она наверняка в башне Гриффиндора. Раз за разом пытается достучаться до Поттера с Уизли.

— Что она хочет им сказать?

— Какая разница?

— Разница есть.

Чувствуя, что его слегка отчитали, Драко перестал ломать комедию.

— Хочет, чтобы я передал им, что людей превращает в камень василиск.

— Разумеется, василиск, — пренебрежительно заметил Барон.

— Вы знали? — потребовал ответа Драко.

— Я ходил у Салазара в учениках. Думаю, я знаю, кто был его любимцем: мне довольно часто приходилось за ним убирать. А теперь скажите мне: как она? Ей больно? Какой она вам является? — Барон казался искренне обеспокоенным, отчего Драко пожалел, что не уделил виду Грейнджер большего внимания.

— Нет, по-моему, ей не больно. Она просто... выглядит как обычно. Волосы торчат и все в таком роде.

— Хотя бы так. Вы, конечно же, здесь ради себя, а не мисс Грейнджер?

— Конечно! Думаете, мне нравится видеть то, что больше никто не видит? И почему именно она? Я бы не возражал, если бы меня преследовал дух Пенелопы Кристал.

— Полагаю, не возражали бы. Тем не менее вас преследует мисс Грейнджер, и нам нужно выяснить почему, — привидение задумалось, переводя взгляд с Драко на окна. — Вы увидите ее сегодня?

— Скорее всего.

Утренние занятия по зельеварению у них проходили с гриффиндорцами, а раз Грейнджер все время таскалась за друзьями, ему наверняка придется весь урок терпеть ее приставания.

— Хорошо. Передайте ей, что мы хотим встретиться с ней здесь завтра ночью, когда старосты закончат обход.

— Зачем?

— Я объясню вам завтра. Сейчас же вам нужно вернуться в постель.

Кивнув, Драко сполз с кресла.

— Вы правда никому не скажете?

— Ни душе, — пообещал Барон. Драко уже шагнул на ступеньку, когда призрак заговорил вновь: — И... Драко? Постарайтесь не доводить девочку.

* * *

Драко улыбнулся, как всегда с радостью выслушивая похвалу от профессора Снейпа. Зельевар вернул едва заметную улыбку и тихим шагом прошел к гриффиндорцам изучить их зелья. Драко махнул Грегу, намекая, что самое сложное закончилось и тот теперь может разлить зелье по флаконам для оценки и прибраться на рабочем месте.

— И чем же это должно быть? — громко поинтересовался Снейп.

Драко ухмыльнулся — Лонгботтом нервно заерзал на стуле. Все взгляды обратились на него, и лицо этого тупицы начало заливаться отвратительным оттенком красного.

— Ничего страшного, Невилл. Со всеми бывает.

Утешительные слова услышал лишь Драко, который с прищуром глянул на Грейнджер. Та стояла за плечом Лонгботтома, оказывая молчаливую, невидимую поддержку. Она все занятие пыталась помочь болвану, и вот куда привели ее усилия. Чуть раньше она вообще взвизгнула, когда Лонгботтом бросил в котел крылышки жука. Драко совершенно не ожидал услышать ничего похожего и чуть не уронил флакон с древесным соком. Пришлось оправдываться перед Грегом за неуклюжесть, но Малфою полегчало, когда Снейп взялся разносить Лонгботтома. Из-за ошибки зелье стало бесполезным, как и продемонстрировал профессор, показательно подняв ложку, а вместе с ней и котел — варево совсем застыло.

— Пять очков с Гриффиндора за недомыслие, — закончил тираду Снейп.

Гриффиндорцы были вне себя. Поттер кипел от злости, сжав кулаки и вперив взгляд в парту. Девчонке с близняшкой на Когтевране вообще пришлось держать Уизли. Кто-то пробормотал, что Лонгботтома ждал провал, так как ему не разрешили найти нового напарника, которым раньше была Грейнджер. Драко фыркнул и оглянулся на девчонку, которая тихо шептала болвану на ухо.

Зачем она это делала? Ее же никто не слышал. Она совсем рехнулась?

Драко негромко хмыкнул. Конечно же, рехнулась. С чего бы иначе ей ошиваться с клоунами вроде Поттера и Уизли или ходить в таком... виде, в каком она ходила? Ее зубы чудовищно выделялись даже при взгляде на ее профиль — а разве родители у Грейнджер не были зубными целителями? Где-то Драко об этом слышал. Почему они не исправили своему ребенку такой очевидный недостаток? — а с ее волосами справился бы только секатор. Их бесформенная непослушная масса спадала на спину и покрывала плечи. Растрепанные прядки торчали в разные стороны, переливаясь на свету, что хоть и нельзя было назвать малопривлекательным, но явно демонстрировало, насколько ее не заботит собственная внешность.

Грейнджер тайком улыбнулась одному лишь дураку Лонгботтому — который, кстати, этого даже не видел, — и у Драко чуть-чуть сильнее забилось сердце. Но только потому, что она, убедившись, что одноклассник успокоился, выпрямилась и поймала взгляд Драко. Он нервничал из-за сегодняшней ночи. И все.

Драко едва дернул головой, давая ей знак подойти. Грег убирал на место их ингредиенты. Лучшего шанса не будет.

Уверенный, что Грейнджер идет, он взял перо и полоску пергамента. Быстро нацарапал записку и подвинул бумажку на край парты. Естественно, Грейнджер поспешила к нему. Пробежала глазами записку и, нахмурившись, спросила:

— И что это значит?

Драко закатил глаза в стиле «именно то, что слышала».

— Да ты издеваешься! Я несколько дней пыталась тебя разговорить, и тут ты вдруг хочешь...

Снейп стал назначать домашнее задание, которое Драко послушно записал, а Грейнджер продолжала возмущаться. Когда профессор их отпустил, Драко постучал костяшками пальцев рядом с запиской, где добавилось предложение: «Делай что хочешь, больше предлагать не буду». На этом он оставил кипящую от возмущения Грейнджер за спиной.

* * *

Решив, что Барон хочет его куда-то отвести, Драко лег спать в носках, старой рубашке и пижамных штанах, которые более-менее походили на магловские — такие он видел на других учениках. Мысль, что его увидят именно в этих штанах, внушала какое-то чувство беззащитности, но он пришел к выводу, что если попадется, то притворится, будто Барон нашел его, когда Драко лунатил.

Он лежал в постели, отсчитывая секунды и прислушиваясь к соревнованию по храпу, доносящегося с соседних кроватей. Как только убедится, что все точно заснули, Драко выскользнет в гостиную.

Внезапно на него надвинулось нечто большое и темное. Когда он вечером забирался в кровать, ничего подобного там не было. Что-то шероховатое и тонкое вскользь задело его щеку, и голову Драко заполонили мысли об ужасающем монстре, который подполз по полу, поднялся вдоль штор и проник за них. Возможно, Барон ошибся. Пусть Слизерин завел себе василиска, но вдруг его наследник предпочитал нечто жуткое, ползучее и волосатое?

— Ты идешь или нет? — спросила Грейнджер.

Драко подпрыгнул и упал с кровати.

— Знаешь, — продолжила она, пока он поднимался на ноги, — если бы я сейчас была материальна, мне было бы больно.

Драко сжал в кулаке одеяло и прислушался. Пара всхрапываний, вздох и висящая над полом рука Блейза убедили его, что никто не проснулся. Драко бросил одеяло на матрас и впился взглядом в стоящую с другой стороны кровати Грейнджер. Шторы, распахнувшиеся из-за его падения, пропускали зеленоватый свет озера, который придавал Грейнджер сияния. Сейчас она выглядела самым настоящим привидением, и в груди у него кольнуло. Барон был прав, Драко хотел забрать свои слова обратно. Он действительно не желал ей смерти.

Но Грейнджер об этом никогда не узнает.

— Еще одна причина жалеть, что ты призрак, — яростно прошептал Драко. Он торопливо направился к двери, Грейнджер отставала от него лишь на шаг. Когда они оказались на лестнице, Драко спросил: — Что, раз ты почти мертвая, решила в качестве развлечения подглядывать за мальчишками?

Руки коснулось слабое дуновение воздуха, и лишь когда Грейнджер заговорила, он понял, что она его шлепнула.

— Ты ведешь себя отвратительно, прекрати. Сам сказал мне прийти.

— В гостиную, а не в спальню.

Сегодня Драко вспомнил о скрипящей ступеньке, но это было неважно: Барон уже ждал его, терпеливо паря в центре комнаты.

— Полагаю, она здесь?

— Ты рассказал Кровавому Барону? — Грейнджер одновременно впечатлилась и насторожилась.

— Надо же было кому-то рассказать, — пожал плечом Драко. Он запоздало кивнул Барону и указал на гриффиндорку.

Призрак подплыл ближе, с любопытством разглядывая воздух с левой стороны от Драко. Словно бы удовлетворившись увиденным или неувиденным, Барон отступил в сторону и галантно указал на кресло.

— Прошу вас, присядьте, мисс Грейнджер. Если вы, конечно, можете? — за подтверждением призрак повернулся к Драко.

Грейнджер слабо кивнула:

— Я... я могу. — И она обошла Барона по широкой дуге. Ее взгляд отследил падающую каплю полупрозрачной крови, которая сорвалась с позвякивающих цепей, обхватывающих запястья привидения.

— Она может, — передал Драко. Он улыбнулся, замечая, что ей явно неуютно. Гриффиндорка, называется.

Сам он сел в другое кресло, широко раскрытыми глазами глядя, как к ней подлетает Барон.

— Если не возражаете, моя дорогая, я попытаюсь почувствовать ваше присутствие.

Глаза Грейнджер опустились на кровавое пятно на груди Барона, виднеющееся под скрещенными цепями. На секунду Драко решил, что она сбежит или ее стошнит — такое вообще возможно? — но она глубоко вздохнула и кивнула.

— Она готова, — подтвердил он.

— Положите правую руку на подлокотник.

Грейнджер послушалась, и через мгновение Барон повторил ее жест.

— Я касаюсь ее?

— Ага. Ваша рука как бы... в ее руке.

— Хм-м.

Грейнджер оторвала глаза от Барона. Ее взгляд обшарил артефакты с многовековой историей, висящие на стенах недалеко от окон. Драко помнил, как впервые их увидел. Родители не рассказывали, чего ожидать, и ему казалось, мать надеялась, что он проникнется своего рода благоговением, которое испытывало большинство первокурсников при входе в гостиную Слизерина. Восхищение Грейнджер быстро сменилось странной улыбкой.

Поддавшись любопытству, Драко обернулся посмотреть, что же ее заинтересовало. За окнами собралась группа молодых русалок, и все они пялились в гостиную. Драко с радостью отметил, что вчерашней русалки среди них не оказалось.

Барон отплыл от Грейнджер и проследил за взглядом Драко. Когда призрак посмотрел на водяной народ, они состроили рожицы, а тройка тритонов начала выделывать забавную хореографическую сценку.

— Что они делают? — удивилась Грейнджер, нахмурившись.

— Видимо, пытаются вызвать у Барона смех, — пояснил Драко.

— С чего ты взял?

Драко пожал плечами.

— Мы делаем то же самое, — осознав, что у него за спиной вообще-то завис Барон, он залился румянцем. — Э-э, то есть...

— Я вполне осведомлен, что ученикам приносят радость попытки вызвать у меня улыбку. Помню, ваша мать однажды нарушила традицию с шутками и в День всех влюбленных подарила мне белую розу. Полагаю, большей частью она хотела лишь позлить Люциуса, ибо цветок изначально был подарен Нарциссе им, — призрак вздохнул почти что мечтательно. — Она преподносила мне розу каждый год, даже два последних, когда ваш отец уже выпустился и не мог видеть, как она по доброй воле отдает его подарок.

Драко разрывался между гордостью за мать и раздражением в защиту отца. В конце концов он посмотрел на Грейнджер, гадая, что она думает насчет обыкновения веселить Барона. Ее глаза не отрывались от Драко и выражение лица было каким-то странным, будто она его оценивала.

— ...Драко?

Вздрогнув, тот оглянулся на Барона.

— Да, сэр?

— Я сказал: мы идем к подножию Северной башни. Держитесь рядом, но оставайтесь за моей спиной. Если же нас кто-нибудь увидит, позвольте говорить мне. — Его взгляд упал на кресло, в котором по-прежнему сидела Грейнджер. — Прошу вас обоих смотреть по сторонам.

И гриффиндорка, и Драко послушно кивнули.

* * *

В коридорах было сумрачно, свет еще горел. Драко задумался, позволяли ли сейчас факелам вообще гаснуть или же коридоры освещались постоянно, чтобы не допустить нападения, хоть это и мало помогло бы. Пока они шли, его сердце ускоряло свой бег. А если вдруг чудовище, каким бы оно ни было, решит, что ночью коридоры в его полном распоряжении? Если по школе ползает василиск, услышит ли он Драко и закроет глаза? Или примет его за грязнокровку, который выбрался из постели после отбоя?

— Все будет хорошо.

Драко подпрыгнул, не ожидая услышать тихий голос Грейнджер.

— Просто не высовывайся из-за Барона, и пусть сначала он сам заглянет за угол. С тобой ничего не случится, — она шагнула ближе, и у его руки дрогнул воздух. Драко опустил глаза — Грейнджер пыталась держать его за руку. На секунду этот жест показался ему до ужаса милым, словно прямиком из драм, которые мать слушала по волшебному радио. Драко яростно встряхнулся и с подчеркнутой брезгливостью фыркнул.

— Тихо! — шикнул Барон.

— Кто здесь? — При звуке голоса Снейпа сердце Драко ушло в пятки.

По коридору к ним резво приближалась желтая точка.

— Идите, — бросил им Барон. — Я его отвлеку, — призрак оглядел пространство вокруг Драко. — Мне ведь не нужно просить вас, мисс Грейнджер, присмотреть за ним? Идите!

Драко бросился в сторону от света, Грейнджер побежала за ним. Они не сбавляли темпа до самой башни, притормаживая лишь на поворотах и перекрестках, чтобы Грейнджер заглянула за угол.

— Напомни мне больше никогда не помогать гриффиндорцам, — задыхаясь, выдавил Драко. Он оперся на стену комнатки, в которой они оказались. Помещение было вполовину меньше самого маленького класса, в котором Драко довелось учиться в Хогвартсе, и через единственный широкий вход они вошли. Если бы не лестница, установленная в центре, он бы решил, что они забежали в тупик, который школьный персонал попытался хоть как-то украсить.

— Все прошло не так уж плохо, — заметила Грейнджер. — Не в лес же тебя опять отправили.

Такую вероятность Драко даже не рассматривал. Он со стоном привалился к стене, а Грейнджер отправилась изучать комнату. Ладонь Драко холодило, словно кто-то долго ее держал, а потом отпустил. Он постарался вспомнить, чувствовал ли руку Грейнджер во время их дикого забега.

— Как думаешь, нам надо подняться? — спросила она. Запрокинув голову, гриффиндорка рассматривала лестницу. На ее волосы падал лунный свет, руки были уперты в бока, отчего у Драко создалось впечатление, что Грейнджер повзрослела сильнее девчонок со Слизерина. Он сглотнул.

Драко просто не выспался, вот и все. И беспокоился, что рехнулся. Не говоря уже о вчерашней русалке. Вот и отличное объяснение. Он пока что не обдумал пережитый опыт, все ж таки его отвлекала Грейнджер, а теперь страдающий от недостатка сна разум вызывал в голове странные мысли.

Грейнджер внезапно вскрикнула и отпрыгнула от лестницы. Сквозь люк на вершине торчала голова Барона.

— Поднимайтесь, — только и сказал он.

Драко переглянулся с Грейнджер, которая пожала плечами и зашагала по ступенькам. Она прошла люк насквозь, и Драко самому пришлось открывать себе проход. Он знал, что Грейнджер не виновата, трогать-то она ничего не могла — его подозрения насчет их беготни не выдерживали критики, — но после неожиданных мыслей, посетивших его у подножия лестницы, он был только рад вновь ее ненавидеть. Для этого годилась любая причина.

Драко ни разу не посещал эту часть замка и, осмотревшись, понял почему. С одной стороны помещение занимали низкие столики. Рядом с окнами висели ловцы снов и кристаллы. В дальнем конце на столе громоздилась башня из чашек и блюдец. За ней, наполовину скрытый, оказался вычурный рисунок, детально изображающий линии на руке человека. Прорицания можно было выбрать лишь на третьем курсе, но Драко, похоже, впервые встретится с профессором именно сейчас.

— Ты же знаешь, как я отношусь к твоему присутствию здесь, — послышался раздраженный женский голос.

Драко огляделся, ища источник звука. Все стены были прикрыты занавесками, и за каждой могла скрываться дверь.

— Ничего личного, — продолжала женщина, — просто люди в вашем состоянии действуют на мою ауру и... — С левой стороны от Драко распахнулась фиолетовая занавеска, позволив углядеть тесный коридорчик, и тут же закрыла проход. Женщина, которая из него появилась, носила ночной колпак с поблекшим цветочным узором и ночнушку той же расцветки. Ее тирада резко оборвалась: войдя, профессор тут же попятилась, с прищуром осматривая комнату из-за толстых стекол очков. Ее взгляд на секунду задержался на Драко, а потом перебежал на место, которое рядом с ним заняла Грейнджер.

— О-о, — протянула она, — кого ты мне привел, Барон?

Призрак проплыл через занавески и устроился у окна.

— Профессор Трелони, это Драко Малфой. С ним... — замолчав, он дождался кивка Малфоя, что Грейнджер действительно здесь, — как мы полагаем, дух Гермионы Грейнджер. На нее напало чудовище Слизерина, и, хоть живой назвать ее сейчас сложно, она не вполне мертва. Я надеялся, вы поможете разгадать причины ее нынешнего состояния.

Трелони по кругу обошла Грейнджер и Драко.

— Зачем здесь живой мальчишка?

— Он видит и слышит мисс Грейнджер. До сих пор лишь он один был на это способен.

— «Он» стоит прямо перед вами, — разозлился Драко.

— Они просто пытаются помочь, — встряла Грейнджер.

— Это не значит, что можно грубить.

— Они не грубят, а просто разговаривают не с тобой.

— И это грубо, потому что я стою прямо здесь, а они говорят обо мне.

— Обо мне они тоже говорят! Если ты не заметил, Малфой, это все не тебя касается. Мир не крутится вокруг тебя. Или ты проспал все два года астрономии?

— Это и меня касается. Думаешь, мне нравится тебя видеть? От полумертвой тебя одна польза — ты в лазарете, вне поля моего зрения!

— А я, по-твоему, на пикник вышла? Друзья меня не видят, даже не знают, что я пытаюсь помочь, а мне приходится полагаться на тебя, эгоистичный, спесивый свин!

— Почему бы тебе...

— Драко, — сквозь злость Малфоя пробился голос Барона. Мальчишка виновато повернулся ко взрослым. Призрак смотрел на него сурово, а Трелони стояла с покрасневшим лицом и широко распахнутыми глазами.

— Что ж, — выдала она, будто подводя черту разговору.

Грейнджер с виноватым видом переминалась с ноги на ногу, будто она, а не Драко, чувствовала пристальное внимание взрослых.

Он сложил на груди руки и постарался не выказать неловкости.

— Вы знаете, почему она отделилась от тела или нет?

— Скажи, что я не могу к нему попасть, — быстро добавила Грейнджер.

— Что? — возмутился Драко. — Ты не могла раньше об этом сказать?

— Просто скажи ей.

Закатив глаза, Драко передал сообщение.

— Что она имеет в виду? — уточнила Трелони, рассматривая пространство, где стояла Грейнджер.

— Видишь? Обо мне они тоже так говорят, — не успел Драко вставить и слова, как она продолжила: — Я не могу попасть в больничное крыло. Меня что-то не пускает.

— Это защитный барьер, — сообщила Трелони, выслушав Драко. Она дошла до камина в углу комнаты и зажгла его взмахом палочки. — С ним разобраться проще простого. Дым от белого дуба исказит чары, и вы успеете проникнуть внутрь и добраться до тела, если считаете, что это поможет. Но правда в том, что если вы не понимаете, почему покинули тело, вы вряд ли сможете в него вернуться.

— Надо хотя бы попробовать! — с жаром сказала Грейнджер. — Может, стоит мне добраться до тела, как... — она взмахнула руками в жесте «и вот оно». Драко согласился и передал слова взрослым.

Растапливая камин, Трелони оглянулась через плечо.

— Вы так думаете? Подобное положение вещей никак нельзя назвать нормальным. Астральные путешествия — это навык, который нужно развивать с осторожностью, и его за всю историю нашего мира освоила едва ли сотня волшебников. Полагаете, ведьма столь юного возраста, едва начавшая постигать магию, смогла случайно овладеть этим искусством?

— Ладно, — отозвался Драко. — Почему тогда, по-вашему, с ней это произошло? И почему только я могу ее видеть?

Трелони нахмурилась, будто и не задумывалась об этом прежде.

— Можно сказать, это Случай. Возможно, мисс Грейнджер подверглась действию зелья или остаточной магии, и так проявились последствия, но я бы, естественно, назвала это Судьбой. С какой целью это случилось, мне знать не дано. Я вижу итоги козней судьбы, а не причины. Что до вас, молодой человек, вероятно, вы сварили зелье или наколдовали заклинание. Или же последним видели ее или касались. Или ее тянет к вам нечто вроде эмоциональной связи. Быть может, вы привели в движение события и таким образом спасли ее от полной смерти или же она, сама оказавшись жертвой, спасла вас. Мы никогда не узнаем.

— Так почему тогда это так важно? — закричал Драко.

— Потому что вы должны отыскать причины. Вы с ней. Таков порядок вещей, — вскинув бровь, Трелони перевела взгляд на Барона. — Ты должен был это знать.

— Я надеялся, вы избавите их от хлопот.

— Конечно же нет. Это против порядка вещей.

— То есть они вообще не собираются мне помогать? — спросила Грейнджер, смотря на Драко. Он видел ее беспокойство, когда Уизли проклял себя осенью, наблюдал, с какой опаской она сегодня относилась к Барону, но никогда еще не видел ее такой напуганной — даже когда их в прошлом году отправили в лес. Ему даже стало ее немного жаль.

— Нет, — ответила Трелони на его вопрос. — Боюсь, все зависит от вас.

Драко захотелось закричать, но он знал, что Барон не позволит ему далеко зайти. Придется ограничиться демонстративным уходом. Драко развернулся, готовясь бросить Грейнджер мрачное «пойдем», но ее уже и след простыл.

* * *

На следующий день он нашел ее в библиотеке. Грейнджер читала из-за плеча Поттера. Драко попытался поймать ее взгляд, но она настолько увлеклась, что даже не заметила, как он прошел мимо. Он устроился в тускло освещенном уголке библиотеки, подальше ото всех, решив, что, если гриффиндорка прибежит, лучше им обойтись без любопытных глаз.

— Он ищет совершенно не в той секции, — пропыхтела она пятнадцать минут спустя. — И никогда так ничего не найдет.

Драко склонился над учебником и прошептал:

— И что ты от меня-то хочешь?

— Не знаю, направь его в нужную секцию как-нибудь по-хитрому. Разве не этим отличаются слизеринцы?

— Я занят. И уже пытался помочь тебе ночью.

— Да, получилось просто замечательно. Прорицания явно переоценивают.

Драко покосился на Грейнджер. Ее голос зазвучал тоньше, нижняя губа задрожала, и она настойчиво уставилась на полки. Драко посетило ужасающее ощущение, что Грейнджер собралась заплакать.

— Может... — начал он.

— Что? — напряглась она.

Он проверил, что их никто не слышит, и подвинулся ближе к столу. Когда Драко заговорил, его слова были адресованы тексту по истории магии и настолько тихи, что Грейнджер пришлось к нему наклониться.

— Ты такая всезнайка, что твой мозг не выдержал перспективы оказаться в ловушке не пойми сколько времени. Ты, наверное, сама себя выгнала из тела и, как только тебя расколдуют, очнешься, будто ничего и не было.

Грейнджер не ответила, Драко подхватил перо и вернулся к работе над эссе. Она заговорила лишь пару минут спустя:

— Это самое приятное из всего, что ты мне говорил, Малфой.

Драко пренебрежительно фыркнул:

— Это правда. Ты никак не переборешь желание поделиться всеми своими мыслями.

И пусть Драко не сказал ей об этом, но если вся ситуация была следствием случайного всплеска защитной магии — как у детей, когда те превращают озлобленных собак в мягкие игрушки или отскакивают от пола, ударившись головой, — тогда у Грейнджер не было причины приставать к нему с советами Трелони.

— Я делюсь далеко не всеми мыслями.

— Да ну? Тогда, видимо, руки у тебя просто выросли неправильно? И на уроках их удобнее держать поднятыми?

— Если бы другие ученики старались и учились, мне бы не пришлось отвечать на каждый вопрос.

— А чем я сейчас, по-твоему, занимаюсь? Или занимался бы, если бы не пытался разобраться с твоими проблемами?

— Мистер Малфой?

Драко повернул голову: из-за угла, с поскрипывающей тележкой, вырулила мадам Пинс.

— Извините, мэм. Я просто... э-э...

— Читал вслух, — подсказала Грейнджер.

— Читал вслух. Мне так легче учиться.

— Тогда учитесь в вашей гостиной. Библиотека — это царство тишины.

— Да, мэм, — кивнул Драко. Он сполз ниже по стулу и поставил перед собой учебник, полностью закрыв себе вид на Грейнджер. Это не помешало ему услышать хихиканье.

* * *

— Я тут подумала...

Застонав, Драко перекатился на кровати и спрятал голову под подушкой.

— Я сплю, — сообщил он, уткнувшись в матрас. Из-за подготовки к экзаменам и ночных похождений с Бароном и Грейнджер он совершенно не высыпался. Драко надеялся наверстать упущенное в субботу утром.

— Весьма громко к тому же, — чопорно заметила Грейнджер. — Думаю, ты прав. Насчет того, что мой разум не захотел оставаться в ловушке. Возможно, у меня врожденный талант к этим астральным проявлениям. В 1883 году Гораций Ванс, когда за ним гнался разгневанный фермер, спонтанно превратился в дикобраза, хотя потерял палочку и даже не изучал анимагию. А в 1714...

Грейнджер продолжала разглагольствовать, Драко отодвинул штору, чтобы проверить, слышит ли кто-нибудь, как он болтает с воздухом. Свет из озера был слишком ясным, исходящим не от фосфоресцирующих растений, кровати уже опустели, значит, он проспал дольше, чем думал. Драко сел, не забыв удержать одеяло, и Грейнджер приняла это за приглашение устроиться на кровати.

— А мне это знать зачем?.. — перебил ее он.

Грейнджер, казалось, искренне удивилась:

— Я думала, тебе будет интересно.

— С чего бы? Ты мне даже не нравишься, мне просто некуда от тебя деться.

Ее глаза потухли.

— Нормальный человек за меня беспокоился бы.

Драко ответил долгим взглядом. Она закатила глаза и, фыркнув, поднялась.

— Ну и ладно, живи по своим стереотипам, мне все равно.

В считанных дюймах от двери Грейнджер взвизгнула и отпрыгнула от вплывшего в спальню Барона.

— Драко, я надеялся вас застать, — призрак смущенно огляделся. — Она здесь?

— Нет.

— Ты что задумал, Малфой? — возмутилась Грейнджер.

Ответить он не мог, но предположил, что она все равно уйдет, несмотря на появление Барона. Выступать передатчиком ему не нравилось. Когда Грейнджер вновь уселась на кровать, вызывающим взглядом подбивая его возразить, Драко решил ей это спустить, чтобы не выставить себя безумцем.

— Жаль. Тогда я подойду к ней после.

— После чего?

— После того, как ее оживят. Пока мы разговариваем, мандрагор готовят для зелья. Конечно, остается возможность, что, вопреки нашим надеждам, оно не подействует, учитывая ее состояние.

Не сдержавшись, Драко покосился на Грейнджер. Ее злость и наглость исчезли, сменившись беспокойством, отчего она казалась маленькой и ее хотелось пожалеть.

— Каковы бы ни были итоги сегодняшнего дня, я хотел сообщить, что не намеревался вас зря обнадеживать. Я надеялся, что Трелони даст вам более точный ответ, который поможет в вашем затруднительном положении.

Драко пожал плечами.

— Это не мое положение. Проблемы у Грейнджер, и она уверена, что во всем разобралась.

Бровь Барона поползла вверх.

— Действительно?

Драко с ленцой потянулся.

— Ага, видимо, стихийная магия, — когда призрак не ответил, он добавил: — Из-за смертельно опасной ситуации.

Барон кивнул.

— Понимаю. А как мисс Грейнджер объяснила ваше участие?

— Она... не объясняла. Разве это важно? Если магия пыталась ее защитить, то все вернется на круги своя, как только опасность пройдет. Завтра она будет бегать по школе и наверстывать все, что пропустила.

Драко неотрывно смотрел на Барона, желая, чтобы Грейнджер прекратила так улыбаться. Из-за ее присутствия врать было тяжело, и если щеки у него загорятся еще сильнее, призрак поймет, что его слушает еще и гриффиндорка.

— Разумеется, она вернется к учебе, — Барон положил прозрачную ладонь на руку Драко, а затем поплыл к двери.

— Подождите! — воскликнула Грейнджер. — Спроси его, знает ли он, почему ты меня видишь.

Драко сверкнул глазами. Она обратила взгляд к потолку.

— Он что-то знает. Поверь мне.

Драко выразил взглядом все, что думал о ее глупости, но все равно закричал:

— Подождите! А вы, гм, предполагаете, почему... почему я ее вижу?

Барон пристально всмотрелся в Драко и, отступив от двери, обвел глазами комнату. Драко занервничал, что призрак догадался о Грейнджер.

— У меня есть теория, и профессор Трелони с ней согласилась. Однако я подожду.

— Почему? — в один голос спросили Драко и Грейнджер.

— Что касается конкретно этой темы... вашего отца она коснулась в возрасте тринадцати лет. Если же вам все еще будет интересно, когда вы перешагнете этот рубеж, я с радостью поделюсь своими мыслями.

И с этим призрак исчез за дверью. Драко запрокинул голову на спинку кровати.

— Ты слышала? Еще целую неделю ждать! Чем это поможет нам сейчас?

Когда Грейнджер не ответила, он поднял голову. Она терзала губу, а лицо и шею покрывал румянец.

— Ты чего? — поинтересовался Драко. — Чувствуешь что-то? Мандрагора подействовала?

— Что? — испуганно переспросила Грейнджер. — А, нет. Я... я пойду.

— Слава Мерлину, — Драко повернулся, собравшись вновь заснуть. — Смело можешь меня больше не будить.

Он ожидал услышать в ответ небрежный комментарий и не знал, радоваться или нет, когда Грейнджер молча ушла.

* * *

В тот же вечер она снова к нему подошла. Пока учеников разводили по гостиным, они тревожно перешептывались. Вся школа замерла в ожидании. Кого-то утащили в Тайную комнату.

Глаза у Грейнджер покраснели, а сама она была бледна. Драко тут же понял, что утащили кого-то из Гриффиндора.

— П-помоги мне, — дрожащим голосом произнесла она. — Можешь?.. Ты можешь сбежать?

Драко размышлял, не стоит ли отказаться. Она скоро вернется в свое тело, сама займется делами и оставит его в милых безопасных подземельях, пока смертельно опасный монстр закусывает учениками в другом месте. А потом пришлось задуматься: почему она еще не ожила? К этому времени окаменение должно уже было пройти.

Драко легонько кивнул и замедлил шаги, пропуская Крэбба с Гойлом вперед. На следующем перекрестке пуффендуйцы отделились от слизеринцев, а Драко шмыгнул в третью сторону. Он быстро спрятался за статуей и дождался, пока не стихнут чужие голоса.

— Надеюсь, ты вытащила меня не из-за пустяка, — рявкнул Драко, выбравшись из укрытия. — Не собираюсь помогать тебе спасать твоих дружков, которым хватило глупости попасться.

Пощечина обожгла болью. Сам факт того, что та вышла более-менее настоящей, поразил Драко сильнее болезненных ощущений, и Грейнджер казалась в равной мере ошарашенной.

— Как ты это сделала? — поинтересовался он.

— Не знаю, но это доказывает, что мне лучше. Защитный барьер меня не пускает. Мне нужно попасть в лазарет. Трелони сказала, что...

Драко уже вытаскивал предмет из сумки. Грейнджер с открытым ртом уставилась на ветку светлого дерева. Он неловко пожал плечами.

— Трелони дала после того, как ты сбежала. На всякий случай.

— И ты носил ее с собой? — почему-то тихо спросила Грейнджер.

— Не считая ночных вылазок, в лучшем случае я мог попасть в лазарет между занятиями, — Драко развернулся и помчался по ступенькам. — Тебе придется идти первой, — бросил он через плечо, и Грейнджер побежала его догонять.

— Джинни, — негромко сказала она, пока они взбирались по лестнице. — Джинни Уизли забрали.

У Драко в животе что-то сжалось. Пусть он ненавидел их семью, но Уизли оставались чистокровными. Если они оказались под угрозой, то он не знал, что и думать.

Грейнджер останавливала его на каждом углу и у каждого прохода, убеждаясь, что никто его не поймает, и продвигались они довольно медленно. Однако можно было и не стараться. По пути им никто не встретился, даже портреты стояли пустыми.

Грейнджер замерла в нескольких шагах от дверей лазарета и вскинула руку, будто опираясь на стену.

— Дальше не пускает. Даже здесь мне не по себе. Воздух как будто... густой.

Быстрым Инсендио Драко зажег ветку и замахал ею вокруг.

— Матери один раз пришлось окуривать комнату, — пояснил он, чувствуя неловкость. — Она делала то же самое, только с гвоздикой.

— Он становится тоньше, — оповестила Грейнджер, прошла мимо него и сквозь двери.

Драко прервал движение на середине и взглянул на то место, где она пропала, гадая, стоит ли идти за ней или попробовать вернуться в гостиную. Его настолько поглотила нерешительность, что пламя на ветке лизнуло пальцы. Зашипев, он уронил оставшуюся часть и наступил на нее, растирая по полу. Секунду спустя из-за дверей донесся раздраженный рык:

— Не получается!

Драко сообразил, что обращаются к нему, а значит, можно спокойно войти внутрь. Ширмы, окружавшие окаменевших учеников, исчезли. Все жертвы василиска лежали в кроватях, производя впечатление спящих. Даже миссис Норрис в углу выглядела мирно. Благодаря распахнутым настежь окнам из помещения выветривался дымок. У одного из них висел Почти Безголовый Ник, без сомнения, удерживаемый на месте чарами. Дым проходил сквозь него, смягчая бесплотную фигуру. Единственным человеком в лазарете, чье состояние не улучшилось, была Грейнджер. На мгновение Драко показалось, что у нее выросли лишние нога и две руки, но он тут же понял, что это ее дух пытается вернуться в тело.

— У меня не получается влезть обратно! — заявила она, сев.

Драко не сводил глаз с лица Грейнджер, не желая смотреть на странное сплетение двух тел.

— А от меня-то ты чего ждешь?

Грейнджер поднялась осмотреть свое неподвижное тело, и Драко с облегчением вздохнул. Она забормотала себе под нос нечто вроде «невозможно», «разумное объяснение», «Рон» и «по-детски». Ее глаза нерешительно остановились на нем раз, два, и Грейнджер слегка покраснела.

— Тебе это не понравится, — в итоге выдала она.

— А мне хоть что-то в этой ситуации нравилось?

Она слабо улыбнулась:

— Поцелуй меня.

Драко моргнул, уверенный, что неправильно расслышал. Лицо Грейнджер запылало, и он понял, что слух его не подвел. Драко хохотнул, отчего уши миссис Норрис дернулись.

— Ты совсем с ума сошла.

— Просто попробуй, и все.

— С чего ты взяла, что это сработает?

— С того, что сказал Барон.

Драко порылся в воспоминаниях, ища что-нибудь, что могло привести к этому безумному выводу.

— Барон ничего не сказал про поцелуи.

— Ну, нет, не сказал, но...

— Не знаю, что ты задумала, Грейнджер, но с меня хватит. Не собираюсь больше участвовать в этом цирке. В мире пять миллиардов людей, найдешь себе кого-нибудь. Удачных поисков.

— В этом и дело, Малфой, больше никто не...

— Тогда мне плевать! Плевать на тебя и твои невозможные проблемы. Жаль, чудовище тебя не убило. Надеюсь, сожрав твою подружку, оно вернется за тобой. Лишь бы ты не попадалась мне на глаза!

И вот теперь проявилось хваленое гриффиндорское мужество. В глазах Грейнджер стояли слезы, но она держалась. Она была зла и обижена, но терпела, и Драко даже забеспокоился, что произойдет, если она сорвется.

— Отлично, — все, что сказала Грейнджер, и промчалась мимо ряда кроватей к дверям.

Драко тяжело опустился на край. Матрас под ним прогнулся, и тело Грейнджер качнулось, а согнутая нога уперлась Малфою в плечо. После долгих минут миссис Норрис высунула голову из-под кровати и закружилась вокруг ног Драко. Вероятно, она еще не оправилась от окаменения и не соображала, что должна бежать к кому-нибудь из преподавателей, чтобы его наказали. Драко протянул руку и двумя пальцами поскреб кошку за ушами. Та довольно замурлыкала.

— Извини, — вздохнул он. — Я не серьезно. Это не правда. И то, что я говорил раньше, — тоже.

У кровати за спиной скрипнули пружины, и Драко нырнул за постель Грейнджер, прихватив миссис Норрис. Никто не пошевелился. Вроде бы никто не очнулся. Все же...

Он осторожно опустил кошку на кровать, где она уселась, разглядывая его, а хвост метался, оборачиваясь вокруг нее то с одной стороны, то с другой. Драко склонился к уху Грейнджер.

— Ты очнешься в своем теле, слышишь? Я не собираюсь всю жизнь быть твоим передатчиком, я не ради себя бегал по школе с Бароном, так что не облажайся, Грейнджер. Я требую, чтобы ты поправилась.

Когда он отстранился, его щека вскользь задела ее, и раз уж за ним наблюдала лишь глупая кошка, Драко поддался импульсивному решению. Ее щека была твердой, словно он поцеловал камень. Пружины вновь скрипнули, и Драко рванул из лазарета.

Из-за шлепка его ладоней по дверям из кабинета показалась мадам Помфри. При виде миссис Норрис, обнюхивающей раскачивающиеся створки, она улыбнулась, решив, что шум наделала пытающаяся выбраться кошка. Помфри придержала двери, зная, что миссис Норрис быстро найдет хозяина. Повернувшись к кроватям, она улыбнулась еще шире. Гермиона Грейнджер наконец-то начала смягчаться. Грива ее волос разметалась по подушке, а нога и руки медленно опускались на кровать. Помфри обрадовалась, что зря переживала. Девочке просто потребовалось чуть больше времени.

* * *

Она очнулась. Драко наблюдал, как недалеко от входа в Большой зал смеется с друзьями Грейнджер, и улыбка сама просилась на губы. Пришлось встряхнуться. Не было никакой причины так радоваться. Она наконец-то перестала ему досаждать, только и всего.

Драко вспомнил последние дни и коварно улыбнулся. Друзьям она о происшествии не расскажет, особенно о своей последней сумасшедшей просьбе. Он может отплатить ей за все неудобства, которые она вызвала. Драко прошел до группы гриффиндорцев, с удовольствием отмечая, что они притихли, будто его появлению предшествовал порыв холодного ветра.

— Смотрю, ты вернулась, Грейнджер.

Она равнодушно встретилась с ним глазами.

— Тебе-то что, Малфой? — ощерился Уизли.

— Ничего, — с невинным видом ответил Драко. — Просто рад, что это испытание пережито. Ты ведь тоже? — и он посмотрел на Грейнджер.

— Естественно, она рада, — Поттер шаг за шагом двигался, чтобы встать между ней и Драко.

А Грейнджер просто сверлила его взглядом. Ну не злилась же она до сих пор из-за его отказа? В конечном-то счете все обернулось хорошо?

— Спорим, в следующем году это все пригодится, — попытался добиться реакции Драко. — Можно будет рассказывать на прорицаниях о довольно странных снах.

Теперь Грейнджер недоуменно хмурилась. Драко почувствовал в груди холодок. Она не помнила. Он постарался убедить себя, что Грейнджер просто хорошо прячет эмоции (врать она, правда, особо не умела) или вспомнит все позже (а ему-то до этого какое дело?), но не мог побороть тревогу. Грейнджер не помнила ни-че-го.

Драко торопливо выдал нечто похожее на оскорбление и развернулся. Уходя, услышал вопрос одного из гриффиндорцев:

— Малфой что, пытался быть приветливым?

Нет, яростно подумал Драко. Он не пытался быть приветливым, он... он не знал, в чем дело. Драко вернулся в подземелья и провел там большую часть последних школьных недель.

В день рождения Малфоя Барон застал его в одиночестве сидящего в гостиной. Яркий солнечный день и отсутствие экзаменов выманили едва ли не всех учеников на воздух.

— Мне не интересно, — сказал Драко, не дав призраку заговорить.

— Вы уверены?

Драко прикрыл веки. Это был первый день рождения, в который он действительно почувствовал себя старше.

— Мне все равно, — Драко из-под ресниц наблюдал за скользящими по другую сторону стекла тенями русалок. — Она не помнит, — добавил он.

— И вас это... расстраивает.

— Нет! — огрызнулся Драко. Он перевел взгляд на Барона — тот смотрел на него с сочувствием. — Вовсе нет.

Призрак похлопал Драко по руке, лежащей на подлокотнике того же кресла, в котором неделю назад сидела Грейнджер.

— Понимаю.